Поэты тоже герои

Не особо понимая, что происходит, поэт покидал место с ужасной виселицей. Цыганка быстро шла к своему дому и вела его за руку, пока он пытался запомнить хоть немного дорогу. Теперь Гренгуар всегда будет стараться запоминать маршрут, по которому идёт. Не хватало ему ещё раз заблудиться в этих запутанных улицах! Вскоре наши герои дошли до знакомой дверки и оказались вновь в тёплой каморке со сводчатым потолком. На столе лежала нетронутая утренняя порция Пьера, которая уже успела остыть за те часы, пролетевшие так незаметно. Ошеломлённый происходящим, философ думал о столь удачном избежании смерти. И всё обошлось хорошо, благодаря Эсмеральде, которую только вчера он и сам спас. «А может, это всё сон? Быть может, я сплю, а это лишь моя бурная фантазия разгулялась вновь? – размышлял философ. – Хотя я могу сейчас ощутить боль, а во сне такой возможности мне не представлялось... Наверное, я схожу с ума. – ему часто казалось, что всё что с ним происходит – это один большой сон, а когда он проснётся, то окажется в мягкой постеле и забудет всё, что видел.» Тут из глубоких размышлений его вытащила Джали. Она усердно пыталась привлечь внимание хозяйки, но та лишь задумчиво сидела за знакомым столиком и молча и непрерывно смотрела на Пьера, который расположился напротив неё. Заметив на себе взгляд девушки, парень тоже стал рассматривать её. Вчера такой возможности не представилось, слишком устали наши герои. Но зато сегодня они могут вдоволь изучить друг-друга. Эсмеральда наивными тёмными глазами влюблëнно глядела в бледное лицо изумлëнного поэта. Она с беспокойством всматривалась в каждый миллиметр тела морально пострадавшего, чтобы проверить на наличие повреждений, оставленными бродягами. К счастью, ничего серьёзного девушка не заметила, разве только то, что Гренгуар несколько раз потëр правый бок. Видимо, всё же бедняге достались телесные наказания от жителей Двора Чудес за то, что тот проник на чужую территорию. «Надеюсь, Пьер чувствует себя нормально. Если бродяги нанесли ему большой вред, то я... Ух, даже не знаю, что я тогда с ними сделаю! – думала Эсмеральда. – Да и вообще, Гренгуар спас мне жизнь вчера, а они так жестоко обошлись с ним сегодня. Ну и ладно, зато теперь бедняга сможет ходить без опаски по улицам Двора Чудес. Ведь он мой муж, и ему ничего не грозит. Ах, как же Пьер красив и так прекрасен, когда размышляет... – восхищалась цыганка. – Интересно, а почему он ушел утром? Неужели ему не понравилось у меня дома? Надо будет у него спросить позже... – немного расстроившись, завершила внутренний монолог девушка.» Вы были когда-то ребенком, читатель. Вы, конечно, не раз в сияющий солнечный день, сидя на берегу быстрой речки, ловили взором прелестную стрекозу, зелёную или голубую, которая стремительным, резким косым летом переносилась с кустика на кустик и словно лобзала кончик каждой ветки. Вспомните, с каким любовным вниманием ваша мысль и взор следили за этим маленьким вихрем пурпуровых и лазоревых крыл, свистящим и жужжащим, в центре которого трепетал какой-то неуловимый образ, затененный стремительностью своего движения. Это воздушное создание, чуть видное сквозь трепетанье крылышек, казалось вам нереальным, призрачным, неосязаемым, неразличимым. А когда, наконец, стрекоза опускалась на верхушку тростника и вы, затаив дыхание, могли разглядеть продолговатые прозрачные крылья, длинное эмалевое одеяние и два хрустальных глаза, – как бывали вы изумлены и как боялись, что этот образ снова превратится в тень, а живое существо – в химеру! Припомните эти впечатления, и вам будет понятно, что испытывал Гренгуар, созерцая под видимой и осязаемой оболочкой ту