Голубой огонь

Все жители дворца были уверены, что новый день станет гораздо лучше, чем вчерашний. И казалось, всё должно было быть именно так: приступ ярости прошёл, стадия вины и печали тоже, а за ней должно было вернуться привычное состояние королевы, которая быстро оправляется от негативных ситуаций и крайне редко грустит. Но, кажется, они забыли, что сила психики не бесконечна и когда-нибудь, она не сможет бороться с регулярными и тяжёлыми стрессами привычными всем способами. Или же, вообще не сможет бороться, что и произошло с королевой Сказочного мира. Первые, о состоянии королевы узнали её дети. Когда они проснулись, то не увидели на лице своей матери не одной эмоции. Такого они не видели никогла. Вопросы и просьбы детей королева игнорировала, ни издавая не единого звука. Она была словно обыкновенный камень на море: такой же серый, безэмоциональный и равнодушный. За обеденным столом это увидел и бывший король. На удивление детей, он сам никогда такой её не видел. Хотя бы печаль, хотя бы тоска и одиночество, но что-то всегда было на её лице. А здесь ничего. Она просто молча ела еду, которую ей давали. По просьбе обеспокоенного голубоглазого мужчины, ей принесли пересоленный сырники. Но она, отведав их и ощутив этот противный вкус, просто отодвинула тарелку и ушла из-за стола. А обычно, она корчила рожи, издавала странные звуки и кричала. Понимая, что надежда всего дворца сейчас на нём, Влад зашёл к своей супруге и попытался с ней поговорить. На десятки вопросов обеспокоенного мужчины, женщина ответила лишь то, что она устала, у неё нет сил и она не видит смысла ни в чём. Убеждения о том, что она нужда государству, детям, сама многое не попробовала, что её жизнь скоро изменится, да даже неожиданное признание о том, что она нужна голубоглазому брюнету не вызвали у неё никак эмоции. Владислав не понимал, что она чувствует на самом деле, поэтому более не беспокоил её. На собеседования, собрания, приёмы и другие обязательные мероприятия, где должна была быть королева, появлялся он один, или же в сопровождении с Визирем или дочерью, которую учил быть королевой, раз таковая возможность была, тем более, что все подчинялись ему. Хотя никто не мог скрыть волнения и переживания за состояние королевы. Её подруг Влад попросил не приезжать, ибо они ничего не смогут сделать и лишь сильнее разочаруются. Он позволил лишь их семейному психологу поговорить с ней. И даже он разговаривал лишь с Владиславом, к которому до сих пор обращался по титулу. Он назвал ему страшный диагноз — депрессия. Казалось бы, это не смертельно и каждый третий ей болеет. Но, когда к ней подключается астения, эмоциональное выгорание и безразличие, чего никогда за тридцать шесть лет не было у женщины, становится страшно. Из её комнаты убрали все опасные предметы во избежании печальных последствий. Только вот её это ни коем образом не волновало. Она лишь приходила есть, а всё остальное время лежала на кровати или на полу. Её даже приходилось подмывать, на что рыжеволосая никак не реагировала. Но все верили в то, что королеве нужно время восстановиться и вскоре всё будет, как прежде, ибо психолог утверждал, что при таком состоянии ей может хватить и небольшого отрезка времени, чтобы покопаться в себе, посмотреть на мир иначе и найти смысл жить дальше. Как ни странно, первым бросил переживать принц Арсений. Он даже не смотрел на неё: всё время ходил с блокнотом, что-то записывал и почти всегда что-то записывал в книгу у себя в комнате и читал множество неизвестных никому произведений. Принцесса была рассержена этим поведением: она пыталась забрать эти вещи, обвиняла брата в эгоизме, жестокости и равнодушии к жизни матери и велела больше думать о ней. Но красноволосый был не приклонен. Но на заявления сестры реагировал агрессивнее, хотя лишь словесно. Ольга жаловалась отцу, который теперь, как человек решающий дела государства, имел право воздействовать на её брата. Но отец огорчил дочь и сказал, что лезть в это не будет. Более того, он хвалил мальчика за его поведение по отношению ко всему, напоминая о его раннем состоянии и говоря о том, что, возможно, именно он сможет пережить это непростое время. Принцессе оставалось лишь смириться и пытаться вызвать улыбку на лице матери всеми возможными методами. Через три дня из палаты сбежал Александр. Хотя его лицо было перебинтовано и требовалось в регулярном уходе, его это не остановило и он смог обойти несколько медсестёр и стражников, чтобы добраться до своей жены. Пришёл он на обед, так что вся семья была в сборе. Увидя свою горячо любимую супругу за столом, он очень быстро подбежал, упал на колени и стал обнимать её ноги через юбку платья. Ни Влад, ни Оля, ни Сеня, ни стража не успели ничего сделать, ибо он проскочил мимо них словно гепард. — Алёнка, любимая, прости меня! Как же я скучал по тебе! Все мои мысли были о тебе! — кричал он, прижимаясь всем телом ближе к женщине. Кареглазая не дрогнула не одной мышцой при виде человека, которого избила до уродства. Она абсолютно равнодушно смотрела на него. Как и на всех остальных. Чувствуя что-то не ладное, русоволосый поднял голову и увидел поразительно безмэмоциональное лицо Алёны. — Дорогая моя, что с тобой? — обеспокоенно спросил Саша, но не получил ответа. — Сань, у неё депрессия с полным эмоциональным выгоранием. Ты