Туманная Андромеда

      Яркий луч света пробивался сквозь черные портьеры. Тусклые листья повсюду виднелись на улице, отдавая небесной ясности свой порок мрака.       Андромеда поморщилась и прикрыла лицо рукой. Телу было тепло и уютно и девушка вытянула руки вверх и слегка выглянула из-под одеяла. Глаза все еще слепило и она немного рассеянно стала оглядываться по сторонам. Какого… Комната была не её, а жаккардовый балдахин прямо указывал на то, чья была кровать, одеяло, шторы и вся комната…       Роми резко вскочила и уже внимательнее огляделась. В комнате, на её счастье, никого не было и девушка расслабилась, откинувшись на подушки. У Тома какая-то фантастическая любовь к черному цвету.       Девушка улыбнулась сама себе и натянула одеяло повыше. Она мысленно окунулась в воспоминания о вчерашнем дне, что вспышками стали мелькать перед глазами. Вот он надевает на нее диадему. Кстати, где она?       Роми огляделась и увидела ту на тумбочке, какое-то странное волнение накрыло её и она, потянувшись, схватилась за нее. Украшение было теплым и девушка запоздало подумала, что вероятно оно нагрелось от солнца, которое выглядывало сквозь шторы.       Андромеда нежно погладила диадему и осторожно водрузила её себе на голову. Спокойствие тут же вернулось к ней и она расслабленно зарылась в простыни.       Здесь везде пахло им, запах заползал в ноздри и поселялся там, свернувшись урчащим калачиком. Так же и Андромеде хотелось мурчать от удовольствия.       Роми любила все подвергать анализу, но вчерашний вечер выбивался из привычных своей загадочностью, стремительностью и глубоким упоением. Наверно, если бы мир перевернулся сейчас, Андромеда бы все равно продолжила улыбаться.       Кто мог подумать, что такой холодный мужчина окажется настолько огненным рядом с ней.       Девушка закрыла глаза и перед ней сразу же появилось его лицо. Он улыбался и что-то рассказывал ей, что-то важное, кажется — хвалил за смелость, но она не слушала, только следила за движением его рук, переводила взгляд на шевеление губ, движение глаз, взмахи ресниц, на выбившиеся пряди черных, как вороново крыло, волос. И совершенно неожиданно для себя она потянулась к нему рукой и поправила этот непослушный локон. Мужчина замолчал и внимательно посмотрел на нее.       Час назад она окончательно пришла в себя и сидела сейчас вместе с ним в его покоях, слушая подробности вечернего происшествия. Слушала и не слышала одновременно. Кажется, он говорил что-то про её душу, про то, что теперь она больше похожа на него самого, но девушка не понимала ни слова, а может, и не хотела понимать. Она была словно в трансе или под гипнозом.       Возможно, так повлияло на нее неизвестное магическое заклинание, что она произнесла несколько часов назад, а может — его пьянящая близость. Её рука, только что так нахально дотронувшаяся до его волос, остановилась на пол пути к хозяйке, однако дойти не успела. Том взял её в свои ладони и, поднеся к губам, нежно поцеловал. От места поцелуя тут же вверх устремились мурашки. — Иди сюда, Андромеда.       Он не просил, нет, он приказывал, и от его властного голоса по телу прошла дрожь, а сердце забилось, как птица в клетке. Роми, словно загипнотизированная, привстала и подошла к нему, остановившись напротив. Нервное возбуждение достигло своего пика, когда он притянул её к себе заставив упереться руками в кровать по бокам от его бедер. Глаза в глаза, его лицо в считанных миллиметрах от её. Дыхание сперло, кожа покрылась мурашками, а взгляд разжигал огонь. Осталось только бросить спичку. — Чего ты хочешь, Андромеда?       Она задохнулась, грудь тяжело вздымалась, а сердце уже стало болеть от нервного напряжения. Тебя! Тебя! Тебя! Орало подсознание, поджигаемое биением сердца, и Андромеда сдалась, качнулась вперед, желая коснуться его губами, показать чего она хочет на самом деле и насколько сильно. Но он увернулся от нее, ловко и элегантно, позволив лишь мазнуть мягкими губами по слегка колючей щеке. Роми вытянулась и удивленно посмотрела на него, своими медовыми, ставшими почти карими глазами. Он улыбался ей в ответ лишь уголком губ и ждал, ждал когда она сдастся и признает поражение. Наслаждался её нервным состоянием и жаждал власти над ней, жаждал чтобы она сама пришла к нему, будто было не достаточно того, что она уже подошла и вела себя совсем не невинно. Но в эту игру могут играть оба, так? Андромеда плавно приподнялась, сменив выражение лица на хищное. Она опустила взгляд