Trust Fall (And Welcoming Arms) / Падение на доверие (и жаркие объятия)

У Нила не было склонности к зависимости, если не считать его одержимости экси. У него было то, чего он хотел сейчас с решимостью, которую не мог отпустить — свою команду, свой дом, свои мечты о будущем, свои надежды на новых первокурсников. У него были вещи, от которых он не собирался отказываться. У него были вещи, в которых он отчаянно нуждался: время от времени это сигарета, догорающая до фильтра между его пальцами, победное очко, молча сидеть на крыше и чувствовать ветер на своем лице и невесомость под ногами. Он не сказал бы, что зависим от чего-либо из этого. Он думает, что может подсесть на тепло рук Эндрю. Они прижали его к матрацу с молчаливой просьбой, пульс в его ладонях учащался и обжигал кожу Нила, они полностью осознавали громкое и непоколебимое согласие Нила. Они проследили линии его рук, скользя по его ключицам, запястьям и плечам. Они сталкивались с разбросанными по нему боевыми ранами, отметинами его отца и его жизни в дороге, жестокостью Рико, точностью Лолы и снова яростью его отца в последний раз, случайным пятнистым синяком после их последней тренировки. Они легко прошлись по каждому шраму, прослеживая его полностью, прежде чем переходить к следующему. Его кончики пальцев были твердыми и уверенными, когда они скользили по выпуклым линиям и морщинистым вмятинам, бледным пятнам и темным пятнам. Они запомнили каждую метку, пока Эндрю смотрел ему в глаза, наблюдая за его реакцией и ожидая, когда ему скажут нет. Ладони Эндрю были покрыты мозолями от тренировок, а его пальцы были грубыми и толстыми, когда они удерживали его. Они плотно сомкнулись вокруг скрещенных запястий Нила над его головой на подушке, а затем преднамеренно легким прикосновением поднялись туда, где ногти Нила впились в его собственные ладони, полумесяцы от которых тот будет рисовать снова и снова, как очертания ключа, чтобы они не исчезли. Эндрю коснулся своими пальцами напряженных кончиков и костяшек пальцев и ничего не сказал. Нилу не нужно было объяснять, что он так сильно сжался, чтобы закрепиться в настоящем, а не в смутных воспоминаниях, и с решимостью никогда не пересекать границы Эндрю без приглашения, и Эндрю не нужно было объяснять, почему это так много значило для него. Эндрю немного сдвинулся вперед с того места, где он лежал между ног Нила, нависая над ним, держа руку рядом с рукой Нила, удерживая небольшое расстояние между ними. Обратив внимание на это, Нил заставил себя держаться неподвижно, чтобы не выгнуться под теплым весом Эндрю, который так намеренно держался подальше от него. — Ты можешь потрогать здесь, — сказал Эндрю с таким же спокойным взглядом, как всегда. На секунду он коснулся собственных волос, затем снова положил свою тяжелую руку на скрещенные запястья Нила. — Я тебе это уже говорил. — Я знаю, — ответил Нил, его голос был немного напряжен. — В последнее время ты обычно пытаешься вырвать мне волосы. — Не специально, — сказал Нил, чуть шевеля губами. Несколько мгновений он смотрел в глаза Эндрю, думая, как лучше это выразить. Да, с тех пор, как Эндрю разрешил ему прикоснуться в ответ, он не мог отпустить, его руки болели, когда они не были зарыты в волосы Эндрю, чтобы прижать его ближе для еще одного блаженно поразительного и обжигающего поцелуя. Но сегодня вечером он сдерживал себя намеренно, без необходимости говорить. — Хочешь, чтобы я сделал это? — Он нуждался в разрешении. — Ты скучаешь по этому? Эндрю отвел взгляд от глаз Нила и посмотрел на его руки. Нилу казалось, что он может чувствовать тяжесть взгляда Эндрю на обширной полосе шрамов вокруг его запястий, напоминающих о Рико и Лоле и о том, что он с охотой разодрал собственную кожу о наручники, лишь бы не оставаться в ловушке. — Ты больше не хочешь ко мне прикасаться? — переспросил Эндрю, уклончиво с неожиданной честностью, отчего в груди Нила потеплело. Нил знал, что лучше не требовать ответа, а дать его самому.  — Я хочу. Я всегда хочу прикасаться к тебе. И мне нравится сдерживаться. Взгляд Эндрю снова метнулся к лицу Нила. Он без труда увидел невысказанные слова, зная пропасть разницы между добровольным сдерживанием и насильственным. Нил облизнул губы и на мгновение разжал пальцы. — Если мы пойдем дальше, — осторожно сказал он, взвешивая каждое слово. — Сначала я хочу сделать это так. Взгляд Эндрю обострился, потемнел. Наконец он ответил Нилу. — Я скучаю по этому. Жар вспыхнул в груди Нила, пламя надежды, раздуваемое удовлетворением и приглушенной радостью от того, что Эндрю снова уязвимо честен, это награда каждому из них за то, что они нашли путь друг к другу. Все секреты и воспоминания были тщательно доверены для хранения, создавая оборонительные стены вокруг них обоих. — Не смотри на меня так, — сказал Эндрю и поцеловал улыбку на его губах с обжигающим жаром, который испарил воздух из легких Нила, оставив его трястись и трепетать, а его мозг опустеть от счастья. Когда язык Эндрю проник в его рот, а его рука легла на ребра Нила, горячая и тяжелая, он медленно опустился, чтобы лечь грудью на грудь Нила, прижав их обоих к кровати. Нил позволил теплу тела Эндрю поглотить себя, а Эндрю позволил Нилу удержать его. Мозг Нила какое-то время взрывался, ошеломленный мучительно чудесным весом Эндрю на нем, невероятным жаром, воспламеняющим его кожу, и собственнической атакой на его рот. Эндрю целовался так, будто поцелуи были единственным, что удерживало его в здравом уме, и единственный воздух, которым Нил когда-либо хотел дышать, был воздухом из легких Эндрю. Нил знал, что Эндрю не мог не заметить его эрекцию бедром, как и Нил не мог этого не заметить. Но какое-то время это не имело значения. Они дышали воздухом друг друга и поглощали друг друга, пока Нилу не пришлось отстраниться, чувствуя головокружение и задыхаясь. Эндрю позволил ему это, окинув взглядом выражение лица Нила и румянец на его груди, пока он дрожал. С несколько задумчивым видом, осмотрев его покрасневшие губы и лицо, Эндрю поднес свободную руку к горлу Нила, пытавшемуся глубже вдохнуть. Он обхватил ладонью шею Нила и оставил ее там, не сжимая и не нажимая, только сила тяжести и вес удерживали ее там. Он внимательно следил за выражением лица Нила, пока тот не ответил «да», и медленно сжал ладонь, прижимаясь к яремной вене. Нил сглотнул слюну, застрявшую в горле, и сделал короткие, быстрые вдохи, чувствуя сужение, его кровь бешено стучала в ушах и под пальцами Эндрю. Мрачные воспоминания ожили перед ним о лезвии и прикуривателе на приборной панели, но спокойствие глаз Эндрю сдерживало их. Искры боли вспыхнули в его ладонях от впившихся ногтей, но он дышал сквозь них, легко и быстро, несмотря на осторожное давление хватки Эндрю. Тот смотрел на него так, как будто в мире не было ничего, хотя бы смутно более интересного для него, смотрел, как он дрожит, хрипит и яростно ухмыляется, пока Эндрю доводит его до края и сдерживает ровно настолько, насколько это возможно. Когда грудь Нила вздрогнула, его диафрагма сжалась, а в лёгких закончился воздух, Эндрю убрал руку и положил ее ему на бедро. Нил глубоко вдохнул, судорожно втягивая воздух, его голова была запрокинута