от неё ничего не добьёшься, лучше не пытайся. Возвращайся в стационар, не заставляй меня применять силу, — пока ещё спокойно объяснял Владислав, доедая окрошку. — Что?! Что за бред?! Какая депрессия, какое выгорание? Ничего подобного нет, это лишь бред для разделения и управления людьми, непохожи на «нормальных». Вы её чем-то обидели? — Никто ей и слова плохого не сказал. Прими тот факт, что такое бывает. Я сама прошла через депрессию. Слава Богам не такую, — вспоминала своё последнее день рождение Ольга. — Да что ты говоришь?! Откуда у неё тогда раны на лице?! Это ты её ударил! Сволочь! — разозлился Александр и хотел было ударить Влада, но тот быстро отодвинулся вместе со стулом и злой мужчина упал на пол. Встав с места и поставив на него ногу, он злобно сказал: — Я не хотел этого, я лишь защищался и пытался её остановить. В отличии от тебя. — Я никогда не причиню вред женщине, которую люблю. Любой из нас не причинит. А ты её не любишь, вот и оправдываешь себя! — пытался встать кареглазый. — Чего ты хочешь? Видишь, она молчит, ей нет дела до тебя и нас. Дай ей хоть немного отдохнуть, она устала от всех нас. — Это ты её довёл! От тебя начались все беды! А я не причём, это ты предатель! Ты Иуда! — в этот момент даже довольно милый и добрый голос мужчины изменился. Казалось, будто он рычит. И, неожиданно, он смог подняться и Влад упал на пол. Все кроме Алёнки были шокированы, ибо только очень сильный физически человек мог выбраться из подобного огромному камню сдавливания брюнета. А Абрикосов таковой не отличался. Только лицо его нельзя было оценить из-за бинтов. Зато в глазах его читалась злоба и ненависть, сами они потемнели и не было в них никакого блеска. Только больше серости и тьмы. Признаться честно, это даже напугало Влада. И, видя это, стражники подошли к своему королю и схватили его. — Что вы делаете?! — кричал озлобленный Александр, пытаясь вырваться. — Верните его обратно и повысьте внимание, он стал агрессивнее, — приказал Владислав. — Будет сделано! — сказали стражники и увели шатена прочь. — Как вы смеете?! Я ваш король! Кого вы слушаете?! — А что ты можешь, как король? — ухмыльнулся Влад, перед тем как мужчина исчез с поля его зрения. — Мама, всё нормально? — спросила Ольга, которая заметила, что королева продолжает смотреть в сторону двери, куда утащили её мужа. Та кивнула, вышла из-за стола и ушла к себе. Все, кто сидел за столом печально переглянулись между собой. Им ничего не оставалось, как наблюдать за безэмоциональной матерью и гадать, что же происходило в её голове. Прошло ещё три дня. Алёне не становилось лучше. Зато становилось хуже другим: Оля переживала, что её мама навсегда останется такой, из-за чего портились её сон, аппетит и нервная стабильность. Сеня стал всё меньше пересекаться с кем-то, постоянно что-то записывал, несколько раз пытался зайти к отцу, а в последний день стал носить окклюдир — повязку на глаз. На вопросы, что с его левым глазом он уверенно отвечал, что очень неудачно упал и на этой повязке находится мазь. Ольга уже устала подозревать в чём-то своего брата, поэтому не задавала лишних вопросов. Их мог бы задать Влад, но ему было хуже всех: именно ему было тяжелее всего лицезреть в таком состоянии свою супругу. Когда он смотрел на неё, то ему будто сжимало сердце. Словно, оно обливалось кровью. Он сразу же грустел и замолкал. И с каждым днём он становился всё печальнее и печальнее. С каждым днём он увядал. Это поражало всех окружающий. Его привыкли видеть сильным и хладнокровным к любым ситуациям. Но именно это состояние как нельзя лучше доказывало чувства мужчины и его невидимую связь с королевой. И его мог понять лишь тот, кто знал значение эмоций королевы для него. Именно эти эмоции делали её живой для него. Без них она была для него словно ходячий труп. И ведь даже самый сильный человек не мог выдержать, когда его любовь умирает. И для Влада это было тяжело. На сегодняшнем завтраке он не промолвил ни слова. Сеня тоже молчал. От этого Романова чувствовала себя печально и готова была заплакать, понимания, что вся семья разваливается без мамы. — Чего молчите? Видите Оле скучно, — неожиданно, словно гром среди ясного неба, раздался холодный женский голос. Все повернулись к кареглазой. Она, как ни в чём не бывало продолжила есть. Зато все остальные раскрыли рты. Нет, она иногда отвечала на вопросы и могла о чём-то попросить, но за столом она ещё не разу не говорила. Это очень обрадовала принцессу, что увидела прогресс в данном моменте. И Арсений был готов заговорить. Только Романов быстро вернулся в своё печальное состояние: — Нам тяжело говорить без тебя. Нам вообще тяжело без тебя. Если брюнет говорил о чувствах так откровенно, значит ему действительно плохо. Но никто уже не спрашивал, подавно не подкалывал и не винил Влада в его слабости. Ибо, несмотря на своё состояние, в большинстве своём тащил на себе всё он. Алёнка долго смотрела на него. Посмотрела на детей. И, опустив голову, вновь безмолвно ушла. И вновь все погружались в печаль: Оля отодвинула от себя тарелку, Влад схватился за голову, а Сеня стал смотреть в своё отражение в маленьком карманном зеркальце. Будто боялся заплакать. Или так только казалось… После очередного собрания, Влад хотел выпить фляжку с коньяком, чтобы хоть как-то расслабиться. Но сделать это