Trust Fall (And Welcoming Arms) / Падение на доверие (и жаркие объятия)

Нил поморщился, когда Рене прорвала его защиту, схватила за запястье жесткой рукой и зафиксировала его. Выражение ее лица было убийственным, решительным, и на секунду он почти испугался, что она пойдет дальше. Затем она мило улыбнулась и ткнула пальцем в кончик его носа. — Тебе нужно всегда быть начеку, — проинструктировала она его, когда они снова встали в стойки. — Не отвлекайся, когда думаешь, что у тебя есть преимущество. Он понимающе кивнул и остановился, чтобы завязать бандану, убирая волосы с лица. Он чувствовал на себе взгляд Эндрю, тот сидел в другом конце комнаты и медленно потягивал воду из бутылки. Нил одарил его ухмылкой, на что Эндрю закатил глаза и притворился, что вообще не смотрел. Рене кашлянула, и он поднял руки в положение готовности, снова сосредоточившись. Этот раунд длился дольше, так как он смог дольше удерживать ее на расстоянии вытянутой руки, но, в конце концов, ее опыт и выносливость взяли верх над его быстрыми увертками и финтами. — Уже лучше, — заверила она его с улыбкой. — Тебе нужно больше работать над своими атаками. Ты должен быть в состоянии нанести ответный удар, а не полагаться на уклонения. — История его жизни, — пробормотал Эндрю, когда они присоединились к нему. На этот раз Нил закатил глаза и слегка поправил выбившуюся прядь волос Эндрю. Тот поднял на него глаза, лениво моргая, а затем продемонстрировал прекрасный вид на свой средний палец. Рене снова кашлянула, чуть более демонстративно. Эндрю передал Нилу бутылку с водой и встал, чтобы поспаринговаться с Рене. Нил уселся, чтобы наблюдать, зная, что он многому научится, смотря на них. Так как он был еще относительно новичком в этих уроках, Рене относилась к нему снисходительно и останавливала свои удары руками и ногами до того, как они достигали его, довольствуясь тем, что показывала ему дыры в его защите, не причиняя ему вреда. Она сказала, что не хочет заходить так далеко, пока он не научится лучше защищаться. Но с Эндрю такой любезности не было. Его беспокоило первое занятие, на которое его пригласили посмотреть. Видеть, как Эндрю получил удар по лицу или пинок в живот, или как его сбили с ног, слишком сильно напомнило ему о том, как он нашел его избитым и окровавленным в Колумбии. Он задавался вопросом, не было ли это еще одним свидетельством склонности Эндрю к саморазрушению. И видеть, как он бросается на Рене с мощными ударами кулаков, тоже было тревожно. Но Эндрю впоследствии сказал ему, чтобы он не беспокоился об этом. Он и Рене давно выработали подходящее количество силы, чтобы использовать ее друг с другом, и они оба обнаружили, что это освобождает их от некоторых ограничений. Кроме того, Нил видел, как они были осторожны, нанося удары только там, где они могли оставить синяки, а не переломы или кровотечения, как они немедленно останавливались, если кто-то из них говорил об этом, как они проверяли перевязанные руки друг друга на наличие повреждений. И, учитывая, что Рене пока отказывается быть с ним грубой, а Эндрю категорически отказывается выходить против него, это был хороший шанс увидеть настоящее, хотя и контролируемое, противостояние. Наблюдать за ними было увлекательно. Они относились друг к другу с суровым уважением, кружа вокруг друг друга, пока один из них не делал первый шаг. Для Нила было очевидно, насколько хорошо они знали друг друга в этих боях, сколько раз они дрались, изучали жесты и приемы друг друга. Иногда, когда они были особенно синхронны, казалось, что они танцуют взад-вперед, не в силах ни нанести решающий удар, ни одержать верх. Это сильно отличалось от грязных приемов, частью которых раньше был Нил. В них не учитывались ни работа ног, ни финты, ни разумные правила. Они были о том, чтобы схватить любое оружие, которое причинит больше вреда другому человеку, использовать его и убежать. Здесь же речь шла о силе и контроле, высвобождении разочарования и гнева в строгих рамках. И хотя они не останавливались до тех пор, пока кто-то не сдавался, и часто заканчивали тем, что обменивались пинками и захватами на полу, и использовали немало грязных тактик, были четкие границы, которые они не пересекали. Речь шла о том, чтобы учиться и пытаться снова в следующем раунде, а не о том, чтобы покалечить или убить своего противника. Когда он смотрел на них, у него чесались руки точно так же, как когда он смотрел на Кевина, играющего левой рукой. Он