Эсмеральду, которую до сей поры он видел лишь мельком за вихрем пляски, песни, суеты. Он, конечно, видел её и вчера вечером вблизи, но тогда не успел так подробно разглядеть девушку, ведь его затуманившийся разум был зациклен лишь на неудачном представлении, что даже ночью он иногда бормотал сквозь сон реплики из своей моралите. В общем, только сейчас поэт смог разглядеть в полной мере цыганку. «Так вот какая она, эта Эсмеральда! – думал он, следя за ней задумчивым взором и все более и более погружаясь в мечтания. – Небесное создание и уличная плясунья! Как много и как мало! Она нанесла нынче вчера утром последний удар моей мистерии, и она же попала в беду ночью, что мне пришлось спасать её. А теперь она и вовсе сегодня вечером тоже спасает мне жизнь. Мой злой гений! Мой ангел-хранитель! Прелестная женщина, клянусь честью! Она должна любить меня до безумия, если решилась завладеть мной таким странным способом. Да, кстати, – встав внезапно из-за стола, сказал он себе, охваченный тем чувством реальности, которое составляло основу его характера и философии, – как-никак, но ведь я ее муж!» Эта мысль отразилась в его глазах, и он с таким предприимчивым и галантным видом подошел ближе к девушке, которая уже развернулась на табуретке в сторону поэта и осторожно встала. – Что вам угодно? – спросила она. – Неужели вы сами не догадываетесь, обожаемая Эсмеральда? – воскликнул Гренгуар с такой страстью в голосе, что сам себе удивился. Цыганка доверчиво посмотрела на него. – Я не понимаю, что вы хотите сказать. – Как же так? – продолжал Гренгуар, все более и более воспламеняясь и воображая, что в конце концов он имеет дело всего лишь с добродетелью Двора чудес. – Разве я не твой, нежная моя подруга? Разве ты не моя? С этими словами он простодушно обнял её за талию, из-за чего цыганка ахнула. Теперь на фоне высокого поэта Эсмеральда казалась хрупкой и маленькой девочкой, которая смотрела на мир невинными и наивными глазками. Длинные реснички захлопали от удивления, когда философ легко взял в свою ладонь левую руку девушки и притянул к себе. Эсмеральда не противилась ему и не отталкивала мужчину, но немного отпрянула в сторону от такой неожиданности и проницательно посмотрела на поэта. Тот тут же очнулся и понял, что делает. – Я вижу в ваших глазах недоумение. Мои действия напугали вас, не так ли? Я не желаю вам вреда и зла, дорогая Эсмеральда, правда – посмотрев на слегка растеренную девушку, сказал поэт. – Простите, мадемуазель, – слегка улыбаясь, молвил Гренгуар, – но извольте задать вам пару вопросов. Зачем же вы взяли меня в мужья? Вы любите меня? Неужели всё, что происходит сон? Цыганка молчала, пока поэт мучительно ждал ответа от неё. Вскоре она набрала в лёгкие воздуха и на одном дыхании проговорила: – О, прекрасный Пьер... Знал бы ты, насколько я полюбила тебя за эти два дня! Пусть и не знаю почти ничего о тебе, но для меня ты великий спасатель! Ты был так благороден и добр ко мне, что спас мне жизнь прошлой ночью! Теперь же мой долг – быть рядом с тобой, ведь так распорядилась сама судьба. Если ты не против, то позволь называть тебя моим мужем. Клопен обвенчал нас по-цыганскому обычаю, стало быть, я теперь твоя жена... – Девушка стояла зардевшаяся, смущенная, трепещущая. Ее длинные опущенные ресницы бросали тень на пылающие щеки. – Прошу, не уходи больше! Если ты уйдёшь, то когда я вновь смогу увидеть тебя? Разлука причинит мне большую боль!... Я безнадёжно влюбляюсь в тебя. Это чувство такое необычное и новое для меня... И да, это не сон, хоть так не похоже на реальность! Гренгуар с интересом слушал Эсмеральду. Каждое слово, сказанное девушкой, он пытался уловить. Восхищённый таким