Туманная Андромеда

      Поместье Лестрейндж уже не сотрясалось, скорее наоборот — тишина, возникшая спустя пару минут, просто потрясала. Андромеда стояла посреди холла и дрожала. Вокруг в спешке бегали Пожиратели смерти, так быстро, что их лица, одежды и тела сливались в единый поток за которым она следила. Позади её спины стоял Темный Лорд и раздавал указания, придерживая Роми за локоть. По какой причине он держал ее, она не понимала и просто замерла в одной позе, сосредоточенно считая удары сердца.       Раз.       Андромеда перевела свой взгляд влево и наткнулась на идущего в их сторону Долохова.              Два.       Антонин не видел её, ведя активную беседу с Макнейром.       Три.             Они почти поравнялись с ней, как Долохов неожиданно поднял глаза. Вот только взгляд его был направлен не на Темного Лорда, а на нее. Непонятный, казалось, даже в какой-то степени заинтересованный, долгий и пробирающий до костей.       Андромеда свела брови в переносице, словно бы спрашивая, задавая вопрос, ответом на который было легкое покачивание головы.       Что он имеет ввиду?       Антонин отвернулся, переводя свой моментально изменившийся взгляд на Темного Лорда. Андромеда фыркнула.       Преданный пес.       — Милорд, я узнал. Наше доверенное лицо говорит, что это обычная проверка.       Рука Лорда на локте девушки неожиданно с силой сжалась, так, словно он желал переломать ей каждую косточку.       — То есть ты, Долохов, — заговорил он полным презрения голосом, — считаешь, нам стоит впустить их внутрь и обнять, как дорогих гостей?       — Я не…       — Повелитель, — влез в разговор Макнейр, — мы считаем, вам нужно покинуть поместье, а мы со всем разберемся.       — Славно же ты, Макнейр, — голос Темного Лорда стал угрожающим, — разобрался. Раз мракоборческий отряд прямо сейчас пытается взломать мои защитные заклинания.       — Повелитель…       Локоть сжался еще сильнее, что боль стало невозможно терпеть, и Андромеда попробовала вырваться из хватки.       — Молчать! — рявкнул Лорд.       Отчего Андромеда вздрогнула и вновь застыла, прекращая попытки забрать руку.       — Ты должен был следить за их главой и докладывать мне. Но я почему-то узнаю об их прибытии, когда чертовы мракоборцы стоят у меня на пороге.       — Простите меня, повелитель, — задрожал Макнейр.       Андромеда знала что сейчас будет. Она еще ни разу не видела, но была наслышана о его зверствах к своим слугам. Взять хотя бы изрезанного Долохова, которому, очевидно, не разрешали даже залечить свои раны. Иначе как объяснить его весьма побитый вид при их последней встрече.       Хватка Лорда ослабла и он отпустил наконец ее локоть. Андромеда, скривившись, с усилием потерла больное место и кинула на Тома злой взгляд. Но он был недвижим, словно возвышался сейчас над ними всеми. Темный Лорд был в ярости.       Андромеда не услышала заклинания, но Макнейр прямо перед ней неожиданно согнулся пополам, вцепившись руками в волосы. Он не кричал, нет, но по спазмам и дрожи его тела было совершенно точно понятно, насколько ему больно.       Она, не в силах смотреть или прервать муки другого, отвернулась и проскользнула взглядом в сторону, стараясь отвлечься. Неожиданно ее взгляд встретился с другим, пылающим. Справа от них стояла Белла и буквально убивала сестру своими глазами. Андромеда изменила выражение лица самой очаровательной улыбкой.       Смерть, убийства и стремительно бегущее время — всё для ее ненависти и ревности было нипочём.       