Голубой огонь

Наступает утро. Время час дня. Принцесса не могла уснуть до шести утра, поэтому проснулась поздно. Ольга сразу же после пробуждения сама приводит себя в порядок и идёт к матери. У той уже была открыта дверь. Она лежала на кровати дочери и смотрела в потолок. Её глаза были красными, появились тёмные круги под глазами, а сама женщина лежала неподвижно и ни на кого не обращала внимания. Видя обеспокоенных слуг, голубоглазая подошла к ним и спросила: — Что с мамой? — Мы не знаем, принцесса. Пол ночи она рыдала, потом лежала на полу, а пару часов назад вернулась на кровать и всё смотрит в потолок. Она так и не ела, всё время отказывается. Просила только не выпускать короля Александра… Мы очень переживаем за королеву, — высказалось сразу несколько слуг. — А папу моего вы видели? — Старые слуги, что работали ещё при его правление просили помочь, но он сказал, что ничего не может сделать. Ночью он хотел зайти в свою комнату, но, видимо, его напрягала крики королевы и он куда-то ушёл. — Ох, Боги, помогите, — схватилась за голову девушка, ведь их несчастья никак не кончались, а наоборот, становились всё хуже. — Принцесса, мы вас умоляем, сделайте что-нибудь, — переглянувшись, слуги присели на колено, ведь они очень боялись за состояние королевы. — Так, встаньте, — Оля понимала, что сейчас не время для мании её величия, — я сама плохо понимаю, что происходит… Будьте готовы сразу принести то, что попросит королева, — лишь приказала принцесса и зашла к матери, — мам. Алёнка повернула голову. Она выглядела ужасно: побледневшая кожа, красные глаза, полопавшиеся сосуды, красные губы, уставший вид. Смотря на неё, хотелось плакать. — Привет, милая. Извини, за вчерашнее… Ты поспала? — королева глупо пыталась привести себя в порядок, ведь она не видела свой вид в зеркале. — Ты бы за себя думала, мам. Я не знаю, что у вас там с папой случилось, но ты не должна так страдать. Ты только недавно от капельницы была отключена, опять хочешь в той палате лежать? За тебя все переживают, поешь, пожалуйста. — Львица моя, я правда не хочу. Мне ничего в рот не лезет, — пыталась улыбаться мать ради дочери. — Мама… Ну так нельзя. Тебе не лезет, а желудку твоему лезет и ещё как. — Оль… — Хочешь чайка с вареньем и пирожками? Или тортика? Или картошечки жаренной? — Ах… Давай овсянку с клубникой, — ради дочери и слуг согласилась королева, понимания их переживания. — А… Хорошо, — на секунду удивилась Ольга, но после быстро пришла в себя и побежала к слугам. — Быстрее приготовьте кашу овеянную с клубникой, пока мама не передумала! — Овсянку?! Всё настолько плохо?! — поразились все, ведь королева редко ела что-то полезное. — Да. Давайте, пошевеливайтесь! Двое слуг исчезли, а остальные остались. Они молча стояли три минуты, не зная, что сказать друг другу. Никто ничего не знал и все переживали. Только принцесса решилась нарушить тишину: — Стефан, пожалуйста, найди моего папу и постарайся привести его в комнату. — Постараюсь, принцесса, — сказал пожилой слуга и исчез. Тут же появились слуги с кашей. Оценив её на вид, запах и вкус, девочка понесла её матери. Та при виде дочери присела. — Каша очень вкусная, — с улыбкой сказала рыжеволосая девочка. Королева, взяв тарелку в руки, попробовала её. Она действительно была особенно вкусной. Но, увы, женщина была настолько опечалена, что всё ей казалось серым. Когда она съела пол тарелки, Оле стало тяжело смотреть, как мать давится едой и, забрав её, доела сама, ведь она тоже не