трогательным признанием, он нежно прижал девушку к себе. Держа одной рукой тонкую талию, а другой маленькую ручку цыганки и запрокидывая её хорошенькую головку назад, Пьер осторожно приблизился к лицу Эсмеральды. Девушка не противилась ему. Тогда философ, которого переполняли чувства, прильнул к алым губам цыганки. И она ответила взаимностью. Это был первый поцелуй у обоих за всю их короткую жизнь, поэтому они вместе учились искусству сладострастия. Сливаясь в этом страстном поцелуе, поэт и цыганка наслаждались друг-другом. Но счастье их длилось не долго, ведь хорошего всегда понемножку. После нежданного поцелуя девушка резко отстранилась от поэта и села на стул, стоящий около стола. Гренгуар же вновь разместился напротив неё. Он не понимал, почему Эсмеральда ушла из его тёплых объятиях. Но, не успев поэт ничего спросить, как цыганка принялась ведать свою историю: – Пьер, я не могу... Я люблю вас, но не могу! – смущаясь, она вынула из-за пазухи маленькую овальную ладанку, висевшую у нее на шее на цепочке из зёрен лаврового дерева и источавшую сильный запах камфары. Ладанка была обтянута зелёным шелком; посредине была нашита зелёная бусинка, похожая на изумруд, – это мой хранитель. Он поможет мне найти моих родных, если только я буду этого достойна. Пьер, простите, но я не смогу найти мать, если нарушу обет целомудрия. Гренгуар умилялся тому, как Эсмеральда трепетно относится к своей ладанке и суеверию. Посмотрев сверху вниз на девушку, он поспешил ответить на её слова: – Милое моё дитя! Я пока не до конца понял твои слова, но не стоит извиняться за отказы! Я всё понимаю, если ты не хочешь близости, то это нормально. Можно любить друг-друга и без брачных ночей, основывая отношения на духовных ценностях двоих. Такая любовь удивительна и весьма подходит философам и поэтам, то есть мне. Платоническая любовь тоже прекрасна! Цыганка, поражённая красотой и манерой его голоса, ели вникала в смысл слов поэта. Она лишь кивала, а потом и вовсе пододвинулась к Гренгуару и, ставя указательный пальчик на его пухлые губы, спросила: – Вы меня любите? Я хочу, чтобы вы мне сказали, любите ли вы меня. – Люблю ли я вас? О, дитя моё! Вы прекрасны. Ваши тёмные очи так завораживают, будто смотришь в тайну ночи или загадочную бездну, или же в неизученный космос! Ваши волосы такие шелковистые и густые, хочется вдыхать их аромат. Ваша смуглая кожа придаёт вам такую замечательную изюминку! Ваши ручки и ножки столь малы и невесомы. А хорошенький носик столь чудесен и профиль идеален! От вас исходит атмосфера свободы и независимости! Я уверен, что ваш внутренний мир ещё больше подчёркивает вашу красоту и добрую душу. Нужно ещё время, чтобы как можно лучше изучить друг-друга. Но я уже отлично знаю, что вы и так хороши! Вы столь очаровательны, словно маленький светлый лучик солнца в пугающей мрачной темноте. Вы благодарите меня за вчерашнее спасение, но это я должен кланяться вам в ноги и благодарить за вновь подаренную жизнь. Вы вдохновили меня на новые произведения, что я сегодня под впечатлением, слишком далеко забрёл от дома. Моей музой отныне являетесь вы! Ваши необыкновенные танцы на Гревской площади столь красивы, а прекрасное пение столь незаметно уносит от жёсткой реальности куда-то в мечты. С вами легко забыться, – голубые глаза поэта заблестели от искренности. Всё, что он молвил, было правдой. – Если всё что я сказал - не любовь, а сложившиеся обстоятельства - не судьба, то что же это? Черт побери, да я, похоже, и сам влюбляюсь, – он потëр переносицу и продолжил, – Да, сударыня, я люблю вас! Я напишу для вас стихи! Клянусь, вы будете самой счастливой женщиной со мной. Хоть я, признаться, беден, но