***
Ему повезло. Как раз в тот момент, когда Дэнни подбежал к подъезду, из него вышла какая-то женщина, так что не пришлось тратить время на ожидание, когда Йоэль откроет ему в домофон. Все лифты были заняты, ждать было долго, лишнего времени у него нет — мальчик побежал пешком по лестнице на шестнадцатый этаж. Было страшно за папу. На десятом этаже он остановился, залез на батарею и посмотрел в окно — Отто и Алекси сидят на разных концах скамейки. Вроде бы ничего не предвещает беды. Дэнни побежал дальше. Оказавшись у двери, он дёрнул ручку — заперто. Мальчик начал громко стучать, чтобы Йоэль услышал его, даже находясь в самом дальнем конце квартиры. Хокка открыл достаточно быстро, и Дэн буквально ввалился в квартиру, тяжело и громко дыша и чуть ли не падая на пол. — Малыш, ты чего? — Йоэль отложил телефон, бросив беглое «Перезвоню» и обнял сына, — Что-то случилось? — мальчик пытался что-то сказать, но от усталости дыхание было очень рваным, и говорить было тяжело: — Там… — он прерывался на глубокие вдохи, — Папа… — Что с папой, котёнок? — заволновался альфа. — Пришёл… — Дэн совсем не мог ничего объяснить, — Он… Пойдём, — Йоэль понял, что ни одного внятного слова он из ребёнка сейчас не вытащит, поэтому быстро расчесал волосы, надел кроссовки и, споткнувшись об кота, побежал за Дэнни по лестнице туда, куда тот его вёл. Выбежав из подъезда, Хокка увидел, кто сидит рядом с Алекси, и он сидел уже чуть ближе, чем когда Дэн был на площадке. Йоэлю хотелось никогда в жизни не видеть Отто, но в то же время он хотел многое ему сказать. Сейчас у него есть такая возможность.***
— Это Дэнни? — спросил Отто, как только мальчик убежал домой. — Да, — Алекси вёл себя отстранённо, совсем не смотрел на бывшего парня и делал вид, что поправляет сумку на коляске или костюмчик младшему сыну. — Не узнал меня что-ли, — парень расстроился, что его ребёнок даже не посмотрел на него. — Он тебя не помнит, — с осторожностью сказал Алекси, боясь разозлить его. — Очень жаль, — грустно выдохнул Отто, — У тебя уже второй сын родился? — Да, — от страха уже начинала кружиться голова. — Сколько ему? — Пять месяцев, — Энкели мирно спал в коляске, успокаивая этим своего папу. Ребёнок ни о чём не волнуется, значит всё не так плохо. — Альфа, омега, бета? — поинтересовался Отто. — Альфа, — сглатывая очередной ком в горле, ответил Каунисвеси. — Мне назло? — усмехнувшись, сказал мужчина, и младшего пробил пот. Он вцепился в коляску, боясь даже пошевелиться: — От меня не зависит, кем будет ребёнок, — повторил Алекс, как и тогда, во время первой беременности. — Как быстро ты мне замену нашёл? — будто издеваясь, спросил Отто. Каунисвеси молил всех богов о том, чтобы у парня появились какие-нибудь дела, и он побыстрее ушёл. Он боялся сказать лишнее слово, понимая, что его снова могут ударить. А рядом маленький, беспомощный, пятимесячный сын. — Я долго не мог отойти от того, что ты со мной делал, — нашёл в себе силы признаться Алекси, — Но мой муж оказался очень настойчивым и смог доказать, что действительно любит меня, — он понимал, что за такие слова может получить, ведь он прямым текстом сейчас сказал Отто, что Йоэль лучше него. Но это была правда. И врать Алекс не собирался. — А я ведь тоже любил тебя, — будто на что-то намекая, сказал альфа. Каунисвеси будто осмелел и, выпучив глаза, отрицательно замотал головой: — Нет. Это не любовь. Мне есть с чем сравнивать. Ты никогда не любил меня, — он не столько осмелел, сколько разозлился, — Ни меня, ни