Андромеда вернула взгляд на Макнейра, который почти пришел в себя. Он еще что-то говорил, но девушка слушала его в пол уха. Неожиданно натолкнувшись вновь на Долохова. И выражение его лица показалось ей еще страннее, чем до этого. Он словно смотрел не на нее, а сквозь, изредка моргая, как в одну точку. Андромеда не удержалась и махнула рукой перед его лицом, отчего он, дернувшись, почти сразу отвернулся.       Что это с ним?       — Долохов, — прогремел над ней голос Лорда, — передай Эйвери, пускай берет домовиков и переносит всю свою лабораторию в Малфой Мэнор. У него пол часа. Ты, Лестрейндж, Белла, Мальсибер и Макнейр, мой дорогой, отправляетесь заговаривать зубы мракоборцам. Узнаете что хотят и вернётесь. И вызовите мне Малфоя. Его длинный язык мне пригодится.       Мужчины почти сразу разошлись. Том пошевелился сзади, она чувствовала спиной.       — Иди к Эйвери и пусть домовики переправят тебя в Мэнор тоже, Андромеда.       Она обернулась, не выдержала, посмотрела ему в глаза.       — Не проще ли мне вернуться к моему грязнокровному другу, — съязвила она, — и Дамблдору, который ждет меня?       Лицо мужчины ничего не выражало, он смотрел не на нее, а скорее куда-то в сторону входной двери.       — Делай, что велено!       — Я не собир…       Жестом руки он, не глядя, прервал ее рвущуюся из груди тираду.       — Уволь меня от всего этого.       Андромеда задохнулась от злости.       Белла и вправду лучшая для тебя партия с такой-то быстрой сменой настроений.       Чокнутый.       Темный Лорд не обращал на нее никакого внимания, он был собран и дьявольски зол. Желая взбесить его еще сильнее, Андромеда с улыбкой отвесила ему реверанс. Не став дожидаться его реакции, она развернулась к лестнице и двинулась вглубь поместья, к лаборатории Эйвери.       Вокруг, вдоль лестниц и коридоров, сновали люди, но девушка не обращала на них ровно никакого внимания. Ее мысли витали вокруг последних суток, где все события смешались в такой адовый клубок, что распутать его почти не представлялось возможным. Словно она читала книгу, в которой писатель сам запутался в хитросплетениях своей пьесы и бросил все на самотек.       Ступени давались тяжело, каждая отдавалась в голове стуком и вибрацией. Неожиданно Андромеда, настолько погруженная в свои мысли, споткнулась, не заметив следующую ступеньку. Пошатнувшись, она чуть было не повалилась назад, где несколько десятков ступеней уже были готовы пересчитать её косточки. Однако, не успев она подумать об этом, как ее кто-то поймал, резко дернув на себя. Воздух колыхнулся и Андромеда, всплеснув руками, ударилась затылком о чью-то грудь.       — Осторожнее, принцесса.       Он почти моментально поставил ее на землю, убрав руки с талии. Роми вздрогнула и резко повернулась.       — Ты разве не должен быть сейчас на улице?       Долохов сузил глаза.       — Как истинный хозяйский пес?       Андромеда распахнула глаза в удивлении.       Читает мысли?       Он усмехнулся и, обойдя её, ответил:       — Пронырливый Малфой уже и без нас всё узнал о чёртовой мракоборческой проверке. Поэтому вместо меня там он, треплется направо и налево. Лижет им зад.       — А ты? — удивилась Андромеда.       — А я плетусь за тобой, — он зарычал, — знала бы ты как я заебался носиться с тобой, принцесса.       — Я не просила тебя! — разозлилась Андромеда.       Он остановился и резко обернулся, угрожающе нависая.       — С того самого чертового дня мне приходится подтирать за тобой. И вот ты вроде бы сбежала, а я вздохнул полной грудью. Но нет, оборотень тобой закуси, ты снова тут. А я, между прочим, сильнейший из всех этих жалких засранцев вроде Макнейра, должен твои сопли с пола собирать.       — Я же извинилась…       — Извинилась? — взвился он, приближаясь всё ближе и ближе, пока наконец не остановился так, что Андромеде даже дышать стало тяжело.       — Думаешь, этого достаточно? Я от тебя натерпелся больше, чем от своего отца, а он у меня был отнюдь не белокурым, — Антонин неожиданно схватился за локон ее волос и потянул, — ангелочком.       Стало страшно, Андромеда покрылась мурашками от его взгляда, что сверкал злостью и колким льдом. Сама не зная почему, она, вечно издевавшаяся над ним, не могла вымолвить и слова. Андромеда просто смотрела на него и молчала. Захотелось извиниться, и она даже открыла рот.       Но Антонин Долохов неожиданно толкнул ее от себя и отступил на шаг назад. Дернув головой, словно приводя мысли в порядок, он заговорил:       — Нам пора, идем.       Долохов отвернулся и пошел наверх, Андромеда вздохнула и последовала за ним.       Стоило ей только ступить на последнюю ступеньку, как снизу раздался какой-то шум. Затем Андромеда, моментально остановившись, услышала крики и дернулась было вниз, обернувшись.       — Стоять! — крикнул ей Долохов.       — Но там же…       Он перебил:       — Ты думаешь, Темный Лорд пострадает? Серьезно? Да он это поместье похоронит вместе с нами и мракоборцами. Не стой столбом! Идем!       Андромеда все еще колебалась: внизу, помимо Тома, была еще ее сестра, которую Роми никак не хотела терять. Особенно после смерти родителей. Приняв решение, девушка вытащила палочку и ступила вниз.       — Андромеда, не делай этого, прошу.       Она замерла, не в силах идти дальше, потому как голос Антонина за ее спиной отдавал болью и отчаянием.       — Я умру, как тот парень, американец, если ты спустишься вниз.       Она обернулась и посмотрела на него снизу вверх, совершенно не понимая о ком он говорит. И Долохов ответил:       — Да, тот, что разговаривал с тобой и улыбался на министерской вечеринке в пентхаусе. Он мертв.       Шок парализовал ее и Андромеде захотелось осесть на пол. Но Долохов, неожиданно преодолев эти две ступеньки до нее, взял за руку и словно марионетку повел к лаборатории Эйвери.       Она не помнила особо что было дальше. Кажется, кто-то перенес их и хлопок трансгрессии явил Андромеде величественные кованые ворота и огромную букву «М» над ними.

Малфой Мэнор.

      Андромеда уже была тут и не раз. Она двинулась вперед, но все еще держащий ее руку Долохов дернул обратно. И вовремя, потому как металические прутья ворот вдруг зашевелились, угрожающе приближаясь к ней.       Антонин провел перед ними рукой в странном жесте, и ворота моментально распахнулись. Он перехватил ее руку и потащил вперед.       — Войти могут только те, у кого метка, — ответил Долохов на ее немой вопрос и, усмехнувшись, добавил, — и выйти тоже.       Андромеда дернула свою ладонь из его руки, бросив на Антонина злой взгляд, развернулась и пошла в другую от поместья сторону. Вдоль плетущегося забора, мимо сада и розовых кустов, к маленькому прудику, о котором ей было прекрасно известно.       Были времена, которые теперь казались бесконечно далекими, когда она и Люциус Малфой были друзьями. Несмотря на разницу в возрасте, он не шутил над ней и не язвил. Возможно, Люциус уже тогда знал, что ему собираются сосватать Андромеду, ведь Белла была обещана Лестрейнджу. А возможно, просто увидел в ней интересную личность. Что на самом деле ей было уже не узнать, да и какой в этом был смысл спустя столько-то времени.       Звук шагающих за ней по пятам ботинок раздражал её, и Андромеда обернулась, окидывая Долохова уничтожающим взглядом.       — Долго ты будешь таскаться за мной? Или в саду у Малфоя я тоже могу попасть в беду?       