Туманная Андромеда

— Андромеда!       В голову ворвался чей-то громкий крик. Вначале он, затем легкий стук в дверь. — Андромеда, милая, могу я войти?       За дверью послышался шум. Андромеда устало открыла глаза и оглянулась. Она все еще была в доме Уизли. А за дверью несомненно находилась Молли. — Входи, — крикнула ей Роми. Дверь отворилась и Уизли зашла внутрь. — Извини, что разбудила, но я готовлюсь к Рождественской вечеринке и мне нужна помощь.       Андромеда поморщилась, она вовсе не собиралась выходить из этой комнаты. Никогда. Но Уизли настаивала: — Понимаешь, гостей будет не очень много, только наши орденовские, но я зашилась и ничего не успеваю. Я подумала, может раз уж ты здесь, поможешь мне? Она желала отказаться, мечтала бросить в Молли подушкой и зарыться в одеяло с головой больше не просыпаясь. Я так устала. Устала бороться. А вслух: — Конечно, Молли, я помогу. Та всплеснула руками. — Вот и славно, тогда одевайся и идем, ты проспала почти весь сегодняшний день. Гости будут уже через несколько часов. Спускайся вниз, как будешь готова.       Выпалив все это как на духу, Молли Уизли вышла, закрыв дверь. Андромеда огляделась по сторонам и нашла свое платье. Одеть ей было нечего. — Дожилась! Одно платье на все времена. Если так пойдёт и дальше, однажды я проснусь рыжей.       Девушка решительно встала и оделась для быстрого похода в ванную.       Вскоре она уже спускалась по лестнице вниз, где, к своему полному удивлению, обнаружила, что весь этаж по нарядному украшен. Омела, еловые веточки, ангелочки и прочие волшебные украшения удивительным образом улучшали этот дом. Робкая улыбка осветила её лицо. Война на их пороге, а они все еще остаются людьми до конца.       Андромеда усмехнулась; этот дом был в тысячу раз уютнее, чем те места, где ранее жила она. Нет, Блэки, разумеется, устраивали Рождественские приёмы, но пафосные, вычурно-показные и безумно дорогие. Лестрейнджи, кажется, вовсе не знали такого праздника ибо Андромеда не видела там и тени елки или ангелочков. А здесь все выглядело таким домашним, теплым и уютным. Как в Хогвартсе. — Ты уже спустилась, — услышала она голос Уизли со спины.       Андромеда обернулась и увидела Молли, которая по воздуху несла большую картонную коробку. — Вот, тут украшения для нашей библиотеки, она справа от входа. Как украсишь — приходи ко мне на кухню. Андромеда скривилась. Как Уизли смеет командовать мной?! Но вслух сказала: — Конечно.       И с приторной улыбочкой забрав у той коробку, развернулась и пошла к своей цели.       Библиотека оказалась миниатюрным помещением всего с тремя стеллажами. Размер их был фантастически далек от масштабов библиотек Блэков или Лестрейнджей. Девушка открыла коробку и принялась украшать зал, ловко левитируя похожих друг на друга ангелочков и гирлянду из разноцветных огоньков.       Когда работа была окончена, она вышла обратно, оставив коробку в прихожей, где ранее уже заметила целый вагон таких же. Быстрым шагом Андромеда отправилась к Молли на кухню. На этот раз помещение было явно расширенно магическим образом и соединено со столовой большим арочным проходом, которого ранее не было.       Андромеда сразу пришла к мысли, что уровень владения домашними чарами у Молли Уизли был достоин оценки «Превосходно». В углу стояла очень красивая, огромная ель, чей запах растекался по залу, заполняя ноздри. Под ней лежали подарки, завернутые во всевозможные цветные обертки. Напротив большого деревянного стола был разожжён камин, на котором висели милые красные и зеленые носки. Над уже упомянутым столом двигалась омела то сплетая, то расплетая свои ветви. — Нравится? — спросила её опять неожиданно появившаяся Молли. — Да, — совершенно искренне ответила ей Андромеда, — как в Хогвартсе. — О, да, я старалась. Во времена войны нужно чтобы что-то радовало, что заставляло бы каждый раз возвращаться домой.       