вниз, прямо на его ноги и провела ногтем, от бедра и ниже к колену. — Чего хочу я — предельно понятно, а вот чего хотите вы, я бы послушала. Она невинно подняла свой взгляд и, кажется, спички уже были не нужны. Эта игра нравилась двоим. Он схватил её за руку и сильно сжал, оставляя следы на белой коже. — Больно, — зашипела она. — Мне тоже, Андромеда. — Я думала, ты бесчувственный. — Я думал, ты более невинна. — Разучился мысли читать? Он взял её за вторую руку и, дернув на себя оттолкнул, так что она упала на кровать и навалился сверху, придавливая её спиной к покрывалу. — Ты меня раздражаешь. — Поцелуй меня! — приказала она. Если бы можно было убивать только взглядом, девушка уже была бы мертва. Но он тянул, не двигался отчего она чувствовала тепло его тела. Внезапно он резко дернул коленом, больно раздвигая её ноги. Андромеда ошалело уставилась на его метающий молнии взгляд. Он грубо взял её за подбородок и развернул её лицо в сторону, опускаясь ближе, шепча прямо на ухо: — Ты пожалеешь о своей дерзости.       Продолжая с силой сжимать подбородок, он приподнялся над ней и достал палочку. Древко тут же уткнулось ей в шею, отчего она сглотнула. — Понимаешь, я мог бы быть нежным, если бы ты только попросила.       Андромеда, прижатая его рукой, даже посмотреть на него не могла. Все, что сейчас происходило, приводило её в состояние сильного возбуждения. И она, хладнокровная слизеринка, желала его ласки как никогда, млела и таяла. Меж тем его палочка скользнула ниже, царапая нежную кожу шеи, ключиц и спустилась вниз. Роми ощутила прохладу, словно её одежда испарилась, но все еще не могла и пошевелиться. — Я мог бы целовать тебя, здесь, — палочка дотронулась до ложбинки между грудей, — или здесь, — древко скользнуло левее дотронувшись до соска, — но ты такая упрямая, да, Андромеда?       Девушка покачала головой, хныкая от силы, от новизны всех этих чувств, что накрыли её тело. Она горела, до безумия желая, чтобы он делал все то, о чем говорил его рот. И она не выдержала, зашептала: — Я хочу, хочу.       Его рука резко отпустила её, позволив вздохнуть и посмотреть на него. — Нет, Андромеда, мне не понятно, ты хочешь чего? — Тебя, — шепотом и громче, — тебя, черт тебя подери. Я хочу тебя.       Он все еще не трогал её, убрав руки и нависая. Взгляд не обещал ничего хорошего, но Роми настолько горела, что была готова на все, даже умолять. — Вежливее.       Она вздохнула, сцепив зубы от злости. — Я хочу вас. — Вас что? Роми плавно закрыла глаза, досчитала до трех и распахнула их. — Я хочу вас, мой Лорд, мой господин.       Ленивая торжествующая улыбка расплылась на его губах и он, преодолев расстояние между ними в секунды, буквально ворвался в её раскрытые губы. Девушка застонала, сжимая его в своих руках. Она потянулась к пуговкам на его рубашке и стала отчаянно расстегивать их, желая вернуть с толикой все то, что он дарил ей. Почувствовать его кожу под своими горячими пальцами, погладить и царапнуть. Прижаться голой кожей к его пылающему телу.       Роми по-кошачьи выгнулась, когда он отпустил её губы и взялся за шею, больно укусив. Она заслужила, она знала это и от этого было так вкусно, так трепетно. Как и обещал, он был нежен, но и груб одновременно. Его поцелуи дарили нежность, а сильные руки ласкали тело.       Девушка не могла поверить в то, что это действительно происходит, что он тут в её ладонях, со звериной страстью спускается, целуя каждый миллиметр кожи вниз к груди, как обещал, обводя сосок горячим языком, заставляя Роми раз за разом стонать, выгибаться и цепляться мокрыми ладонями за его голую спину, оставляя бороздки от ногтей.       Он спустился еще ниже, царапнул руками по животу и наконец избавился от её нижней юбки оставив девушку абсолютно нагой перед ним. Приподнялся и, не сводя взгляда, дотронулся рукой до внутренней стороны бедра, приподнял ноги и, резко дернув Андромеду на себя, поцеловал кожу около коленки, затем чуть ниже, плавно опускаясь, оставляя мокрую дорожку от поцелуев, остановившись наконец возле самого сокровенного. Роми задрожала и он почувствовал, посмотрел на нее своим горячим, как Драконово пламя, взглядом. — Т-ш-ш, не бойся.       И она перестала, лишь расслабилась в его опытных руках, позволив делать все, что он захочет. А он хотел многого, мягко погладил рукой голую кожу бедра, снова поцеловал, прошелся пальцами верх по ноге, останавливаясь около влажной плоти, раздвигая пальцами, дотрагиваясь до клитора, вызывая сладкий стон и Роми с жадностью зарывается в его волосы. Меж тем он легко оглаживает её внутри складок, осторожно надавливая в нужных местах, обводя и отпуская. — О боги! — вырывается у нее.       