мои умственные способности исправят это недоразумение. Вдохновляйте меня всегда и везде, прошу, жена моя! Он закончил говорить и протянул руки Эсмеральде. Холодные ладони сошлись с тёплыми маленькими ручками. Две души соединились на всю жизнь в этот трогательный момент. Поэт и цыганка молча смотрели в глаза друг-другу и держались за руки, пока одинокая свеча догорала в ночных сумерках. Воск медленно стекал, огонь постепенно потухал. – Я люблю тебя, – почти одновременно сказали муж и жена, улыбаясь. *** Ночные поцелуи прекрасны, особенно когда луна освещает двух влюблëнных. Лёгкие поцелуи в шею, долгие в губы и нежные в щеки. Наши герои настолько увлеклись друг-другом, что уже стояли в темноте на улице. Козочка же, увидев эту необычную сцену, подбежала к хозяйке. Заблеев на мужчину, Джали начала грозно направлять рожки в его сторону. Но Эсмеральда успокоила животное, поглаживая за ушком и говоря, что всё хорошо и она в безопасности с Пьером. Тогда коза поспешила уйти обратно в дом, оставляя наедине парочку. Всё, что влюблённые могли позволить себе в таких отношениях – страстные поцелуи и крепкие объятия. Ничего больше, но зато этот союз очень прочный. Они действительно были влюблены. Это была не просто симпатия, а влюблённость. Ведь симпатия так сильно отличается от влюблённости... Пьер и Эсмеральда разговаривали обо всём: о том кто они, о своей жизни, планах на будущее и просто о ерунде. Поэт узнал из рассказов цыганки, что она пришла в Париж в прошлом году с бродягами, а во Францию ещё когда была совсем малюткой. Она живёт здесь, и всё идёт хорошо. Зарабатывает на жизнь своими танцами и талантами, в этом ещё одна схожесть поэта и цыганки. Всё отлично, но только частенько на девушку ругается какой-то священник (Эсмеральда предполагает, что это именно он напал ночью на неё, уж больно схожи по строению тела мужчины) и затворница Крысиной норы. Но парень пообещал, что обязательно разберётся с этим недоразумением при удобной возможности. Эсмеральда же узнала про личную жизнь Пьера, о том как он остался сиротой, о суровой жизни на улице и как поэт перепробовал разные сферы профессий, но в итоге нашёл себя в написании литературных произведений. Также она узнала о его недавних неудачах и провала мистерии в Дворце правосудия. – Кстати, Пьер, а куда ты ушёл сегодня утром? Я нашла тебя у виселицы ближе к ночи! Что ты натворил? Зачем покинул дом? – девушка засыпала парня вопросами. – Сейчас всё расскажу, – Гренгуар собрался с мыслями, – я проснулся сегодня рано утром и решил прогуляться, написать чего-нибудь на бумаге и просто пофилософствовать в одиночестве. Но так вышло, что я не запомнил дорогу, не рассчитал время и заблудился в этом хаосе тупиков. Зато у меня есть наброски моих новых работ! В общем, я просидел с вдохновением достаточно долго, а когда опомнился, что пора бы возвращаться, то не смог вспомнить дорогу. Я бродил по улицам и пытался отыскать дорожку до твоего дома, но все мои старания были напрасны! Дальше за мной увязались какие-то калеки, которые позже оказались здоровыми бродягами. Они преследовали меня, а потом и вовсе загнали в тупик и решили отвести меня, по всей видимости, к вашему здешнему королю. Там у меня был выбор: либо пройти испытание, после которого я стану бродягой и окажусь на виселице через восемь дней, либо сразу быть повешенным. Я попробовал пройти это чëртово испытание, но оно оказалось слишком сложное и нереальное в выполнении. Естественно, я не смог пройти и был унижен у всех на глазах. А далее и вовсе потерял сознание от встречи с сырой землей, из-за чего получил кучу ударов по всему телу. Кстати, у меня до сих пор болит в районе рёбер! Надеюсь, бродяги