завтракала. — Спасибо, Оль, — поблагодарила королева дочь. — Да ладно, это мелочи… Мам, а чего вы с папой поссорились? — Мы не ссорились, — улыбка быстро пропала с лица вечно веселой королевы. — А что тогда произошло? — Мы… Просто высказались. — Тогда почему такая реакция? Папа тоже куда-то ушёл и плакал вчера. Я его таким никогда не видела. И тебя такой видела всего лишь раз. — Правда порой бывает мучительна и жестока, но она лучше лжи, — потянуло на философствование женщину. — Ох… А что с отчимом делать? — Ой, он ведь всю ночь взаперти был… Я не знаю. Его надо выпустить, но он пойдёт ко мне… Я его вообще не хочу видеть сейчас, — кареглазая напряглась при мысли о нелюбимом муже. Оля, немного подумав, улыбается и предлагает идею: — Может ему пора вернуться на родину и прогуляться по Мышкинской области? — В смысле? — Давай я его отправлю неподалёку от нашего с папой старого дома? Там автобус ходит раз в три часа. Пока доедет, пока дойдёт до портала, пока до замка. У папы были деньги людские, я ему их суну и пусть путешествует. Воздухом как раз подышит, ему полезно. — Ох, Оля, ты жестока, — сказала это с улыбкой королева, — Давай, — а после отдала ключ от ванной. — Окей, я пошла, отдыхай, — послала воздушный поцелуй маме девушка и пошла к отцу за деньгами. Того ещё не было, поэтому она нашла тысячу, взяла её и пошла к отчиму. Выдохнув, она открывает дверь. Оттуда вылетает, словно пуля, русоволосый мужчина и чуть не кидается на падчерицу. — Оля, ну наконец-то! Неужели ты не слышала моих криков ночью?! Агр, чёрт с ними! Где твоя мама? Мне нужно её увидеть! — Она в Мышкине. Давай руку, я тебя телепортирую к ней, — стараясь не засмеяться, говорила девушка. Мужчина настолько был одержим желанием увидеть супругу, что даже не спросил, почему она там и сразу дал руку. Открыв портал, они оказываются в лесополосе, рядом с которой проходила старая дорога и стоял знак остановки. Пока Алексанлр осматривался, Оля сунула ему купюру в карман и отбежала. — Так где А… — не успел задать вопрос мужчина, как увидел, что портал вновь открылся. Поняв, что его обманули, он скорее побежал к девушке, но та опередила его и успела закрыть портал, прежде чем он добежал до неё. Отдышавшись, она пошла к брату и стала обдумывать свой поступок. Ольга стала переживать, сможет ли он добраться до дворца. Но, осознав, что автобус точно пройдёт и остановится, она выдохнула и отбросила сомнения. Зайдя в комнату, она увидела трясущегося брата, что сидел на коленях и плакал. Предполагая, что у него паническая атака, сестра быстро подбегает к нему, в беге садится на колени и обнимает его, начиная успокаивать: — Братик, это я, Оля. Твоя сестра. Всё хорошо, ты не умираешь. Всё будет в порядке, слышишь? — Оль… Это не атака. Я просто сильно разволновался. Извини, что напугал, — парень быстро взял себя в руки и встал. — Блин! Ты меня напугал! — разозлилась принцесса, надувая щёки. — Извини, я и не заметил, как меня начало трясти. — У тебя и ночью атак не было и сейчас. Прям рекорд! — быстро сменив настроение, радовалась за брата сестра. — Ага, думаю, я их победил, — с лёгкой улыбкой высказал Сеня свою теорию. — Понял, что не умираешь? — Понял, что не боюсь умереть. — Это здорово! Мама говорила, что в независимости от того, кто взойдёт на трон, мы должны защищать наше государство и быть готовы отдать жизнь за него. Я готова. Теперь и ты готов. Молодец, растёшь, мой брат! — обнимала его Оля, ведь была уверена, что он имел в виду самопожертвование. — Прости. Я