Через тернии к гаснущим звёздам

      Она шла по длинному коридору и каблуки издавали звонкий стук. На ней было длинное платье цвета золота, которое красиво блестело. Ткань, прохладная и текучая, словно вода, приятно скользила по телу. Роуз была уверена, что даже лучший шёлк, достойный особы королевских кровей не имеет такой приятной текстуры. В своей повседневной жизни она давно разучилась носить каблуки и платья, отдавая предпочтение джинсам и обуви, в которой легко бежать. Но здесь и сейчас платье и туфли соответствовали времени и месту, где она находилась. Пол был выложен мраморной плиткой, а стены увешаны картинами, которые выглядели, как объёмные панорамы. Она осторожно разглядывала их, прикасаясь кончиками пальцев к тяжёлым золотым рамам, контрастирующим с алыми стенами, но удивительно хорошо с ним сочетающимися. Она понятия не имела где она находится и куда ей нужно идти, но помещение ей нравилось, рождая в душе что-то тёплое. Коридор закончился дверью, за которой, она чувствовала, она найдёт ответы на свои вопросы. Ручка, некогда золотая, потускнела от времени, а краска на бывшем когда-то белом дверном полотне вздыбилась, словно её подвергли воздействию высокой температуры. Одновременно хотелось открыть дверь и отдёрнуть руку, никогда не узнавать ту часть коридора, что скрыта за ней, но непреодолимая сила заставляла её тянуть тонкие пальцы к тусклой ручке, сделать оборот и услышать, как щёлкнет старый замок, как скрипнут петли, законсервированные во времени. Сердце стучало особенно гулко, когда она сомкнула ладонь на тусклой латуни. Дверь и вправду скрипнула, обнажая перед Роуз неприглядность треснутого мрамора, перекошенные картины и облупившиеся стены. В конце коридора было окно, сквозь которое лился неестественно-яркий свет, высекая длинную тень одинокой фигуры у разбитого окна. — Эй? Вы меня слышите? С вами всё в порядке? Роуз бросилась к фигуре, пытаясь не упасть на непривычно-высоких каблуках. Фигура не двигалась, продолжая смотреть в окно. Наконец, она преодолела разделяющее их пространство, легко касаясь плеча, скрытого белой тканью. Фигура обернулась к ней и Роуз едва не вскрикнула. На неё смотрело её собственное лицо. Только её копия выглядела чуть старше, чем она сама себя помнила, а глаза горели чистым золотом, словно вокруг бездонно-чёрного зрачка струились золотые песчинки. — Кто ты? Девушка наклонила голову вбок, словно изучала её, а затем задорно улыбнулась, показав кончик языка, касающийся зубов. Роуз позабыла как дышать. Вот значит, как это смотрелось со стороны. Сейчас ей было совершенно понятно почему Доктор судорожно сглатывал всякий раз, когда она улыбалась таким образом. Этот жест выглядел настолько развратным, что невольно забываешь как дышать. — Я? Я та, что создала сама себя. Взяла слова и разбросала их по всем вселенным, уничтожила Далеков и спасла Доктора. Неужели ты забыла, Роуз Тайлер? — она хихикнула и прищурила глаза, горящие золотом. — Когда-то я посмотрела в сердце ТАРДИС и на короткое время почувствовала себя богиней. Я видела что будет, что есть, что будет. Злой Волк не перебивала. Она внимательно смотрела на Роуз с лёгкой улыбкой на губах, немного склонив голову набок. — Моя голова….было очень больно. — Зачем же ты смотрела в сердце ТАРДИС, Роуз Тайлер? Ты хотела обрести могущество? — Злой Волк обошла её по кругу, — или…ты хотела получить вечную жизнь, чтобы вечно бегать сквозь время и пространство рядом с Доктором? По щекам Роуз потекли слёзы. — Ни то, ни другое. Он остался умирать, отправил меня в Лондон к матери. Я….