ничего мне не сломали... – Гренгуар демонстративно потëр ушибленный бок. – А конец этой истории ты и так знаешь. Я думал, что от смерти меня ничего уже не спасёт, но пришла ты и... – Взяла тебя в мужья. Об этом я нисколечко не жалею, – Эсмеральда оборвала речь Пьера, – ты такой хороший, добрый и красивый! Я так люблю тебя... – И я тебя, милая, – с нежностью произнёс поэт. – Не уходи больше никогда, пожалуйста! Я волновалась, когда ты пропал... – Прости, малышка. Даю слово, что больше подобного не повторится! Эсмеральда о чём-то вновь задумалась. – Послушай, – в голосе девушки было некое волнение, – я правда не могу провести с тобой ночь... Я бы хотела, но не могу. Прости... Мне так хочется найти свою родную мать! Ах, если бы ты знал, как хочется обычной родительской любви... – в уголках глаз собрались мокрые слёзки. – Милое дитя моё, не стоит извиняться, я же просил! Я всё понимаю и не буду настаивать, раз ты не можешь! Глупышка, ну ты чего? – парень смахнул наступившие слезы с лица девушки и погладил её румяную щечку своей бархатной рукой, – Я люблю тебя и без брачных ночей. Мне хватает и просто твоего присутвия в моей жизни. Если же тебе неприятны и поцелуи, то я могу прекратить целовать твое нежное личико, – успокаивающим голосом сказал поэт и приобнял за плечи девушку. – Спасибо, Пьер... А от поцелуев, пожалуй, я не откажусь, – с этими словами Эсмеральда крепко чмокнула в щеку парня и прижалась как можно ближе к нему. Так они долго сидели, обнявшись, без лишних слов и движений, и смотрели на звëзды и луну. Как и предсказал Гренгуар, луна сегодня была ясной, а звëзды яркие. На небе не было ни облачка. Погода была отличной. Сегодняшняя ночь была тёплой, хотя на дворе стоял январь. – Я сочинил стихотворение...– Пьер первый прервал молчание, обращаясь к Эсмеральде, – ты меня вдохновила на это чудо. Пожалуйста, послушай. Поэт встал на ноги перед девушкой и стал рассказывать свой стих: Les portes de Paris Déjà se ferment sur la nuit Le nuit de tous les cris De tous les rires Et de tous les désirs La nuit de tous les vices Qui s'assouvissent Dans le lit de Paris Cabaret de tous les délires Sur le Pont-au-Change Ce soir j'ai rencontré un ange Qui m'a souri Et qui loin de ma vue a disparu Dans les rues de Paris Je l'ai suivie, je l'ai perdue J'ai poursuivi la nuit De tous les rires Et de tous les désirs La nuit de tous les vices Qui s'assouvissent Dans le lit de Paris Cabaret de tous les délires Les portes de Paris Déjà se ferment sur la nuit Le nuit de tous les crimes De tous les rires Et de tous les désirs – Как красиво, Пьер! Это очень необычно! – захлопала в ладоши восхищённая Эсмеральда. – Благодарю! Это для тебя я так долго размышлял. Я придумывал рифмы к строчкам в голове. Вроде получилось неплохо! – Да, мне нравится... Это так чудесно! – Ты мой ангел... Я думал, что уже никогда не увижу тебя, когда моя шея коснулась с петлёй... – Пьер, всё позади и всё хорошо. Мы никогда не разлучимся, да ведь? – Конечно, дорогая! Ты права, всё худшее позади, – так думал поэт. Эсмеральда же молчала и смотрела в небо. – Прекрасная луна... Хотела бы я быть луной или звëздами.... Луна так красива в ночи! Ей ничего не грозит, она лениво смотрит на весь мир, пока люди спят. А звëзды такие маленькие, но полезные. Они всегда освещают дорогу путникам, которые сбились с пути. А ещё на них так приятно смотреть... – грустно молвила девушка. – Любимая, ну ты чего? Зачем тебе быть луной, когда ты маленькое солнышко! Ты так ярко светишься добротой. Ты намного лучше и красивее всех звёзд и луны! Я обещаю, что ты всегда будешь в безопасности, пока я рядом. А насчёт полезности ты верно подметила! Но