не думаю, что когда-то стану таким сильным, как ты, Влад или мама. И навряд ли я смогу защитить тебя, семью или государство. Я очень слабый, — извинялся перед сестрой брат, стараясь не плакать. — Что ты такое говоришь? Куда делась твоя самооценка? Нормальный ты, чего ноешь? — не понимала его сестра. — Я… Я просто уже устал от всего этого. Очень устал. — Я тоже устала. У мамы с папой что-то произошло. Мама ужасно выглядит. Еле поела. Папа вообще плакал, я в шоке… Стоп, батёк! Может, он уже пришёл? Так, я пошла к папе, надо и с ним поговорить. А то что-то вы все расклеились. К маме лучше не ходи, а то она улыбку с огромным трудом натягивает и отчима моего не ищи, он на прогулке длительной! — Я и не собирался… Оль, ты очень сильная. Видимо, среди нас самая адекватная. Я тебя очень люблю, — каким-то глубоким, задумчивым взглядом смотрел на неё зеленоглазый. — Дочь королевы и князя не может быть слабачкой! И я тебя люблю, братец, — очередной воздушный поцелуй и Оля ушла к отцу. Тот был у себя и ел яблоко. — Ну хоть ты в порядке и ешь, — обрадовалась девушка и присела на стул рядом с отцом. — Я в курсе, что ты мать есть заставляла, поэтому я решил сам, — без улыбки выдал шутку Влад. — Тоже с эмоциями проблемы? — Ну, у меня редко случается что-то из разряда вчерашнего. Потом трудно эмоции стабилизировать. — Да, ты вчера меня удивил и напугал. — Ломается сила и воля моя, что сказать. Скоро нытиком стану так. — Ты? Ни за что. Ты же у меня самый сильный папа! Сам говорил, князья не плачут. Ну дал слабину, с кем не бывает. Правда, удивительно, что вы не поссорились, а просто выяснили отношения. Всё ума не приложу, чего там можно было наговорить… — Это тебе мама сказала? — перевёл взгляд на дочь Влад, а затем заметил её окровавленные колени, — это ты где так пораниться успела? — А, это? Да Сеня меня напугал. Я думала у него паническая атака, а ему видите ли мысли какие-то в голову лезут. А про маму да, она так сказала… Ох, как она плохо выглядит, у неё… — Рыжик, не надо, — Владу было бы ещё хуже слышать то, до чего он довёл любимую. — Ладно, ты сам не лучше, — на фоне бледной кожи покрасневшие глаза смотрелись не менее жутко. — Одна ты у нас держишься кремнём. — Ну если и я в депрессию впаду, кто всё держать будет? Я уже своё отбыла, так сказать. Теперь надо помочь вам всем. Да и Сенька вроде сильнеет. А говорит сам, что наоборот слабеет. — Ты ночью у него была или у мамы? — У него. У мамы там отчим был. В этот раз что-то брат мне был не особо рад. Но выбора нет, спали вместе. И никаких панических атак, прикинь? И утром ничего. Похоже, прошли. Он сказал, что перестал смерти боятся. Видимо, это и было решение проблемы. — А что он ещё говорил? — Владиславу не понравилось то, что его дочь говорила о своём брате. — Ну просил прощение за слабость, обещал ни к кому не ходить, да и не собирался, видимо, говорил, что очень любит меня. Странно прям, — наконец-то задумалась Ольга над поведением брата. — Очень странно… Ладно, отдохни, рыжик. Я пойду прогуляюсь, — сказал мужчина и с серьёзным лицом вышел из комнаты. С худшими опасениями он быстро направился к принцу и требовательно постучал дверь. Но ему его не открыли. Он постучал ещё раз и сказал: — Помидорка, это я. Но опять тишина. Можно было бы подумать, что мальчика сейчас нет в комнате. Но мужчина решил убедиться и, присев, стал рассматривать замок. Он уже знал, как выглядел закрытый магический замок, если он был закрыт снаружи или изнутри. И, как и предположил