Ника сидела в своей комнате в Клëпке и перебирала ножи. Она, как и еë мама, просто обажала их, а в особенности, подаренный на 17 день рождения, клинок по имени Санкта Алина. Мама всегда называла своë оружие в честь святых, Ника таким не занималась, но, поскольку Санкта Алина сначала принадлежат Инеж, имя он всë-таки получил. Это и к лучшему.
Ника выглянула в окно. Улицы Кеттердама всегда были полны туристов, но сегодня было особенно людно. Это значит, что Отбросы уже начали свою охоту за чужими кошельками. Ника с удовольствием присоединилась бы к ним, но сегодня к берегам Керчии должен был подойти «Призрак», и девушка, наконец-то, снова увидит Инеж.
А вот, собственно, и он!
Быстро сбежав по лестнице, Николь чуть не налетела на строящего внизу Каза.
— Папа, ну что ты встал! Мама уже приехала, я видела еë корабль! Пошли быстрее!
На бесстрастном лице Каза отразилась буря эмоций: удивление, смятение, нежность и радость, огромная радость и облегчение.
«Святые, как же он всë таки еë любит!» — подумала Ника, — «Я бы многое отдала чтобы меня кто-то так же полюбил!»
Схватив отца за руку, она потащила его на улицу. Стоит заметить, что если бы это был кто-то другой, Каз отрубил бы ему руки за такое обращение с собой, но Ника знала как сильно он еë любит, не сильнее чем маму конечно, но достаточно сильно чтобы спустить ей это с рук.
Выскочив из Клëпки Ника потащила Каза дальше. Заметив эту странную процессию люди расступались, освобождая им дорогу.
День был на редкость солнечный, не свойственный серому и унылому Кеттердаму. Солнце ярким светом озаряло крыши старых домов, отскакивало от окон и пускало на набережную весëлых солнечных зайчиков. Люди, в большинстве своëм туристы, что-то громко обсуждали, делали покупки или просто слонялись по Бочке без дела.
Не обошлось и без представителей публичного дома. Молодые девушки и мужчины стояли рядом со своими заведениями, зазывая к себе новых посетителей. Ника такой способ заработка не понимала и не принимала. Она знала, что еë мать в детстве продали в один из подобных домов и если бы не папа, осталась бы она там до выплаты долга.
Поэтому, каждый раз проходя мимо работников и работниц публичных домов, Нике хотелось прострелить бошки их владельцам. Девушка считала, что такие дома удовольствия вообще нужно запретить законом, но поскольку в Кеттредам — городе коррупции и преступности, это сделать было не возможным, ей приходилось довольствоваться маленькими кознями, которые они с Джеспером не редко устраивали домовладельцам.
— Ника, ты можешь идти помедленнее! — раздался сзади голос Каза, который был явно не доволен таким быстрым темпом, — Имей совесть в конце концов!
— Я хочу прийти туда быстрее бабушки с дедушкой, — ответила девушка, -Тем более небольшие пробежки тебе полезны.
–Чем же это? — кофейные глаза Каза буравили дырку на затылке Ники, — Я, в отличии от тебя, не лазаю по крышам, и не бегаю от вышибал соседних банд. Не пойму, в кого ты такая бешеная родилась?
Ника закатила глаза, но скорость всë-таки сбавила.
Чтобы спустится на набережную нужно было преодалеть длинную лестницу. Девушка остановилась и повернулась к отцу.
— На перегонки?
Каз явно хотел что-то ответить, но сдержался. Он медленно, опираясь на трость с набалдашником в виде птицы, стал спускаться вниз.
Ника решила его не ждать, сам дойти не маленький! Она в два прыжка слетела вниз и помчалась пришвартованному «Призраку».
Маму девушка заметила сразу, она обнимала пожилых сулийцев, стоявших рядом с ней. Это были бабушка и дедушка Ники, ну что ж видимо их обогнать она не смогла, но за ту пришла сюда быстрее Каза.
— Николь! — раздался голос, заметившего еë Инеж.
Девушка чуть-ли не прыгнула в объятия матери.
— Милая моя Николь, — приговаривала мама, поглаживая еë по спине, — Где ты потеряла отца?