ему не позволила дочь: она забрала её с помощью магии. — Раз так тяжело, чего занимаешься этим? Я будущая королева и я могу… — От королевы у тебя пока только воображаемая корона. Мала ты ещё для такой власти. Наблюдай, принимай участие, когда я предлагаю. Будешь стараться, может позволю вякать что-нибудь, — сразу равнодушно перебил её мужчина. — И это мне говорит человек, который стал править в шестнадцать лет, — вытянула от обиды губы принцесса. — Так тебе нет ещё шестнадцати. — Ну пап! — Будешь папкать, поговорим в семнадцать. — Да блин! — А если так, то… — ААА! — у девушки от злобы аж волосы приподнялись. Влад стал улыбаться, наблюдая за эмоциями дочери. Они были так похожи на эмоции её матери. Которые когда-то были у неё. И сейчас их нет. От этого брюнету становилось горько на душе и он решил удалиться в свою комнату. — А фляжка? — Можешь допить, оно мне всё равно не помогает, — даже не остановился мужчина, желая поскорее уединиться. Он закрылся в своей комнате и лёг на пол. Закрыв глаза рукой, он пытался расслабиться. Хоть на минуту. Но не получалось. Ни капли. От этого аж злоба брала. Сводя брови и губы от отчаяния, он направился в ванну, залез в неё в одежде и включил прохладный душ. Именно он расслаблял его. Он поднял голову вверх, а по его ещё не полностью намокшим волосам, скатывались струи воды. Он стоял так до тех пор, пока не подавился. Нагнувшись, он прокашлился и схватился за стенку, медленно сползая вниз. До тех пор, пока не оказался на коленях. И под струями воды он сидел, прижавшись к коленям, скрывая за водой соль своих слёз. Не издавая не единого звука, он просидел так двадцать минут. А после, чувствуя хоть какое-то облегчение его непомерного груза, он отключил воду и сел в ванную, смотря в потолок. Настолько светлый, что не было видно магических камней, что освещали комнату. Но даже так он не закрывал глаза полностью, любуясь им. Светлым и ярким, озаряющим всё вокруг. Как и его любимая жена. Раньше. Всё напоминало о ней. Выкинуть её из головы было просто невозможно. От этого он и страдал. Но большую жалость он всё равно испытывал именно к Алёне. — Как бы я хотел помочь ей и вернуть её настоящую. Счастье в её глазах, голосе, улыбке и душе, — тихо произнёс вслух Влад. И, неожиданно, свет полностью погас. Хотя, эти камни светили постоянно и были настолько долговечны, что служили сотню лет. Это заставило Влада привстать, чтобы понять причину столь неожиданного явления. Он напрягся и схватился за меч. И в следующее мгновение тёмное пространство озаряется ярким светом. Причём, настолько ярким, что мужчине приходится закрыть глаза. А как только он начинает уменьшаться, то он достаёт меч и выносит вперёд. Он не достаёт лишь пары сантиметров до создания с золотыми светящимися перьями. — Королевская Жар-птица? — удивился Владислав, не ожидая, что она прилетит к нему, но быстро пришёл в себя и спрятал меч, — Напугала ты меня. Что случилось? Птица подлетела к нему. Романов вытянул руку и та села на неё. Потеревшись об его лицо, она высушила его одежду, тело и волосы. Она с печалью смотрела в его глаза. — Что, тоже грустно? — погладил её по голове голубоглазый, — Нам всем грустно. Не столько от того, что с Алёнкой, сколько от нашей беспомощности. Мы ничего не можем сделать, да и… Влад не успел договорить, как птица взвыла вверх и вылетела из ванной. Но её сияние виднелось в комнате. Мужчина пошёл за ней. Увидев его, птица вылетела из комнаты. Брюнет, вспоминая ошибки прошлого, решил в этот раз идти за ней. Они вышли из дворца и прошли через сад, подходя к королевскому политеистическому (политеизм — вера в нескольких богов) храму. — Хочешь, чтобы я у Богов помощи просил? — долго смотрел на здание Влад. Жар-птица кивнула. Мужчина продолжал смотреть на храм. От давал слово, что не будет просить помощи у Богов и не зайдёт больше в храм даже под стволом пушки. После ухода из дворца он окончательно разочаровался в них, хотя считался приближенным к ним и связанным с ними. И ещё неделю назад он бы и в мыслях не подумал даже смотреть на храм. Но сейчас, когда надежды почти не было, будущего могло просто не настать, стало настолько плохо, что было уже всё равно куда идти. Владислав не видел толку в своих действиях, но всё равно пошёл вперёд к вратам храма. Подойдя к ним, он обернулся, чтобы посмотреть на птицу, но она уже улетела. Тихо хмыкнув, Влад стал осматривать храм. Сила от него веяла непомерная. Неудивительно, что именно в этот храм пытались попасть все горожане и выстраивались в очередь на сотню лет вперёд. Именно в этом храме королева могла попросить благославления или помощи у Богов, так как здесь они спускались чаще всего. И именно здесь было совершено множество чудес, которые не поддавались никаким научным объяснениям. Романов даже не зная, что он будет делать в храме, решился открыть двери. Но они отварились сами. А ведь двери магическими не были. «Видимо, меня ждали», — ухмыльнулся Влад и зашёл во внутрь. Расписанные магами огня стены не могли не восхищать: искусные узоры, к которым стоило внимательно присматриваться, чтобы увидеть в них их портреты и портреты Богов. Высокие потолки, колонны, жёлто-оранжево-красные стены, прозрачные полы с теми же оттенками. Трудно было сказать, что этому храму тысяча лет. Он выглядел величественно как снаружи, так и