Никто никогда не трогал её там и так нежно. Она не знала, собирается ли он продолжать эту сладкую пытку, но была готова ради него на все. Кажется, попроси он её снова сдаться, она бы сдалась. Умоляла бы дотронуться до себя, но просить не приходилось. Мужчина точно знал, что нужно делать и как, однако внезапно остановился. — Помоги мне, Андромеда.       Она посмотрела на него затуманенным взглядом, не совсем понимая что он хочет. Однако в следующую секунду поняла, приподнялась и встала около него на колени отчаянно схватившись за пуговки на брюках. — Андромеда, нежнее.       Его голос заставлял ее возбуждаться еще сильнее, хотя казалось, сильнее просто некуда. Тогда она решила сменить тактику и отплатить ему той же монетой. — Тогда ложись, — и ехидно добавила, — милорд.       Он усмехнулся, однако просьбу выполнил, и Роми нависла на этот раз над ним. Неожиданная мысль посетила её, заставив задуматься, а не проучить ли ей его, но пылающий взгляд мужчины, говорил, что терпения у него уже совсем мало, и девушка решила обязательно отомстить ему позже.       Она перелезла через его торс и опустилась на бедра, качнувшись вперед коснулась волосами его груди, откинула их в сторону и прижалась губами к шее, попробовав его на вкус. И он был шикарен, его запах, его вкус, его голос и его кожа были фантастическими. Роми облизалась, вызвав еще одну торжествующую ухмылку. Девушка провела рукой по его шее, затем снова опустившись, обвела каждую выступающую вену языком, отчего все его мышцы груди и пресса напряглись. Кстати, о прессе.       Андромеда, кажется, впервые внимательно осмотрела его тело и ей захотелось поцеловать каждый миллиметр его гладкой, бледной, словно мрамор кожи. Она снова опустилась к нему, и принялась вытанцовывать языком по груди и вниз к прессу и небольшой дорожке от пупка вниз к дьявольским брюкам, которые она просто мечтала снять. Она поддела их пальцами и провела рукой по нижней части живота, слишком близко к его мужскому достоинству, отчего он зарычал и громко приказал: — Считаю до трех, Андромеда.       Девушка восторженно посмотрела на него и начала медленно стягивать с него брюки освобождая их от последней преграды. Вид его мужского достоинства поистине потрясал воображение. Андромеда никогда ранее не видела его, вернее, конечно, видела, когда какой-нибудь особо придурковатый слизеринец напивался до чертиков и бегал по общежитию в стиле древнеолимпийских богов. Но вот так, когда видно каждую вену, нежную розоватую кожу. Девушка невольно облизнулась, совершенно забыв, что он вообще-то считал до трех. — Три!       Андромеда успела только пискнуть, как они поменялись местами, словно движением волшебной палочки, а может невербальной магии. Роми лишь упала на спину, когда ей в этот раз нежно раздвинули ноги, и мужчина лег сверху на нее. Том отбросил несколько прядей волос с её лица и вновь поцеловал, обвел языком закусанные губы, ласково подхватил под бедра руками и Андромеда почувствовала прикосновение мужского достоинства, слишком близко, слишком возбуждающе. Она невольно потерлась об него и он зарычал ей в губы, кусая, и облизывая место укуса.       Его рука осторожно спустилась вниз между их ног и Роми задрожала от осознания что все сейчас произойдет. Она перестанет быть девочкой и станет настоящей полноценной женщиной и делает она это с тем, с кем сама захотела, в отличие от сотен других чистокровных женщин. — Не нервничай, я не буду слишком резок.       Она сдавлено сглотнула и кивнула. Меж тем, он нежно раздвинул пальцами её влажные складки и огладил клитор, Роми дернулась, когда он слегка ускорил движения и стала выстанывать, от сумасшедших ощущений, потрясших её до глубины души.       Не отнимая руки, он позволил себе слегка погрузится в её тело, целуя нежные губы.       Андромеда ахнула и дернула бедрами, но он удержал, отпустил губы и заглянул в глаза. — Будет больно.       Не вопрос, констатация сухого факта. Роми кивнула и заставила себя расслабиться, позволяя ему войти глубже, растягивая её и наполняя. Девушка была вся влажная от его ласк и собственного возбуждения. Она так сильно желала его, что боль сейчас мало имела значения. Захотелось отдаться ему, позволить двигаться быстрее, умолять принести ей облегчение. — Ты обещал не сдерживаться. — Не помню такой формулировки, но раз ты того хочешь, — он укусил её за мочку уха, — то я позволю тебе руководить.       