хотел этой мощи, этой врожденной мышечной памяти и движений, этой скорости, агрессии и силы. Он хотел стать лучше и сразиться с Рене на ее уровне так же, как Эндрю. Это придавало ему больше решимости стараться и овладеть этим навыком. И даже если наблюдение за ними иногда заставляло его чувствовать себя неуклюжим и медлительным, он всегда отвечал на все вопросы всякий раз, когда Рене просила отдохнуть, и Нил брался за дело, чтобы показать им приемы с ножом. Эндрю догонял их в метании, набирая точность, и Нил поставил перед ним задачу бросать в движении. Рене продолжала метать, пока не достигла базового уровня мастерства, а затем попросила научить ее чему-то другому. Так что недавно Нил показывал им приемы, которые больше походили на ловкость рук, чем на смертоносное оружие, но их всех это устраивало. Рене неплохо научилась переворачивать и жонглировать двумя или тремя ножами одновременно. Это тоже беспокоило его, когда он делился этой стороной себя с Рене. Эндрю уже знал его жестокие стороны и ужасные секреты, но Рене не знала всей картины. К его облегчению, она не относилась к нему по-другому за пределами тренировочного зала и просто уважала его навыки, какими бы они ни были. И это было хорошо для него, он понимал, что может вернуться к этим ужасным навыкам и использовать их для чего-то другого, кроме того, что задумывал его отец. Это был хороший клапан давления для них троих, трещащий по швам от навыков, которые они не могли ни включить в свои резюме, ни отказаться от них. Он всегда выходил с уроков изможденным, потным, с болью и чувством спокойствия, как будто он на какое-то время вытеснил все плохое из своего тела. Это было лучше, чем тяжелая пробежка, когда присутствие его отца было слишком громким в его голове, лучше, чем потерять себя на корте экси, когда его кошмары становились слишком сильными. Эндрю слегка поиздевался над ним, когда он впервые выразил это чувство, сказав, что если у Нила появились другие увлечения, ад наверняка замерз. Нил улыбнулся про себя, наблюдая за ними. Он мог понять, почему они спарринговались, теперь он был частью этого. Он по-прежнему не находил забавным, когда Мэтт продолжал шутить о том, что они в бойцовском клубе, но уроки ему все равно нравились. Однако впоследствии из-за этого ему стало труднее уделять внимание своим занятиям в библиотеке. Он пил третью чашку кофе и все еще не был уверен, что усвоил суть этой конкретной главы. В проектном задании для его урока испанского они должны были прочитать текст на испанском и написать эссе об использовании и значении этого языка, а также аргументировать свою точку зрения. Все на академическом испанском языке. Что ж, он взял свою статью, прочитал и понял, но не знает, как написать эссе. Последний час он просматривал справочники по написанию эссе, но ничего не помогало. Он миновал тот этап, когда его природное знание языков помогало ему, и теперь, на втором курсе, он столкнулся с устрашающей реальностью, что он не знал, как серьезно заниматься, тогда как раньше он довольствовался только тем, чтобы получать средние оценки, и не выделяться. Теперь ему нужно было хорошо учиться, и он должен был выполнять все свои задания, потому что он не собирался покидать этот город в ближайшее время, и это будет его дипломом на всю оставшуюся жизнь. Иногда мысль о том, что до конца дней он будет Нилом Джостеном, приводила его в ужас. Он надеялся, что это не превратится в один из тех дней. Он ткнул пальцем в справочник и нерешительно сделал пометку в своем блокноте. Он чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда Аарон сел за стол рядом с ним. — Доставай свои учебники, — резко объявил Аарон. — Я собираюсь показать тебе, как правильно делать заметки. Ты просто позор. Нил удивленно моргнул, глядя на него, затем механически отложил свой блокнот с каракулями и вытащил книги. — Что? Аарон хмуро посмотрел на него. — Я наблюдал, как ты жалко выглядишь здесь последние полчаса. Твои оценки упадут, если ты продолжишь в том же духе. — Ты толком не разговаривал со мной с тех пор, как началась эта история «Кейтлин против терапии», — сказал Нил. — Я вроде как наслаждался тишиной. Аарон закатил глаза и сдвинул очки для чтения повыше на нос, попутно запачкав одну из линз. Он, казалось, ничего не замечал или ему было все равно. На самом деле, они были так покрыты пятнами, что было удивительно, как он вообще мог видеть сквозь них. — Как бы мне это ни было неприятно, ты