Дэнни, — Отто подсел поближе, внимательно слушая, что скажет младший, — Ты издевался надо мной. С тобой и после тебя у меня были одни проблемы. Не смей говорить, что ты любил меня. — Любовь бывает разная, Алекси, — он приторно улыбался, ещё больше пугая омегу. — Нет. Любовь одна, и это точно была не она, — Каунисвеси нашёл в себе силы посмотреть на бывшего парня, — Зачем ты пришёл? Ты знаешь, что я не хочу тебя видеть. — Было бы некрасиво с моей стороны спустя столько лет пройти мимо тебя и не спросить, как ты и как сын, — ответил Отто. — А таскать меня за волосы по разбитому стеклу было красиво? А разбивать мне лицо и отбивать органы, когда в кроватке лежит наш общий ребёнок? Это по-твоему красиво? — слёзы подступали к глазам, но он держался. Старший не знал, что ответить, но, немного помедлив, сказал: — Да знаю я, что я мудак. И извиняться за это не вижу смысла, потому что ты меня никогда не простишь, — в его голосе слышались нотки грусти и отчаяния, — Во всём виноват только я. Я не собираюсь просить тебя вернуться. Я уверен, что ты счастлив с тем мужчиной, с которым ты сейчас. Я просто хотел спросить, как ты. — Всё было отлично, пока ты не пришёл, — всё-таки Алекс достаточно осмелел для того, чтобы дерзко ответить бывшему парню, — И будет отлично, когда ты уйдёшь. В этот момент мимо пробежал Дэнни и снова начал играть со своими друзьями, а сзади послышался такой родной для Алекси голос: — Оо, привет, — Хокка подошёл к Отто, — Давно хотел с тобой поговорить, — он протянул ему руку: — Йоэль. — От-то, — заикнувшись, сказал парень и пожал руку в ответ. Он чуть насторожился или даже испугался. — Пойдём, отойдём на пару слов, — старший кивнул на угол дома. Тот поднялся и пошёл за ним. Каунисвеси громко выдохнул, вытирая лицо ладонями. К нему подбежал Дэнни: — Пап, ты в порядке? — омега кивнул: — Конечно, солнце. Это ты позвал Йоэля, да? — Да. Я испугался, что он может что-нибудь сделать, — признался мальчик. — Спасибо, — Дэн сел рядом с Алекси, и тот обнял сына, целуя в макушку, — Что бы я без тебя делал. — Энкели не плачет? — Дэн встал со скамейки и посмотрел в коляску. — Нет, он спит, — улыбнулся Каунисвеси, — Беги играй, — мальчик убежал к друзьям, а он снова начал читать.***
Йоэль отвёл Отто за угол дома, по дороге улыбаясь и делая вид, что он действительно ждал встречи с ним и хотел поговорить, но любой может понять — это просто хорошая актёрская игра. Агрессивный, злой и жаждущий мести взгляд Хокка выдаёт его намерения. Как только они скрылись за углом, и никто не мог их увидеть, Йоэль толкнул Отто в стену, одним взглядом заставляя перестать двигаться, вжаться в дом и, поджав коленки, трястись от страха. — Наконец-то у меня появилась возможность возместить тебе всю ту боль, что ты причинил моему мальчику, — прошипел Хокка. — Йоэль, д-давай поговорим, — дрожащим голосом попросил Отто. — Молчать, сука! — холодным голосом босса и строгого альфы прикрикнул старший, — Сначала я тебе всё выскажу, — он огляделся по сторонам, опасаясь, что кто-то пройдёт мимо, и начал свой монолог. — Кто тебе дал право так обращаться с маленьким, совсем слабым и невинным существом? Ты, огроменный, здоровый альфа, позволил себе поднять руку на него, совсем беззащитного и ранимого! Ты был обязан оберегать его, пылинки с него сдувать после всего, что он для тебя сделал. Он любил тебя. Он надеялся, что ты будешь ценить его и беречь. Он родил тебе сына! — на этой фразе Йоэль повысил голос, — Ты представляешь, какие мучения он