***
— Мне правда очень неловко оставаться у вас так долго. Я вполне могу идти, — девушка неловко улыбалась, опираясь на нормальный костыль, который вручил ей глава семейства. — Я с этим костылем воевал еще во время Третьей войны шиноби, уж до страны Огня она с ним точно доберется, — дряхлый старичок, что сидел на своем инвалидном кресле, любезно согласился отдать девушке свое величайшее сокровище. Женщина, что так хорошо выходила ее, все же настаивала на том, чтобы Амико еще задержалась, но она и без того слишком долго тут провалялась. Эта милая женщина срастила ее ребра и вернула ногу в естественное положение. Полностью убрать ожоги и отек ей не удалось, но она бы и это сделала, если бы Амико согласилась остаться еще на недельку другую. Увидев ее старые раны на руках, по рассказам ее мужа, она чуть в обморок не упала. С ними она, к сожалению, ничего не смогла сделать, но это было и не нужно. Амико уже привыкла к ним. Повезло, что именно Серод увидел ее тогда на дороге и отнес домой. Эти простые люди даже не задавались вопросом кто она и что делает в их деревушке в таком виде. Они просто помогли ей. — Мне уже правда пора идти, меня ждет… — Какаши! — в один голос ответили все члены большой и дружной семьи. Разговоры Амико во сне не слышал только глухой, а таких среди них не было. Девушка только улыбнулась и поклонилась настолько, насколько ей это позволяло ее еще не до конца окрепшее тело. — Спасибо вам за все, — вся большая семья дружно махала ей рукой вслед и желала удачно добраться до страны Огня. Амико помахала им в ответ и отправилась домой, где ее уже заждался любимый. Да, она возвращалась с четкими намерениями признаться ему в любви. Было ли ей страшно, что он не ответит ей взаимностью? Нисколько. Она встретила смерть, повидала родителей, такого родного ей Сакумо, добралась до этой деревни и выжила! Для чего? Чтобы бояться? Нет, никогда больше. Девушка отошла от деревни всего-то километра на два, пусть это и заняло немного больше времени, чем обычно, как она почувствовала знакомый запах. Паккун? Быть не может, и что бы ему тут делать? Но это действительно был он. Пес так и застыл с открытой пастью, когда увидел приближающуюся к нему Амико. Они подошли вплотную и несколько минут просто стояли и смотрели друг на друга. Амико наконец решилась заговорить первой. — Ты что тут делаешь? Какаши тоже должен быть где-то рядом? — пусть его запах она не чувствовала, а все равно стала вертеться по сторонам, но тут же пожалела об этом. Ее ребра хоть и встали на место, однако резкие движения все же были слишком болезненны. — Я тебя ищу уже две недели вместе с остальными, а ты спрашиваешь, что я тут делаю? — Паккун не знал, радоваться ему или плакать. На его маленькой мордочке уместилось сразу столько эмоций, что он и сам не мог понять, что он чувствует. Она была жива. Вопреки здравому смыслу и логике, но она была жива, и он нашел ее. — Какаши! Его не выпускают из деревни, и он там с ума сходит! Сегодня твои похороны! — Поспешим их сорвать? — Амико даже про себя засмеялась. Сколько еще раз ей предстоит восстать из мертвых? — Боюсь, мы уже опоздали, но поспешить нам все же стоит. Он все это время поддерживал технику призыва целыми днями, чтобы мы искали тебя. Выглядит он сейчас так себе, — Паккун хоть и ворчал, но выглядел абсолютно довольным. Он наконец-то мог принести своему другу хорошие новости, которые были так ему необходимы. — А теперь рассказывай мне, что случилось? — Ох, какая же это все длинная история… Так они и шли до деревни вдвоем. Амико хотела бежать со всех ног, но ее тело тонко намекало ей, что этого еще долго не случится. Превращаться все еще было слишком болезненно, она пыталась. Из-за того, что во время превращения перестраивается весь скелет, который был сейчас в не очень хорошем состоянии, она решила отложить эту идею и добираться по старинке, пешком. Паккун поддерживал ее как мог. Возможно здоровяк Буру был бы здесь более полезным, но