Почему-то эти слова разбередили душу, Андромеда прошлась к елке и потрогала длинные иголочки рукой. — Я отнесла к тебе в комнату несколько нарядов и другие предметы гардероба. Роми резко обернулась к Молли. — Да, я понимаю, что ты привыкла к другому уровню, но они чистые и некоторые даже неношеные. — Спасибо, — робко ответила ей Андромеда. — Да ничего, это мелочи.       Что-то вдруг сломалось в чистокровной Блэк, то ли Рождественская атмосфера дома, то ли доброта Молли. Но девушка решительно посмотрела на ту и заговорила: — Нет, Молли, это не мелочи! Вы приютили меня у себя, хотя рискуете жизнью и при всем при этом ты отдаешь мне свою одежду, хотя сама явно нуждаешься в новой. — Ну спасибо, Блэк! Андромеда поняла, что ляпнула и тут же извинилась. — Если я когда-то смогу добраться до своих денег, я скуплю тебе все наряды у Твилфитт и Таттинг. — Мы не нищие, чтобы побираться! — отрезала, уже красная, Молли. — Но я не… — Идем, поможешь мне, — перебила её злая Молли.       Уизли уже вышла из столовой и перешла на кухню. Растерянная Андромеда двинулась за ней.       Следующий час они активно готовили ужин для Рождественского вечера. Андромеда, никогда до этого ранее не державшая даже половника, была впечатлена до глубины души. Готовка оказалась для нее совершенно новым, но на удивление прекрасным занятием. Они с Молли делали соусы к мясу, запекали картофель, начиняли пирог с потрохами и мяли пюре из бобов. Разливали напитки по красивым графинам, выставляли вино на стол, уже украшенный праздничными свечами и фигурками опостылевших ангелков.       Когда часы пробили семь, Молли схватилась за голову и громко ойкнула. — Мы что-то забыли? — спросила у неё Андромеда. — Конечно забыли! Иди собирайся и приводи себя в порядок. Гости будут через час.       Роми рассмеялась, но перечить не стала и, сняв грязный фартук, вышла из столовой, направившись к себе.       Теда она не видела больше суток с тех пор, как убежала от него с третьего этажа. Сегодня же дом был пуст, не считая Молли и её саму.       Войдя внутрь своей комнаты, Андромеда, как и сказала ей Уизли, нашла стопку приятно пахнущей порошком одежды. Она разложила их на кровати и внимательно оглядела. Настроение было на удивление хорошим и девушка решила быстро волшебством довести до ума все эти убогие ткани и фасоны. А одно из платьев, самое новое на вид, девушка выбрала для вечеринки.       Она не знала как празднуют Рождество Уизли, но явно не так пафосно, как Блэки, посему наряд стоило сделать не слишком вычурным. Черный бархат.       Наверно, если бы она задумалась над этим свои выбором, то вновь закрылась бы в комнате насовсем. Но Андромеда упорно отогнала эту мысль далеко на задворки памяти, чтобы она не вырвалась, разрушая хрупкое спокойствие и тепло сегодняшнего дня.       Открытая шея и грудь, приталенное, как она любит и длинное почти до пола платье, с такими же длинными рукавами, заканчивающимися белыми шифоновыми воланами, вышло у нее достаточно быстро. — Идеально! — сказала Андромеда своему отражению.       Распустив волосы, она закрепила часть их на затылке черной лентой. Потом быстро нанесла палочкой макияж и подвела губы.       Андромеда любовалась собой в зеркале и покружилась, отчего юбка характерно зашелестела и этот звук раскрошил ее сердце. Как наяву в зеркале она увидела стоящего рядом Тома. Он улыбаясь одним лишь уголком губ, протягивал ей свою ладонь, приглашая на танец. — Нет! — решительно отвернулась от зеркала девушка.       Дернув головой, ей пришлось вновь обратиться к окклюменции, дабы запечатать воспоминания о нем, что душили и убивали. Внезапно в дверь постучали. — Войдите! — ответила Андромеда, думая, что это вновь Молли.       Однако вошла вовсе не Уизли, а Тед. — Вау! Ты великолепна.       Андромеда зарделась, внимательно оглядывая и его наряд. Белоснежная рубашка, заправленная в серые брюки, а на ногах у него были… — А это что? Тед удивился. — Ты когда по улицам ходишь, на маглов совсем не смотришь? Она нахмурила брови. — А зачем мне на них смотреть? — Смотрела бы, то знала, что это кеды, их носят маглы. Очень удобная обувь, особенно в бою.       