ради тебя вытерпел? И что ты, сволочь, с ним сделал? — Отто виновато опустил глаза, — Он после тебя боялся даже на метр к альфе подойти! Он трясётся от упоминания твоего имени! Я ёбаный год за ним бегал, убеждая, что его никто не тронет, и в мире больше нет таких мудаков, как ты! — Хокка повысил голос, — И ты ведь даже ребёнка не постеснялся! Ты думал, что он маленький и ничего не вспомнит? Хер тебе, — он показал Отто кулак, подводя его почти к самому носу, от чего тот даже зажмурился, ожидая удара, — Дэнни всё помнит ещё более детально, чем Алекси. У меня сердце чуть на части разорвалось, когда он подошёл ко мне и сказал: «А ты никогда папу бить не будешь?». И тебе вообще нихера не стыдно за всё, что ты сделал! — Отто вздохнул. — Шрамы с его тела не сходили годами, — продолжил старший, — Он доверился только мне и моим друзьям, а остальных всё ещё боится. Ему пришлось пройти долгое и дорогое лечение, чтобы забеременеть вторым ребёнком, потому что ты, мразь, отбил ему все органы! — Хокка еле держал себя в руках, — Как таких, как ты, вообще Земля носит? Я еле сдерживаюсь, чтобы не разбить тебе ебальник, потому что если я тебя ударю, Алекси будет бояться, что я смогу и с ним поступить так же. Ты даже представить себе не можешь, что ты с ним сделал! Ты просто тварь! — Йоэль, можно я тебе тоже несколько слов скажу? — попросил Отто. Хокка кивнул, сложил руки на груди и пристальным взглядом смотрел на него: — Говори. Тот начал: — Я знаю, что я полнейший мудила, и мне нет никакого оправдания. Я был такой глупый, я не понимаю, зачем я это делал. Я думал, что таким способом я выражаю власть над ним. Но, смотря на тебя, я понимаю, что власть далеко не в физической силе, — он вздохнул и продолжил: — Я признаюсь в том, что ребёнок мне был не нужен. И я очень рад, что ты смог стать для Дэнни настоящим отцом. Я уверен, он видит в тебе авторитет и хороший пример. А по поводу Алекси… — Йоэль внимательно слушал его. Его лицо оставалось таким же напряжённым, а взгляд — злым и суровым. Отто замялся и продолжил после недолгой паузы: — Я любил его. Действительно любил. И до сих пор люблю. Но я понимаю, что я его абсолютно не достоин. Я не тот мужчина, с которым ему будет хорошо. Я не смогу сделать его счастливым. Я могу только причинять ему боль. Я хочу, чтобы он любил, был любимым и был счастлив с детьми и с человеком, который действительно его достоин, — он снова тяжело выдохнул: — Я не собираюсь извиняться перед ним, потому что мне нет никакого прощения за всё то, что я сделал. Я не хочу, чтобы он был со мной — ему будет плохо. А я хочу, чтобы он улыбался каждый день и радовался каждой минуте, потому что он заслужил это, как никто другой, — Отто засмущался, он был немного напуган, но нашёл в себе силы посмотреть Йоэлю в глаза: — Можно тебя попросить кое о чём? — Можно, — твёрдо и уверенно разрешил Хокка. — Береги его, пожалуйста, — голос Отто прозвучал даже как-то слишком жалобно, — Будьте счастливы вместе и любите своих детей. Я больше никогда не появлюсь в вашей жизни. Ты достоин его, и ты сможешь сделать его самым счастливым в мире, или даже, я уверен, уже сделал. Просто береги его, будь с ним рядом. Я искренне желаю вашей семье всего самого лучшего. — Спасибо, — коротко ответил Йоэль, — Со мной Алекси в безопасности. — Можно я скажу ему буквально пару слов? — снова попросил Отто, — Если ты мне не доверяешь, то можешь стоять рядом. Это не секрет. — Пойдём, — Хокка кивнул в сторону площадки, мысленно гордясь собой за то, что