внутри. От него веяло величием, силой и магией. Но Влад ощущал здесь что-то иное, чего не чувствовали другие маги, а уж тем более люди: конкретное излияние силы, отток энергии из каких-то точек, порой слышал даже голоса. А сейчас ощущал чьё-то присутствие. Прислонившись к одной из колон, что находилась рядом с центром храма, куда принято было садиться и молиться, бывший король ощутил что кто-то находиться сзади. Но сзади никого не было. Влада это не смутило: он подошёл к стене и стал водить по ней рукой. Его кольцо загорелось, а стена засияла. Отойдя от неё, брюнет стал ожидать, кто явится к нему. И, когда сияние уменьшилось, человек разглядел его… Его называли по разному: дух огня, Бог огня, покровитель королевской семьи. Но Влад знал, как зовут этого Бога на самом деле: — Гефест, к чему оболчка духа огня? Огненное существо, подобное огромному человеку, от которого исходило пламя, улыбнулся и засиял белым сиянием. После перевоплощения он принял свой истинный облик: огромный трёх метровый человек с тёмными пышными волосами до плеч, бородой, светящимися оранжевым глазами, грубыми мужскими чертами лица, немного кривым носом, мускулистым телом, в кузнеческом сером халате и босой. Он сразу же сел на появившийся из воздуха стул из-за проблем с ногами. — Удобно с таким ростом сидеть? — всё ещё стоял Влад. — Ты ведь желал меня видеть в истинном обличи, так любуйся им, защитник, — именно так грубым низким голосом обращалось к нему Божество. — Я всё ещё являюсь защитником королевы? — удивился Влад. — Конечно. Узы брака и нити действуют, от своей клятвы, данной здесь после свадьбы ты не отказался, значит таковым мы тебя и видим. — То-то вы забыли обо мне на четырнадцать лет и игнорировали мои просьбы. Вы ведь слышите меня, — несмотря на обиду, спокойно говорил Владислав. — Верно, тебя мы слышим, я слышу. Ты мог быть спасён от этой участи, но ты был ослеплён безумным желанием. Ты ведь уже проходил это, поэтому можешь… — Сказать спасибо, что не оказался на триста лет в тюрьме. Да, и на том спасибо, — без всякого сарказма поклонился Влад. — И ты сам уже понял, ради чего это было. Ты ведь понимаешь, что всё происходит не просто так. — И даже то, что происходит сейчас с королевой? — Именно. — Ни сколько не жаль её? Она… — Она не святая. Никто в королевской семье не свят. Да и нашей вины в этом нет. — Как нет? Вы же… — Люди и Боги разные создания. Ваша психика имеет точку финала. Не важно, что произошло. Главное, что более сил нет. Это как ковка меча слишком грубыми ударами. Возможно, они сделают меч крепче. Но если с каждым разом они будут тяжелее и их будет слишком много, то он начнёт ломаться. Всё сильнее и сильнее. Когда его сталь, спаянная с рукояткой, уже начинает шататься, неважно какой удар произойдёт: большой или малый, он всё равно не выдержит. Хороший меч можно восстановить, плохой нельзя. — Боги благосклонны к Алёнке… Значит, она восстановится? — в васильковых глазах мужчины даже свет засиял от радости за супругу. Но Гефест лишь улыбнулся. — Мне нужно что-то сделать, чтобы это произошло? Чего вы от меня хотите? Ведь вас мало интересуют материальные жертвы… Вы желаете чтобы я молил вас? — Звучит заманчиво. Но это не то, чего хотим мы. И что нужно вам. — А чего же тогда? — Знаешь, что любовь вытекает из веры? Без веры истинная любовь невозможна. — Желаете моего полноценного возвращения в религию? — Мальчик мой, ты связан с ней. И отречься ты от неё можешь отречься лишь отрекаясь от своей главной клятвы. Но именно она связала тебя с нами и с ней. Из-за этого ты теряешь нас всех. Ты привык смотреть на Богов, как на тех, кто желает принизить людей в обмен на желаемое ими, забывая, что не все мы одинаковы по своей сущности. То, до чего я желаю тебя довести, я делаю не ради себя, а ради королевской семьи, частицы меня, что разваливается. И именно ты, защитник, можешь что-то изменить. — Тогда… О какой вере ты говоришь? Гефест, прошу тебя, объясни — наконец-то Влад стал смотреть на него с надеждой и добротой, чтобы имелась в его сердце. — От вмешательства в людские судьбы редко бывает что-то хорошее. По итогу, люди слабеют и всё равно гибнут. Так что прийти ко всему ты должен будешь сам. Более тебе, король Владислав, я не помогу. Но отвечу на твой вопрос. Ибо он прост. Я говорю о банальной вере. Просто вере. Не ничем не подкреплённой. Просто чистейшей верой. Своим собственным видением, ощущение и чувствами. — Просто верой во что. — В свою любовь. Ты ведь считаешь, что ты никогда не сможешь быть подле королевы. — Это невозможно, она мне не верит, а вернуть её веру невозможно. — Кажется, когда-то так было и с тобой. Но, невозможное оказалось возможным. — О чём ты? Не помню ничего подобного, — Влад даже не понимал, о чём именно говорит Бог. — Ох уж эти смертные, — покачал головой мужчина и покрутил пальцем. Влада начало кружить в вихре. Но он понимал, что опасности в действиях этого Бога быть не может, поэтому поддавался течению насколько мог. И когда ветер похожий на пламя рассеялся, то он узрил прошлое: когда он лишь пару дней прибывал в Сказочном мире вместе с Алёнкой, что ещё была подростком. Они сидели в старых, найденных на помойках одеялах и грелись у костра. Юная девушка с улыбкой смотрела в светящиеся глаза мужчины. — Долго пялиться будешь? — не нравилось это тогдашнему