Влад, закрыт он был изнутри. Это напугало мужчину ещё больше, поэтому он стал более агрессивным: — Сеня, я знаю, что там. Открывай дверь. Но никто ему так и не открыл. Поэтому, брюнет использовал более жёсткий метод: — Если ты не откроешь на счёт три, я пойду за твоими родителями и сестрой. И мы откроем дверь силой. Я считаю… Раз… Два… — не успел голубоглазый произнести последнюю цифру, как замок был снят. Об этом говорила яркая аура, что засветилась внутри комнаты. Дверь отрыл напуганный и обеспокоенный парень. — Ты чего ломишься, Влад?! — сам разволновался Сеня, что стал проявлять агрессию. — А ты чего запираешься и не открываешь? — пробирая своим холодным взглядом спросил Владислав, а после, оттолкнув туловищем мальчика, вошёл в его комнату и стал её осматривать. — Да… Может у меня какие личные дела? Зачем ты врываешься ко мне?! — парень отводил взгляд влево, иногда переводя на мужчину. — Какие ещё личные дела? — Влад старался сохранять спокойствие и приподнимал некоторые предметы, чтобы найти что-то. — Может музыкой, не думал? — Ты можешь всё быстро спрятать или пойти в музыкальный зал, ты бы не стал закрываться, — за несколько месяцев Романов уже не плохо знал принца. — Может… Я мастурбирую! — парень аж сам покраснел от сказанного. — Что-то не заметно, — мужчина на паховую область мальчика и не заметил ни стояка, ни каких-то следов. Обратив внимание на взгляд зеленоглазого он понял, что тот старается не смотреть вправо. Поэтому, он пошёл к его тумбочке и смахнул все учебники и листочки с домашним заданием, песнями и стихами. Это очень напугало парня, поэтому он подбежал к заслонил рукой оставшиеся рукописи. — Не надо устраивать у меня беспорядок… Ты… Ты не имеешь права! — почему-то Сене было тяжело говорить подобное Владиславу, пуская тот роднёй ему не приходился. — А лучше будет, если тут все твои близкие соберутся и лазить начнут? — Влад легко отодвинул его и продолжил рыться в вещах. — Да хватит! — теперь двинул его Сеня, загораживая собой тумбу, — А что ты им скажешь? В чём ты меня подозреваешь? — А ты сам не понимаешь? Сеня, не строй из себя ангела, здесь никто не ангел. Раз не хочешь, чтобы я искал, сам признавайся, чего удумал, — скрестил руки на груди мужчина. — Ничего я не удумал. Откуда у тебя такие мысли? — старался сохранять серьёзность Арсений. — Какие мысли? — Не знаю… Какие у тебя там мысли вдруг появились, — затряслись руки у мальчика, поэтому он спрятал их сзади. — Всё ты знаешь, мелкий засранец, — довольно грубо двинул его Влад и стал рассматривать ящики. Сбросив оттуда тетрадь, из неё высыпалось много таблеток белого цвета. Подняв их и посчитав, мужчина понял, что их десять. А после, он посмотрел в глубь полки и увидел упаковку этих таблеток. — Снотворное значит… — прочитал их фармакологическую группу Владислав, — так ещё и наркотические. — Мне их прописал врач! Я просто взял сразу побольше и хотел переложить в баночку. Мне так удобнее, чем смотреть на них, — теперь у парня дрожал и голос. — Да что ты говоришь… — Влад оскалился. Сеня нервно взглотнул, не зная, что ещё сказать или сделать. Зато Романво знал: он подтащил к себе за рукав белой рубашки парнишку и дал ему хорошего подзатыльника. А так у мужчины были накаченные руки, удар был сильным. Арсений тут же схватился за затылок и сжался от боли. Хотя понимал, он мог ударить и сильнее. — Наглотаться таблеток решил?! Жить надоело?! Захотел убить себя, да?! — криками задавал вопросы парню мужчина. — Я… — Владислав не дал закончить