хотела только одного. — Стать божеством, чтобы к твоим ногам падали земные империи, галактики, планеты и даже само время? — в голосе Злого Волка слышалась издевка, словно она намеренно дразнила Роуз. Её ладони сжались в кулаки, а слёзы прекратили падать на ткань платья. Девушка вскинула голову и встретилась взглядом сама с собой. — Я хотела спасти моего Доктора. И я спасу его. Даже если на этот раз ты не поможешь мне! Злой Волк расхохоталась: заливисто и звонко. — Почему же не помогу? Я уже помогала тебе раньше, Роуз Тайлер. А до этого, задолго до этого, до того, как ты родилась на этот свет, мой образ вёл Доктора в последний бой. Этот образ я взяла из его будущего, настоящего или прошлого, — она пожала плечами, — ведь я вижу все временные линии разом. — Выходит, что Злой Волк родился раньше, чем Роуз Тайлер? Девушка улыбнулась, коснувшись кончиком языка зубов. — Такое случается. Я помогла Доктору закончить войну, стала частью его, слилась с ТАРДИС. Он заплатил свою цену, а я — свою. Но мы оба получили тебя. Ждали тебя, тянулись к тебе. Я спала, но однажды меня призвали вновь. — Но Доктор забрал у меня эту силу. Он сказал, что я сгорю изнутри. Мне было так больно, Злой Волк. — Жалеешь? Она тряхнула головой и топнула ногой, отчего трещина в мраморе стала шире. — Я никогда не пожалею ни об одном своём решении, которое приняла ради Доктора. Я верну его, даже если мир рухнет! Если мне нужно будет вновь глянуть в душу ТАРДИС, то я сделаю это. — Даже если твоя душа сгорит изнутри? Ты готова отдать всё, чтобы Доктор жил? Роуз невесело улыбнулась, вспомнив Доктора. Его улыбку, грустные глаза. Всё: от веснушек на впалых щеках, до торчащих в беспорядке волос вызывало в ней нежность. Затем она вспомнила серо-голубые глаза, смешно торчащие уши, по-солдатски короткую стрижку и жуткий северный акцент; прохладные, но удивительно мягкие губы, искрящийся вокруг них золотистый вихрь, чувство эйфории полёта, сменяющееся горечью утраты, что неизбежно последует за этим. Доктор отдал жизнь за неё и она поступит так же, если будет нужно. — Да. Мой ответ: да. Даже если я не богиня и не Повелитель Времени, а всего лишь обычная девушка из не самого презентабельного района Лондона, — она смотрела в глаза Злому Волку без страха и сомнений. — Тогда, Роуз Тайлер, возьми меня за руку. Она потянулась к ладони, которая была в точности такой же, как и её. Их руки соприкоснулись и вокруг поднялся вихрь из золотистых частиц, окутывающий их сцепленные пальцы. — Что происходит? Что ты делаешь? — Я всё ещё часть тебя, Роуз Тайлер. Та часть, что ждала твоего рождения, та часть, что спала в тебе после того, как обрела своё сознание. Я не причиню тебе боли и вреда, но помогу тебе. Она сжала пальцы Роуз и потащила её прямо к разбитому окну, за которым простирался бескрайний космический простор. — Ты помнишь, как говорил Доктор? — Фантастика? — Роуз улыбнулась. Злой Волк вернула ей улыбку. — О да. Так он тоже говорил. Но сегодня, здесь и сейчас, пришло время для другой его фразы. Скажи это, Роуз Тайлер! — Allons-y! Они шагнули в свет, через разбитую раму.       Она глубоко вздохнула, чувствуя, как воздух поступает в горящие от боли лёгкие, расправляя их, наполняя жизнью. Веки Роуз дрогнули и она открыла глаза. Незнакомый серый потолок и писк датчиков. Она попыталась поднять руку и с ужасом поняла, что не может. — О, очнулась! Я доложу Россу. Женский голос был смутно знаком, но вспомнить что случилось, Роуз, как ни силилась не могла. Тишина нарушалась только монотонным писком приборов. Что произошло? Я — Злой Волк. Я создаю сама себя. Беру буквы и разбрасываю их во Времени и Пространстве. Помни, Роуз Тайлер, Доктор тебя ждёт. Дверь с шорохом