Лика
Двухэтажный тир в Париже напротив улицы Лекурб предназначался для особых посетителей дерзких, опасных и наделённых воображением. Я заглядывала сюда регулярно – раз в две-три недели, чтобы не утратить навыков меткой стрельбы. Я целилась из снайперской винтовки в картонную мишень, имевшую очертания человеческой фигуры. Мишень находилась в дальнем конце помещения. Выстрелила. Эхо выстрела разнеслось по пространству тира, частично поглощённое звукоизоляционной обивкой потолка и стен. Мишень в дальнем конце качнулась и задрожала. Я опустила винтовку. – Весьма неплохо, – услышала я голос Рафа за спиной через наушники-глушители и сняла их, поворачиваясь к нему. – Привет, воровка. – Надо же, ты впервые в жизни со мной поздоровался, – саркастично выдала я, поправив защитные очки. – А ты вот нет, – усмехнулся он. – Давно сюда ходишь? – С первого дня переезда в Париж. Хожу регулярно. А ты? – Начал ходить неделю назад. – Новичок? – ухмыльнулась я, осматривая его с ног до головы, как он до этого делал. – Не совсем. Мать научила меня стрелять в пятнадцать лет. – Не знаю её лично, но она уже мне нравится, – посмеялась я. – Люблю женщин с оружием. – А мужчины с оружием уже не так привлекательны? – спросил Раф, смотря на меня сверху вниз. Пожала плечами. На самом деле они мне тоже нравились. Было что-то в этом такое возбуждающее... – У всех свои вкусы. Покажешь на что способен? – поинтересовалась я, и увидела как у парня дёрнулся кадык. – Только после дамы. – Серьёзно? Ты уже видел как я стреляю. – Хочу посмотреть ещё раз. Мои тёмно-зеленые глаза сияли в предвкушении развлечения. Я подмигнула ему, и во мне забурлила кровь. Мой взгляд устремился на удалённую мишень. Я прикрыла ушки наушниками. Раф не мог отвести взгляд от моих пальцев, скользящих по винтовочному цевью к прикладу. Я упёрла приклад в плечо. Каждое движение было спокойным и несуетливым. Щёлкнула предохранителем. Я и не подумала воспользоваться телескопическим прицелом, бросив Рафу: – Сейчас я покажу такое, что тебе захочется поцеловать меня в округлую задницу. Одним за другим хлопнули три выстрела. Моё тело, как у опытного стрелка, почти не реагировало на отдачу. Возле мишени находилась камера. Мы уставились на экран, оценивая результаты стрельбы. – Всего одно попадание, – усмехнулся Раф, разглядывая дырку в том месте, где было обозначено сердце мишени. – Ошибаешься, – пробормотала я. Теперь он и увидел: кружок, пробитый пулей, не был ровным. В двух местах его края слегка выдавались наружу. Три попадания в одну и ту же точку. Я положила винтовку на стол, предварительно поставив на предохранитель, после чего сняла наушники и очки. Я повернулась и, прищурившись, посмотрела на Рафа. Самодовольный прищур. Я ожидала его реакции. Парень надел очки и наушники и взял винтовку, положенную мной. – Достаточно восхищён? – спросила я, но он меня не слышал. Он смотрел только на меня. Рука привычно щёлкнула рычажком предохранителя. Звук почему-то был громким, как раскаты грома. Моё горло дрогнуло. Раф повернулся к мишени и выстрелил. Он и без камеры видел: пуля прошла сквозь дырку, пробитую мной в сердце мишени. Опустив винтовку, он увидел, как мои щёки пылают, а глаза светятся. Раф по прежнему смотрел только на меня. Хищно. «Я вижу твою работу, воровка, – передавали его глаза. – И она мне нравится» «Мне твоя – тоже», – отвечали мои глаза и полуулыбка. – Поражена? – Вполне, – прикусила губу. – Что ты там говорила про округлую задницу? – задал он вопрос