Он остановился и как-то виновато посмотрел на нее.       — Слушай, прости, я не должен был говорить тебе всего этого.       — «Этого» чего? — язвительно переспросила Андромеда. — Про Марка? Или может о том, как ты ненавидишь меня?       — И то и другое. И я не ненавижу тебя!       Возможно, ей стоило бы сейчас остановиться, но Андромеда только сильнее разозлилась. Все вокруг только и делали, что указывали что ей сделать и как себя вести. Одни сети хуже других. Один больнее другого. Каждый день как мрак, и когда кажется что хуже уже быть не может, наступает следующий и всё идёт по накатанной.       Она бросила на него гневный взгляд и разорилась тирадой:       — К твоему сведению, я пыталась уйти дважды. Сегодня был второй раз. Он сам меня выгнал. А потом мракоборцы и вот я, чёрт его дери, тут. Я вообще хочу сбежать подальше от вас всех. К дьяволу и Тома и тебя вместе с ним.       — Если хочешь, — Долохов запнулся и внимательно посмотрел ей в глаза, — я могу помочь сбежать.       Андромеда какое-то время смотрела ему в глаза, размышляя, не шутит ли он. Однако, судя по серьезности его вида, он не шутил, даже наоборот.       — Один уже помог сбежать, — Роми скривилась, — теперь лежит в больничной койке, после того, как неизвестно кого убил, благодаря, кстати, тебе и твоему проклятью.       — Véres átok — ответил Долохов.       — Что? — переспросила Андромеда.       — Это на венгерском означает «проклятие на крови».       Он двинулся вперед мимо нее, параллельно продолжая говорить.       — Мы с семьей часто переезжали. Отец нигде надолго не хотел задерживаться. Только став старше, я понял почему. Это он научил меня многим заклинаниям.       Андромеда шла следом. Гнев, секунду назад сжигающий сердце, затих и, послушно задрожав, потух окончательно. И тогда она вдруг осознала, поняла, что в клетке могла быть не одна.       — Почему вы нигде не задерживались?       Они остановились около прудика. Андромеде всегда нравилось бывать тут. Этот уголок в поместье всегда был тихим и безлюдным, отдаленным и красивым. В воде жили маленькие рыбки разных цветов: синего, фиолетового, красного, зеленого. Их чешуйки, безмятежно и по-ребячески шныряющие туда-сюда, немного успокаивали. Магией температура в пруду контролировалась, не давая им погибнуть от холодов.       — Мой отец был убийцей.       Тихий, немного с хрипотцой, голос Антонина разорвал тишину. Андромеда внимательно взглянула на него:       — А разве мы с тобой не убийцы?       — Тебе не понять, — он скривился.       — А ты попробуй объяснить.       Долохов взглянул на неё с непонятным выражением лица и присел на корточки, подбирая рукой мелкий камушек с гравийной дорожки.       — Он убивал не ради мести, не потому, что приказали и выбор стоит между твоей жизнью и чужой. Нет, мой отец убивал ради собственного удовольствия. Он был сумасшедшим.       Андромеда усмехнулась.       — Тогда мы все тут немного сумасшедшие.       Долохов встал и бросил камешек в пруд, тот, проскользнув по поверхности с тихим всплеском, пошёл ко дну.       — Ты права, но всё же я тешу себя надеждой, что на божьем суде меня не будут обвинять настолько же строго.       — Ты веришь в Бога? — удивленно спросила Андромеда.       — Мои корни уходят далеко на север, туда, где вечные морозы и снег по пояс. Там многие верят в Бога.       — Ого!       — Да, когда мы поселились в Венгрии, отец дал мне новое имя, чтобы мы не отличались от местных.       — А как тебя на самом деле зовут? — робко спросила Андромеда.       