Шепот его пробирал до глубины души, движения стали более резкими, более глубокими. Андромеда уже не стеснялась стонать от боли и одновременно с этим фантастически-приятных ощущений словно вы одно, единое целое. — Расслабься, Андромеда, не напрягайся внутри, и сможешь получить больше удовольствия.       Опять этот возмутительно-поучительный тон, словно он её учит окклюменции, а не занялся неожиданно её сексуальным обучением. Однако его голос всегда влиял на нее странно с первой встречи, и она позволила себе послушаться его и расслабилась, постаралась расслабить мышцы, чтобы получить свою дозу удовольствия. В его удовольствии она была уверена по тому как напрягались его мышцы, как пульсировали вены, по тому как он двигался, целовал её губы, шею рвано и потрясающе приятно.       Неожиданно он приподнялся и сел на колени, дернул её на себя и, взяв её длинные ноги в свои руки, положил их себе на грудь. В этой новой позе ощущения были еще сильнее, ближе, теплее. Теперь все её прелести были откровенно выставлены напоказ, мягкая нежная грудь, с небольшими сосками, плоский живот. Андромеда оглядела и его тоже, Том был прекрасен и Роми прикоснулась к его животу рукой, проведя вверх и вниз, вызвав в нем невозможную реакцию. Теперь ей было прекрасно видно, как его член то двигался, погружаясь, то практически выходя из нее. Неожиданно возбуждающее зрелище. Внимательный взгляд серых, почти черных от возбуждения, глаз и вопрос, нет приказ: — О чем ты думаешь, скажи мне, Андромеда! Она улыбнулась ему. — Думаю, какой… — она запнулась и застонала от резкого толчка, — какой ты красивый.       Толчки усилились, стоило последнему слову слететь с её губ, он резко развел её ноги сильно в стороны и вернулся к ней с силой, вдалбливая её в кровать. Роми потерялась в ощущениях, было больно, было прекрасно. Она обхватила его за плечи и тихо шепнула, неосознанно, просто была слишком открыта сейчас перед ним: — Том.       Он дернулся, двинул головой и вцепился в нее взглядом метающим молнии. Роми чувствовала по тому, как жестче он стал двигаться, как отрывистее и шумнее стало его дыхание и как злее стал взгляд, что он на грани. Она обхватила его ногами и сильнее прижала к себе. Он шумно выдохнул и, застонав ей куда-то в волосы, внезапно расслабился и рухнул немного вбок, сильно прижимая её к кровати, и переплетая их тела.       Роми громко дышала, а стук сердца и его, и её наполнял комнату звуками. Дыхание постепенно выравнивалось, и она рискнула глянуть на него. Том лежал, закрыв глаза и дышал ей в плечо.       Почему-то до слез в глазах захотелось узнать, не уйдет ли он, не бросит ли её лежать одной на кровати после всего. Роми чувствовала, что получила желаемое и даже намного больше, чем могла себе представить. С ней он был живым и настоящим, переставал быть холодным и отрезвляющим, наоборот — был теплым, горящим, ласковым. Наверно, запоздало подумала девушка, это нормальная реакция на первый в своей жизни секс, а ведь он ей совершенно ничего не обещал, не предлагал ничего, просто взял то, что хотел, заставив её рассыпаться на тысячи осколков.       Он открыл глаза, убрал волосы от её лица и внимательно посмотрел. Роми постаралась улыбнуться ему в ответ, но сил хватило только на полуулыбку. Словно удостоверившись, что с ней все в порядке, он встал с кровати и прошел по комнате к выходу, голым. Андромеда не знала куда девать глаза в такой момент и что обычно делают любовники после хорошего секса. Нужно ли ему сказать, что он был великолепен или наоборот, это он должен как-то её отблагодарить.       Мысли роем вились в голове, когда он остановился около двери и заговорил: — Мне нужно уйти, прими душ и оставайся сколько пожелаешь.       Лорд отвернулся, хотел было уже пойти дальше, как вдруг, словно бы что-то вспомнил и, не оборачиваясь, бросил: — Дверь лучше никому не открывай. — Хорошо, — пискнула она и забралась под одеяло. Он ушел, оставив её в одиночестве и спустя какой-то время девушка забылась спокойным сном, настолько вымотана она была.       И вот теперь, утром следующего дня, Роми, проснувшаяся самой счастливой женщиной на планете, потягивалась под одеялом, расслабляя затекшие за ночь косточки и улыбалась своим мыслям. Внезапный стук в дверь и громогласный рев: — АНДРОМЕДА! Заставил её в защитном жесте схватится за палочку. Что же, кажется, настало время расплатиться за грехи.