застрянешь в моей жизни, по крайней мере, до тех пор, пока я не закончу учебу, и если ты вылетишь, мне придется иметь дело с Ники, который дуется и ноет, а Эндрю будет еще более угрюмым, чем обычно. Так что достань ручку, черт возьми, и будь внимателен. Нил очень старался не улыбнуться и давил едкий ответ о том, что Аарон, к сожалению, тоже застрял в жизни Нила, и обратил внимание на то, как Аарон объяснял разницу между «просто нацарапать что угодно» и «изложить основные моменты настолько кратко, насколько это возможно». Аарон все еще был мудаком, но он был Лисом с самым многообещающим средним баллом. В этом должен был быть какой-то подвох. Кроме того. Другим языком, на котором Нил очень свободно говорил, был миньярдский двусмысленный язык, и, хотя он был больше знаком с акцентом Эндрю, он прекрасно понимал и Аарона. В тот день на послеобеденной тренировке у него возникло странное ощущение, что он в команде, которая на самом деле хочет хоть раз стать командой. Первокурсники, наконец, казались должным образом интегрированными в схему игры, и все первые Лисы, казалось, были в хорошем настроении и готовы усердно работать. Он заметил, как Эндрю давал Эммелине несколько советов, как держать ракетку, и был рад, что шлем скрывал его улыбку. Он наблюдал, как Кевин и Ваймак стоят вместе с комично-идентичными скрещенными руками и хмурятся, обсуждая прогресс и планы на будущее. Дэн бегала вокруг, проверяя всех, а Мэтт и Ники поддерживали боевой дух. Насмешки Элисон и Аарона поддерживали всеобщее соперничество, а мягкость Рене не давала им стать слишком неприятными. Первокурсники слушали его и относились к нему серьезно, даже Джек и Шина. Во время игры он был едва ли не слабым звеном, потому что был так отвлечен тем, как хорошо справлялись все остальные. Когда они сделали десятиминутный перерыв, Дэн с доброй улыбкой отвела его в сторону. — Ты в порядке, солнышко? — Спросила она. — Ты выглядишь немного ошеломленным. Рене сказала, что ты тренировался с ней сегодня утром, ты слишком устал? Нил улыбнулся в ответ и сделал глоток воды. — Нет, дело не в этом. — Хорошо, потому что ты и так слишком много работаешь на этих ночных тренировках, — сказала Дэн и слегка ударила его по плечу. — Если ты начнешь изнурять себя четырьмя видами упражнений каждый день, я могу просто оставить тебя на скамейке запасных до конца сезона. Теперь у нас есть запасные игроки, не испытывай меня. — Это нечестно. — Пока я еще капитан, я не позволю тебе быть идиотом, — сурово сказала Дэн, после чего ее улыбка немного померкла. — И мне остается только надеяться, что Мэтт сможет управлять тобой, когда меня не станет. — Я, по крайней мере, на двадцать процентов менее безрассуден со своим здоровьем, чем в первый год, отдай мне должное, — ответил Нил, хотя его улыбка тоже дрогнула. — Итак, — сказала Дэн чуть более бодро, чем требовалось, — что тебя так отвлекло? — Я просто подумал, что сегодня мы очень сильны, — ответил Нил, оглядываясь на их товарищей по команде, сидящих вместе. Рене улыбнулась, когда они проходили с Эндрю мимо них, и глаза Эндрю на мгновение встретились с его глазами, прежде чем он отвернулся. — Это хорошо. — Да, — тихо сказала Дэн. — Сегодня все очень усердно работают. Несколько минут они молча наблюдали за остальными, затем Нил озвучил тревогу, мучившую его с прошлого года. — Ты действительно думаешь, что я смогу хорошо ими управлять? — У меня нет сомнений, — твердо сказала Дэн, сверкая глазами. — Сейчас мы максимально сильны, и я знаю, что с каждым годом ты будешь подталкивать всех все выше и выше. Нилу пришлось опустить взгляд на свои ноги и с минуту бороться со своим голосом. — Мне лучше. У меня были сомнения, но я действительно хочу этого. — О, Нил, — хрипло сказала Дэн, а затем притянула его в яростные объятия. Нил уронил ракетку и прильнул к ней, его горло сжалось, а грудь сдавило. — Я так горжусь тобой, новичок, — прошептала она. — И ты тоже будешь потрясающим. Просто следуй моему безупречному примеру, и у тебя все получится. Ему удалось рассмеяться, и она сжала его крепче. Через мгновение она нежно шлепнула его по затылку. — Ладно, хватит об этом, — сказала она фальшиво сердитым голосом, глаза ее были слишком яркими и чуть розовыми по краям. — Я остаюсь твоим капитаном до конца сезона, и как твой капитан я требую круги. Дай мне круги, Джостен! Нил усмехнулся и послушно побежал. Нил зевнул, когда, наконец, вернулся в общежитие после занятий с репетитором