🔗🔗🔗
— В Красногвардейском, Тох, опять мимо, — Сергей Матвиенко — напарник и лучший друг Антона вальяжно восседает прямо на его столе и держит в руках уже осточертевшую им обоим бумажку с заявлением. — Вот же жук, а! — В сердцах восклицает Шастун, от досады сжимая кулаки. Он вчера восемь часов провёл в одном из клубов Октябрьского района и, оказывается, снова зря, — у нас есть хоть какая-то ориентировка на него? Неужели этим жертвам так сложно запомнить, как он выглядит? — Они либо утверждают, что он в маске, либо описывают вообще разную внешность. Предполагаю, что он пользуется париками и всякой такой шнягой, чтобы не светиться. Продуманный зараза, — Матвиенко слегка посмеивается, чувствуя даже некое восхищение этим загадочным человеком. Однако Антон его эмоций не разделяет от слов «совсем», «вообще» и «абсолютно». — Нет, с этим реально пора завязывать, — Шастун решительно подходит к шкафу с делами и достаёт приличного размера папку, в которую они собирают все документы по этому делу, — мы ж с тобой, считай, детективы, так что попробуем сложить пазл. Сергей согласно кивает и, заняв место рядом с напарником, подключается к раскладыванию всех заявлений по порядку. — Так, февраль: образ певца из группы Måneskin, харизма, — Антон начинает зачитывать и подчёркивать все имеющиеся отличительные черты, — март: длинные тёмные волосы, облегающий костюм, стройный; апрель: волосы уже светлые, глаза карие; май: рост примерно метр девяносто, глаза зелёные, на вид лет двадцать, униформа официанта; июнь, то есть вчера: глаза зелёные, рост приблизительно метр восемьдесят, аристократичная внешность, — Шастун придирчиво всматривается в каждое подчёркнутое красным маркером слово, пока Матвиенко дополняет линии синим, где хотя бы частично совпадают факты. — С одной стороны, у меня, вроде как, вырисовывается конкретный образ, но с другой — хрен его знает, какая из описанных черт действительно его, — задумчиво произносит он. Антон же подключает всю свою интуицию и все аналитические способности, которые у него только есть. — Думаю, он точно высокий. Не такой, как я, но явно выше тебя, — первое, что резюмирует он и получает от Серёжи обиженный пинок под столом, — насчёт волос сложно судить, потому что описаны какие-то кардинально разные варианты, а вот внешность точно привлекательная. Не каждый может похвастаться классным образом из Måneskin'а, знаешь ли, — Шастун хмыкает, пытаясь нарисовать в голове хотя бы приблизительный вид этого парня. Его гейская сущность чертовски хотела бы это увидеть. — Оставь свои фантазии при себе, Шаст, — кривится Сергей, будто читая его мысли, — для меня ясно только одно: нам нужно оккупировать, буквально, все места, в которых в ближайшее время предстоят тусовки. Иначе, мы никогда его не поймаем, серьёзно, — полицейский устало откидывается на спинку стула и переводит взгляд на напарника в ожидании его согласия. — Это, конечно, рационально, но, — ой как Серёжа не любит это «но» из уст Антона, кто бы только знал, — но это означает проиграть войну, понимаешь? Да, мы проигрываем битвы, но войну должны вывезти. Точнее, я должен. Дело принципа уже, — Матвиенко осуществляет звучный фейспалм. — Дело принципа было, когда тебе принесли третье заявление, Шаст, а не шестое! — Восклицает он, совершенно не понимая логики действий этого парня. — Без разницы. — Отрезает тот и, вскочив с места, начинает воодушевляющую речь, — он же знает, что за ним гоняются? Знает. Об этом во всех новостях трубят. А это что значит? — Серёжа закатывает глаза, — это значит, что он испытывает меня и мои нервы. Потому, что любой обычный хулиган и мошенник давно свалил бы в другую локацию или залёг на дно. Но этот, — Антон опирается руками на стол и пытается подобрать слова, — он играет! Да, точно! — Матвиенко не выдерживает. — Играет он? Шаст, ты ёбнулся? Если так, то играй тогда с ним сам, шизофреник! С меня хватит. Когда найдёшь мозг — возвращайся, а сейчас я вижу, что с тобой бесполезно спорить, — мужчина встаёт из-за стола и быстрым шагом направляется к двери, чтобы не наговорить ничего лишнего. — Серёж, ну блин, — Антон преграждает ему путь, — я не прав разве? — Его глаза