Сене, подняв его подбородок и грозно приказав: — Смотри мне в глаза. Сеня уже понял, что деваться не куда, поэтому честно признасля: — Да, я хотел покончить с собой. — И сделал бы это ещё вчера, если бы Оля не пришла, так? — Так. — … Блять, у меня нет культурных слов! У тебя совсем крыша поехала?! Ты понимаешь, что самое ценное, что у тебя есть и принадлежит тебе — это твоя жизнь?! Никакие испытания, страдания и муки не стоят твоей жизни! — А если я не хочу так жить? А если я устал? А если я даже не знаю кто я и на что способен? Если не хочу этого знать? — Устал он жить в двенадцать лет… — Да, устал! — теперь стал кричать Арсений от того, что его не понимал близкий человек, — это ведь не жизнь, а мука какая-то! Проблема на проблеме! И края этому нет! Всё хуже и хуже! Мне всё хуже и хуже! Мы уже фактически в аду! У меня крышу сносит, это правда! Я вам боюсь, за вас боюсь, себя боюсь! Я себя боюсь, Влад! Мне страшно от своих собственных мыслей! От того, что могут сделать со мной и что могу сделать я! Я не вижу другого выхода! Я лишь хочу спасти вас и себя! Дальше будет только хуже, ты ведь сам видишь! — Ох… — Влад взял два стула, поставил их рядом и сел на один, — я в курсе, что всё хреново. Но поверь, тебе досталось меньше всех. Ты в любом случае будешь со своими родителями и сестрой. Сейчас такой период, когда-то это закончиться. Может даже и сегодня, если мне хватит сил поговорить с матерью твоей. А на счёт тебя… Ты готов сделать что угодно, чтобы это закончилось, понимаю. Мне уже тоже кажется, что я готов на всё, ибо устал неимоверно. Но ни у кого катушка не полетит, никто никого не убьёт. Это так кажется, что всё можешь, а когда подходишь с мечом к близкому — уже не такой смелый. Тебе не хватит сил убить кого-то, не переживай. И запомни: жизнь бывает мучительна и не выносима, но мы должны знать ей цену и понимать, что это самое дорогое, что у нас есть. Когда я жил с бабушкой и дедушкой Оли и был один, мне тоже казалось, что смысла уже нет и дальше будет хуже. Но я жил все эти годы не зря — я встретил Олю. Ради этой встречи я и жил своё жалкое существование и нисколько не жалею. Конечно, жить ради кого-то такая себе затея. У меня раньше самооценка была выше потолка бального зала, а теперь под трупами не сыскать. Лучше жить для себя. И ты можешь жить для себя: ты ещё не завоевал Свету, не раскрыл свой талант на максимум, не стал известным музыкантом, не жил отдельно и не мог позволить себе не притворятся кем-то. У тебя всё впереди, рано ещё умирать. Ты не попробовал столько вещей… Даже я в триста сорок лет понял, что не познал половину возможного счастья. И даже если тебя это не убедило, то подумай: что будет от твоей смерти? Матери, сестре и отцу станет лучше? Мне станет… Они будут страдать ещё больше и тогда круг не замкнётся. А в аду сделают всё, чтобы ты страдал, значит будешь смотреть на их страдания. Станет ли лучше? — Нет… — сел Сеня на стул, ведь все его идеи и надежды были сломаны. — Поверь, от жизни больше толку, чем от смерти. Несколько минут Влад и Сеня молчали. Арсений переосмыслял всё заново, а Владислав наблюдал за его реакцией на эту информацию. И спустя это время, Сеня расплакался, кинулся к мужчине на шею, обнял его и стал извиняться: — Прости, я правда плохо подумал! Я бы сделал только хуже! Я не подумал не о своём будущем, ни о будущем семьи! Я ведь так хотел быть вместе со Светой, уйти отсюда, стать знаменитым музыкантом и радовать людей! А я ничего не сделал! Мне нельзя умирать! Я