Катаплексия пробуждения

Новый день в Новом году не предвещал никаких бед, кроме ужасной боли в голове от литров пролившегося за столами шампанского! Однако такая проблема всё же боком обошла Сэнди и его родителей. Да и напиваться в зюзю он сам не стал. В принципе, зачем? Какая была в этом надобность? Напиться он всегда может вместе со своими друзьями. Парень и так прекрасно встретил праздник в кругу своей небольшой семьи, оставшись вполне себе этим довольным. Чудесный звон медных колокольчиков, хруст снега под ногами, запах сладких мандаринов, раскатистый гром традиционных фейерверков — всё это будто бы было с рождения рядом с Сэнди. Хоть он и прожил всю жизнь в другой стране, где многие праздники попросту не праздновали, детство он смело мог назвать самым счастливым периодом в его жизни. Помнится, как мама с папой обещали ему, что отвезут в другую страну, где есть снег, и где все люди счастливо празднуют Новый Год. И сдержали они своё слово, мама-то с папкой! Сэнди им был премного за это благодарен. Теперь настала и его очередь радовать своих предков своими достижениями и безграничной любовью к ним. Парень вот уже час пытался встать с кровати. Чувствовал он себя не очень. Надо было раньше ложиться! Ну что уж поделать — в праздники никто не спит, так принято! За окном царила гробовая тишина, а время близилось к десяти часам утра. Сэнди слышал, как мама возилась на кухне. Что-то там шипело. Жарила котлетки? Скорее всего. Через какое-то время Сэнди переборол своё желание провести целый день в мягкой постели, наконец встав на ноги и сладко потянувшись. Беспощадно ныла шея — причиной этому служил беспокойный сон в неудобном положении, заставлявший парня вертеться всю ночь и так и сяк, лишь бы устроиться покомфортнее. Утро неспешно перетекало в день. За окном стало на чуточку светлее, а на сердце впервые за долгое время играла счастливая мелодия такого недостижимого в обычное время спокойствия. Абсолютная свобода от работы, недоспанные часы, любимые игры, и самое главное — семья, — всё это иногда казалось сказкой! А сейчас он мог ею наслаждаться аж две недели подряд! Внутри всё ликовало: хотелось зацеловать маму от преисполнявших грудь чувств, хотелось снова, как в детстве, устроить гонки на машинках с папой, хотелось опять стать маленьким и бегать по дому, воображая себя неуловимым пилотом какого-нибудь полицейского истребителя. Сэнди уже второй час сидел вместе с Тарой. Женщина тихонько ударялась спицами друг о друга, когда рука её по случайности соскальзывала в другую сторону. Сэнди расположился рядом, а занятие его ничем не отличалось от занятия его мамы. Они оба умели вязать, и справлялись с этим ремеслом блестяще. Сэнди не брался за большие работы, ему доставляло больше удовольствия вязание небольших предметов одежды типа перчаток и носочков, а иногда, когда бывало хорошее настроение, можно было и шарф смастерить. Тара же умела всё, и потому вязала уже третий по счёту свитер, конечно же предназначенный для её любимого сыночка. Послышался знакомый мотив какой-то известной песенки. Сэнди сначала притоптывал ногой в такт, а потом начал подпевать. Столько всего хорошего с ним случилось, когда он только нашёл эту песню! Но сколько воды с того момента утекло… — Сэнди, тебе звонят? Что за музыка? — как-то недовольно спросила Тара на родном языке, не отвлекаясь от процесса. Моток плотных розовых ниток выглядел так красиво, что хотелось его просто поставить на полочку и ничего с ним не делать. До чего же сейчас богатый выбор! Нитки на любой вкус и цвет, да и тканей — океан! Раньше такого не было. А импорт достать не представлялось возможным. Сэнди опомнился. Он неловко улыбнулся и тут же ринулся к звонящему телефону. Моментально разблокировав его, он увидел, что звонил ему какой-то незнакомый номер. Может, это та самая девушка с недавнего свидания? Или это кто-то из коллег позвонил с домашнего? Парень тут же набрал высвечивающиеся красным цветом цифры. Гудок шёл и шёл… Наконец-то! Ответили! Сэнди присел на мягкую кровать. — Вам звонит сотрудник Старр Банка. Нам сообщили, что с вашей карты пытались снять крупную сумму… Сэнди тут же закончил звонок. Серьезно? Какой ещё Старр Банк? У него даже столько денег не было. Сиреневолосый раздраженно выдохнул, а затем перевернулся на живот. Шея опять заныла, а если учесть, что он до этого сидел и вязал за столом без передышки, то подобное было вполне себе ожидаемым! Нечему было удивляться. Парень быстро пролистал ленту в соцсети, а после большой палец его замер на одном контакте. Стоит ли звонить? Гудок. Сэнди нервно грыз кожу вокруг ногтя, периодически громко выдыхая. Он действительно был очень груб, когда высказал своё мнение об отношениях Байрона и Эдгара. Его это никаким боком не касалось, ведь так? Сэнди уже довольно долго боролся с засевшими в нём с самого рождения разными предрассудками. Гудок продолжался слишком долго, и парень уже хотел было сбросить звонок и продолжить заниматься своими делами, но ему вдруг ответили прямо перед тем, как он решился нажать на кнопку отмены вызова. В ответ Сэнди услышал лишь нервное дыхание и тишину. — Байрон? — неуверенно начал Сэнди, — Алло? Вы там как? Как у вас праздник прошёл? — парень слышал, как тяжело выдыхал мужчина по ту сторону, и мог только предположить, что такого могло с ним произойти. Переборщил с алкоголем и мучился от похмелья? Или того хуже…