— Бросила меня на пол пути, — сказал подошедший Каз, — Подлый ребёнка.
По лицу Инеж пробежала лëгкая улыбка. Она заключила своего спутника жизни в объятия и поцеловала. Напряжённое лицо Каза мгновенно расслабилось.
Думаю не будет лишним сказать, что он ещë не до конца избавился от своей фобии, а именно — боязни прикосновений. Поэтому вступать с людьми в длительный тактильный контакт Каз не мог, но на жену и дочку это не распространялось. Для Брэккера эти два человека были всем, были смыслом его жизни и единственно по настоящему выгодной инвестицией.
Госпожа Гафа улыбнулась и поманила Нику к себе.
— Милая, тебе не кажется, что именно сейчас немного не до нас. Пойдëм-ка навестим Джеспера и Уайлена.
И ведь не поспоришь, им было совсем не до Ники, да и вообще ни до кого. Двое людей которых сильно потрепала жизнь, которые пережили всё потери, все лишения, выпавшие на их долю, но объединенные одним прекрасным чувством — любовью. Ника всегда восхищалась силой и светом их любви. А казалось бы, двоя совсем разных человека. Но они смогли полюбить друг друга со всеми недостатками, со всеми скелетами в шкафу, и это дорогого стоит.
Девушку поражало это их чувство, такое сильное и не рушимое.
И сейчас, смотря на счастливую маму, говорящую что-то весëлое папе на ухо, она понимала, что если любовь, то только такая! Другой ей не надо!
— Пошли, Ника, пошли, — шепнула ей на ухо госпожа Гафа, — Дай родителям побыть вместе.
Ника кивнула. Взяв бабушку и дедушку за руки она пошла вперёд.
Путь их лежал к поместью Ван-Эков, где жили Джеспер и Уайлен.
Пока они шли господин и госпожа Гафа тихо о что-то шептались, а Ника рассматривала полки витрин магазинов. Булочки, тортики, вафли, конфеты, эклеры и много чего ещë.
Самой большой популярностью у туристов обладали лавочки с сувенирами: всякие разные украшения, амулеты, игральные кости, заколки, канцелярия, и другие безделушки.
Ника такие странные вкусы не разделяла. Неужели кому-то амулеты и ожерелья могут быть интереснее еды? Это как так вообще? Еда, а в особенности булочки и тортики, это центр всех желаний человека! Не понятно, чем всякие там побрякушки могут быть привлекательней ароматных булочек с корицей!
— Не можем же мы прийти к ребятам с пустыми руками, — вдруг сказал господин Гафа.
— Купи бутылку коньяка, — посоветовала девушка, — Джаспер за неё душу продаст!
— Николь! — госпожа Гафа осуждающе посмотрела на неë.
— Что? Это же правда! А если ты, дед, ещë и партию в карты с ним сыграешь, он вообще будет на седьмом небе от счастья.
— Ника, зачем ты так про Джеспера. Он прекрасный парень, а ты описываешь его алкашëм каким-то! — сказала бабушка.
Ника пожала плечами.
— На правду не обижаются!
С боку раздался смешок дедушки.
— Эллиос! ¹
— Что? Мне, просто, так нравится ваш диалог. Ты, — господин Гафа указал на Нику, — Обзываешь одного из своих лучших друзей, а ты, — он указал на бабушку, — Его защищаешь, вам не кажется, что нужно поменяться ролями?
— Святые, ты даже хуже Ники!
–Амира², не сердись, пошли лучше купим коньяк, как и советовала Ника, — дедушка примирительно сжал бабушке руку.
— Да уж, с нашей семейкой нервов не наберёшься. Один — главарь преступной банды, вторая — отлавливает работорговцев, третья — носится по крышам, да с мутными людьми в подворотнях дерётся. Про тебя, дед, я вообще молчу!
— Ты не забывай, Ника ещë фаерболами из рук швыряется, — добавил Элита.
Чëрт! Ника до последнего надеялась, что об еë способностях инферна речь не зайдёт. Сейчас, опять, напомнят как она нечаянно чуть не сожгла пол магазина. Да, не умеет она с огнём управлялся, ну зачем всë время еë стебать-то!