со смешком и положил оружие на стол. – Ах да, что мне захочется поцеловать тебя в задницу? – Он повернулся ко мне. – Это образное выражение. – Да брось. Я не настолько глуп, чтобы этого не понимать. Но всё же, если ты этого хочешь, могу устроить. – Пошляк! – возмущенно выдала я и толкнула его в плечо. – Какой есть. Я закатила глаза и убрала темноволосую прядь за ухо. – У меня завтра будет концерт. Приходи, – сказал он и протянул мне билет. Я долго разглядывала бумагу в его пальцах, но взяла. Хотелось взглянуть на него на сцене. По-настоящему. – Хорошо. – Концерт начинается в семь часов вечера. – Ага, – кивнула я, однако мне пришло уведомление на телефон и я его достала из заднего кармана, дабы посмотреть, что важное. – Ой, мне срочно нужно идти. Увидимся завтра. – Конечно. Я вышла из комнатки и хотела уходить, но решила кое в чём поделиться с Рафом. Заглянув в помещение, прошептала: – Помнишь свои слова насчёт того, как быстро ты довел меня до оргазма? – Помню. – Ну так вот, две минуты, – ответила я с ехидной улыбкой на лице и скрылась, оставляя озадаченного Рафаэля одного.♪♪♪
Настало время шоу. В этот вечер воздух был словно наэлектризован. Толпы людей хлынули в центр Парижа, и я с сияющими глазами сидела в Зеленой комнате и прислушивалась к гулу толпы над нами и вокруг нас. В дверь просунула голову ассистентка. – Эй, Рафаэль. Пора. – Решила поддержать меня? – спросил меня Раф, когда мы направились к двери. – Что-то типо того. – Ты в каком будешь ряду? – Первом. – В первых рядах будет твориться настоящее безумие, – произнес Раф. – Ты уверена, что справишься? – Да, конечно... Всё ещё не могу поверить, что ты знаменитость в YouTube. – Постой, ты это знала? – Только тогда, когда я случайно очутилась здесь в прошлый раз. Тебя не будет смущать моё присутствие? Он притянул меня к себе. На мне была обтягивающая белая футболка и короткая черная юбка. Его взгляд скользнул по моему телу, впитывая каждую деталь. Он провел подушечкой большого пальца по моей губе. – Нет, не будет. Я хочу, чтоб ты восхищалась мной, как я восхищаюсь тобой. Я закрыла глаза и он поцеловал меня, а затем я поспешила к выходу, где меня ждал другой ассистент, чтобы отвести в первый ряд. Меня пронизывала музыка, усиленная Рафом. Я находилась в первом ряду, покачиваясь в море лиц. На этой сцене он оставил свое сердце, излил в микрофон душу, всего себя, без остатка. Когда стихла последняя нота, его накрыло аплодисментами и приветственными криками. Он впитывал эту энергетику до последней капли, пока не почувствовал себя непобедимым. Мокрым от пота, но сильным. Он ушел со сцены после выступления перед сотыми орущих фанатов и впервые позволил своему эго на мгновение расслабиться. Кровь закипела в жилах от острой потребности обладать Рафом. Я ждала его в Зеленой комнате, и с первого взгляда я почувствовала в нём ту же жажду. Как только он переступил порог, его окружила толпа людей, спешивших поздравить с успехом. Он проигнорировал их, целеустремленно и решительно шагая ко мне. – Могу я с тобой поговорить? – попросил он низким голосом, похожим на рычание. Я приоткрыла губы и хрипло выдохнула. – Да, – прошептала я. Он взял меня за руку и повел к выходу. Возле Зеленой комнаты для него был отведен номер-люкс. Он запер за нами дверь, молча поднял меня и усадил на длинную стойку, тянувшуюся вдоль стены. Юбка и футболка тесно облегали мою фигуру, ничего не скрывая. Он встал между моих ног, яростно целуя, терзая, запуская руки в мои волосы, в