должен выжить любой ценой! — Ну наконец-то, просенило, — наконец-то улыбнулся Влад, ведь был очень рад, что мальчик переосмыслил всё. — Спасибо тебе большое! Если бы не ты и Оля, я бы… Какой кошмар! Что же я буду делать один? — Рано тебе пока одному быть, не дорос ещё. Мы будем с тобой. — Ты меня не бросишь, да? — Конечно же не брошу, а то каких глупостей без меня ещё натворишь, — обнял его брюнет. — Спасибо тебе большое, спасибо, п… — Сеня сам чуть было на эмоциях не назвал его отцом, но быстро остановился, ведь это было нелогично и неправильно. Но и Влад услышал эту первую букву. И испытал он двойные чувства: с одной стороны, он был очень рад слышать это из уст этого мальчика, но с другой стороны у него был живой отец и осознание этого давило ему на сердце, не давая насладиться этим моментом и заставляло чувствовать себя чужим и лишним для принца. Поэтому, чтобы нарушить неловкую паузу, голубоглазый встал, попросил Сеню хорошо думать, прежде чем что-то делать и ушёл к себе, начиная капаться в другой части своих неясных чувств. Вечер. Время двадцать ровно. Каждый член королевской семьи сидит в своей комнате и размышляет по поводу своих чувств к другим членам семьи. Кто-то, пишет песни, выплёскивая чувства наружу, кто-то слушает рок, пытаясь набраться сил и решимости, кто-то заедает проблемы, а кто-то думает обо всём сразу. Последней была королева. Она думала и о дочери, которую боялась вогнать в депрессию, о сыне с паническими атаками, о первом муже и вопросе того, как им теперь быть и о втором муже и его месте положения. Её волновало то, что она совсем не переживала за него. Но, вспомнив произошедшее, она поняла, что ей лучше быть одной, поэтому она думает за себя, а не за него. И от огромного количества таких сильных чувств, как вина, переживания, волнения, страха, печали и тоски её начинало трясти. Алёна замечала, как с трудом контролирует своё тело. Она даже не хотела смотреть в зеркало, боясь увидеть что-то необычное в своих глазах. Пытаясь себя отвлечь и расслабиться, она включает комедийное шоу. Спустя пять минут она втягивает в его и начинает смеяться. Ей начинает казаться, что ей хорошо и она может расслабиться. Но именно в этот момент в комнату заходит Александр. Вспотевший, уставший и грязный Александр. Алёнка, только при виде него, готова была закричать и разрыдаться. Ведь она знала, что сейчас начнётся. — Милая, Оля с ума сошла! Она меня телепортировала в какую-то глушь в Мышкине! Я оттуда еле выбрался! Её пора наказывать, я весь день пытался вернуться домой! — Её не надо наказывать, это я её попросила, — честно и равнодушно призналась Алёнка, стараясь не смотреть на него. — Что? Милая, ну как ты могла? А если бы со мной что-нибудь случилось? А у меня с собой только меч и тысяча была! Ты настолько меня не любишь? — Я просто хотела побыть одна, а ты по другому не понимаешь. Ты меня довёл до того, что мне приходится подвергать тебя опасности… Саш, ты же видишь, что я сейчас не в лучшем настроении. Я только нашла весёлую передачу. Думаю, мне станет лучше и мы сможем нормально поговорить. Я хочу побыть одна. Я могу освободить эту конмату или… — Алёнка, как ты можешь хотеть столько времени быть без меня? Я пока ехал, думал, что умру от тоски по тебе. Мы так можем отстраниться совсем друг от друга. Я тебя прощу, если ты сегодня побудешь со мной. Если скажешь, что любишь меня больше всего. Я так давно этого не слышал. Алёнка, ты мне очень нужна, — бросился к жене на колени муж. — Сегодня я