***

Эдгар не сразу понял, что произошло. Он, только-только кончив, не мог прийти в себя. Сердце бешено билось, ему хотелось делать это снова и снова, и чтобы было так же… Чтобы с фейерверками перед глазами и нереальным кайфом. Но как только Эдгар посмотрел в лицо своего любовника, то сначала его накрыла волна недоумевающего удивления (а в душе даже негодования), а потом… Парень обернулся, о чём тут же пожалел. Что-то резко вцепилось в его горло влажными и липкими лапищами, вдавливая в нежную кожу острые когти и заставляя кадык будто бы провалиться куда-то внутрь. Кровь тонкими струйками полилась к ключицам, а затем и к плоской груди. Эдгар попытался закричать, но и это вышло с большим усилием: из-за недостатка кислорода перед глазами начало темнеть, а тело, будто бы сгорая в агонии, переставало слушаться. Даже в тёмной комнате было понятно, что Байрон побледнел. Он напомнил своим видом белоснежный лист бумаги. Его руки перестали сжимать бедра Эдгара; он лишь беззвучно хлопал глазами и пытался отдышаться, вцепившись в черноту за спиной юноши взглядом, полным бессилия и страха. Ком застрял в горле, затрудняя и без того неровное дыхание мужчины. Эдгар короткими ногтями впился в холодную склизкую конечность, он с силой старался оторвать её от своей шеи. Лицо его покраснело ещё сильнее, он охрипшим голосом просил о помощи, понимая, что Байрон, скорее всего, ничего не сможет сделать. В глазах парня читалась мольба: «помоги мне, я не справляюсь!». Брюнету не осталось ничего, кроме как вцепиться зубами в холодную плоть. Тьма за спиной взвизгнула и на секунду отцепилась от шеи парня, и тот рухнул на пол. Минута. Две. Три. Байрон стал приходить в себя. Нервно сглотнув, он, стараясь не запутаться в одеяле, с опаской посмотрел вниз, на пол. Темнота сгустилась, из-за чего было не понятно, что там внизу происходило. Из-под кровати же раздавались жуткие скрипы и тяжёлые вздохи-полустоны. Байрон не мог перестать дрожать, руки его так и остались в неловком и скованном положении. Впервые он чувствовал, что не знает, что делать. Его загнали в угол. Байрон всё же решил с опаской проверить ситуацию под кроватью. Он быстро дотянулся до лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке; наклонившись, но не пытаясь поставить ноги на пол, он стал светить этой лампой туда, где тьма казалась настолько плотной, что вызывала головокружение и сильнейший дискомфорт. Мужчина ахнул. В этом чёрном тумане Эдгар, сидя прямо на этой твари, совершал серию тяжёлых ударов кулаками прямо по голове твари, лицо парня выражало ужас. Он был вынужден! Брюнет громко дышал и пытался добить существо, тревожившее покой Байрона вот уже не одну ночь. Бледная спина Эдгара, казавшаяся такой неестественно тонкой, вызывала одно лишь беспокойство. Руки его вцепились в подобие волос на голове твари, а кулаки превратились в кровавое месиво. Но и кровью это было назвать сложно. Это была чёрная и вязкая жижа, напоминавшая по консистенции тягучий дёготь. Парень громко выдохнул, когда почувствовал, что лежавшая под ним нечисть перестала двигаться. Эдгар повернул свою голову, и потянулся запятнанными в собственной крови руками к ошарашенному мужчине, пытаясь выбраться из этой противной тьмы. Эдгар почти привстал, лицо его было в пятнах чудовищного дёгтя, а ослабшие ноги подкашивались. Тварь грубо завалила бедного парня обратно на пол. Эдгар ударился головой, а затем, запаниковав, понял, что скоро вырубится. Своим худощавым телом ночное чудовище придавило брюнета, скрыв его лицо под торчавшими сталактитами чёрными как смоль волосами. Дёготь этот, вернее, неизвестного происхождения жижа, полностью покрыла быстро остывающую человеческую кожу. Эдгар сдавленно хрипнул, когда понял, что не сможет подняться; последние его силы были потрачены на то, чтобы встать с пола, а сейчас, после этой сумбурной и резкой схватки, ему хотелось лишь уснуть. Энергия была на нуле. Байрон вцепился руками в прикроватную лампу и со всей силой ударил ею по голове нечисти. Та будто бы не отреагировала. Зато рычала и была готова разорвать их обоих на части. Вместо этого, синевато-серое жуткое человекоподобное существо осторожно сдвинуло с лица Эдгара чёлку, после чего склонилось над изможденным телом парня. Байрон почувствовал, как сильно заболело его сердце, и как сильно загудела его голова. Единственное, что он увидел перед тем, как потерять сознание — пустые чёрные глазницы чудища. Это существо из тьмы вливало в рот Эдгара эту жуткую чёрную жижу. Со стороны казалось, что брюнет был мёртв: так неестественно было положение его обмякшего тела, и так безжизненно выглядело его посеревшее бледное лицо. Это был поцелуй, отнимающий из слабого тела оставшиеся последние огоньки жизни. В голове зазвенел хрип, вернее, тихий крик о помощи. Тишина.