кота из «Шрека» всегда имеют очень сильное воздействие на Матвиенко, но только не сегодня. — Точно нет, Шаст, — фыркает он и отпихивает его руку, — если будут новые идеи по этому делу — сообщи, но только если они будут адекватные, — Сергей покидает кабинет, оставляя Антона наедине со своими мыслями и кучей заявлений на его персональную головную боль. — А мне кажется, что я прав, — тихо сам себе говорит он и возвращается к бумагам. Остаток рабочего дня Антон проводит за созданием плана по поимке ТТ. И нет, не ТикТока, а «Таинственного Тусовщика», как он его окрестил. Когда время переваливает за границу конца смены, а на улице наступает кромешная тьма, полицейский скидывает вордовский документ из десяти страниц на свою почту, чтобы продолжить дома, и, захватив дипломат с нужной информацией, покидает участок.🔗🔗🔗
Дорога до собственной квартиры, которую Антон приобрёл не так давно, обычно никогда не вызывает у него трудностей или проблем. То есть, вообще никогда. Да и какие могут быть проблемы, если он каждый раз возвращается в районе двенадцати ночи?! Но сегодняшний день, кажется, решил побить все рекорды по своей неожиданности. Сто́ит полицейскому проехать всего пару улиц от работы, как он замечает странного человека, идущего по тротуару. Казалось бы, что такого? Это же Питер, тут таких сотни. Однако, не всё так просто. Во-первых, время — 00:35, во-вторых, безлюдный ночной город, и в-третьих, человек точно не смахивает на наркомана. Странным его делает совсем другое — чёрные джинсы-скинни с внушительными дырками на коленях, большие наушники на голове и пританцовывания. Признаться, сначала Антон залипает. На плавные движения, красивую фигуру, которую так выгодно подчёркивает его одежда (помимо джинсов, на нём надета чёрная футболка), и необычность(?). За всю свою десятилетнюю деятельность Шастун ещё не встречал настолько независимых от происходящего вокруг людей. Да, были разные фрики, гении, полные психи и так далее, но, чтобы вот так идти по тротуару на мосту и танцевать под музыку в старомодных наушниках — это впервые. Поэтому несколько секунд полицейский не знает, как на это реагировать, и просто пялится, сильно сбавив скорость и практически преследуя необычного парня. А затем неожиданно вспоминает, что у него есть все полномочия поинтересоваться, что этот молодой человек забыл на улице в такое время и не под кайфом ли он. К тому же, именно сегодня Антон так удачно решил поехать на служебной машине. Свернув очень близко к обочине, Шастун проезжает ещё пару метров, ровняясь с продолжающим существовать на своей волне человеком, в надежде, что тот заметит яркую маркировку и сам остановится. Но, видимо, сегодня действительно не его день, потому что парень даже не поворачивается в эту сторону. Антон не чурается воспользоваться сигналом. Да, в городе нельзя, да, глупо, но он тут полиция, и что вы ему сделаете? Видимо, резкий звук гудка всё же добирается до барабанных перепонок парня даже сквозь толщу музыки, потому что он вздрагивает и резко оборачивается. Антон, внутренне ликуя, останавливается и выходит из машины. Поправив фуражку, он поднимает взгляд и… …кажется, кто-то остановил Вселенную, потому что Антон внезапно попадает в бездну. Только не чёрную, как все представляют, а голубую (ой, во всех смыслах получается), поскольку глаза парня, безмятежность которого он только что так нагло нарушил, имеют оттенок глубоких горных озёр. — Доброй ночи, — полицейский всё-таки находит в себе силы что-то сказать, но отвести взгляд не может даже с силой — затягивает безумно. Парень смотрит сначала недоверчиво, даже как-то загнанно, но быстро собирается. — Чем обязан стражу порядка? — Его голос звучит так же прекрасно, как выглядит его лицо, а ухмылка на его тонких губах может любого свести с ума. Антон запомнит эту фразу для какой-нибудь своей романтической книги, если будет когда-то такую писать. А на эту реплику в его голове внезапно активизируется режим «флирт». — Вы, случайно, не музей? — В стиле самых отвратительных подкатов произносит он, пытаясь не заржать в голос. Бровь парня аккуратно взлетает наверх. — Я бы ответил нецензурно, но не уверен, что Вы не