head boy

Гермиона вышла из поезда и на секунду остановилась на перроне. Хагрид ждал их у высокой ивы, как и всегда. Гарри выпрыгнул следом и, догнав подругу, легонько ударил ее по плечу. — Чем будешь заниматься в этом году? — У нас экзамены, Поттер, учебой, конечно же. Сзади послышались мягкие шаги, и у Гермионы слегка защемило сердце — Грязнокровка все так же будет грызть учебники?- Малфой не скупился на колкие словечки даже после проигрыша его стороны. Гарри уже открыл рот для ответного оскорбления, но Гермиона взяла его за локоть: — Здравствуй, Малфой, — о да, она не зря репетировала холодную улыбочку и ровную интонацию. Именно ради этого — ради вида закипающего Малфоя, недовольного равнодушием к своим словам, — нам пора. В Большом Зале рядом с Гарри на скамейку плюхнулся Теодор Нотт — Поттер сдружились с ним за шестой курс, когда слизеринец помогал им в поисках крестражей, донося информацию от пожирателей. Гермиона села напротив и, выложив на стол пергамент с программой обучения за седьмой курс, посмотрела на Дамблдора, готовящегося к речи. Перевела взгляд на Теодора, невольно задержавшись на его щеке, усыпанной десятком маленьких родинок. — И сколько их? — Гермиона не сразу поняла, что обращаются к ней. — Прости, что? — Сколько их на моей щеке? Гермиона покраснела бы, если бы умела. — Не понимаю, о чем ты. — Гарри сдружился с Ноттом, Гермиона — нет. Легкая усмешка, беглый взгляд и снова всего его внимание посвящено золотому мальчику. Через пару минут Нотт ушел. — Не нравится Тео? — Хороший парень, — Гермиона оперлась на локти, скрестив пальцы под подбородком, — у нас нет с ним ничего общего. — Вы очень похожи, — Гарри широко улыбнулся и начал загибать пальцы, — вежливы, умны, высоки, у вас одно общее предназначение — принести в мир что-то новое. Гермиона тоже улыбнулась: — Мне нравится Мортимер. У Гарри дернулась щека, и он погрустнел: — Ричи я знаю плохо, но он мне не нравится… У Гермионы промелькнуль мысль, стоит ли Гарри беспокоиться, ведь с Мортимером у них тем более нет ничего общего… Дамблдор начал свою речь, и Гермиона полностью погрузилась в свои мысли. В комнате для девочек ей не нравилось, и невероятная радость при виде башенки для старост была вполне оправдана. Гермиона широко улыбнулась и открыла дверь. Внутри, с полотенцем на голове, стоял Нотт. Периферийным зрением Гермиона заметила что он одежда на нем почти отсутствует, не считая шелковых черных брюк. Грейнджер отвернулась, опустив глаза: — Прошу простить, не знала, что ты… — Можешь поворачиваться, — ей показалось или в его голосе проскользнула улыбка? Нотт трансформировал из полотенца милую пушистую кофту, похожую на маггловскую. — Я староста мальчиков. Гермиона кивнула: — Поняла. Он все так же стоял в проходе, занимая его весь. С мокрых волос, уже начавших завиваться, капала вода. Гермиона слегка нахмурилась: — Я могу пройти? — Можно задать вопрос? — Гермиона хотела нахмуриться еще сильнее, но ее манеры всегда были изящны — аристократка Гринграсс позавидует - и она расслабила лицо. Благодушно кивнула. — Тебе нравится Малфой? — будь она Роном, отдыхающим сейчас где-то на море, она бы поперхнулась от неожиданности и глупости вопроса. — Нет, — обозначила легкую улыбку, подняла бровки, — нахальные мальчики не в моем вкусе. — А кто в твоем вкусе? — бестактность члена «28» поражала. Гермиона не согнала с лица полуулыбку. — Всегда по-разному. Главное клише — темные волосы. Теодор наконец дал ей пройти. Вечером, сидя за учебниками, Гермиона пару раз возвращалась мыслями к своему новоиспеченному коллеге — она успела заметить его торс, так же местами усыпанный мелкими и оттого очень красивыми родинками. Подперев подбородок ладонью, она уставилась в окно и подумала, стоит ли ей завести парня в этом году, дабы не отвлекаться на подобные пустяки… Снова вернулась к книгам. Уже перед сном почему-то встала перед зеркалом, уставившись на собственное отражение — раньше она не слишком задумывалась о внешней красоте. Впалые щеки, слегка выраженные скулы, маленький, чуть вздернутый нос, тонкие, но красивой формы, губы. Светлые брови и зеленые глаза. Перевела взгляд выше — слегка лохматые, завивающиеся волосы, отдающие темной молочно-шоколадной рыжиной. Гермиона нахмурилась — она не считала себя уродкой, но…хотела быть красивой. Пока стояла под напором воды, почему-то вспомнились капельки воды, стекающие с волос Нотта. Грейнджер усмехнулась, проводя ладонью по телу — она все-таки молодая и…додумывать не хотелось. Намылившись всем кокосовым, что у нее было — раньше девушка не любила кокос, но пару месяцев назад возжелала его так, что слишком многое теперь у нее было кокосовым, — она вышла из ванной. Проскользнула в свою комнату, желая не разбудить ненароком Теодора, но, кинув быстрый взгляд в сторону его комнаты, заметила, что его там нет. Спокойно зашла к себе. Утром сил не было ни на что. Сидела на кухне, глупо таращась на дымящийся стакан — следующий пасс слишком сильно остудил его, но Гермиона не обратила внимания. На кухоньку зашел Нотт, как всегда, в идеально выглаженной рубашке, легкой, но явно дорогой, мантии и острых брюках. Волосы были слегка взъерошены, но одного взгляда Гермионе хватило на то, чтобы понять — Теодор явно занимался укладкой. Оперся руками на столешницу, к нему сразу же подлетел стакан с уже налитым соком. — Я посчитала, что тебя не было в апартах, — Нотт повернулся, но Гермиона не подняла головы, — Заглушающие чары? — Верно, — парень забавно наклонил голову, — но меня действительно здесь не было. Слизерин устроил вечеринку, я не мог не прийти. Благодушно кивнув, Грейнджер подошла к столещнице, протягивая руку, чтобы поставить недопитый чай. Их локти соприкоснулись, Теодор отодвинулся, будто касание было ему неприятно. Еще раз кивнув в его сторону, девушка вышла из кухни. Натягивая темно-синий свитер со значком «head girl», Гермиона снова посмотрелась в зеркало — привлекательной она себе уже не казалась.