— Инферны заклинают огонь, а не пуляются им! — нахмурилась она, — Он у нас не просто так из пальцев вылетает!
— Да, ладно тебе, не сердись! Я не буду вспоминать тот случай, — пообещал господин Гафа.
— Ты уже вспомнил, дед!
— Искорка моя, держи себя в руках, не спали пол базара! — обратилась к Нике бабешка.
— Ба, инферны не могут вызывать огонь, они его заклинают, а для этого нужен очаг возгорания.
К поместью Ван-Эков они подошли с двумя бутылками крепкого коньяка. На пороге их встретил Уайлен.
— О, вы как раз вовремя, Джеспер недавно ныл, что у нас дома нечего выпить.
— Я же говорила, — победно заявила Ника, — Джеспер будет в восторге.
— Вы проходите, проходите, он в столовой.
Столовая Ван-Эков находилась на первом этаже. Огромная комната с прямоугольным столом посередине. Стены украшены причудливым орнаментом и, висящими на них, картинами, на столе лежала белая скатерть, стулья с мягкими подушками, прицепленными к сиденью.
Ника улыбнулась.
«Держу пари, стулья разработал Джеспер!» — подумала она.
— Джеспер, у нас гости! — Уайлен подошёл к своему парню, сидящему за столом, — Они принесли коньяк!
— Ну привет, алкоголик, -усмехнулась Ника, — Пить тебе дома, значит, не чего! Ав магазин сходить не судьба?
— И тебе привет, галчонок, — улыбнулся тот, — Я так понимаю, Каза ты не протащила?!
— Папа сейчас с мамой, -ответила девушка, -Да и вряд-ли он захотел бы прийти сюда, для того чтобы просто выпить с тобой. Поэтому довольствуйся такими собутыльниками, -она обвила пальцем собравшихся на кухне.
— Моя дорогая, а с чего ты взяла, что я разрешу тебе пить? -спросила госпожа Гафа.
— Потому, что она отброс! А такие как мы должны уметь пить! -ответил Джеспер, подмигнув мне.
— Ей семнадцать! — возразила бабушка.
— Господа Гафа, рюмка хорошего коньяка ещë не убивала никого.
— Всë, хватит говорить о выпивке, — сказал дедушка.
— Ваша правда, Эллиос, — согласился Джеспер, — Кто хочет сыграть со мной партию?
— Я!
— Ага, чтобы ты в, случае проигрыша, волосы мне подожгла?
— Джеспер, я не могу заклинать огонь без…
— У тебя зажигалка в кармане, — перебил он Нику, — Я всë вижу. У отца твоего пару уроков по дедукции брал.
Действительно, Ника всегда брала с собой зажигалку. А мало-ли что?
— Это для самообороны!
— Святые, не смеши меня, галчонок! Не думаешь же ты, что кто-то в этом мире настолько смел, чтобы обидеть дочку Каза Брэккера? Да это же смертный приговор!
— Осторожность никогда не бывает лишней!
— Твоя правда! — согласился Джеспер.
— Гак, что сыграешь со мной в карты! Или струсил? — спросила Ника.
— Обижаешь, деточка! Или ты забыла, что я — сама бесстрашность?
— Ага, сама бесстрашность, — ухмыльнулся Уайлен, — Просил тебя таракана прибить, а ты что?
— А что я?
— «Уайлен, ты чего! Смотри какие у него усы большие! А вдруг он меня укусит?»
— Я просто не хочу убивать братьев наших меньших!
— Ты просто боишься насекомых!
— Мальчики, прекратите спорить! — скомандовала госпожа Гафа.
Джеспер вздохнул.
— Ладно, Николь, давай сыграем.
***
— Ника, что ты делаешь? Прекрати! — это кричала мама.
С просоня Ника, сначала, не поняла, что происходит. В голове стучало из-за, вчера выпитого, коньяка. Только потом, посмотрев по сторонам, она поняла, что пол еë комнаты в огне.
«Святые, что я делаю?» — подумала она, — «Как это, чëрт возьми, остановить?!»