воспользуетесь своим положением, чтобы оштрафовать меня, так что нет, я не музей. — Тогда почему мне кажется, что Вам нужна охрана? — Антон ухмыляется и присаживается на капот машины. С секунду наблюдается немая сцена, а затем он слышит самый красивый смех в своей жизни. Улыбка незнакомца отражается на лице самого Шастуна, и он, довольный своей нелепостью, не стесняясь рассматривает парня вблизи. Тёмные прямые волосы, острые черты лица, довольно высокий рост и очень подтянутое тело. Да, издержки профессии — описывать людей, как в ориентировках. — Хотите предложить свои услуги? — Парень зеркалит его ухмылку, и его взгляд также внимательно проходится по всему Антону. Тот больше всего сейчас хочет узнать, что он о нём думает. — С удовольствием, — смеётся он, — но если серьёзно, то у Вас всё хорошо? Я просто ехал мимо и заметил Ваше выделяющееся поведение, поэтому решил проверить. Не сочтите за оскорбление — работа такая, — Шастун профессиональным взглядом сканирует зрачки парня, быстро оглядывает его запястья, принюхивается и остаётся удовлетворённым — парень полностью чист. — Понимаю, но у меня всё прекрасно, — тот для подтверждения своих слов выворачивает карманы джинсов, — сожалею, что люди, которые любят свободу и независимость, вызывают у Вас подозрение. И советую попробовать прогуливаться вот так ночью под музыку — лучшее чувство в мире. Если это всё, то я свободен? — Принимаю совет, — Антон улыбается и абсолютно не хочет отпускать это произведение искусства просто так, — давайте подвезу? — Он предпринимает последнюю попытку, поскольку зацепиться больше действительно не за что. — После Вашего поведения не поеду никуда с Вами, простите, — парень снисходительно усмехается, а Шастун хочет ударить себя за несдержанность. Вот, кто ему сказал, что если мир вокруг стал более толерантным, то любой привлекающий его внимание парень будет с пониманием относиться к его подкатам и, уж тем более, отвечать взаимностью? — Прошу прощения за это, идите, конечно, — он опускает глаза и ждёт, когда парень уйдёт, чтобы ещё немного посамобичеваться на этом мосту. В таком настроении, конечно, лучше бы скинуться с него, но это проходящее желание. На протяжении ещё нескольких секунд чёрные кеды никуда из поля зрения полицейского не пропадают. Он снова поднимает голову, сталкиваясь с внимательным взглядом. — Скажите, хотя бы, как Вас зовут, чтобы я знал, к кому обратиться, если вдруг понадобится, — что-то в этих бездонных глазах Шастуну кажется подозрительным, но он не понимает, что именно, потому что всё, чем занят его мозг — это размышления, как бы классно было иметь такого парня. Ну, кхм, снова во всех смыслах, вы поняли. — Майор полиции — Антон Шастун, — чётко представляется он, а парень записывает его имя в телефон. — Очень приятно, майор. Меня зовут Арсений, может, ещё увидимся, — Арсений улыбается и, надев наушники, уходит в сторону центра. — Арсений, — полицейский смакует это имя на губах и понимает, что, пожалуй, оно идеально подходит обладателю этих глаз и настолько аристократичной внешности, — «аристократичной», где-то это сегодня уже было, — не в силах после насыщенного на события дня вспомнить элементарных вещей, Антон забивает на это и, вернувшись в автомобиль, уезжает домой.🔗🔗🔗
— Арс, ты чё притух? — Дима подсаживается на соседний стул и бесцеремонно забрасывает руку Арсению на плечо. Из зала доносится негромко играющая музыка, слышно, как Оксана с Пашей о чём-то спорят, а у Попова на дне бокала осталось всего два глотка виски. — Уединился тут, бухаешь, ничего не случилось? — Позов наваливается ещё ближе, хотя Арсений сто раз просил соблюдать личные границы, и уж друзья могли бы давно запомнить, что он ненавидит телесный контакт. — Вот скажи, — он с отвращением сбрасывает с себя чужую конечность и берёт бокал в руку, — что будет, если кого-то из нас поймают? — Дима ошарашенно отстраняется и подозрительно сужает глаза. — Чё это за разговоры? Ты прокололся где-то, что ли? Да быть этого не может! Ты ж лучший из нас, — музыка в зале становится ещё тише, и голоса напарников также стихают. — Нет, конечно, просто задаюсь этим вопросом, — Попов крутит бокал в