Последнюю фразу он произнёс с какой-то злой интонацией. — Меня учили сражаться на каблуках, так что мне все равно во что я буду одета и обута. В конце концов, туфли всегда можно сбросить. — Говоришь, словно опыт был. — Говорю, словно лечила свои ноги от осколков еще два дня после. Тед тепло улыбнулся. — Идем, Молли там сходит с ума. А ведь это она еще Билла отдала матери. — Билла? — удивленно переспросила Андромеда. — Да, у них с Артуром есть сын, его зовут Билл и этому маленькому проказнику год. Сын. У Молли Уизли есть сын. А у меня? Будет ли когда-то у меня своя семья?       Поняв по ее расстроенному лицу, что что-то не так, Тед тут же решил вытолкать ее насильно из комнаты, что ему почти удалось. Но Андромеда вовремя вывернулась из его рук и он пролетел мимо, ударившись о дверь комнаты. — Эй, ты чего! — вскричал он, потирая ушибленный бок. — А нечего руки распускать! — строго отчитала его Роми. — Да это ж разве распускать?       Тед притворно нахмурился, но расползающаяся улыбка испортила весь его план и Андромеда улыбнулась ему в ответ. Что за странно хороший день? — Идем, Молли там и правда бесится.       Андромеда кивнула. Они вместе вышли за дверь и спустились вниз по лестнице.       В столовой и правда был кавардак, трое рыжих и жутко высоких мужчин сидели на стульях за праздничным столом и откровенно веселились. Вернее веселились двое, а третий адски краснел. — Мужики! — прикрикнул на них Тед.       Внезапный взгляд всех слегка смутил Андромеду. Она узнала двоих: это были братья Пруэтт. Фабиан скривился, а Гидеон наоборот — мило улыбнулся ей, стеснительно потупив глаза. Что? — Это Артур Уизли, — представил Тед, указывая на третьего незнакомого ей мужчину. — Очень приятно, — Андромеда вежливо наклонила голову.       Все-таки манеры были превыше всех склок чистокровных семей. У Роми было слишком хорошее настроение, чтобы кривиться, а загнав свою боль как можно глубже, она хотела сегодня только улыбаться. Побыть в конце концов той самой девчонкой, которая счастлива и празднует Рождество вместо того, чтобы сидеть сейчас где-то в поместье Лестрейнджей в окружении угрюмых Пожирателей. И Тома, который скорее всего ненавидит это праздник и избегал бы ее счастливого лица.       Андромеда дернула головой, отбрасывая ненужные мысли. Из кухни вышла Молли. — Какого чёрта вы расселись, я просила вас принести стулья, а вы? — Сестричка, но стулья уже тут, ты разве не видишь? — Фабиан мило улыбался. — Я тебе голову сейчас оторву, нас сколько человек? И сколько стульев вы принесли? Три? Серьезно? — Не будь букой, Молл, — подмигнул ей второй брат. — Клянусь, ты сейчас отхватишь!       Молли навела на него палочку и из кухни выскочила метла. Фабиан закричал и вскочил, уронив стул, за ним летел веник, желая как можно сильнее дать ему по голове. Андромеда рассмеялась вслед за остальными, не в силах удержать смех, даже схватилась за живот от такой забавной картины. Фабиан Пруэтт, что день назад так дерзко разговаривал с ней, бегал кругами около стола от метлы, что гонялась за ним по указке улыбающейся Молли Уизли. — Молли, прекрати, я понял, понял! — заверещал он.       И метла, резко затормозив в двух сантиметрах от его пятой точки по указке Уизли, ретировалась на кухню. А Фабиан, скорчив сестре рожицу, заговорил: — Пошли, Део, принесем стулья. — Ну нет, братец, гоняла Молли именно тебя. Ты и неси.       Второй брат вновь бросил взгляд на Андромеду и та смутилась. Давно никто не смотрел на нее так со школьных времен, еще до того, как всем стало известно о её помолвке с Люциусом Малфоем.       Она, резко развернувшись, вышла из столовой и прошлась на кухню к Молли. — Помощь нужна? — спросила она. — О, да, спасибо, Андромеда. Видишь вон те тарелки, — она указала на стопку, стоящую на кухонной тумбе, — могу я попросить тебя разложить их. Нас будет семь человек, только две тарелки потом не убирай далеко, может быть, позже подойдут еще двое. — Хорошо.       