сдержался и не разбил парню лицо. Они вернулись к Алекси. — Алекс, можно тебя на пару слов? — попросил Отто, стоя за спиной младшего. Тот вздрогнул. — Котёнок, не бойся, я рядом, — успокоил его Йоэль. — Я не трону. Просто поговорить, — Каунисвеси встал и подошёл к бывшему парню. Энкели проснулся и начал хныкать, на что Хокка сказал: — Я его покачаю. Идите, — он достал бутылочку со смесью из сумочки и приставил к губкам мальчика. Отто и Алекси отошли на несколько метров, и альфа начал: — Я хотел пообещать тебе, что ты больше никогда меня не увидишь. И напоследок хотел тебе сказать кое-что. — Что? — ответил Каунисвеси, становясь чуть смелее. — Не бойся никого и ничего. Я один единственный такой мудак в мире. Рядом с Йоэлем тебя никто не тронет. Он любит тебя. Берегите друг друга и свою семью, любите детей и будьте счастливы. Я искренне вам этого желаю. — Спасибо, — сказал младший, явно не ожидав услышать такие слова. — Я рад, что ты нашёл своё счастье. Я бы никогда не смог тебе дать столько, сколько дал Йоэль. Любите друг друга, — Алекс кивнул, и они вернулись. Он сразу же стал помогать мужу успокоить плачущего сына. Кушать он не хотел, пить тоже. Скорее всего, уже пора домой менять памперс, или у него болит животик. Отто попрощался с ними, но прежде, чем уйти, подозвал к себе Дэнни. — Что? — сказал мальчик. — Дэн, ты помнишь меня? — Да, — ответил тот с уверенностью. — Забудь. Я больше здесь не появлюсь. Твой отец — Йоэль. Хорошо? — лицо Дэнни выражало непонимание, — Я никогда не был и не смогу быть тебе настоящим папой, даже если я им и являюсь на самом деле. Йоэль вырастил и воспитал тебя, вложил в тебя всё самое лучшее. Он — твой отец, — пояснил Отто. — А, ты об этом? — понял Дэн, — Я и не считал тебя никогда своим отцом. Ты просто человек, который сильно обидел моего папу. А мне ты никто. И мой отец действительно Йоэль, — мальчик совсем его не боялся. Эти слова кольнули в сердце Отто, но он понимал, что заслужил это. — Малыш, я ещё кое-что хотел. — Что? — Дэнни уже хотел побыстрее вернуться, потому что Энкели раскапризничался, и оба отца собирались домой. Йоэль уже повёз коляску к подъезду, а Алекс ждал его. — Береги папу, ладно? — с жалостью попросил Отто. — Обязательно, — ответил Дэн и убежал.***
— Ох, ну и денёчек, — Алекси вечером плюхнулся на диван, где уже сидел Йоэль и с распростёртыми объятиями ждал его. Дети уже спят, у них есть время, чтобы побыть вдвоём. — Ты сильно испугался, родной? — заботливо спросил Хокка, утыкаясь в любимую чёрную макушку и целуя её. — Ну так. Не по себе стало, — признался младший, — О чём вы разговаривали? — Высказал ему всё, что я о нём думаю, немного мозги вправил, — ответил альфа, — Он больше тебя не тронет. Можешь не переживать. — Я рядом с тобой ничего не боюсь, — Алекс прижался к груди мужа и, вдыхая его сладкий запах, прикрыл глаза в наслаждении, — Я встретил самого лучшего мужчину в мире, мы воспитываем самых лучших в мире детей, и никто не сможет нам помешать. — Как же я счастлив, малыш, — Йоэль прижал его к себе со всей силы, почти перекрывая кислород, но сразу отпустил, чтобы не задушить, и просто крепко обнял. — Я безумно сильно люблю тебя, — Алекси готов был повторять эту фразу каждую минуту, — Может, пойдём спать? — А может не спать? — ухмыльнулся альфа, проскальзывая под футболку парня. — А может и не спать, — так же хитро улыбнулся Каунисвеси и в тот же миг оказался на руках самого любимого человека, который, нежно целуя в губы, нёс его в спальню.***