выбирать не приходилось. Ее и так поставили на ноги за такой короткий срок, спасибо местной целительнице, перед сыном которой она так тяжело свалилась в грязь. Паккун уже видел, как он будет отдыхать в своей прекрасной конуре, а Микото же хотела только одного. Поскорей вернуться в деревню и наконец признаться в своих чувствах некоему Какаши Хатаке, который искал ее, несмотря ни на что. Как он узнал, что она жива? Предчувствие? Непринятие происходящего? Просто слепая вера? Неважно что это было. Важно лишь то, что она точно знала, что ее чувства не будут отвергнуты, что окрыляло ее и заставляло двигаться быстрее, не смотря на еще ноющее тело, которое открыто этому протестовало. Ей было плевать на боль. Сейчас между ними было лишь расстояние, которое сокращалось с каждой секундой, что заставляло сердце трепетать все сильнее.***
Паккун и Амико, несмотря на невысокую скорость их передвижения, все же успели добраться до Конохи к вечеру. Практически даже к тому времени, когда все нинкены должны были вернуться и доложить о том, как продвигаются их поиски. Холодный осенний ветер бесцеремонно залетал под плащ девушки, а точнее под те обрывки, что от него остались. Осень уже во всю разгулялась. Тепла и света с каждым днем становилось все меньше, зато сильный ветер и частые дожди стали постоянным явлением для Конохи. Этот холодный вечер не стал исключением. Где-то вдалеке сверкнула молния, а затем прогремел и гром. Дождь и ветер уже успели знатно надоесть Амико, но ее сейчас это не беспокоило. Она уже чувствовала запаха Какаши. Он уже давно ждет ее. Но почему на кладбище? — Он всегда там, когда мы возвращаемся. Стоит возле твоей могилы и спрашивает только о том, смогли ли мы что-то найти, — Паккун словно прочитал мысли девушки и ответил на немой вопрос. Ее сердце тяжело сжалось. Каждый вечер, независимо от погоды или от чего-либо другого, он проводил на этом кладбище несколько часов. Изо дня в день, ожидая хороших новостей. Амико успела проклясть себя тысячу раз за каждую лишнюю секунду, что она провела в доме у этих прекрасных людей, что выходили ее, пусть и знала, что это было необходимо. С каждым шагом, она все больше чувствовала запах отчаяния, что исходил оттуда. Вы знаете, чем пахнет отчаяние? Это запах свежих цветов, что только что принес на кладбище человек, который потерял важную частицу себя. Да, свежие цветы в магазине или на лугу пахнут приятно и нежно, но эти цветы пахли совсем по-другому. Какаши принес лилии, ее любимые цветы. Он не знал этого, просто почувствовал, что это должны быть именно лилии. Эти прекрасные цветы приняли на себя запах кладбища и убитого горем человека, что их нес. Вот как пахнет отчаяние. Какаши холил и лелеял свою надежду, но это не мешало ей увядать с каждым днем, как это делали и цветы на кладбище. — Похоже, мы успели. Остальные еще даже не пришли, — Паккун аккуратно подтолкнул своим влажным носиком девушку в ее здоровую ногу и мягко улыбнулся. Да, даже собаки умеют так улыбаться. — Иди скорее, он заслужил немного отдохнуть. Амико глубоко вздохнула, запихнув все свои нервы и переживания подальше. Она ведь обещала себе быть сильной. Первый шаг по уже родному ей кладбищу дался особенно тяжело. Опухшая нога слегка волочилась сзади, а костыль больно упирался ей в подмышку, но она не чувствовала этого. Вся эта боль была абсолютно неважной по сравнению с той, что сейчас растекалась по ее сердцу. Какаши стоял к ней спиной, возле того самого надгробья. Она узнала его по запаху и пепельным волосам, но силуэт его был на него совсем не похож. Он сильно похудел, голова и плечи были опущены, ноги, казалось, вот-вот подкосятся и уронят его на мокрую траву, что еще не высохла после недавнего дождя. «Кто же из нас боролся за жизнь?» Дальнейшие шаги уже не тяготили ее. Она вспомнила обо всех, кому обязана была своей жизнь. На ее пути появлялись образы, которые так милосердно нарисовало для нее подсознание. «Игрин, спасибо тебе за то, что