то время как я дергала пуговицы на его джинсах, моё желание было таким же диким, как и его. Я стянула с него футболку. – Все эти люди здесь ради тебя. Теперь я знаю, почему рок-звезды получают столько секса, сколько пожелают. Почему девушки бросают трусики и показывают грудь. Теперь я понимаю. – Мои руки шарили по всему его разгоряченному телу. – Это было самое сексуальное зрелище в моей жизни. У него не нашлось слов, и он крепко поцеловал меня, впиваясь в сочные губы, красные, сладкие. Во мне просыпалось что-то первобытное. Я хотела заполучить его. Мое тело возобладало над разумом. Я хотела трахнуть его жестко и грубо. Больше никакой поэзии. Никакой музыки, кроме стука мебели, моих криков удовольствия, шлепков по коже и его собственного дикого рычания. Он скользнул ладонями по моим бедрам и добрался до шелковых трусиков, уже влажных. Он спустил джинсы, одновременно вытаскивая из кармана презерватив и успевая надеть его еще до того, как штаны оказались на полу. Одну ладонь он положил мне на щеку, а второй скользнул под мою попку, подтягивая к краю барной стойки. Я раздвинула ноги шире, впуская его, и вскрикнула от резкого толчка внутрь. – Да, – выдохнула я, опуская руки и впиваясь пальцами в его бедра, прижимая Рафа ближе, глубже. Парень склонился надо мной, одной рукой придерживая мою ногу, а второй упираясь в холодный мрамор. Я практически кричала от экстаза, доводя до исступления наше безумное, грубое единение. – Раф, я... – Все моё тело напряглось, я оборвала себя на полуслове, обвила его руками и ногами, крепко стискивая в объятиях. Сжалась вокруг него от нарастающего оргазма. Он чувствовал моё приближение и желал его. Рафаэль замедлил толчки и почти полностью вышел, а затем вновь погрузился в меня, дразня, доводя до исступления. Я вцепилась в него пальцами, скрестила ноги на его талии, впилась зубами ему в шею в тщетной попытке заглушить рвущийся наружу крик удовольствия, когда оно накрыло меня мощной волной. Его собственное наслаждение было не менее мощным. Он отдался ему без остатка, последний раз вонзаясь в меня яростным, безумным толчком, пока по позвоночнику не промчался обжигающий разряд электричества, яркой вспышкой устремившийся в место единения наших тел. Он стиснул зубы, впиваясь пальцами в мои бедра так, что останутся синяки, но он не хотел меня отпускать. – Да, – выдохнула я, запустив пальцы в его волосы. – Да, кончи в меня. Его тело повиновалось. С последним судорожным толчком он кончил, освобождаясь от напряжения, и тяжело опустился на меня. Несколько мгновений было слышно лишь наше хриплое дыхание и приглушенные звуки вечеринки в Зеленой комнате. Я медленно отпустила его, руки и ноги ослабли и отяжелели. – Господи Иисусе, Раф... – произнесла я с усталым смешком, мы оба обливались по́том и тяжело дышали. – Я только что переспала с героем эротических фантазий всех твоих поклонниц. Он лениво рассмеялся, уткнувшись мне в шею. Чуть оттолкнув его, чтобы поцеловать и обвести пальцем линию подбородка. Я прикоснулась пальчиками к начавшему проявляться небольшому синяку на своем бедре. – Я совсем не хотел причинить тебе боль... – встревоженно произнес он. – Я не против. Наоборот, мне хочется быть отмеченной тобой. Внутри и снаружи. – Как же долго я этого хотел, Лик. Недели. – Я тоже. Он провел большим пальцем по моим губам, припухшим от поцелуев. – Не могу поверить в то, что ты тоже этого хотела. Ты же ненавидела меня. – Ну знаешь, после нашего с тобой поцелуя я мечтала о тебе...