назад, а рот широко открыт. Он закрыл глаза на минуту, чтобы успокоиться от трепета, смакуя каждый сладкий глоток воздуха, входящего и выходящего из него, успокаивая боль в груди и давление за глазами. С уголка его рта легким прикосновением убрали каплю слюны, и Нил не успел сориентироваться и смутился из-за того, что Эндрю наблюдал за ним с его идеальной памятью и запоминал малейшую деталь. Это крошечное прикосновение заставило его желудок на секунду сжаться, малейшее проявление заботы, которое никогда не могло быть полностью озвучено, по крайней мере, пока.  Эндрю позволил ему прийти в себя, пока он снова не стал нормально дышать, и открыл глаза. — Ты сказал «пойдем дальше», — сказал Эндрю, хриплая нотка в его голосе была единственным внешним признаком того, что Нил повлиял на него так же, как он на Нила. — Мм. Эндрю просто смотрел на него, скупой на слова и, как всегда, сбивающий столку своими вопросами. — Так далеко, как ты хочешь, — прохрипел Нил. Эндрю отвел взгляд и снова принялся лениво обводить шрамы Нила, обнаженные перед ним без футболки. Нилу потребовалось много времени, чтобы свыкнуться с этим и со спокойным взглядом Эндрю на них. Однако сейчас Нил чувствовал, что это того стоило. Вездесущий жар кончиков пальцев Эндрю удерживал и защищал его, даря новые ощущения и воспоминания рядом со старыми и сглаживая рваные края, где они соприкасались с его разумом. Эндрю был полностью одет, за исключением повязок на руках, снятых по просьбе Нила ранее вечером без единого слова протеста. Он все еще был в своей рубашке с длинными рукавами, и они оба были в мягких спортивках. Штаны Нила были немного приподняты до колен из-за того, что он лежал, обняв бедра Эндрю, а стопы прижаты к его икрам. Некоторое время между ними висела приятная тишина, пока они оба думали и смотрели друг на друга. Нил следил за изгибом профиля Эндрю, размышляя, любуясь выступом бровей, скул и небольшим изгибом его острой щеки, плавно переходящим в чистый подбородок и длинную шею. Он хотел прикоснуться языком к пульсу Эндрю и почувствовать, как тот вздрогнет, но момент был неподходящий. Он терпеливо ждал Эндрю. В конце концов, Эндрю немного приподнялся и одним резким рывком стянул рубашку через голову, уронив ее на пол рядом с комканой футболкой Нила. Он снова уперся руками над головой Нила, немного приподнявшись, и с мрачным выражением лица встретился с его взглядом. — Спасибо, — тихо сказал Нил, как только Эндрю устроился. Он не сводил глаз с лица Эндрю, отказываясь пока от искушения смотреть вниз. — Могу я посмотреть? — Да. Нил осторожно скользнул взглядом по коже, которая только что открылась ему. Он увидел сильные мышцы плеч и бицепсы Эндрю, напряженных из-за того, что он сдерживал себя, силу, стоящую за его удивительными вратарскими способностями и хоум-ранами. Нил почувствовал, как к горлу подступила слюна, и небольшая волна тепла прошла прямо в пах, когда он представил, как его рот исследует всю эту силу, зубы укусят, если ему позволят, пробует губами еще больше чужой кожи. Его глаза увидели четкие линии торса Эндрю, худощавого и мускулистого от тренировок и чуть светлее, чем его лицо, из-за того, что он скрывает себя под одеждой. Он видел случайные небольшие шрамы, сувениры с боев на корте и за его пределами. Он видел другие, которые, как он знал, были его собственными детскими боевыми шрамами, и продолжал двигать глазами. Он мельком увидел светлые волосы под пупком Эндрю, пока их тела не прижались друг к другу, и он потерял их из виду. Он знал, что на теле были и другие шрамы, к которым он прикасался лишь раз или два, и никогда ему не позволялось увидеть их по-настоящему. — Могу я посмотреть? — спросил он снова, осторожно и мягко. Эндрю рассматривал его еще одну долгую минуту.  — Еще нет. Нил кивнул и сохранил в груди это маленькое обещание, маленькую мечту о ближайшем будущем, которую он хотел достойно заработать.  — Спасибо. Эндрю кивнул в ответ, затем сделал медленный вдох. Он передвинулся между бедер Нила, и тот вздрогнул, ощутив, как он чуть-чуть толкнулся вперед. Неуверенный толчок, от которого их эрекции терлись друг о друга сквозь спортивные штаны. Нил не смог скрыть своего потрясенного вздоха и сильнее впился ногтями в ладони, костяшки пальцев скрипнули от силы. Ему даже показалось, что возможно, выступило немного крови, но ему было все равно. Нил живо вспомнил, как Эндрю мыл его после того, как его освободило ФБР. Как он выполнил свое полу-обещание отсосать Нилу, а затем встал рядом с ним на колени в воде, и рука Нила была в его волосах, когда он тихо и молча кончил, в первый и единственный раз, в одном помещении с Нилом. Когда бы они не были одни, как сейчас, Эндрю просил Нила уйти, чтобы он мог привести себя в порядок, и они оба могли успокоиться и продолжать свой день, не говоря об этом. И теперь Эндрю прижимался к нему, совсем чуть-чуть, со всеми последствиями громкого и явного секса в воздухе вокруг них. — Тебе не обязательно, — сказал Нил, как только пришел в себя. — Рубашки более чем достаточно. Эндрю перевел взгляд на скрещенные запястья Нила, напоминание о его выборе и уважении ко всем невидимым границам.  — Ты мне доверяешь? Нил на мгновение замер и хмуро посмотрел на Эндрю.  — Да. — Тогда поверь мне, я знаю, с чем я справлюсь. Нил молча принял упрек и кивнул. Эндрю снова положил руку ему на запястья.  — Останься, — сказал он. Тогда Нил понял — с ним, показывающим такую ​​уязвимость и добровольное подчинение, и возможностью не прикасаться, даже когда он этого хочет, Эндрю мог выдержать это вместе и показать свою собственную уязвимость. Если бы Нил прикоснулся к нему, пока он пытался это сделать, все бы развалилось. Он слышал нервозность и напряжение за словами Эндрю. Он встретился взглядом с глазами Эндрю и глубже вжал руки в подушку, немного приподняв запястья, чтобы прижаться к ладони Эндрю.  — Да. А ты? — Да, — ответил Эндрю через мгновение. Он убрал руку с запястий Нила, веря, что тот сдержит свое слово, и переместил свой вес так, чтобы у него было немного больше точек соприкосновения их тел, от бедра до груди. А большие, горячие, чудесные руки Эндрю лежали на ребрах Нила. Глаза Эндрю остановились на израненных от поцелуев губах Нила, и он снова толкнулся бедрами вперед. Толчок был коротким, легким и нерешительным, но он зажег каждый нерв вдоль позвоночника Нила, и его спина выгнулась дугой без его разрешения, а рот снова открылся в безмолвном вздохе. Эндрю на мгновение замер, а потом повторил. И снова. На четвертом толчке, к их обоюдному удивлению, изо рта Нила вырвался прерывистый стон. Они замерли и уставились друг на друга. Они были тихими людьми по натуре и тихими любовниками. Слова были тщательно сохранены до тех пор, пока они не понадобятся, обменивались лишь приглушенными полу стонами, особенно когда они были одни. Они привыкли к тому, что время от времени вздрагивают или тяжело дышат, и они знали о восхищении Эндрю вздохами Нила. Тот раз или два шептал имя Эндрю, всегда так тихо и затаив дыхание, что слоги были почти неразборчивы. Из-за их сдержанности было легче быть вместе вот так, взаперти в своей комнате в общежитии, но уж точно не в квартире в одиночестве.  