head boy

Тео стоял, склонившись над прилавком с золотыми запонками. Отсвет солнца слепил, но глаз он не отводил. Голос отца слышался где-то снизу: — Чем тебе не нравится Гринграсс? — Она неинтересна и мне с ней скучно. — Она не гейша, Тео, — отец встал перед сыном, держа в руках бархатную коробочку с алмазными запонками, — ты сможешь не разорить наш род после меня? Я уже немолод… — Тебе не хватает денег? — спросил Тео, глядя на застежки в руках отца, которые стоили как небольшая квартирка на окраине магического Лондона. — Если бы я хотел, я бы выбрал Паркинсон. — Но ты не хочешь, — мрачно закончил Теодор-старший, — ты никого не хочешь! «Поверь, я хочу многих…» — Мне восемнадцать, отец, почему мы говорим так, будто живем в семнадцатом веке? Мужчина, тяжело вздохнув, отошел к прилавку. И без того вежливый продавец закланялся еще сильнее, видя, что почтенный мистер собирается что-то купить. Теодор-младший уставился на улицу за витриной, где мельтешили волшебники. Тео был уверен, что вполне в состоянии продолжить фамильное дело. Ум, сдержанность, хитрость и — чего таить? — обаятельность — все у него было. Теодор не понимал волнений отца, но надеялся, что сможет оправдать его чаяния. В толпе мелькнула рыжая макушка, и Тео прищурился — младшая Уизли. Она подросла и теперь уже не казалось приплюснутой веснушчатой девицей. Ее детская влюбленность в Теодора переросла в сильную заинтересованность, и парень часто ловил ее блуждающий на нем взгляд. Пару раз задумывался воплотить пару ее желаний в реальность, но потом вспоминал Поттера. Терять дружбу с ним не хотелось, а Уизли не нравилась ему как человек. За Уизли шла Грейнджер. Тео любил читать людей, и со многими ему это удавалось, но грязнокровка, взрослея, вошла в круг тех, кто раскроет себя только могиле. Вообще-то она была вежлива. Хорошо воспитана, несмотря на родителей-магглов. Хотя, если вспомнить их детство, она всегда была отъявленной львицей — вечно пышущая напускным огнем и неуместной храбростью. Мерлин, как же сильно его такое раздражало… Сейчас же она стала практически слизеринкой. «Ну и славно. Одной занозой меньше». Теодор проводил гриффиндорцев глазами. «Магических героев запросто пускают гулять в Лондон…» По пути в Хогвартс решил зайти в Дырявый Котел. Там уже сидели и слизеринцы, и вышеупомянутая парочка, к которым добавился Поттер и пара заучек с Когтеврана. Теодор сел к Блейзу. — Те-е-е-о, — Малфой немного набрался, но был в состоянии говорить, — знаешь, о чем мы говорили? Тео подпер подбородок кулачком и поднял бровки: — Просвети меня. — Ты уложишь Уизлетту к себе в кроватку за две секунды. — Безусловно. А ты кого? Грязнокровку? Малфой поперхнулся: — Злилась раньше, потому что текла при виде меня, — Драко, казалось, даже протрезвел, — а теперь ей плевать с Астрономической Башни. Грустно… Малфой мечтательно возвел глаза к деревянному потолку, вероятно, представляя, как кружится с остывшим телом грязнокровки в Большом Зале. — Она староста девочек. Сегодня встретимся, хочешь, спрошу, о ее чувствах к тебе? — Тео поиграл бровями под дружное улюлюканье сокурсников. Драко усмехнулся: — Валяй. Если упадет в обморок, ты знаешь, что делать. Спускаясь в спальни Слизерина за вещами, Тео встретил Пэнси. Все такая же милая, нежная… Наивная, но неглупая. Тео хотел ее. Иногда. И Драко ее хотел. Пэнси нравилась действительно многим, но ее характер часто оставлял желать лучшего. Если некоторые с возрастом успокоились, то Пэнси стала только эмоциональнее. Она была одной из немногих девушек, которые действительно нравились Тео, но терпеть ее вечные слезы, сопли… — Привет, Пэнс, — он скучал по ее восхищенной улыбке. — Здравствуй, Тео, — она слегка смущенно одернула коротковатую юбку, и Тео ненароком опустил глаза ниже, — наши в Котле? Парень кивнул, спустя секунду мазнул взглядом по спине уходящей девушки. Усмехнувшись собственным мыслям, зашел в гостиную. Здесь, как всегда, царил мрак. Очень уютный мрак. Небрежно, но продуманно, раскиданы маленькие шелковые подушки по таким же маленьким пуфам. Старинные кресла, размерами напоминающие диваны. Низенькие, но крепкие, дубовые столики с изящной резьбой. И самое любимое для Теодора — зеленоватый отсвет Черного Озера за высокими окнами. Такой же зеленый как… Тео нахмурился. Он лихорадочно искал сравнение, но оно как в воду кануло. Тем не менее он был уверен — что-то оно ему напоминает. Тряхнув головой, потопал в свою спальню. Ни тени смущения. «Интересно, как часто она видела полуголых парней, чтобы так обыденно отворачиваться?» — Можешь поворачиваться. Легкое недоумение в глазах. Глазах… Тео чуть прищурился. Таких же зеленых как…чертово Черное Озеро. Теодор едва слышно выдохнул. Ему не хотелось, чтобы грязнокровка заметила его растерянность — на ум сразу пришел Малфой и его желание вывести девушку на эмоции: — Тебе нравится Малфой? «А вдруг она подумает, что я ревную? Что она мне нравится?» Тео закусил губу, чтобы не рассмеяться, но она, кажется, ни о чем таком не думала. — Нет. «Какая-то грязная у нее улыбочка… Ах да…» — …Нахальные мальчики не в моем вкусе. — А кто в твоем вкусе? «Лишнее, лишнее, лишнее, Тео. Папочка тебя так воспитывал?.» -…темные волосы. Мысленно закатив глаза, Тео посторонился. Грейнджер не посмотрела на его тело? Странно… Не вскипела при упоминании Малфоя? Интересно… Ночь прошла продуктивно. Теодор не любил много пить — удовольствие от того, что следовало позже, притуплялось от алкоголя. А дальше следовала Астория. Тео не хотел чувствовать себя шлюхой, а потому выбрал одну милую девочку, неинтересную, да, но он с ней не о звездах рассуждать будет. Многие уже ушли из гостиной, остались только неспособные ходить и, судя по отсутствию признаков жизни, понимать хоть что-то. Астория скользнула пальчиками по брюкам Теодора. Он запрокинул голову на спинку кресла, предоставив ей волю действий. Ее сбивчивое дыхание щекотало кожу, а нежные касания стали причиной мурашек. Тео распахнул глаза. Тихо щелкнула серебряная бляшка ремня. Девушка с незелеными глазами встала на колени… Она задала вопрос, и Теодор повернулся к ней лицом. Гермиона не подняла головы, но было понятно — ответ ей интересен. Отвечая, Тео задержал взгляд на ее руке, лежащей рядом со стаканом — она медленно крутила указательным пальцем в воздухе, а вода в сосуде закручивалась маленьким чайным водоворотом. «Невербальная магия… Насколько ты умна, Грейнджер?» Встала, подошла к нему — прошу простить, к столешнице — поставила стакан на нее. Теодор посторонился, не желая доставлять неудобств. Гермиона скользнула по нему непонятным взглядом и вышла. Теодор посмотрел на ее стакан — водоворот продолжал свое движение.