— Ника, сейчас же прекрати, ты спалишь всю Клëпку! — Инеж попыталась подойти к дочери, но дорогу ей перегородил стол огня.
— Но я не знаю как! — взвыла девушка.
–Сосредоточься на огне!
Легко сказать «сосредоточься»! Ника попыталась зацепиться за пламя, как-то дотянуться до него. Всë напрасно.
— Он не тушится, -это уже говорил Каз, — Ника, чëрт бы тебя побрал, сделай что-нибудь!
— Что?!
— В смысле «что»? Я что-ли тут гриш?
Чëрт, чëрт, ЧËРТ!
«Ну давай же» — мысленно взмолилась девушка, — «Тушись, тушись!»
Втянув воздух, она папробовала снова дотянуться до пламя, на этот раз с большим успехом. Сжав руки в кулаки, Ника мысленно приказал огню потухнуть.
Когда пламя погасло, она увидела холодное, лешëнное каких-либо эмоций, лицо отца.
— Но как? Как это произошло? Я же…
— Оставила зажëнную свечку на столе, — закончил Каз.
— Святые, Николь, — Инеж заключила, перепуганную дочь в объятия.
— Так больше продолжаться не может! — Каз указал пальцем на обуглившиеся стены, стулья и диван, — Я договорюсь с Николаем, и он определит тебя в школу гришей.
Сердце Ники упало в почки. Нет! Нет! Только не туда.
— Папа, пожалуйста, я не хочу ехать в Равку!
— А я и не спрашиваю твоего мнения, это, в первую очередь, ради твоей же безопасности! Если так будет продолжаться, ты навредишь не только нам, но и себе!
— Каз, — Инеж поднялась и подошла к мужу.
–Не надо, Инеж, это окончательно, — отрезал он, — Пока она не может управлять даром, всё окружающие еë люди подвергнуты риску.
— Папа…
— Николь, прими этот факт как данность! Твоя сила тебе не подвластна! А это значит, что тебе нужно научиться еë управлять!
Если Каз что-то решил, переубедить его не сможет никто.
— Пока, переедешь в мой кабинет, -сказал он, -Здесь нужен ремонт, причин серьëзный.
***
«Ну уж нет! Нив какую Равку я не поеду!» — думала Ника, лежа на диване в кабинете своего отца, -«Но, что же делать? Так просто он меня дома не оставит! А если…»
В голову девушке пришла (как казалось ей на тот момент) прекрасная идея. Надо сбежать из дома!
«Сяду на какой-нибудь корабль, плывущий, ну к примеру в Новый Зем, и уеду на на! Они по волнуются, попереживают, а потом я приеду, они порадуются, ну, может быть поругаются, и забудет о своей ужасной идее отправить меня в Равку».
Так она и решила поступить. Следующей ночью, Ника вылезла из окна и побежала к причалу. Там она выбрала первый же попавшийся корабль и залезла в него.
— Девушка, вы куда это собрались? — спросил еë один из матросов.
— Пожалуйста, возьмите меня, мне очень надо отсюда уехать, — пролепетала она, — Понимаете, меня хотят насильно выдать замуж, а я его совсем не люблю!
Долго уламывать его не пришлось. Ника поведала ему душераздирающую историю о неразделённой любви и насильственной помолвке.
— Ладно уж, дорогуша, оставайся!
— Спасибо, спасибо, спасибо!
— Только тихо! И сильно не высовывайся!
Прошло несколько дней пути. Ника ровным светом ничего не понимала в географии и не могла того сказать куда они плывут.
«Ну, вроде на север… »
Этой ночью всë было тихо и спокойно, девушка уже собралась ложиться спать, как вдруг в еë каюту влияет вооружённых равкианец и, направив на неë дуло пистолета сказал:
— Оружие на пол!
— Что?
— Оружие брось!
— Зачем? Что происходит?
— Не строй из себя дурочку, красотка! Вы, работорговцы, совсем обнаглел!
Работорговцы?
--------------------------------
¹ так как имена родителей Инеж не были указаны, автор придумал их сам (так зовут дедушку Ники).
² имя бабушки Ники
