Prince And His Fool (Boylove)/Принц и его дурак (яой)

У Янге был загипнотизирован исчезающей фигурой Жун Циана, думая: «Ах! Такой злющий, не терпится разобраться с ним». Он оттолкнул свои нечистые мысли на задворки своего разума и схватив Ин Те за руку, поднял его, пока они следовали за Жун Цианом во дворец. Все трое приземлились возле зловещего, но удивительно роскошного дворца. Как и ожидалось, У Уцин парил над своим дворцом в окружении призрачных темных сил, его глаза были необычно красными. Два злобных питомца лежали на земле, рыча и потягивая слюну сквозь зубы, лицом к незваным гостям. Зрелище было настолько жутким, что напугало самых смелых мужчин, но когда их взгляды упали на желтые парчовые сапоги, они не смогли сдержать смех, а Жун Циан взял на себя инициативу поговорить. "ХА-ХА-ХА-ХА! Черт! У Уцин, на чью чертов чулан ты нагрянул. Дерьмо! От них солнцу становится чертовски стыдно. ХА-ХА-ХА-ХА! Знаешь, я думаю, гребаная полиция моды плачет по тебе! Это довольно запутанно, ваша светлость», — издевался Жун Циан со слезами смеха, текущими по его лицу. У Янге никогда не видел его таким и мог только почесать спину Жун Циана, сдерживая собственный смех. Ин Те, наоборот, нагло смеялась с Жун Цианом. У Уцин разозлился на Жун Циана за насмешки, но проглотил обиду, спустившись с неба, приземлившись рядом со своими питомцами с жуткой улыбкой. «Так ты Жун Циан? Я вижу, только Гуан может родить такого красивого мальчика. Подойди поближе, чтобы я посмотрел в эти ослепительные глаза», — сказал У Уцин с жуткой улыбкой, от которой Жун Циан почувствовал себя так, будто он только что подвергся сексуальному насилию. У Янге схватил Жун Циана за руку и потянул его, чтобы он встал сзади, чтобы заблокировать обзор У Уцина. Одного ядовитого взгляда У Янге было достаточно, чтобы отпугнуть питомцев У Уцина, которые тут же заскулили, как испуганные щенки. «Да пошел ты! Кого ты тут назвал красивым?», — выругался Жун Циан из-за спины Ву Янге. «Красота непревзойденная, как дикий цветок, прорастающий в болоте», — сказал У Уцин, лениво расхаживая взад-вперед, потирая кончики пальцев. 'Блядь! Даже злодеи умеют быть романтичными», — подумал Жун Циан, не в силах сдержать гнев, но первым взорвался У Янге, выпустив бесконечный поток огненного пламени в У Уцина, но был заблокирован змееподобным телом, отражающим его атаку. в соседнее здание. «О, хорошо, теперь, когда все здесь, начнем веселье», — сказал он, когда дракон, отразивший атаку У Янге, ударил его своим хвостом, отправив принца во дворец. Жун Циан запаниковал и активировал свою силу, чтобы спасти У Янге, но был внезапно поражен призрачной силой, оттолкнувшей его на несколько шагов назад, но он смог устоять. «Тск, цк, цк… .. куда ты идёшь, малыш Циан? Мы с тобой партнеры, ты не можешь вмешиваться в дела других людей», — сказал У Уцин, грозя ему пальцем. Жун Циан был очень зол, когда закатывал рукава. "Ин Те эвакуируй мирных жителей!" он приказал ему убраться с дороги, чтобы не пришлось о нем беспокоиться. В тот момент, как он это сказал, питомцы накинулись на Ин Те, но были мгновенно разорваны на части одним движением пальца Жун Циана. Ин Те не терял времени даром и бежал так быстро, как только мог, пока У Уцин не превратил его в фарш. У Янге активировал всю свою силу, когда его дракон-близнец столкнулся лицом к лицу с пятью драконами, которые произошли от бог знает чего. Было видно, что он наконец встретил себе равных, настоящих мастеров лазурного пламени. Несмотря на численное превосходство, принц не отступил. Драконы пошли в атаку, выпустив потоки пламени прямо на У Янге, но их отразил удар Хуоре, а Хоуян сразился с двумя гигантскими драконами. Ли Вэй смело рубанул еще одного дракона, эффективно прорезав кожу. У Янге перевел драконов в оборонительный режим, но использовал больше силы, чем наносил урона. Пока происходила битва с драконами, Жун Циан и У Уцин швыряли друг друга в здания. Жун Циан определенно был застигнут врасплох, он недооценил силу У Уцина и был уверен, что у этого человека был покровитель, который снабдил его такой силой. Жун Циан был прав в том, что с первоначальной силой У Уцина он сокрушил бы его одним движением пальца, но теперь они, казалось, были на равных. Гуан наблюдала за всем происходящим в ее пространстве и чесала затылок, пытаясь понять, у кого хватило наглости вмешаться в ее дела, когда мощная аура заполнила ее пространство. Она сразу поняла, кто это, и усилила свою бдительность. Все боги выступили против нее, презирая ее за то, как она управляла своим народом, посылая порочных существ, чтобы выкрутить ей руки и заставить уступить. Но когда все были против нее, был один бог, который поддерживал ее из-за своих скрытых мотивов. Вскоре она узнала о его плане и дистанцировалась от него, даже когда он предложил помощь. Его имя, Похуай, бог разрушения, безумно одержимый Гуан на всю вечность. "Ты скучала по мне?" — сказал он со злобной ухмылкой на лице, лениво направляясь к ней. Гуан сделал шаг назад, прежде чем ударить его по лицу. Похуай казался невозмутимым, когда он схватил Гуан за горло и толкнул ее к стене пушистых облаков с безумными глазами. Богиня