Андромеда взялась за тарелки и быстрым движением палочки сервировала стол. Затем настала очередь бокалов, столовых приборов, позже на стол пошли салаты и другие холодные блюда. Вскоре он ломился от яств и, окружённый уже достаточным количеством стульев, выглядел очень празднично и уютно.       Вообще атмосфера в доме Уизли потрясла Андромеду до глубины души. Словно она и правда попала в Хогвартс на Рождество. Было тепло, уютно и по-домашнему семейно. Шутки, смех, забавные подтрунивания и перепалки Пруэтов внесли в её душу какое-то странное спокойствие.       Чуть позже к ним пришли еще двое гостей, к удивлению Андромеды ими оказались Френк и Алиса Долгопупсы. Конечно, Роми знала их и ранее, ведь Долгопупсы входили в состав списка чистокровных семей Британии «Священные двадцать восемь» и были ее родственниками, хоть и достаточно дальними. Они, в свою очередь, тоже удивились Андромеде Блэк за столом у Уизли. Но неловкость вовремя спала и спустя час они все уже весело болтали между собой.       Словно по негласному плану никто не говорил о войне, и Андромеда была им благодарна за это.       Играла легкая музыка из граммофона, шутки и вино лились рекой, а громкий смех то и дело сотрясал пространство. Роми улыбалась, что ей казалось, она никогда столько не смеялась. Было хорошо, нежно, тепло, уютно, фантастически хорошо. Рядом с ней сидела Молли, что постоянно подкладывала ей в тарелку разные лакомства, что к ночи у нее уже был готов лопнуть желудок.       Справа сидел Тед, который, как оказалось, замечательно и давно влился во всю эту компанию и был полноправным её членом. Андромеда заметила, что с его мнением считались и внимательно слушали, что он говорит. Хотя ему было всего восемнадцать лет, очевидно, он уже успел себя зарекомендовать за талантливого и одаренного волшебника. Внезапно Молли ойкнула и, повернувшись к остальным, громко воскликнула: — Уже полночь! Предлагаю приступить к распаковке подарков.       Андромеда удивленно посмотрела на Уизли и стушевалась. Она точно никому ничего не готовила, да и денег в её положении беглянки у нее не было, дабы кому-то что-то купить.       Почти все ринулись к елке соперничая, кто шустрее ухватит свой подарок. Неожиданно к Роми подошла Молли. — Тут для тебя днем кое-что передали.       Она протягивала ей черную коробочку, украшенную дорогим бантом. Андромеда осторожно взяла её. — Кто передал? — Не знаю, лежала на пороге, с подписью, что это для тебя.       Девушка кивнула и вновь посмотрела на коробочку. Она понятия не имела, кто мог прислать ей сюда подарок, если никто не знает, что она тут. Может, Нарцисса отправила почтовой совой, а та не смогла попасть внутрь?       Андромеда улыбнулась и ловким движением пальцев развязала черный бархатный бант. Стоило ей только открыть её, как сердце остановилось, перестало биться и даже воздух перестал поступать в легкие.       Внутри на мягкой подушечке лежала Диадема Кондиды Когтевран.       Роми смотрела на неё и не могла пошевелиться. Вокруг все были заняты распаковкой своих подарков, шумела упаковочная бумага, взвивались громкие радостные голоса. Но девушка ничего из этого не слышала, словно в тумане она осторожно двумя пальцами погладила металл и неожиданное спокойствие прокатилось волной по телу.       Внизу под диадемой была малюсенькая записка, Андромеда потянулась и вытащила её. Пальцы не слушались и дрожали, когда она разворачивала кусочек пергамента:

«Выходи»

      Одно единственное слово, разрушающее вселенную и мир вокруг нее. Одно — и струны души лопаются с шумом и хрипом. Одно, написанное витиеватым красивым почерком, черными чернилами на белой бумаге. Одно слово — фраза, убивающая ее прямо сейчас, словно «Авада Кедавра» прямо в сердце.       Роми встала и побрела прочь из этой комнаты, брела к выходу, прямо к двери, что отделяла её от того, что так дорого сердцу. Он же не мог придти сам?       Она не верила в это. Возможно, там стоит Долохов и нервно ожидает её. Мнется из стороны в сторону на морозном воздухе, забыв набросить на себя согревающее. Она знала: он всегда забывал.       