ты был моим капитаном. Именно ты уберег меня на этой злосчастной миссии. Я никогда не забуду твоей храбрости и силы духа». Первым на ее пути оказался призрачный образ капитана команды Та, который мило ей улыбался. Да, этот суровый мужчина с многочисленными боевыми шрамами умеет мило улыбаться. Она решила запомнить его именно таким. Не холодным и угрюмым, а теплым и удовлетворенным. Проходя сквозь него, она увидела следующий образ. «Мине, ты и твоя сила, которой ты так гордился, убила огромное количество людей, но я точно знаю, что ты хороший человек, и ты доказал это. В последний раз. Ты и правда был невероятно сильным, а твой образ навсегда останется у меня в сердце». Амико прошла сквозь нахально улыбающегося молодого мужчину, который успел стать ей хорошим другом. Он всегда прикрывал ее, всегда приходил на помощь. Он был прекрасен, как снаружи, так и внутри, и она запомнит его таким. Молодым, нахальным, но очень добрым членом команды Та. «Дядя Сакумо, пусть вы не были мне родным дядей, но вы стали полноценной частью моей семьи. Той семьи, о которой я вспоминала каждый раз, когда мне было очень плохо и тяжело. Той семьи, что помогла мне добиться всего и выжить. Если бы не Вы, то меня бы сейчас тут не было». Мужчина с красивыми пепельными волосами широко улыбался ей в ответ. Она не хотела проходить сквозь него. Она хотела обнять его и отговорить от своего поступка, что он совершил тогда, но что бы это изменило? Он и без того безмерно сожалеет о нем. Она просто улыбнулась ему и сделала еще один шаг навстречу любимому, развеивая светящийся образ Сакумо. С каждым шагом она становилась все ближе к нему. С каждым шагом она снова выбирала жизнь. «Мама, один только Шинигами знает, как сильно мне тебя здесь не хватает. Я помню совсем мало, но твой красивый голос и прекрасное лицо навсегда останутся в моей памяти, как и твоя любовь ко мне». Светлый образ красивой светловолосой женщины, предстал перед девушкой четвертым. Она вспомнила лица своих родителей, когда впервые увидела их фотографию в личном деле АНБУ, что принес ей когда-то Какаши. С тех пор она не смела забывать их ни на секунду. Амико сделала еще шаг навстречу и Юни Микото, смахнув слезу со своей щеки. Она растворилась в воздухе, пропуская ее дальше. «Папа, я помню, как еще в моем детстве все говорили о том, что я точная твоя копия. Только очков мне не хватало. Твой легкий загар, взъерошенные непослушные волосы, улыбка, выражение лица… Иногда я забываю, что мы с тобой так похожи. Я бесконечно люблю вас с мамой, но я пока к вам не пойду. Дайте мне еще немного времени, ладно?» Мужчина в очках улыбнулся и аккуратно кивнул, расставляя руки в сторону. Когда Амико сделала очередной шаг, у них был тот прекрасный момент перед тем, как Серод Микото растворился в воздухе, когда они могли обнять друг друга. И знаете, хотя бы ради этого момента, стоило вернуться к жизни. «Какаши… Ты даже не представляешь себе, как я благодарна судьбе за то, что именно ты забрал меня с того треклятого моста Каннаби. Ты столько пережил, и я просто не могла позволить себе умереть и водрузить на тебя эту ношу снова. Я всегда буду рядом, обещаю тебе». Маленький мальчик с пепельными волосами тихонько плакал и вытирал слезы своими маленькими кулачками. Он поднял свою голову и показал свое лицо, которое уже выражало боль и тоску по близким. Мальчик слышал ее мысли и перестал плакать, протягивая ей руку. Может того маленького Какаши и правда больше нет, но вот взрослый Какаши сейчас стоит у ее могильной плиты и тихо просит о помощи точно так же, как этот маленький мальчик. Амико протянула руку пятилетнему мальчику, но тот не спешил развеиваться, как его предшественники. Он повел девушку к взрослой, настоящей версии себя и испарился только тогда, когда лично вложил руку Амико в свою. Взрослую, настоящую руку, которая будто того и ждала. Какаши слышал, что сзади кто-то медленно двигался в его сторону, но он не хотел оборачиваться. У