Дэн и Мэтт громко играли в видеоигры в гостиной, не обращая внимания на то, что Нил и Эндрю вообще были здесь. Предполагая, что они находятся на корте, и никогда не удосужившись проверить спальню, которая в любом случае была закрыта. Нила не заботило, что они делали сейчас с другими в соседней комнате — он отказывался расставаться с этими украденными мгновениями, и они всегда были такими тихими, что их никто никогда не слышал. Он знал, что Эндрю чувствовал то же самое. Но с другой стороны, Нил никогда раньше не издавал таких звуков. Он облизнул губы, слова крутились в его голове, чтобы объяснить, сказать, что они должны все прекратить. Эндрю снова осторожно толкнулся. Стон вырвался из горла Нила, и его спина снова выгнулась, сердце билось со скоростью сто миль в час. В соседней комнате бормотание голосов прервалось, и Нил почувствовал, как его лицо вспыхнуло, хотя шрам от ожога на его щеке был странно холодным, совершенно бледным пятном, лишенным чувствительности. Затем Эндрю улыбнулся. Это было просто крошечное расширение его губ и рта и легкий подъем уголков на его щеках. Ничего общего с маниакальной маской от лекарств, но подлинной и разрушительной, и, о Боже, Нил почувствовал, как пульсирует его член, когда Эндрю был сильно и тяжело прижат к нему. Кто-то постучал в дверь, и они оба замерли.  — Там кто-то ранен? — легкомысленно спросила Дэн. — Нет, — через мгновение ответил Нил, хотя даже это односложное слово не смогло скрыть возбужденный оттенок его голоса, выдававшего, что именно они делали. — Боже мой, — тихо рассмеялась Дэн. — Хорошо, тогда… Я определенно не открою эту дверь. Они услышали, как она ушла, и через мгновение музыка видеоигры снова включилась с гораздо большей громкостью. Нил снова посмотрел на Эндрю, на лице которого все еще была та же крошечная улыбка. Тот снова толкнулся в него, чуть более уверенно, и Нил стиснул зубы, чтобы подавить громкий стон. Эндрю яростно поцеловал его, завладевая его губами, языком и ртом, и безжалостно царапал зубами опухший край губ Нила, пока тот не смог вынести этого ощущения и снова не застонал, приглушенный ртом Эндрю. Он был таким твердым, что было больно. Эндрю двигал бедрами в неглубоком ритме, по-видимому, подстрекаемый беспомощными стонами Нила и отвлеченный тем, как они гудели в их глотках. Эндрю раскалывал его на части и посылал его мозг в астрал, и Нил сдался ему с содроганием, его ногти врезались в ладони, пытаясь оставаться неподвижным и как можно сильнее заглушать свои стоны в рот Эндрю. Его спина выгнулась дугой над матрасом, а бедра бессознательно сомкнулись вокруг бедер Эндрю, двигаясь вместе с ним с безумным и мощным трением, стремительно и быстро. Волна экстаза обрушилась на Нила внезапно и всепоглощающе — его бедра несколько раз дернулись вверх, и он пронзительно простонал, шокировав их обоих своей громкостью и высотой звука. Его бедра все еще вздрагивали от толчков, когда Эндрю судорожно дышал в щеку Нила и сильно и яростно двигал бедрами раз, два, три. Спина и бедра Нила медленно опустились обратно на матрас под весом Эндрю, пока они оба пытались прийти в себя после этого головокружительного удовольствия. Нил чувствовал, как влага в его боксерах начинает скапливаться и неприятно липнуть, но он не хотел двигаться, слишком бескостный и дрожащий, чтобы делать что-то большее, чем пытаться дышать. Эндрю приподнялся на руках, низко опустив голову, чтобы скрыть выражение лица. Как только к Нилу вернулось дыхание и какая-то часть его мозга снова заработала, он пробормотал: — Эндрю. Эндрю молчал, линия его спины напряглась и