Конец августа. Ночь была тёмной и дождливой, на улице начиналась гроза. Алекси проснулся от того, что замёрз. Судя по тишине, дети спали. Мужа рядом не оказалось. Он испугался и схватил телефон. На тумбочке с противоположной стороны кровати завибрировал телефон Йоэля, на котором высветились цифры «04:16» и надпись «Любимый» с красным сердечком. Хокка никогда не уходит из дома без телефона, значит он в квартире. Алекси встал с кровати, надел футболку и пошёл искать мужа. В ванной свет был выключен, в других комнатах тоже. Он пошёл в сторону гостиной и кухни. В зале также было пусто. Света на кухне не было, но Алекс услышал… всхлипы? Он ускорил шаг и зашёл в кухню: — Йоэль, ты тут? — Хокка сидел за столом, уткнувшись в собственные ладони лицом. Его плечи подрагивали и, кажется, он совсем не обратил внимания на то, что пришёл Каунисвеси, — Йо, ты чего? Что случилось? — он сел рядом на стул и положил руку на плечи мужа. — Всё в порядке, малыш. Иди спи, я сейчас приду, — всхлипывая и вытирая слёзы, ответил альфа. — Нет, я никуда без тебя не пойду. Что произошло? Расскажи, пожалуйста, — Алекси переживал, — Почему ты не спишь? — Всё хорошо, малыш. Правда. Не переживай, — ответил Йоэль. — Я понимаю, что тебе хочется казаться железным и сильным альфой, но если бы ничего не случилось, ты бы не плакал на кухне в четыре утра, — возразил ему Алекс, — Дай руку, — младший переплёл их пальцы и потащил мужа в гостиную на диван. Они сели рядом. Каунисвеси перекинул руку через плечи старшего, а тот всё ещё утыкался лицом в ладони, упираясь локтями в колени. Алекси настаивал: — Расскажи мне, что случилось? Я же всегда рядом. Поддержу и помогу, чем смогу. Я же волнуюсь за тебя, — он действительно переживал: с чего вдруг его всегда счастливый муж вдруг начал плакать по ночам? — Не вывожу я, понимаешь? — Алекс захлопал глазами, давая знак, что ничего не понял, — Я не могу быть сильным всё время, — младший внимательно его слушал, поглаживал по рукам и спине, позволяя выговориться, — Я прихожу на работу, и там я самый главный. Все лезут ко мне со своими делами и проблемами, которые я какого-то хера должен решать. Все бегут ко мне по поводу и без повода, а я не могу отказать, потому что это моя работа, — он всхлипнул, — Я прихожу домой, и я альфа, глава семьи, любящий муж и отец двоих детей. Тебе любовь и внимание, детям забота и время, всем нужна моя доброта и нежность. И я счастлив от этого. Я рад, что вы все у меня есть, — Йоэль взял Алекси за руку и сжал его ладонь, — Но иногда я просто устаю. У меня ничего не случилось. Я просто тоже хочу побыть слабым, понимаешь? Хочу рыдать в подушку, как маленькая девчонка. Если я буду всегда взрослым, самостоятельным и сильным, я чокнусь, Алекси. — Ты можешь в любой момент передать компанию Йоонасу, — напомнил Каунисвеси. — Да не в этом дело. Я справляюсь, — ответил старший, — Просто иногда хочется расслабиться, не быть сильным альфой, готовым громить всё подряд. Хочется сидеть и плакать. Не потому что плохо, больно или что-то случилось. А просто потому что хочется, — Йоэль начал немного успокаиваться, но слёзы всё ещё текли, — Ладно, иди спать, малыш, не волнуйся за меня. Я скоро приду. — Нет, я тебя не оставляю, — уверенно сказал Алекси, — Ты же можешь поплакать в комнате, рядом со мной. Я тебя обнимать буду, массаж сделаю. Зачем ты уходишь на кухню посреди ночи? — Солнце, ты должен знать, что твой альфа — сильный и стойкий, что он не даст в обиду тебя и детей. Ты не должен видеть