И предательское сердце вспомнило совсем другой разговор, с другим мужчиной, но вопрос был точно таким же. В голове невольно всплыли слова:       Уходи, убирайся…       Он требовал, чтобы она ушла, кричал, чего никогда ранее не делал при ней, и даже разрешал забрать с собой Теда.       Но почему?       Зачем было тащить её на Оррест-хед, зачем заставлять читать стихи, потом едва не бросить умирать. Передумать и спасти, утащить к себе, зацеловать до безумия и вновь выгнать.       Она поняла, что отвлеклась, но Долохов тоже молчал. Они оба смотрели на водную гладь и каждый был в своих мыслях. В своих дебрях памяти, своих проблемах и в одной им известной боли.       — Ты что-то спросила? — неожиданно очнулся Долохов.       — Да, спросила про твое имя, — быстро вспомнила Андромеда.       — О, это легко. Меня зовут Антон. Антон Долохов.       — Очень приятно, Антон, — она улыбнулась и отвесила ему реверанс, — а меня зовут Андромеда Блэк.       Он поклонился ей, как того требовал этикет и неожиданно вскинул бровь.       — Я всё хотел спросить, хотя это и не очень-то вежливо, а сколько тебе лет, Андромеда?       — В мае будет девятнадцать. А тебе?       — Мне тридцать шесть.       — Да? — удивилась Роми. — Я думала, тебе лет пятьдесят.       — Чего? — возмутился Долохов.       — Ты обычно такой заросший и все эти волосы на твоем лице и голове. Выглядишь старше.       Андромеда вовсю сдерживала смех, отчего её губы почти что танцевали вальс на лице. У Долохова было такое выражение, что она не выдержала и, прикрыв рот рукой, громко рассмеялась.       — Андромеда! — рыкнул он, понимая, что над ним пошутили.       — Ой… не могу… видел бы ты свое лицо.       — Ага, заросшее, я понял. Сегодня же побреюсь, только лишь бы ты заткнулась!       Андромеда хмыкнула.       — Не стоит, тебе и так идет.       Он скептически оглядел её, явно не доверяя сказанными ей словам.       — Кстати! — неожиданно вспомнил Антонин, — окончание твоего имени похоже на слово «мёд».       — Мёд? — удивилась Андромеда. — Это как варенье?       — Ага, — кивнул ей Долохов, улыбнувшись, — как варенье из жоп пчел.       Андромеда притворно надула губы.       — Значит, я по-твоему жопа пчелы?       Он ухмыльнулся, окатив её своим взглядом.       — Даже если и так, то ты очень красивая жопа пчелы.       Андромеда засмеялась.       — Напомни-ка мне: этот пчелиный базар для чего нам сейчас?       — Видимо, к тому же, зачем и разговор о моих волосах. Чтобы расслабиться и чтобы ты улыбалась.       Антонин подмигнул ей и Андромеда улыбнулась.       — Могу я звать тебя теперь Антон?       — После всего, что между нами было? — он ухмыльнулся и добавил серьезное:       — Только если никто этого больше не услышит.       Бровь девушки взлетела вверх.       — Зачем? Может я просто окончания не выговариваю?       — Затем, что я рассказал тебе это не ради того, чтобы ты всем разбалтывала.       — Надо же, — она улыбнулась, — какой ты стеснительный, оказывается, Антон.       Долохов громко вздохнул и, быстро оглянувшись назад, спросил:       — Может уже вернёмся? Поможем Эйвери с переездом или узнаем новости.       Андромеда моментально погрустнела, что не скрылось от его глаз.       — Или хочешь, принесу нам что-то из запасов Малфоя? Алкогольного, разумеется.       Девушка покачала головой. Им действительно стоило вернуться прямо сейчас.       Он кивнул, продолжив их немой диалог и, элегантно пропустив ее вперед, двинулся следом за девушкой, прочь из малфоевского сада. Однако, сделав пару шагов, Андромеда вдруг обернулась к нему и, посмотрев прямо в глаза, спросила:       — Ты сказал, что можешь помочь сбежать. Как именно?