Владу. — Знаешь, Владик, а мне кажется, ты добрый. Ты можешь любить и ты такой же человек, как и я, — выдала своим, ещё детским и ужасно звонким голосом Алёнка. — Во-первых, ты волшебница. Во-вторых, ты безумно глупая. И третье, ты несёшь всякий бред. Я тебя спасаю не от доброты и любить я не могу. — А я думаю, что можешь. Ты просто не веришь в себя. А я верю. — Вера — это глупая система, для подчинения людей и… — А мне кажется, вера это жизнь. Я не знаю, как можно жить без веры. Без веры и любви нет. — Ты просто ещё ничего не смыслишь в этой жизни. — А мне кажется, смыслю больше тебя, Владик! Ибо я вижу то, чего ты не замечаешь и верю в то, во что ты перестал. — Ты ничего не знаешь обо мне. И хватит называть меня Владиком, иначе я тебе покажу, почему меня все так боялись и… — Так расскажи! Открой мне свою душу и мы оба поймём какой ты на самом деле. — Ага, будет трёхсотсороколетний мужик с двенадцатилетней свои мысли и прошлое обсуждать. Нет во мне ничего хорошего. Не осталось… — Ты просто привык так считать! Ты не хочешь посмотреть на себя с другой стороны, не хочешь увидеть себя настоящего. Другого. Не злодея, которого предали, а человека, способного спасти весь мир! В любом случае, теперь мы с тобой друзья и напарники и с каждым днём я буду узнавать о тебе больше и я смогу тебе доказать, что ты хороший! — Друзья? Собираешься дружить с тем, кто тебя обманул и хотел отдать врагу? — Ну ты ведь не сделал этого!.. Ой, живот заболел! Владик, у тебя есть еда? — Ах, сколько можно так меня называть?.. На, держи, яблоко, — кинул фрукт девушке через костёр парень и стал наблюдать, как она быстро съедала его, тихо говоря, — Алёнка, какая же ты наивная. Откуда у тебя столько веры в меня?.. Или же действительно есть во что верить? После этого его стало вновь кружить. В вихре он успевал разглядеть отрывки их прошлого. Когда только заграждалась их дружба. Как она всегда ждала, поддерживала и верила в него. И как он с каждым разом смотря в зеркало видел в себе не чудовище без облика, судьбы и надежды, а человека, способного начать жить заново, способного исправить свои ошибки и стать героем. И как он сделал это. — Вера может изменить человека до неузнаваемости. Когда-то, именно своей верой она тебя спасла. Возможно, теперь нужна вся твоя вера, чтобы спасти её, — вернул его в реальность Гефест и стал смотреть в его глаза, желая увидеть в них больше надежды. Но там ничего не было. Ни тьмы, ни света. Он видел лишь серую оболочку. — Зачем ты мне говоришь об этом? Знаешь ведь, я не способен на такую веру. Не было её во мне никогда и не будет. Как и желание идти на поводу у чувств. Я не такой, как Алёнка. И интуиция, которая вела её на путь моего исправления, говорит мне, что ничего уже не изменить. Разве что лишь вернуть её улыбку. И не более, — Влад словно труп смотрел на пол, не в силах поднять глаз. — Ох, какие же вы люди есть, — качал головой Бог огня, — думаете фактами, наукой, верите, что всего достигли и сделали это лишь сами, отдаляете от себя веру и веру в Господа вашего, не даёте ему любить вас, не верите не в себя, ни в него. От того гниёте. Ведь человек без веры всё больше становится похож на робота и всё ближе к концу человечества… А ты, Владислав. Ты ведь не видел толка здесь, но всё равно пришёл. Ты способен на всё и сам знаешь это. И то, от чего ты по зову сердца идти не хочешь, были не чувствами, а одержимость. А сердце твоё, связанное с нами, с королевской семьёй и предками тебя не обманет, если ты прислушаешься к нему. Если не станет поздно… В этот момент Бог принимает форму духа огня. Несмотря на то, что Влад не получил чёткого ответа не на один вопрос, он поклонился. Не столько от веры в силу Божью, сколько от уважение к тому, кто создал первого огненного мага. Но Гефест ему более не улыбался. Он стал словно пламя и улетел вверх, в свой мир Богов. А Влад сел опёрся об колонну и сел на пол, анализируя сказанное. Но как бы он не старался, с каких бы сторон не подходил к вопросу, он не мог найти в себе силы верить в лучшее. И в этот момент он понял, что гораздо слабее Алёнки. И никогда не сможет любить её так, как любила она. У дверей королевской библиотеки стоял юный принц. Выдохнув и посмотрев на себя в зеркало, Арсений входит в комнату. Конечно, она поддерживается не в той чистоте и порядке, коей была при Илье. Но частично, книги были разобраны. Значит, кто-то уже прибрался здесь. «Неужели уже успели найти нового хранителя библиотеки?» — подумал про себя Сеня, но не стал никого звать и сам стал искать то, что ему нужно. Красноволосый нашёл отдел правителей и стал искать книгу о нужном. И он находил таковые. Только там была совсем не та информация, что была нужна юному парню. От этого он сжимал губы и тяжела вздыхал. — Вы что-то ищите, принц? — послышался милый мужской голос сзади. Повернувшись, Арсений увидел высокого, но худого мужчину лет тридцати на вид с тёмной кожей белыми волосами и голубыми глазами в золотистых очках, с тонкими и острыми чертами лица, в белом костюме с золотыми звёздами. — Простите, вы кто? — не знал этого человека зеленоглазый. — Ох, п-прошу простить меня. Меня зовут Арэнк. Я новый хранитель библиотеки. Приступил к своим обязанностям в-в-в-вчера, — от волнения заикался мужчина. — О, как хорошо. Приятно познакомиться. Только вы мне кого-то напоминаете… — Думаю, я