Остановившись напротив двери, она желала, отчаянно хотела открыть её и выйти. До скрипа в зубах сжала кулаки и, повернувшись направо, зашла в первую попавшуюся дверь маленькой библиотеки, которую она помогала украшать ныне днем.       В комнате было темно, и Роми не спешила зажечь свет. Она медленно, как на эшафоте, шла к зашторенному окну. Шаг за шагом ближе к ледяному стеклу. Дрожь в теле стала невыносимой, казалось, сейчас она просто умрет, и диадема, что все еще была в её руках, просто выскользнет и с громким звоном упадет на пол.       Она шла, продолжала двигаться вперед, уже зная, что увидит в этом чёртовом окне и когда наконец последний малюсенький шажок был сделан, Андромеда, громко вздохнув, взяла себя в руки и, раздвинув шторы, выглянула в окно.       Шел снег. Первое, что она увидела — это крупные, белоснежные хлопья, падающие с неба. Они опускались на дорогу, фонари, освещавшие улицу и на одинокого мужчину, что стоял напротив входа и внимательно смотрел прямо на нее.       На здании были сотни защитных заклинаний и она была уверена, что он не видит её. Но он смотрел прямо в это окно, прямо ей в глаза. Мучительно долго, до боли в сердце, до появления первой жалкой маленькой слезинки в уголке глаза. Он был там теплый и живой, могущественный темный волшебник ждал только её одну.       А она не могла выйти, приблизиться, обнять, зарыться руками в его черные пряди и поцеловать холодные от мороза губы. Кажется, её Непреложный обет действовал еще хуже, чем она могла себе представить. Он просто не давал ей и шанса выйти на улицу. Заставлял стоять, дрожать, смотреть, как разрушается её мир.       Том неожиданно опустил голову вниз, разрывая их зрительный контакт и когда их взгляды вновь встретились, это больше был не он, это Лорд Волдеморт улыбался ей. Нечеловеческой, злой ухмылкой. Пеняй на себя.       Она услышала это в своей голове, не понимая, говорит ли он или она сама придумала это. Через секунду черный дым унес его далеко-далеко. Подальше от нее и чувств, что сжимали сердце. А Роми осела на пол, сжимая свободной рукой платье на груди, в том месте, где сердце кровоточило и билось болью глубоко внутри.       Вдруг она услышала странный металлический скрежет. Звук был совсем рядом и Андромеда огляделась по сторонам, но вокруг было спокойно. Тогда она решительно встала и вновь выглянула в окно — никого. Звук повторился и был уже чуть сильнее, словно кто-то с силой водит ножом по металлу. Девушка вновь огляделась по сторонам, пытаясь понять откуда идет шум и вдруг с ужасом осознала, что звук исходит от диадемы. Андромеда подняла ту в руке ближе к глазам. Скрежетала явно она, то тише, то громче. Удивленно девушка осмотрела её со всех сторон, как неожиданно шелестящий звук, издаваемый диадемой превратился в слова: — Андромеда.       Она не могла поверить своим ушам, Диадема только что сказала ее имя. Роми неуверенно потрогала металл. — Что ты хочешь? — Вернись, — было ей ответом. — Но я не могу.       Однако же диадема словно не слышала её, повторяла раз за разом одно и то же шипящее, змеиное: — Вернись! — Я не могу! — закричала девушка, бросая украшение на пол.       Дверь в комнату резко открылась и вбежал Тед. — Ты кричала?       Андромеда не сразу нашлась со словами, только продолжала прижиматься спиной к окну и дрожать, хлопая глазами. Тед подошел чуть ближе и вгляделся в нее. — Все хорошо? — Я просто… мне показалось, в окне кто-то был…       Тед быстрым шагом подошел к окну и, отодвинув девушку, выглянул на улицу. — Я говорю, мне только показалось, прости, что побеспокоила.       Он обернулся на нее и, осторожно взяв за плечи, заговорил: — Никто не найдет тебя… Уже нашел. — Никто не навредит тебе… Так почему болит сердце? — Не бойся, Андромеда, я защищу тебя. Ты умрешь.       Он притянул ее к себе и она по инерции скользнула в его теплые руки. Не желая, но сдаваясь. Тед прижал ее к себе и погладил по спине. — Все будет хорошо… Никогда уже не будет.