открылась. — Мисс Тайлер-миссис Смит. Приятно видеть вас снова в мире живых. Вчера вы сожгли нашу лабораторию, чем изрядно всех перепугали. Пришлось даже ограничить вашу свободу. Она сожгла лабораторию? Тут же вернулась память. Паренёк-лаборант подключает к ней датчики, а дальше пришла боль. Бесконечная, адская боль. — Тот парень, лаборант, он…. Росс рассмеялся. — Боже правый, вы переживаете за человека, который причинил вам боль? Я бы был рад услышать, что мой мучитель погиб, но он жив, мисс Тайлер. Чего нельзя сказать о лаборатории. Что вы устроили? Каким образом вам это удалось? — Я не знаю. Не помню. Мне было очень больно. — Вы и вправду полны сюрпризов. Всю жизнь я думал, что Оливер — самая большая загадка во вселенной. Но ошибался. Кроме него есть ещё и вы. Роуз сжала ладонь в кулак. — Развяжите меня. — Что? — Я сказала: развяжите меня. Мужчина рассмеялся, отчего его лицо сделалось похожим на скукоженную грушу. Доктор ненавидел груши. — Развязать вас, Роуз Тайлер?! Это смешно. Конечно же я вас не развяжу. С тем, что показали исследования, с тем, что вы сотворили вчера? Нет, вы останетесь. Оба. И вы, и Оливер. Вы спасёте меня от смерти, а потом умрёте сами. Он продолжал смеяться и смех переходил в истерику. Росс согнулся пополам, а его лицо покраснело. — Росс! — голос Роуз прозвучал тихо, но смех моментально сошёл на нет. Мужчина распрямился и посмотрел на неё, — ты не удержишь меня здесь. Ни ремни, ни двери не удержат меня, а ты всё равно умрёшь. Ибо всему суждено умереть. Никому ещё не удавалось этого избежать. — Посмотрим, Роуз Тайлер. Наслаждайтесь вашим уединением. Пока можете. О, ему было страшно. Роуз видела это в глубине его глаз. — Кэролайн, следите за ней. Не спускайте с неё глаз. Девушка нервно сглотнула, но кивнула. Дверь закрылась, оставляя их наедине. Роуз несколько раз дёрнула руками, пытаясь освободить запястья, стянутые ремнями. Безрезультатно. Но она дёргала снова и снова, не оставляя попытки. — Прекрати. Это не поможет. На ремнях надёжные замки. Роуз резко обернулась к ней. — И что? Я должна просто так сдаться? Знаешь что, Кэролайн? — Что? — Ты сказала, что твои родители были в сопротивлении? Девушка нервно облизнула губы и медленно кивнула. — Были. И закончили печально. — Семья Оливера закончила печально. Тот, кого я люблю больше всего на свете отрезан от меня непроницаемой стеной. Я могла бы с этим смириться, плыть по течению, встречаться с безразличными мне людьми, но я предпочла борьбу. И я её продолжу, как бы больно мне ни было. А ты — слабачка, что сдалась после первого удара судьбы под дых. — Ты не знаешь обо мне ничего! Мне было семнадцать, Роуз Тайлер! Всего семнадцать! — Мне было двадцать, когда я всё потеряла. Три года разницы в масштабах вселенной — не больше, чем маленькая песчинка. И это был не удар под дых, а выстрел в сердце. Полная безысходность. Смерть. У каждого есть выбор и если ты выбираешь не делать ничего, то я выбираю борьбу. Кэролайн вздрогнула, как от пощёчины, потянулась к кобуре и направила на Роуз пистолет. — Глупости, Кэролайн. Ты знаешь, что я права, хотя ты и правда можешь меня убить. Она смотрела прямо в глаза, не отводя взгляда. Почему-то совершенно не было страха. Как будто ей не было никакого дела до наставленного на неё дула. В глазах капитана Роуз читала страх и сомнение. Девушка боялась, а тонкие пальцы дрожали. — Почему ты не боишься? Я могу выстрелить! — Нет. Не можешь, — Роуз качнула головой, — для того, чтобы выстрелить, тебе нужно сначала взвести курок, а затем положить палец на спусковой крючок. То, что делаешь ты — простое запугивание. Я больше всего на свете устала