похожу на своего брата Астера. Не переживайте, к тёмным сказочным отношусь хорошо, это брат видел в них монстров. А я считаю, что они поддерживают баланс и нужны нам. — А, ясно. А не могли бы вы подсказать мне помочь найти книгу о королеве Агнии и её приступах? Если такое, есть конечно. — Ох, здесь такого точно не будет. Вы же знаете, что об этой особенности королевской семьи не принято распространяться. И если что и есть, то только в королевской библиотеке. А мне, к сожалению, туда нельзя… Но мне дали её карту, возможно я найду там её примерное место положение. Подождите минуту! — попросил хранитель и, спотыкаясь, побежал искать карту. Его стол, что был на втором этаже, был завален кучей книг и листков. Он с трудом разбирал их и часто ронял что-то. «И как такого волшебника взяли в хранители королевской библиотеки?» — подумал про себя Арсений, хотя умилялся подобному. Спустя пару минут Арэнк радостно закричал. Проехав вниз по перилам лесницы, он положил карту на огромный стол и стал внимательно рассматривать. Она была красивая, расшита золотом. Только Сеня в ней ничего не понимал. Минуту она была под внимательным взглядом парня, что одел волшебный белый монокль, после чего он ткнул пальцем в правую сторону карты. — Где-то здесь. — Арэнк, а вы уверены? — спросил Сеня, а после винил себя в чрезмерной подозрительности и недоверчивости. — Да. Кстати, можете называть меня на ты… Так вот, даже вы можете увидеть на книгах, расположенных здесь маленькие гербы. У каждого представителя королевской семьи были свои гербы. Например, у вашей мамы герб с жёлтой кошкой на оранжевом фоне с пламенем. А вашего отца герб оранжевого кота на жёлтом фоне. Вы в шестнадцать тоже можете придумать свой герб. А у королевы Агнии был красный толстый лори на зелёном фоне. И в этом гербе, как я изучал в магистратуре, был скрытый смысл. Ибо это самое наимилейшее создание по мнению многих, но они имеют яд от которого нет противоядия. Также было и с вашей прабабушкой… Ах, я что-то увлёкся. Удачи вам, — поклонился Арэнк. — Спасибо, — поблагодарил принц и направился к секретной королевской библиотеке. Приблизительно найдя её на втором этаже в правом углу, принц положил на стену свою руку и стал излучать магию. Иллюзия рассеялась и перед волшебником появилась золотая дверь. Открыв двери, он зашёл в полностью золотое помещение с примерно пятиста книгами. Недолго любуясь величием библиотеки, Сеня нашёл нужную сторону. Возможно, ему пришлось бы перебирать каждую книгу, чтобы узнать название, но нужные книги, обычно, сияли более ярко, чем другие. Но он бы нашёл её и сам, ведь увидел на ней герб с лори. Действительно, это была нужная книга. Арсений понял это уже по названию «Тёмные тайны королевы Агнии». Юноша положил книгу на золотой стол, а из кармана достал книжку, размером с мизинец. Использовав заклинание увеличения, парень вернул её истинный размер. Сев на золотой стул, он стал читать книгу, выписывая оттуда важные детали. На это ушло четыре часа. Заметив это, Сеня ужаснулся, быстро положил книгу обратно, применил заклинание к своей и побежал в свою комнату. Закрывшись в ней, Арсений использовал волшебный ключ и открыл последний шкафчик своего ящика. Оттуда он достал блокнот, который открыл на сегодняшней дате. В ней он сделал запись: «Время семнадцать часов. Ощущения стандартные, утренние изменения отсутствуют, желания, как у здорового человека». Посмотрев свои предыдущие записи, он сделал вывод вслух: — Если вчера я сомневался, то сегодня точно. Утром меня посещают такие же жестокие мысли, как и ночью. Но утром мне тяжелее держать себя в руках. А ночью будто всё равно становится. Моя прабабушка убила слугу и мужа именно утром, а ночью её заметили за убийством брата близнеца дедушки. Так! Забыл провести эксперимент на таблетках! Сеня достал смесь для моментального сна. И выпил её полностью. От этого количества сон должен был наступить мгновенно и длиться не менее двенадцати часов. Но прошла минута, три, пять. А красноволосый чувствовал себя прекрасно. — Ха, да ладно? И даже так ничего? Офигеть. Да меня даже в медикаментозную кому положить не смогут, мне будет всё равно. Вот это да, — поражался своим новым особенностям принц, — а ведь этого нигде не написано. Не зря экспериментирую на себе. Толк есть. В целом, всё остальное я проверил. Осталось лишь одно. Главный эксперимент, на который руки порой так чешутся… Убить отца. С него начались наши с мамой проклятья. Пусть на нём и закончатся. Но мама так и не пришла в себя… А ведь говорила, что лучше ей не будет. И два дня назад, когда мы пересеклись и я спросил, тяжело ли ей, она мне сказала, что лучше бы её убили тогда. И сказала она это именно мне… Она устала мучиться, я вижу это. Ей тяжело жить здесь. И смысл какой… Оля, если бы её Влад не контролировал, уже могла бы править. Мама ведь не хочет этого. Ей всё равно. И планов никаких дальше нет. Поэтому, она такая. У неё нет смысла. И нет желания. Может… Может стоило бы избавить её от мучений? Чтобы она не брала грех на душу… И вместе с отцом… убить?.. Да, убить! Прекрасно, Сеня. Давай, всех переубивай. Влад умрёт вместе с мамой, Олю тогда добей! Чего мелочиться! Всю семью сотри с лица земли! Ох, какой же это кошмар. Идеи всё более бредовые. И эта повязка, как она меня достала! — наконец-то снял её