не готова, Саш. Это поняли все, пойми и ты, — максимально спокойно говорила Алёна, стараясь не смотреть на него, ведь чувствовала сильную злобу. — Алёнка, ну я тебя очень прошу, давай… — Не. Сегодня. Что не понятного? — наконец-то посмотрела на него Алёнка. И Саша увидел её глаза. Но они были не карими. А красными. Ярко-красными. Светящимися до ужаса жутко. Однажды, он видел их. Когда она его сильно ударила. Слышал о них от её родителей, которые рассказывали, чем опасны её вспышки гнева. Но не думал, что увидит их снова. Ведь они не сулили ничего хорошего. Взглотнув, он стал жалеть жену по плечам и успокаивать: — Алёнушка, дорогая, не надо злиться. Я ведь стараюсь ради наших отношений. Я вижу, как мы идём ко дну и… — Я не просто злая, Саш. Я очень зла. Предельно зла. И тебе лучше уйти, — её голос становился всё тяжелее. — Алёнка, ну давай… — Саша не успел договорить, как получил сильный удар по щеке. Он упал на пол от силы удара. Схватившись за больное место, мужчина чувствовал сильную боль и жар. — Я СКАЗАЛА ТЕБЕ УЙТИ, ЧТО ЗДЕСЬ НЕПОНЯТНОГО?! — начала орать словно резанная рыжеволосая. Обычно, такие сильные удары, пугающие глаза и бешеные крики пугали назойливого мужчину и он уходил прочь. Но в этот раз у него не было страха. Он не желал уходить. Он встал и сказал: — Алёнка, я виноват. Давай в этот раз обойдёмся без драк. Ты же любишь меня, ты не хочешь делать мне больно, — взывал к совести её муж. Но вместо улыбки на лице супруги получил ещё один удар. Ещё более сильный удар. И он опять на полу. А лицо королевы, каждая её линия и клеточка тела были наполнены яростью. Всё её лицо скривилось и сморщилось от злобы. Её больше не волновал её внешний вид. Беспокоило только одно: — Как же ты меня достал! Я больше не могу смотреть на то, как ты дышишь! Я убью тебя, Саша! Покончу с твоей жалкой жизнью! И тут она кинулась на него с криками и стала избивать руками по лицу и другим частям тела. Стража ворвалась в комнату, поняв, что происходит что-то неладное. Несколько магов пытались оттащить королеву, но все были откинуты к стене. На эти звуки прибежали Оля и Сеня. Они были в шоке, когда увидели, как мать избивает своего мужа. Ольга смотрела на избитое лицо отчима, а Арсений на красные глаза матери. Несмотря на протесты слуг, Оля пробралась к матери и стала кричать ей: — Мама, остановись, ты его убьёшь! Но она не реагировала на крики дочери, ведь именно этого и желала. Тогда принцесса стала использовать магию, чтобы та отошла от мужчины. Но Алёнка сама применила магию на свою дочь. Возможно, Оля могла бы не выдержать удара, если бы не Сеня с его огненным щитом. — Стефан, что произошло с мамой? Как её остановить? — спросила голубоглазая. — Видимо, у королевы приступ ярости. К ней опасно подходить, она не отдаёт отчёт своим действиям. Мы её не могли остановить, это делал всегда король Владислав. Только он мог что-то сделать и не боялся, — сообщил тот. — Сеня, ищи папу и зови сюда. Я попробую что-нибудь сделать, иначе она его убьёт! — приказал сестра и, перевоплотившись, пыталась задержать мать. Арсений бегом побежал в комнату Влада, но его там не было. Тогда он стал кричать его имя и бегать по замку. Спустя пять минут он нашёл его в музыкальном классе в наушниках. Быстро сняв их, он развернул мужчину на стуле к себе и пытался отдышаться: — Помидорка, ты чего? Опять что случилось? — спросил Влад, а после прислушался к крикам на втором этаже. — Влад, помоги! Там мама папу избивает! Он ведь в крови! — кричал Сеня.