него оставался тот крохотный огонек веры, который мог погаснуть от любого дуновения ветра. Если бы он обернулся и в очередной раз увидел, что это не она, то этот маленький огонек точно погас бы, а он так этого не хотел. Он так отчаянно цеплялся за надежду, что даже не осознал, как та, кого он так хотел увидеть, наконец-то пришла к нему и остановилась чуть позади, взяв его за руку. Мужчина аккуратно, словно боясь испортить все одним лишь взглядом, повернул голову в сторону новопришедшего человека. «Спасибо тебе, малыш. Обещаю, я позабочусь о нем». Лицо маленького Какаши исчезло последним, с блаженной улыбкой, которая читалась даже сквозь маску. Он получил то, что хотел. Он теперь может быть спокоен. — Амико… — его голос дрожал, а лицо с каждой секундой приобретало новые очертания. Да, он сильно похудел, да, он выглядел очень уставшим, но это все было неважно для него прямо сейчас. Он просто молча обнял ее. Ему не нужно было ничего говорить, как и ей. Они просто стояли в обнимку на кладбище, где так сильно завывал ветер. Свет молнии и шум грома вдалеке, холод и стучащие зубы, бесконечная боль и усталость… Ничего этого сейчас просто не существовало. Какаши нужно было немного времени, чтобы осознать все случившееся с ним за последние недели. Чтобы еще раз прокрутить в голове все то, что он пережил. Он впервые за все это время почувствовал себя счастливым. Она здесь. Она жива. Изрядно потрепана, но жива. Мужчина крепче сжал ее в своих объятиях. Пусть это объятие и было несколько болезненным из-за ее еще не сросшихся до конца ребер, но Амико не издала ни звука сопротивления. Пусть он своей любовью переломает ей все кости, ей было все равно. Ради этих объятий стоило выбрать жизнь. Ради него стоило бороться. Ради Какаши и их общего счастья, которого сейчас не могли передать ни слова, ни жесты, ни объятия. Они просто были рядом и этого было достаточно, ведь понять всю ценность чего-то, или в этом случае кого-то, можно лишь потеряв все. Пусть раньше они сомневались в себе и своих чувствах, не могли признаться в них себе и другому, зато сейчас они абсолютно точно знали, что любят друг друга. Не так, как любят друзья, а так, как любят мужчина и женщина. Любят так, как никого прежде не любили, и никогда больше не полюбят. Им даже не нужно было говорить это. Они без слов понимали друг друга. — Я знал, что ты жива, — мужчина блаженно прикрыл уставшие глаза и крепче прижал к себе обмякшее тело девушки. Он наконец мог вздохнуть полной грудью, ибо не терзал себя смутными сомнениями. Он не сдался, как все твердили ему поступить. Он продолжал искать, не обращая внимания на все сочувствующие взгляды и верил, что она вернется к нему. Несмотря на все запреты Третьего, на невозможную усталость, на сопротивления самой природы, он нашел ее. — Конечно знал, ты ведь спас меня. — девушка верила, что именно благодаря ему она здесь. Благодаря памяти о нем, его заботе и вере. Они оба были измучены, но невероятно счастливы. Когда их взгляды вновь пересеклись, доли секунды хватило, чтобы понять, что они не готовы отпускать друг друга ни на шаг. Никогда больше. Легким движением руки маска Какаши опустилась вниз, а их уста слились в поцелуе. Таком легком и нежном, будто они боялись разрушить ту магию, что витала вокруг них одним грубым движением. Их губы сплелись, как их судьбы в молчаливом обете, что они дали друг другу в этом поцелуе. Она обещала всегда быть рядом с ним и облегчить его ношу, а он обещал оберегать ее до конца свое жизни, и даже дольше. Из глаз Какаши потекли слезы, что попали под этот вихрь чувств. Да, ему все же пришлось вспомнить каково это — снова заплакать. А нижняя губа Амико, что недавно была разбита на миссии, снова начала кровоточить. Вот таким и был их поцелуй. Соленый от слез и горький от крови. Это был поцелуй воинов, истинных шиноби, преданных своему делу. Такой придется не по вкусу большинству влюбленных, но им было все равно. Они вновь обрели друг друга.