не переживай, от всех существ на земле есть польза! Даже от крохотной букашки. Как думаешь, чем ты хороша и полезна? – Ну... Не знаю даже. Чем же? – спросила цыганка. – Тем, что ты есть! Ты даришь радость и эмоции всем людям одним лишь своим присутствием! Твои танцы и пение помогают забыться от проблем. Ты во всём хороша и прекрасна! – Пьер Гренгуар, официально заявляю, что вы лучший мужчина на всём белом свете! – сказала Эсмеральда, звонко рассмеявшись и обнимая парня. – Скоро рассвет. Может, зайдëм домой? Хоть на улице и тепло, но мы уже слишком долго здесь сидим. Да и нельзя на холодном сидеть, – подметил Пьер, – а ещё мне надо записать стих на бумагу, а то я потом могу и забыть его... – Даже, если и забудешь, то я тебе напомню. Вдохновлю тебя ещё раз следующей ночью! – улыбаясь, говорила Эсмеральда. – Пойдём уже домой, глупышка, – улыбка девушки была такой заразительной, что поневоле Гренгуар и сам заулыбался. Наши герои встали с крыльца и зашли в тёплый дом. Там Пьер записал свой стих. Влюблённые ещё немного поговорили. Потом они разделили утреннюю порцию парня и с аппетитом поглотили пищу. – Спасибо за завтрак, ой, то есть за ужин! Или нет.... Ранний завтрак или очень поздний ужин? – размышлял Пьер. – Пойдём уже спать! Ты уже вон как бредишь, – ухмыльнулась Эсмеральда. – Ничего я не брежу! – надулся Гренгуар, – это я просто размышляю. Скоро на улице станет светло и наступит утро. Тогда эту еду можно будет называть завтраком. Но я ещё не ужинал. Значит, для меня это считается ужином? – А если я скажу, что это ранний обед или поздний ужин? Ведь я приготовила еду ещё днём. Между двумя этими промежутками времени. – Ты меня совсем запутала! Мне придётся ещё больше вникать в смысл твоих и моих слов, чтобы точно дать себе ответ. Что же это, черт возьми?! – Уф, хватит философствовать! – не выдержала Эсмеральда и крикнула на мужа. – Быстро спать. Скоро уже рассвет, а мы даже не думали укладываться. – Ладно, ты права. Мне и самому до ужаса хочется спать. Эсмеральда постелила постель для Пьера в своей каморке и хотела уже пойти лечь на ларь, но философ остановил девушку. – Ложись со мной на кровать. Она вполне вместит двух человек. Может даже и Джали сможет расположится где-нибудь в ногах. Тебе же неудобно будет спать на этом резном ларьке! – Я даже не знаю... – цыганка была в сомнениях. Она не знала, соглашаться ли ей на это предложение. – Да не кусаюсь я! – хихикнул мужчина. – Ну хорошо, уговорил. – Максимум только пинаюсь, – шутя, добавил поэт. Эсмеральда переоделась в ночную сорочку. Пьер же снял свою потёртую одежду и надел то, что дала девушка. Какая-то странная самодельная рубаха и шорты из мягкой ткани. В принципе, ему подошёл костюмчик. – В самый раз! Спасибо! – поблагодарил парень цыганку. Чтобы не смущать друг-друга во время переодевания они отворачивались в разные стороны. И вот, наконец-то муж и жена улеглись спать на кровати. – Спокойной ночи, милая! –поцеловав в лоб девушку, сказал Гренгуар. – Спокойной ночи, Пьер! – пожелала в ответ цыганка, прижимаясь к поэту. «Какая интересная брачная ночь! В этой свадьбе с разбитой кружкой было нечто удивительное. Мне это понравилось, – думал философ, засыпая.» «Я впервые за шестнадцать лет почувствовала страстные чувства к кому-то... И этим человеком оказался уличный поэт! Подумать только! Видимо, это судьба...– таковы были последние мысли цыганки перед провалом в сон.» Уже рассвело, когда они уснули. Гренгуар и Эсмеральда, обнявшись, спали и смотрели чудесные сны. Козочка же разместилась на полу в другой каморке. Разбросанные листки бумаги с записями валялись на кухонном столе. Всё было хорошо и спокойно в этом уютном домике.