ничуть не испугалась, терпеливо ожидая, пока Похуай покажет свою руку. Извращенный бог обнюхал ее шею с сумасшедшей улыбкой, прошептав: «Это пробуждает воспоминания». Гуан не могла подобрать слов, но была рада, что она во взрослой форме, иначе эта ситуация была бы неловкой. Она понятия не имела, о чем говорил странный извращенец, и у нее не было времени развлекать сумасшедшего, поэтому она безжалостно пнула его в пах без угрызений совести. Гуан перешагнула через него, а Похуай стонал от боли, оплакивая драгоценности своей короны. После минуты воя он, наконец, вспомнил, что он бог, мгновенно исцелил себя, прежде чем подойти к богине, в настоящий момент игнорировавшей его. — Ты все еще не умоляешь меня помочь тебе? — сказал он, уставившись на нее фанатичным взглядом с оттенком разочарования. Гуан не удостоила его взглядом, глядя в другую сторону, скрестив руки на груди. «Мне никогда не требовалась твоя помощь, так что не трать время зря. Ты никогда не исполнишь свое желание», — пренебрежительно сказала она. Чем скорее эта пиявка уйдет, тем лучше, но Похуай эксцентрично рассмеялся, прежде чем снова принять мрачное выражение, схватив ее за подбородок, чтобы заставить ее посмотреть на него. Слишком поздно, я уже помог тебе. Не хочешь поблагодарить своего благодетеля? Как насчет того, чтобы подарить мне поцелуй, как в ту блаженную ночь? - сказал он, проводя большим пальцем по ее губам, не сводя глаз с этих мягких бутонов роз. Гуан хлопнула его по руке: «Как ты смеешь меня трогать?» Ее глаза вспыхнули гневом, задаваясь вопросом, как ее связали с таким неуважительным богом. Где-то за смутным облаком ярости скрывался след замешательства. Он говорит, что помог ей, но она не могла понять, каким образом? Они не виделись десятилетиями, когда ее изгнали из небесного царства. Что бы он ни делал, он, должно быть, действительно гордился этим, поскольку он хвастался, как павлин, демонстрирующий свои перья. Похуай был удовлетворен, увидев проблеск недоумения в ее глазах, и решил просветить ее. «Гуан, с моей любовью к тебе, ты думаешь, я бы позволила этому дураку тронуть тебя пальцем?» — сказал он, садясь на кушетку из пушистых облаков, которые создал сам. Все тело Гуан дрожало от гнева, она была почти готова задушить Похуая. Его слова были как шип, все глубже вонзающийся в ее сердце. — Что, черт возьми, ты сделал? "Такой грязный рот... Мне это нравится! Очень дерзкий. Сначала умоляй меня, а потом я скажу тебе", - сказал он дерзким тоном, представляя, как его прекрасная богиня рассыпается у его ног, но он серьезно недооценил Гуан. Она перешла в режим яростной атаки, таская его повсюду, швыряя его о каждую поверхность, царапая его лицо, но, конечно же, это почти не наносило урона богу разрушения Он находил это довольно забавным, как будто этьо была такая своеобразная прелюдия. Гуан была сильно взбешена, но прекратила свои атаки, было бессмысленно тратить свою энергию на извращенца в бесконечной борьбе. Она больше не заботилась о том, чем он хвастался, и поэтому оставила его в покое. «Гуан, дорогая, я рад, что наш сын оказался внушающим благоговейный трепет. Посмотри, какой он сильный», — сказал он, взмахнув рукой, чтобы показать похожее на экран изображение Жун Циана, сражающегося с У Уцином. «Ты видела это? Тебе нравится мое грандиозное признание? Помочь У Уцину было просто, чтобы показать моему сыну, насколько он силен. Сын бога и богини, вау! Я почти слышу, как люди ему поклоняются». Богиня не слышала остального, ее внимание было сосредоточено на части «нашего сына», потому что она ясно помнила, что спала с Жун Баем, а не с Похуаем, кроме того, богам было строго запрещено вступать в такие отношения между собою со строгим наказанием на месте. Причина заключалась в том, что отродье двух божеств было бы ужасающе сильным, способным свергнуть лидеров. Комитет знал бы, если бы боги участвовали в таких запрещенных действиях, и результатом было бы полное уничтожение. Ни один бог не был настолько глуп, чтобы сделать такое. Вот почему Гуан ответила: «Невозможно, как ты думаете, насколько я глупая?» — В том-то и дело, что я знаю, что ты не глупая, а просто наивная. Я принял его облик и с большим трудом замаскировал свою ауру, затем удовлетворял тебя всю ночь. Ах! Какая ночь, наполненная ...-, - сказал он, но не успел договорить, как его пнули с такой силой, что сломали ему позвоночник. Она только что узнала, что ее ребенок был незаконным, и если небесное царство узнает, то соберёт все силы и придёт за ним. То, что началось со спасения ее народа, закончилось тем, что ее потомство подверглось опасности. Она была разгневанной мамой-медведицей, запинывающей эту крысу в любую адскую дыру, из которой она выползла. Похуай, наконец, исцелился и схватил ее за ногу, которая вот-вот раздавит ему лицо. Она рухнула вниз, и, прежде чем она это осознала, извращенец оказался на ней сверху, прижал ее к земле и прошептал: «Скажи Циан-эру, что папа скоро придет навестить его» и растворился в воздухе. «Бля!» — выругалась она, сгорая от гнева, вымещая его на невинных облаках, и только когда она успокоилась, она вспомнила, что ее ребенок все еще борется.