бояться, поэтому я не боюсь. — Ты не знаешь, на что способен Росс! Он убьёт меня. Он ни перед чем не остановится. — Значит его надо остановить. Пугая меня пистолетом, ты не спасаешь своё положение, — Роуз снова дёрнула рукой, пытаясь ослабить ремень. Кэролайн нажала кнопку на стене и вскоре в комнате появились врачи. В катетер Роуз ввели лекарство и она почувствовала слабость. — Ваш организм нуждается в отдыхе, поспите немного, мисс. Она боролась со сном, считая секунды, чувствуя бег этого мира, кружение неба, скрытого серым потолком, движение планет по их законным орбитам. Роуз была твёрдо уверена в том, что ей не стоит спать, не стоит закрывать глаза. Она должна освободить руки, забрать Оливера из этого ада и бежать, чтобы исправить парадокс, рождённый Донной Ноубл. Они задержались в этой вселенной дольше, чем нужно, угодили в западню и запутались. Интересно, как дела у мамы, Пита и Тони? Всё ли у них хорошо? Скучают ли они по ней? Ответ пришёл сам по себе: конечно же они скучали. Иначе не могло быть. Она медленно моргала, стараясь отвлечься от слабости, растекающейся по венам. Над ней склонилась Кэролайн, вглядываясь в её лицо. — Кэролайн. Помоги нам. Мы сможем тебе помочь. Ты можешь пойти с нами. Девушка нахмурилась, словно боялась сказать хоть слово. Она открыла рот, чтобы произнести что-то, но неожиданно, у неё на разгрузочном жилете прошипела эфирными помехами рация. — Капитан Поддс, вы нужны в лаборатории номер семь. Немедленно. Голос Росса звучал раздражённо даже через эфир. Кэролайн нажала кнопку и отрапортовала: — Есть, сэр. Буду через несколько минут. — Кэролайн….просто подумай о том, что я сказала тебе, хорошо? Она ничего не ответила Роуз. Просто вышла за дверь. Мысли текли вяло. Она смотрела на потолок и пыталась анализировать информацию. Незаметно она погрузилась в сон.       Однажды она серьёзно испугалась за Доктора. На Берилле-12 их встретили у порога ТАРДИС. Синекожие гуманоиды в красивых одеждах с золотым шитьём окружили их. Не было произнесено ни слова, но Роуз видела, как побледнел Доктор, задвигая её за свою спину, как он напрягся, словно перетянутая гитарная струна. Казалось, что если прикоснуться к нему, то он издаст звук и лопнет. Её оторвали от Доктора, а его самого куда-то увели. Роуз было очень страшно. Она одна, в незнакомом месте, без Доктора и ТАРДИС, окружённая телепатически общающимися существами. Её тогда заперли в огромной комнате, что больше подошла бы королеве, чем ей, девушке в потрёпанных пыльных джинсах и грязных кроссовках. Ей принесли поесть и проводили в роскошную купальню, но Роуз не притронулись к пище и совершенно не хотела мыться. Проигнорировала она и роскошное белое платье с цветами, вышитыми серебром. — Где он? Где Доктор? Верните мне его обратно! Немедленно! Служанки, не говоря ни слова, разбежались в ужасе. Она не знала сколько прошло времени с момента её заточения в роскошной комнате. Здесь не было часов, а окно было выложено непрозрачной витражной мозаикой, которая красиво переливалась. У каждой планеты были свои особенности, о которых сейчас было не у кого спросить. Общающаяся телепатически раса казалась глухой к её словам. Она сидела у окна, задумчиво водя пальцем по цветным стёклам, источающим лёгкое тепло и думала о Докторе. Всё ли с ним хорошо? Он выглядел….