и бросил сумку на пол. Он направился к креслам и плюхнулся лицом вниз на одно из них. — Итак, Нил, — бабушкиным тоном сказал Ники, читая книгу, — ты сделал все задания на дом? — Да, — пробормотал Нил в ткань. — И весь твой экси? — Да. — А ты уже поужинал? — Нет. — Тогда никакого тебе сна. Давай, вставай, поешь что-нибудь. Нил застонал. — Не заставляй меня тыкать в тебя, — пригрозил Ники, и Нил услышал ухмылку в его голосе. — Давай. Если мне удалось протащить этих крошечных засранцев через среднюю школу, я смогу заставить и тебя съесть свой ужин. Вставай. Нил застонал еще громче. — Он снова драматизирует? — холодно спросил Эндрю. Нил повернул голову, чтобы посмотреть на него. Он стоял, прислонившись к кухонной двери, с равнодушным выражением лица. — Чрезвычайно, — прощебетал Ники. — Можешь заняться своей магией и вразумить его? — Это слишком сложный заказ, и ты знаешь это. — Тогда я отдам тебе приказ подходящего уровня для Нила — принеси мальчику еды. Нил услышал, как Эндрю тихо фыркнул, и улыбнулся про себя. Ему нравилось видеть эту сторону своей семьи, где горькие недопонимания начинали заменяться мирными ссорами. — Пошли, — сказал Эндрю. — Ты можешь нарезать овощи. Нил сел, чтобы как следует его рассмотреть. — Ты снова готовишь? — Очевидно, — ответил Эндрю и развернулся на каблуках. Нил встал и последовал за ним, не обращая внимания на поддразнивания Ники. Эндрю вручил ему небольшой нож для очистки овощей и пакет с луком и перцем и вернулся к своему рабочему месту, разложив уже нарезанные куриные полоски, а затем использовал блендер Кевина «только для смузи», чтобы сделать какой-то соус. Пахло отлично, что бы он ни делал. — Что ты готовишь? — спросил Нил, смаргивая слезы с глаз после второй луковицы. — Энчиладас. — Все для себя или можно и остальным? Эндрю посмотрел на него равнодушным взглядом. — Можешь взять немного. Нил усмехнулся и протянул ему следующую луковицу. Они тихо работали бок о бок, пока все лепешки не были приготовлены и помещены в духовку. Эндрю, казалось, был доволен ожиданием и наблюдал, как соус пузырится, так что Нил начал мыть посуду, которую они замарали. Он мог слышать, как Ники и Аарон болтают в гостиной, и тихое бормотание Кевина, созванивающегося по скайпу с Теей в спальне. И он заставил Эндрю посторониться и устроился рядом с ним, наблюдая, как медленно готовится еда, которую они приготовили вместе. У Нила внезапно возникло ощущение безвременья — на мгновение, затаив дыхание, он позволил себе представить, что делает это годами. Готовит вместе, делит пространство. В мире. Он не пытался бороться с этим. Позже Мэтт заскочил, чтобы пригласить их всех на вечер кино в женском общежитии. Ники и Кевин быстро согласились, Аарона было довольно легко уговорить, а Эндрю просто последовал за Нилом. Там уже было многолюдно и шумно, но там было полно семьи Нила и первокурсников, которых он тоже учился включать в это заявление, и это только заставило Нила улыбнуться. Пока остальные бродили в поисках напитков и закусок, Эндрю направился к своему обычному месту на диване и занял его, прежде чем кто-либо другой осмелился. Нил провел немного времени со всеми, чувствуя себя вполне довольным и щедрым. В конце концов Элисон наскучила болтовня, и она без предупреждения выключила свет. — Время кино! — Заявила она, перекрикивая пару испуганных вскриков. — Садитесь на свои задницы, ребята. Нил пробрался между разбросанными конечности и мисками с крендельками и конфетами, пока не нашел небольшое свободное место рядом с Эндрю, и сел. Эндрю не удостоил его взглядом, пока тот устраивался поудобнее, но как только фильм начался, его рука скользнула на колени Нила и переплела их пальцы, плотно и надежно. Нил не смог удержаться от улыбки, глядя на очертания его профиля в мерцающем голубом свете вступительных титров. — Пялишься, — пробормотал Эндрю, не глядя. — Да, — с улыбкой признался Нил. — Могу я поцеловать тебя? Эндрю задумался на мгновение, затем кивнул. Медленно Нил наклонился и очень мягко прижался губами к щеке Эндрю. Он почувствовал, как ресницы Эндрю трепещут о его скулу, и нежно сжал его руку. Эндрю ничего не сказал, когда Нил отстранился, даже не взглянул на него. Но его рука сжалась в ответ, и его большой палец слегка провел по костяшкам пальцев Нила. И пока они смотрели фильм в окружении своей семьи, Нил подумал, что — да. Было очень приятно быть Нилом Джостеном. Он не мог дождаться, чтобы повторить все это завтра.