сжалась, пока он удерживал себя неподвижным, несмотря на мысли, которые не мог отогнать, и все еще, все еще, здесь с Нилом, прижимаясь к нему, не смотря на него, но и не отталкивая. Ни уходя, ни одной молчаливой просьбы об этом. Он был здесь, жесткий и прижатый к Нилу, доверчивый, уязвимый и грубый. Нил думал о руке на его затылке или обернутой вокруг его шеи всякий раз, когда он был на грани паники. Он подумал о том, как осторожно Эндрю держал его лицо, осматривая повреждения Лолы в номере отеля в Балтиморе. Он думал об украденных — нет, общих — сигаретах на крыше и об несносном проценте. Он подумал о тех словах, которые Эндрю подарил ему ранее. Я скучаю по этому. Нил медленно разжал запястья и опустил руки, не обращая внимания на боль в них. Он держал руку рядом с лицом Эндрю, где он мог видеть ее, но не прикасался. — Эндрю, — снова тихо пробормотал он. Казалось, на это ушла целая вечность, но Эндрю кивнул. Медленно, осторожно Нил провел пальцами по волосам Эндрю и по его затылку, прослеживая формы и узоры, удерживая его близко и надежно. Он слышал, как дрожит дыхание Эндрю, но не замечал этого и продолжал поглаживать. Он был сбит с толку количеством, которое Эндрю дал ему сегодня, слова, действия и тихое присутствие. Он еще не знал, как отплатить за это или что вызвало такую резкую смену доверия, но он знал, что может попытаться закрепить Эндрю в этом моменте, как Эндрю делал для него много раз. Он гладил тонкие, светлые волосы Эндрю снова и снова, пока напряжение в его спине не начало исчезать, и он снова позволил себе лечь на Нила. Он не поднимал глаз, вместо этого смотрел ему на грудь, но это было нормально. Нил баюкал его голову и терся о его волосы, и у него не было названия для мягкого, теплого мерцания в его груди. Они молча дышали вместе, мышцы болели от неожиданного напряжения, и лениво слушали болтовню голосов и звук видеоигры в соседней комнате, явно громкий, хотя и Мэтт, и Дэн, скорее всего, слышали крик Нила. Все, о чем заботился Нил, это то, что Эндрю хотел, чтобы его волос коснулись, и хотел остаться рядом на этот раз. Он был более чем счастлив предоставить это. Они лежали вместе и, постепенно, Эндрю расслабился, его дыхание было мягким и тихим на груди Нила. Он понял, что Эндрю заснул, и сморгнул слезы с глаз. Нил лежал неподвижно и держал руку в волосах Эндрю. Никто никогда не должен говорить, что Эндрю бездушный. Нил был полон решимости уничтожить их всех, если они попытаются это произнести. Какое-то время спустя он услышал, как открылась дверь, и в квартире раздался голос Ники, а также нескольких первокурсников. Нил был удивлен, что Эндрю не проснулся — раньше он спал очень чутко, — но он, казалось, ничего не замечал. Нил провел кончиком пальца по краю уха, а свободной рукой осторожно подтянул ближе лежащие сбоку от подушек нарукавные повязки с ножами в них. — …соберу свои вещи, — сказал Ники, и его голос становился все громче. Эндрю дернулся и начал шевелиться, и Нил почувствовал, как по нему пробежала волна горечи при мысли, что их побеспокоят. — Нет! Не ходи туда… — в тревоге начала Дэн. Но Ники уже открывал дверь, и Эндрю просыпался, а Нил чувствовал себя незащищенным. — Боже мой! — воскликнул Ники в шокированном восторге. Нил держал руку на повязках, и в следующий момент нож оказался в его пальцах, а затем меньше чем за секунду, резко и быстро вонзился в стену рядом с дверью. Ники вскрикнул и резко захлопнул дверь. Нож задрожал в стене, слишком прочно вошедший, чтобы выпасть. — Ладно, я подожду! — Ники рассмеялся. — Ух ты. Поздравляю, сварливые ублюдки! Еще один нож присоединился к первому, и Ники снова рассмеялся, забавляясь гневом Нила. Он услышал, как Ники уходит и окликает Дэн и Мэтта: — Вы знали, что Нил умеет метать ножи? К этому моменту Эндрю полностью проснулся и смотрел на Нила. Тот встретил его спокойный взгляд и снова провел рукой по его затылку.  — Привет. — Привет, — сказал Эндрю. — Ты спал, — объяснил Нил. — Ты никогда не говорил, что умеешь обращаться с ножами. Нил пожал плечами.  — Натаниэль был сыном Мясника. Его обучали с детства. Эндрю секунду переваривал услышанное.  — Натаниэль научит меня? Нил почувствовал, как его губы дернулись.  — Нет. Нил считает, что ты уже слишком опасен. Эндрю какое-то время молча смотрел на него, затем коснулся ладони Нила. Краем ногтей он провел по вмятинам в виде полумесяцев и небольшим шрамам. Его лицо, как всегда, было непроницаемым, но Нил знал, что он доволен. — Это становится отвратительно, — наконец сказал Эндрю, немного шевеля бедрами. Нил поморщился в знак согласия и с сожалением убрал руку с волос Эндрю, позволяя ему встать. Внезапно его тело стало слишком легким и холодным, но он проглотил разочарование и тоже сел. Они вытерлись и переоделись, отвернувшись друг от друга, и каждый взял несколько минут уединения после интенсивной близости ранее. Эндрю подошел к стене и задумчиво осмотрел торчащие в ней ножи, снова надевая нарукавные повязки. Нил надел свежую рубашку и посмотрел на него. — Я отдам тебе свои шрамы за уроки, — сказал Эндрю. Нил проверил, хорошо ли прикрыты мешковатой рубашкой шрамы, и натянул свои нарукавные повязки, скрывая самые серьезные повреждения Лолы.  — По рукам. Эндрю выдернул ножи из стены парой рывков и открыл дверь, невозмутимый и спокойный. Нил последовал за ним, и небольшая толпа в гостиной встретила их ухмылками и насмешливыми аплодисментами. Нил видел, как деньги переходят из рук в руки, и не хотел знать, сколько ставок было рассчитано сегодня. Он увидел пару первокурсников, выглядевших ошеломленными — он знал, что они не поверили старшекурсникам, когда те сказали, что Нил и Эндрю вместе, думая, что это розыгрыш. Эндрю засовывал ножи в повязки, но остановился, чтобы протянуть один Нилу, осторожно сжимая лезвие, чтобы тот мог взяться за рукоять. — Хочешь снова попрактиковаться в прицеливании? — спросил он полусерьезно. Первокурсники ахнули, а Ники рассмеялся. Нил улыбнулся и взял нож. Знакомая тяжесть на секунду заставила его желудок сжаться, но хватка отличалась от тех, что он помнил. Нож Эндрю, до него нож Рене. Он небрежно подбросил нож и поймал его, вращая в одной руке, что вызвало одобрительный ропот аудитории. Он повторил это несколько раз, пока все не замолчали, а затем вернул его Эндрю.  — Не прямо сейчас. — Вы двое ужасно влияете друг на друга, — фыркнул Ники. Нил подумал о тихих словах, о страстных поцелуях и о текстуре волос Эндрю. Он подумал о том, как Эндрю доверял ему настолько, что засыпал на нем, и о том, как он позволял Эндрю видеть и трогать все свои шрамы. Он увидел, что Эндрю смотрит на него, и тепло улыбнулся. Эндрю ткнул его в грудь.  — Прекрати это, — сказал он и ушел.  Нил усмехнулся про себя, услышав более мягкие оттенки, не слышные всем остальным. — Твой флирт омерзителен и обаятелен, — сообщил ему Ники. — Заткнись, Ники, — улыбнулся Нил. Затем он обратил внимание на первокурсников с отвисшей челюстью и передразнил Ваймака.  — Какого хрена вы все здесь делаете? Тренировка через пятнадцать минут, вперед! Они поспешили подчиниться своему вице-капитану, и старшекурсники последовали за ними к двери.  Это был действительно прекрасный день.