моих слёз, — он в очередной раз вытер глаза ладонями. — Йоэль, в первую очередь ты — живой человек, у которого есть чувства и эмоции. Ты не железобетонная стена, способная выдержать всё, что угодно, — Алекс поцеловал его за ухом, отодвигая прядь светлых волос, — Слёзы не делают тебя слабым. Не уходи больше по ночам. Если тебе хочется плакать — плачь. И не стесняйся ни меня, ни детей. На тебе лежит огромная ответственность и на работе, и дома. Ты имеешь право просто лечь, расслабиться и сказать мне сделать тебе массаж, пока ты будешь плакать в подушку, — Каунисвеси положил ладонь на его щёку и стал поглаживать, — А я всегда буду рядом. Я пойму и поддержу. Буду любить и целовать, как бы тебе ни было тяжело. И дети тебя любят. Мы же все родные люди друг другу, — Алекси коснулся губами кожи под глазами, сцеловывая солёные слёзы. — Мой мальчик, — Хокка прижал его к себе, уткнулся в его плечо и пустил ещё несколько слезинок. Стало намного легче. Грудь больше не сковывала напряжённость и тревожность. Сердце было наполнено любовью, оно трепетало от радости, словно птица, которую выпустили на волю из клетки. Парни вернулись в спальню и легли спать. — Я люблю тебя, — сказал Алекси, проводя тыльной стороной ладони по щеке мужа. — Я тебя сильнее. Малыш, я не знаю, что бы я без тебя делал. Не знаю, как бы я жил, — признался в ответ Хокка, — Спасибо тебе за всё. За любовь, за заботу и, самое главное, за детей, — он коснулся губами губ младшего, — Я не представляю своей жизни без вас. — И тебе спасибо за всё, — они сплелись в нежном поцелуе, руками обхватывая тела друг друга и крепко прижимаясь. Они так сильно влюблены. Они не могут жить без дыхания друг друга. Их любви позавидуют даже герои самых нежных и приторных романов. Их любят их дети — Дэнни заботится о папе и берёт пример с отца, растёт самым настоящим мужчиной, который, как и Йоэль, никогда не позволит себе грубостей и жёсткостей в отношении тех, кто слабее. Он давно забыл о том, что Хокка на самом деле не его биологический отец. Дэнни считал его своим папой и всегда будет так считать. Он уже предупредил обоих родителей о том, что когда будет получать паспорт, сменит фамилию Отто на фамилию Йоэля. Оба парня были не против, а Хокка был даже тронут этим заявлением. И Энкели растёт таким же, как и его папа. Сильным, статным и властным альфой, но при этом нежным, добрым и милым мальчиком. Йоэль с раннего детства учил его, каким нужно быть. Он подавал сыновьям пример настоящего мужчины, каким он должен быть, и какие поступки совершать. Конечно же, это были не просто пустые слова. Его отношение к Алекси, и то, что он делает, показывали, что Хокка не просто сотрясает воздух, когда говорит детям о благородных делах, о заботе и нежности, о том, что нельзя повышать голос и поднимать руку. Сыновья считали своего отца самым лучшим. Конфликты в семье происходили крайне редко, а если и возникали недопонимания, то всё решалось спокойно, без криков и скандалов, обычными разговорами. Отношения Йоэля и Алекси были примером для всех. Такая любовь была редкостью в современном мире. Спустя столько лет вместе, после всего пережитого, имея двоих детей, парни любили друг друга, будто встречаются полгода. Их нежности и страсти можно было только позавидовать. Они не скрывали своих чувств от детей, ведь так они понимают, что родители живут вместе не только ради них, но и ради друг друга. Они любят друг друга, любят своих детей, и дети любят их в ответ. Разве можно быть ещё счастливей?