Обратная сторона Ада

Со времен разноцветной пижамы И красного трактора возле стола, Я помню рассказы одной милой дамы, Что видела зорко, хоть была и слепа. Что всегда угощала печеньем и чаем, Браслет теребила на тощей руке. В годы младые уж почти что седая, А сердце горело всё в страстном огне. Я помню хрустальные женские слезы, И слово до ужаса скверное — смерть. Я помню, как в день тот шумели березы, А я выбирал какой свитер надеть. Я четко запомнил ее предсказание, Что не дал мне Бог до свободы дожить, И наивно спросил я, а как же желание? Имею ли право я его попросить? Помню я в жизни той три лучших друга — Дама слепая да со скрипкой смычок. На закате возьму, оглянусь — уже утро. А дама ответила: «желай же, дружок!» Десять лет уж прошло, а желание все то же, Да только теперь лучших друга лишь два. К груди прижимая, что сердцу дороже, Я мечтаю сыграть на своих похоронах. Я буду играть и во время расстрела, И стоя на судне по колено в воде. Я буду играть так, чтоб публика пела, И дам наконец-таки волю слезе. Я скрипку свою и в могилу возьму. Нам вдвоем там уютнее будет. И как жизнь прекрасна, я так закричу, Что сей крик уж никто не забудет. Я мечтаю сыграть на своих похоронах, Стоя подальше от гроба. И вижу в кошмарных своих самых снах, Как меня пожирает злоба.    Даниэль всегда был мальчиком творческим. Так ему покойная матушка всегда говорила. Так что накидать во время перекура несколько сопливых и чересчур уж драматичных строчек для него было чем-то на подобии небольшой передышки от прямых обязанностей. Он, сидя на сыром после дождя деревянном крыльце полуразрушенного после недавнего кошмара дома, прекрасно слышал шаги позади себя. Через несколько секунд старые доски еще сильнее прогнулись под новым грузом. Кара села рядышком, без стеснения заглядывая в помятый блокнот. — Серьезно? После того, что только что произошло, ты просто сел и написал очередной поэтический шедевр? Поражаюсь я с тебя, Осборн, — девушка фыркает, а парень переводит на нее взгляд. Юноша молча рассматривает растрепанное черное каре, почерневшие от пепла и копоти руки, где кое-где проглядывались кровавые подтеки да усталый взгляд, который почти кричал о том, что еще немного в таком ритме, и его обладательница окончательно распрощается с рассудком. Подмечая последнее, он, все так же, не произнося ни слова, протягивает подруге сигарету, а та, тяжело вздыхая, почти с собачьей благодарностью принимает ее, прикуривает и затягивается, — я так больше не могу. — Можешь. Все ты можешь, — Дэн закрывает блокнот, ложится на спину и устало прикрывает глаза, проводя такими же почерневшими ладонями по лицу, оставляя на нем чумазые следы, — если даже ты руки опустишь, то этому миру точно пиздец. — Да до пизды мне уже этот мир. Устала я от всего этого уже. День не должен был быть безумным… ну, по крайней мере, не настолько. Поступившее от начальства с самого утра распоряжение о срочном перемещении на другую точку не слишком удивило двух демонов. В конце концов, в предыдущем захолустье ловить уже и в самом деле было нечего. Но как только Кара вместе с Дэном оказались на территории обитающей в густых лесах земной нечисти, Кармель поняла, что ничего хорошего от этого дня уже ждать не стоит. Находиться на чужой земле в принципе не самое приятное времяпровождение, а если для жителей этого участка вы потенциальные враги и угроза спокойной жизни, то остается лишь поджать хвостик, спрятать зубки и заныкаться где-нибудь в тени до следующего приказа. Никто не посвятил их в подробности. Зачем? Почему именно сюда? Какое стратегическое значение имеет эта роща, в которой обитают унылые педантичные последователи популярной много веков назад аристократии, которые, кажется, чистоту крови восхваляли похлеще одного небезызвестного немецко-австрийского художника XX-ого века?! Так много вопросов и ни одного ответа. Дан приказ? Выполняй! Казалось бы, своей кульминации день достиг. Кара с Дэном очень бы хотели, что бы все оно так и было. Но самое веселье началось, когда неподалеку от старой водонапорной башни произошла сцепка демонов и непонятно откуда появившихся светлокрылых уродов. Иначе ангелов язык не поворачивался. Вот там уже ныкаться смысла не было. О происшествии знала вся округа, незамедлительно сбежавшаяся на столь динамичное шоу. Хрен с начальством, хрен с местными жителями. Грызло Кару совсем другое. — Что они здесь спрятали? — внезапно произносит Кара после довольно долгой паузы. — Мм, ты о чем? — непонимающе глядит на нее друг, переворачиваясь на бок, подкладывая ладонь под волнистые до плеч волосы. — Из-за чего они сцепились так? — Ну, логично, как мне кажется. Наши — демоны, а те — ангелы. Враги, конкуренты, все в этом роде. Улавливаешь? — Ден то ли стебал сейчас подругу, то ли действительно думал, что столь очевидная мысль на фоне сильного стресса могла обойти ее головку стороной. — Ты меня за дуру-то не держи! Это ясное дело. Но что здесь эти святые мрази забыли? Зуб даю, что явились сюда целенаправленно. Искали что-то. Что-то, что, видимо, тут наши спрятали, — Кара докуривает, тушит бычок о подошву и ложится рядом с другом. — Вряд ли. Спрячь они что-то до такой степени важное, что аж ангелы пустились в остервенелые поиски, нас бы сюда не направили. Слишком большая ответственность и слишком большие риски. — Не знаю тогда. Но, чую, за оставленный после всего бардак придется отвечать нам. Уже ждешь знакомства с местными жителями? — Кармель усмехается и прикрывает глаза. — С огромным нетерпением. Ну, кстати, шутки шутками, а вот мужика здесь искать себе — самое то! Все красивые, обеспеченные, воспитанные — идеально! — Даниэль задумался. — Кому ты здесь, дорогой мой, нахер нужен? Все прекрасно знают, что монстры местные только на своих женятся. И, полагаю, только на своих противоположного пола. Так что ничего тебе тут не светит — успокойся, — брюнетка поднялась. И, как оказалось, очень вовремя. К ним направлялся довольно быстро походкой Девил — один из приближенных Шербан. Это было уже интересно.