пальцах, всматриваясь в желтоватую жидкость так, будто оттуда сейчас вылезет джинн и ответит ему на все вопросы. Глупо на это рассчитывать, но когда в тебе ½ бутылки Jack Daniels, то и джинн вполне себе может появиться. — А, ну, не знаю тогда. Мы как-то этот момент не оговаривали, — Дима всерьёз задумывается над проблемой, а на кухне появляются Паша и Оксана. — Что будет, что будет? Смотря, кого поймают, Арс, — вклинивается Павел и, отобрав у него бокал, залпом допивает напиток, — если Окси, например, то на неё даже ничего нет, она скажет, что просто встречалась с кем-то из «этих отморозков», вопросы сняты. Если Димана раскусят, то, я уверен, он успеет абсолютно всё стереть со своих компьютеров, да и что с него взять — обычный айтишник. Меня словят, так, а я кто? Организатор праздников, тамада, ведущий и далее по списку, никаких схем и людей не знаю, моё дело — договариваться с ресторанами, домами и людьми. Арсений вскидывает на Добровольского недоверчивый взгляд, но пытается осознать его монолог. — А вот если ты попадёшься, то тут две тысячи сценариев может произойти, Арсюх, я даже не предположу, — Паша посмеивается и направляется к двери, — не заморачивайся, полгода уже дела мутим, всё хорошо идёт, потому что не сомневаемся в своих силах, а как только сомневаться начнёшь, так всё, финита ля комедия, или как там, — он хмыкает напоследок и скрывается в коридоре. — Арсюш, реально, что случилось? Ты же первый, кто утверждал, что схема рабочая, проколов вообще не будет, — Оксана подключает к разговору, садясь напротив мужчин. — Да я и не паникую. Просто сейчас мысль такая появилась, мол, а если вдруг… — Ну ты свои вдруг лучше в задницу запихни, Арс, — Позов несильно хлопает по столу рукой и встаёт, — я спать, короче, завтра чтоб этой херни у тебя в башке не было, ок? Арсений закатывает глаза и не отвечает. А Диме и не нужен его ответ, он абсолютно спокойно уходит в спальню, поскольку знает этого парня уже лет пять — приноровился к его повадкам и характеру. Когда Позов уходит, Оксана молчит ещё несколько минут, давая Арсению время собраться с мыслями и всё же поделиться ими, но этого не происходит. — Арс, расскажи мне, — произносит она, внимательно вглядываясь в напряжённое лицо Попова, — я же понимаю, что что-то сегодня явно было, но что? — Хорошо, смотри, — Арсений начинает жестикулировать, — вот ты, встретила человека — неважно, какого, просто человека, — Суркова кивает, — и он, как бы это… ну… пиздец какой странный, — девушка усмехается от того, как обычно самый интеллигентный и красиво говорящий Арсений формулируется как гопник, когда выпьет, но снова кивает, — но не в том смысле странный, что «фу, отойди от меня», а в таком «прикольно странный». — Ага, поняла, и теперь ты думаешь об этом человеке, так? — Горящий взгляд Оксаны ох как не нравится Попову, но он не особо умеет следить за тем, что и кому рассказывает с алкоголем в крови. — Получается, да, но, если б это был просто человек, — он задумывается на минуту и в его памяти отчётливо всплывают зелёные, как изумруд, глаза, кудрявые волосы, необычная ухмылка и, чёрт бы её побрал, полицейская униформа. — Не просто человек? А кто? — Начнём с пола, — Арсений смеётся со своей же фразы. — Полом ты, похоже, в таком состоянии сегодня закончишь, Арс, так что давай либо быстренько договаривай, либо отложим этот разговор. — Короче, это мент, — выпаливает Попов и испытующе уставляется на девушку. На лице той не меняется ни одной эмоции. — И что? Это, по-твоему, не просто человек? — Передразнивает она, — ты из-за этого так загнался, что раскусят? Или уже подозрения какие-то выставили? — Нет, вообще нет, он просто очень странный был, думал, что я накуренный, а казалось, что он сам, — Попов снова смеётся, но больше не с каламбура, а от нелепейшего подката того самого Антона Шастуна — запомнил, так запомнил. — Так, — Суркова сердито вскакивает на ноги, — ты либо чётко расскажи, что было, либо иди спать, Арс, я уже ничего не понимаю. — Вот и я, — эхом отзывается Арсений и тоже встаёт с места. Его мозг и тело выбирают всё же второй вариант, поэтому он только отмахивается от Оксаны и кое-как добирается до кровати.