Человеческий фактор

Время двигалось неумолимо быстро, казалось, пару часов назад Джейс узнал о смерти самого дорогого для него человека, но паника и иступленное чувство вины так и не проходили. Опознание тела прошло, как в тумане. На столе морга лежал человек, худой и измученный временем, сверху покрытый какой-то тряпкой. Холод складского помещения пронизывал до костей, но он уже ничего не чувствовал. Никто из них. Джейса подвели к телу, открыли лицо, на котором бледной маской застыло выражение безнадеги вперемешку с тоской. Такое же было у него после ссоры, когда они виделись в последний раз. Когда Джейс так и не смог с ним попрощаться. Так и не смог сказать много, много важных слов, которые уже и не имели большого значения, которые уже никогда никто не услышит. Джейс простоял в тяжелом молчании не дольше минуты, просто вглядываясь в знакомые черты и не понимая, что карие глаза уже не откроются. На плечо легла рука шерифа. Безмолвная просьба сказать что-либо действовала на нервы, поэтому Джейс скинул руку. — Это он, — голос подрагивал от накатывающего гнева. Шериф ответил, что ему очень жаль, а потом Джейс чуть не сломал ему шею. Пока подчиненные Маркуса оттаскивали его за плечи от своего начальника, Джейс не переставал орать о его вине, о взятках, о росте криминала в городе, о том, что он никак не останавливает распространение мерцания. О том, что он сломал не одну жизнь. После его увели, а Мел долго смотрела на него сквозь решетку в участке, но потом ушла, чтобы не мешать горю затягивать его на самое дно. Похороны прошли без особого размаха, присутствовали только Хеймердингер, Мел, пара работников кладбища, которые должны были выкопать могилу, и Джейс, который ее копал. Когда он отобрал лопату у одного из могильщиков, никто и слова не сказал. Джейс остановился только тогда, когда Хеймердингер сказал, что два метра довольно глубоко и солнце скоро сядет. Гроб опустили на дно ямы, но земля сверху посыпалась не сразу. Когда все было закончено, Мел потрепала Джейса по плечу, но тот отказался от ее молчаливой поддержки. Она ушла, забрав с собой всех остальных, а Джейс уселся рядом с могильным холмом, подтянул ноги ближе и обхватил их руками. Антресольной уровень, на который открывался вид, слабо светился извне голубоватым светом. Через какое-то время, когда недоверие сменилось тупой болью, Джейс с головой ушёл в работу. Он больше не появлялся на совете, светских мероприятиях и прочих, когда-то важных встречах. Только теперь Джейс счёл нужным раскрыть тайны чертового куба. Идея родилась поздней ночью, когда он сидел в лаборатории, гипнотизируя взглядом хекстек. Мысль о том, что магия может вернуть к жизни, озарила светлую голову и именно в этот момент Джейс был официально потерян для общества. На протяжении нескольких месяцев он буквально не вылезал из кабинета, сначала изучая Его заметки, а потом уже сам меняя последовательность рун. В один прекрасный момент, когда Джейс уже был готов сдаться, от усталости и недосыпа у него пошла кровь из носа. В этот же момент дело сдвинулось с мертвой точки. Сначала жертвуя своей кровью, потом принося в лабораторию трупы животных, Джейс все меньше походил на человека, своей фанатичностью пугая последних людей, которые почему-то ещё от него не отвернулись. Последним этапом саморазрушения стал его спуск вниз, в город, где всем на всех наплевать. Никто так и не узнал, что пара, а может быть и тройка, кто бы ещё считал, человек оттуда были принесены в жертву науке. По крайней, мере Джейс пытался верить, что это была именно такая жертва. Спустя шесть месяцев все было готово. Тайна разгадана, а сердце в груди трепыхалось от нетерпения. Он все-таки сможет сказать Ему то, что так и не успел. Он сможет извиниться. Ночью на кладбище почему-то никого не было, хотя Джейс подготовился и вместе с лопатой взял с собой пистолет. Он копал промерзлую землю долго, не прерываясь ни на минуту. Слишком много мыслей и чувств обуревали его. Слишком долго он ждал этого момента. Открывая крышку гроба, он трясся от переизбытка эмоций. Тело лежало неподвижно, миазмы вырвались наружу сразу после того, как заслон был содран. От увиденной картины Джейса замутило. Он, конечно, представлял, что произойдёт с телом за полгода захоронения, но не был готов увидеть представленную картину. Где-то на лице, где раньше были острые скулы, виднелась кость, из-за запаха гнили слезились глаза, а все туловище кишело насекомыми, которые уже успели прогрызть целые каналы, соединяющие отверстия разной ширины на поверхности. Джейс достал хекстек, начал набирать нужную последовательность рун, но вдруг остановился. Представил, как Виктор встанет из могилы, посмотрит на него неверующими глазами, опробует новую ногу, поймёт, что теперь он не умрет, точно не в ближайшее время. А потом застрелится, как только узнаёт, какую цену пришлось заплатить, сколько жертв было принесено ради одной единственной жизни. Джейс с тяжелым вздохом опустился на колени, прямо между ног Виктора. Потом лёг рядом с ним на бок и зарыдал. Он не струсил, нет, конечно он не струсил. Он же просто не мог потратить столько времени впустую. Джейс хотел, грезил воскрешением Виктора, но сейчас, посмотрев на то, что осталось от лица того, кто ему так дорог, он вспомнил их последний разговор. Вспомнил, что из-за эгоизма не помогал Виктору, не появлялся в его жизни непозволительно долго. Именно это в конце и погубило Виктора, отправив его просить помощи у кого-то ещё, кто смог бы эту помощь ему дать в отсутствие Джейса. Слёзы были солеными. Стоит ли повторять ту же ошибку, которая все равно приведёт к знакомому до боли финалу — смерти? Просто на этот раз произойдёт самоубийство. Джейс этого просто не переживет. Он отбросил хекстек куда-то к ногам. По телу уже начали расползаться личинки, но он их не стряхивал. Он просто лежал и дышал в щеку тому единственному, кто в него тогда поверил. Потом немного повернулся на спину, на сколько позволяло узкое пространство, и достал пистолет. Повертел его в руках и поднёс дуло к виску. Вина все ещё скребла под рёбрами, а глаза не видели из-за стоящих слез. Он посмотрел на Виктора, улыбнулся уголками губ. Прошептал какую-то ерунду о том, что теперь все будет хорошо. В безмятежной тишине ночи Пилтовера раздался выстрел.