парень и посмотрел на себя в зеркало. Один его глаз был салатового цвета. Хотя, буквально на секунду казалось, что он меняет оттенок, но он слишком быстро возвращался в привычный. А второй… Был красный, словно кровь. — Агр, всё ещё красный?! Ах, ну да, я ведь только думал об убийстве, чего ему обычным быть. Нужно отвлечься и внести корректировки в блокнот. Думаю, стоит пометить, что с королевой Агнией у меня есть и схожести и отличия. Но в любом случае у меня не приступ ярости, а именно период ярости. Ибо, как и она, я долго себя контролирую, на меня перестаёт что-либо действовать, мысли об убийстве не проходят, но я веду себя достаточно адекватно, один мой глаз краснеет сильнее другого, причём, тоже левый. И основная моя цель — кто-то близкий. Пускай первым она убила слугу, по интервью с ней, которое описано в книге, точно понятно, что её основной целью был неверный муж, истрепавший ей нервы и жизнь. Хотя, почему она взялась за детей даже в интервью непонятно. Дурацкие ей там вопросы задавали… И по итогу книга вышла как интервью с больным человеком, которого после убили. Нашим потомкам нужна будет полная информация и информированность о своём наследии и том, какой это вид и как с ним бороться. Поэтому, я должен закончить книгу. А закончу я её тогда, когда закончу вести ежедневник после того, как вернусь в норму. Посмотрев на своё отражение, он увидел, что левый глаз вновь вернул зелёный цвет. Пометку об этом Арсений сделал в своём дневнике. Но его вновь потянуло на размышления: «Но я не могу экспериментировать над собой вечно. Через месяц после ориентировочного начала, королева Агния убила слугу. И скорее всего ещё раньше с ней произошли непоправимые изменения. Но совершить убийство я должен. Мои, да и Олиным детям, внукам, правнукам, важно будет знать, что будет, если они сделают это. И мне важно. И нужно. Пока он не пробудил приступы у Оли. Вдруг, они есть и у неё. Только как… Я уже не боюсь и мне его не жаль. Он летит с катушек и только портит всем жизнь. Да и не любит он никого. Если бы любил маму по-настоящему, то жизнь бы ей не травил. Да только не хотелось, чтобы увидели это. Могут ведь понять, что я скрывал период. И тогда будет у меня море проблем. И убить его магией и своим мечом я не могу, сразу всё станет понятно. Найду какой-нибудь меч, нож или что-нибудь ещё. Но мне нужен круг безопасности на случай, если я сойду с ума. Чтобы этот человек остановил меня, вразумил, избавил от приступа и оставил всё в тайне. Идеально на эту роль подошла бы мама. Ибо Оля может не понять меня, а если Влад что-то решит сделать… Не знаю, как бы он отреагировал… Лучше и не знать, думаю. Но мама впала в депрессию. Она может мне и не помочь. А когда она из неё выйдет одному Богу известно. И выйдет ли вообще… Посмотрю, что будет завтра. Если не будет изменений, значит сам что-нибудь придумаю. Главное вывести отца подальше и не сделать это в палате. И закапать, чтобы не нашли. Я напишу на коже, чтобы я не забыл это сделать. А потом позову… Свету. Главное, чтобы она не видела убийства. Не хочу, чтобы она видела меня таким. Она точно не кому не расскажет и не бросит меня. Олю она не позовёт, она робкая и стеснительная. А её доброте и милосердию может позавидовать кто угодно, она сможет убедить меня успокоиться, завершить мою миссию и вернуться к прежнему состоянию, как сделал Влад с мамой. И всё будет, как обычно. Жалко, конечно, что меня перестанет тянуть на необычные вещи, по типу чернил, мела, сырого мяса, крови, я вновь стану уязвим для них и медикаментов, не буду столь сильным, внимательным и смелым, но это лучше, чем постоянно думать убить кого-то, быть чрезмерно нервным и подозрительным и мои глаза станут нормальными… Вот опять левый глаз покраснел! Эх, не стоит играть с этим, моя прабабушка доигралась, я буду умнее. Я только хочу, чтобы я, моя семья и мои потомки были счастливы и знали всё, что можно об этой особенности. А отец мне никто, как и я для него…» Прошло два часа. Влад шёл с ночного срочного заседания, касающегося проблем, возникшим из-за драки двух сильных магов ветра у здания правительства города. Королева, порой, подходила к кабинету собраний и стояла напротив него, по видимому, понимая, что их проводит Влад и уходила. Так произошло и сейчас. Они пересеклись недалеко от кабинета. Алёнка долго соображала, поэтому стояла на против Влада и смотрела на выходящих политиков. И они смотрели на королеву, ведь о ней ходило множество слухов, так как подробности состояния королевы было велено скрывать. — Чего уставились? Телепортируйтесь домой! — приказал Влад строгим голосом. Мужчины и женщины покорно слушались его и уходили прочь. Алёнка смотрела на Влада, а он на неё. Алёнка без эмоций, Влад с печалью и болью. И он понятия не имел, что было в голове у королевы. А ей, видимо, не хотелось понимать ничего. Она развернулась и собиралась уйти. Только Влад уже устал терпеть всё это и страдать. Он схватил её за руку, останавливая. Рыжеволосая не поворачивалась к нему, она просто замерла в том же положении. Владиславу это делало ещё больнее. — Алёнка, ты можешь выдавать из себя хоть слово? Ты же слышишь нас? Мы все виноваты перед тобой? — даже грубый голос мужчины стал более высоким. -… — Или причина только в нас с Сашей? -… — ДА ПОЧЕМУ ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ МОЛЧИШЬ?! ОТВЕТЬ ТЫ НАКОНЕЦ! — заорал, как бешеный Влад, развернул к себе женщину и стал трясти её. Но она молчала. Её реакция от действий мужчины не менялась. Это печалило его ещё больше, заставляя идти на манипуляции: — Мы понимаем, что тебе плохо. Но и нам всем плохо. Сеня всё время у себя. Оля плачет, боясь того, что ты останешься такой. Они страдают. Тебе их не жаль? — Жаль, — холодно ответила королева. — Жаль… А меня тебе не жаль? Я молчу про раны, мне плевать на них. Это ни что по сравнению с тем, как больно смотреть на тебя такой. Мне плохо, Алён, мне очень плохо без тебя, — обнял её Влад и стал просто хныкать. Уже не хотелось ни плакать, ни кричать. Просто хоть как-то выдавить из себя что-то, чтобы хоть немного стало легче. А легче не становилось. Стало лишь хуже от того, что Алёнка отвернула голову. Она больше не смотрела на него. — Я тебе надоел? Огорчил тебя своей слабостью? Устала от меня? -… — Да что тут может сделать моя вера? Если я уже противен человека, что тут вера сделает? Поздно уже во что-то верить, вот и имел в виду Гефест, — вслух вспоминал разговор в храме Влад, неверно истрактовав слова Бога, а после убрал руки от девушки, нагнулся ближе к уху и тихо спросил, — Хочешь, я уйду? Навсегда уйду? Чтобы мы больше не пересекались. Чтобы ты больше не страдала. Я избавлю тебя от боли. Хочешь? Тогда хоть на секундочку, хоть уголками губ, но улыбнись. Прошу тебя. Последний раз прошу. Алёнка, ты как труп. Хуже мёртвой. Дай мне взглянуть на твою улыбку и я уйду. Умоляю тебя! Но Алёнка не поворачивалась к нему и никак не реагировала на его просьбы. С трудом выдыхая, но медленно сел на колени. Алёнка повернула голову и посмотрела на него. — Алёнка, я умоляю тебя, слышишь? Умоляю тебя улыбнуться. Я сделаю всё, что захочешь. Только не будь ты, как ходячий труп. У меня сил нет смотреть на тебя такую. Молю тебя, ну сделай хоть что-нибудь. Крикни, заплач, скорчи обиженную рожицу, хоть уголки губ приподними. Умоляю тебя, — схватился от боли за платье королевы мужчина, прижавшись к женскому телу. Пара секунд молчания. Влад безнадёжно сидит в её ногах, не находя в себе силы встать. И тут раздаётся громкий короткий смешок. Романов даже сначала не понял, кто его издал. Затем ещё один короткий смешок. Брюнет поднимает голову вверх. Видит, как его жена пытается не засмеяться. Некоторые слуги и охранники, что находились по близости, тоже вышли, не понимая, кажется им или нет. Но, когда королева засмеялась в голос, все поняли, что им не кажется. — АХ-ХА-ХА-ХА-ХА! — никак не могла успокоиться королева. Прошло три минуты, а Алёнка всё смеялась, Влад сидел на коленях, а к слугам и охранникам прибежали Оля и Сеня, чтобы лицезреть эмоции матери. — АХ-ХА-ХР-ХА. ОЙ НЕ МОГУ! — аж становилось дурно кареглазой от смеха. Через минут она тоже села на колени и облокотилась на мужское плечо, а рукой схватилась за живот. Все только стали улыбаться, не смея ничего сказать. Один только принц посмел нарушить тишину: — Мама, ты чего? — АХ-АХ-ХА-ОХ! Аж плохо стало! Я просто вспомнила, как Влад говорил, что более трёх раз никого не умолял и умолять не будет. А меня сейчас, если я не сбилась, четырежды умолял. На колени передо мной в пятый раз встал. А ведь обещал не больше трёх. Он ещё с таким серьёзным лицом это говорил. А сейчас небось всё забыл. Зато я помню, ха-ха, ой, всё, живот заболел, — не могла более смеяться королева. Все переглянулись между собой. Никто так и не понял, почему королева отреагировала настолько бурно. Никто не понимал, что у неё произошёл слишком бурный всплеск эмоций и это нормально после долгого отсутствия таковых. Несмотря на причину, Влад всё равно улыбнулся. Алёнка, увидев это, с улыбкой сказала: — Тоже заулыбался. А то ходишь хмурый весь, измученный. Аж на себя не похож. — Уж кто бы говорил, рыжая, — искренне был рад Владислав. — Я может и хотела улыбнуться и что-то сказать, да не было сил. Зато было много времени подумать, как жить дальше и как улучшить жизнь. Ибо устали мы все. И, возможно, это не вернёт прежнее счастье, но плакать, надеюсь, никто не будет. Ибо это я должна была сделать давно, да только никак не решалась… А можете Сашу привести? И придержать на всякий случай? — попросила королева слуг. — Исполним, Ваше Сиятельство, — сказали радостно слуги и побежали исполнять приказ. Через минуту в коридоре появился русоволосый мужчина. — Алёнка, ты улыбаешься! Какое счастье, я… — Саша, я знаю, что ты рад. Прости меня за то, что я сделала с тобой. И ты, Влад, прости. И встань, пожалуйста, не привыкла я тебя таким видеть. Да и не нужно это. Владислав поднялся и сделал пару шагов от королевы, чтобы она чувствовала себя увереннее и свободнее. — Теперь я серьёзно намерена подать на развод. Скорее, именно разойтись. И я уверена, что так будет лучше всем, — серьёзно заявила королева. Все тут же посмотрели на Влада. Он даже голову не опустил. Понимал, что это в их случаи правильное решение и он сам действительно был готов уйти. Оля вся сжалась. Сеня взял её руку, чтобы успокоить. Хотя, у самого от волнения дрожали руки. Все окружающие тоже переживали за голубоглазого. Один Саша не мог скрыть радости. — Алёнка, это правильное решение. На два мужа жить нельзя, да и с него начались наши проблемы. Ему не место… — Нет, Сашенька, ты не понял. Я развожусь с тобой.