испуганным? Но что во Вселенной было способно напугать Таймлорда? Древнего, могучего, прозванного Надвигающейся Бурей и Уничтожителем Миров? Двери распахнулись, являя Роуз Тайлер целую делегацию. Кто-то смотрел на неё с любопытством, кто-то с благоговением, а в самом центре, скованный по рукам и ногам стоял её Доктор. На скуле у него виднелась огромная ссадина, а глаз заплыл так, что едва ли он сможет его открыть ещё несколько дней, если они не вернутся в ТАРДИС. — Доктор! Что они сделали с тобой? Неожиданно, стоящий во главе делегации гуманоид громко произнёс: — Белая Дева, что принесла за собой Бурю. От имени бериллианцев я приветствую тебя на нашей планете, — он чинно склонил голову и остальные последовали его примеру, — меня зовут Тарил, и я — канцлер. Белая Дева? Буря? Роуз не понимала о чём говорит этот странный гуманоид, и обратила свой взор на Доктора, который едва заметно кивнул. — Я вас приветствую в ответ, господин канцлер, — она легко склонила голову. — Были ли мои подданные учтивы с вами, госпожа? Вижу, что вы не пожелали отобедать и переодеться после долгого пути. Роуз начал раздражать этот политес. Наверняка Доктор знал в чём дело, но он физически не мог рассказать ей, а с телепатией у Роуз было туго. В который раз она жалела о том, что не может прочесть в его глазах все ответы. — Ваши подданные были достаточно учтивы, господин канцлер, а мой путь действительно был долгим. Прошу простить моё невежество, — она вновь склонила голову. Канцлер снова склонился. — Я вовсе не хотел оскорбить вас, или заставить извиняться. Вам не за что просить моего прощения. — И всё же, я позволю себе один вопрос: почему вы так учтивы со мной, но заковали моего спутника в кандалы? Доктор выразительно поднял бровь и едва заметно улыбнулся. О, несомненно он понял, что она очень зла на бериллианцев! И теперь стоял, и улыбался так, словно у него не было разбито лицо, а по обе стороны его не караулили гвардейцы с плазменными пиками. Он выглядел таким неприлично-счастливым, что Роуз казалось, что он вот-вот ткнёт ближайшего гвардейца в бок и восторженно скажет: — Смотри, это Роуз Тайлер, она мой друг и мы путешествуем вместе, влипая во всевозможные передряги, какие только можно найти на просторах вселенной! Канцлер немного стушевался от её прямого вопроса. — Нам было оставлено Пророчество, в котором говорилось о Белой Деве и Буре, что она принесёт за собой. И если Дева должна будет ознаменовать собой рассвет нашей цивилизации, стать нашей королевой и повести наш народ к свету, то Буря должна быть повержена и уничтожена. Роуз закатила глаза. Пророчество звучало по-идиотски. Её не покидало ощущение того, что она в дешёвом фильме, который провалился в прокате потому что являл собой сборник всевозможных клише. Например, её вечно вымораживали комедии, где главная дурнушка в школе в конце становилась королевой бала. Потому что в реальной жизни дурнушка оставалась дурнушкой. Только если жизнь не сталкивала её с кем-то невозможным. Например, с сумасшедшим инопланетянином в синей будке. — Но если Белая Дева приведёт за собой Бурю, то в чём вина Бури? Вам не кажется, что вы слишком прямо трактуете слова Пророчества? — О, вы, верно, не знаете кто он такой? Его прозвали Надвигающейся Бурей, Уничтожителем Миров. Роуз упрямо смотрела в глаза канцлера, что был выше её на две головы. В её взгляде не было ни грамма почтения, или вежливой учтивости. Только какой-то озорной огонёк, искорка, что грозилась вспыхнуть пламенем. — А вам известно, кто для меня, Белой Девы, тот, кого вы назвали Уничтожителем Миров, уважаемый канцлер? — в её голосе прорезались стальные нотки, что заставляющие воздух вибрировать от напряжения. Канцлер моргнул. — Нет. Не знаю. Он только просил не причинять вам вреда. Как будто бы мы смогли навредить нашей спасительнице, — он издал какой-то булькающий звук, похожий на смех. — Что вы хотите сделать с ним? — Он будет казнён и да воцарится свет и мир на нашей славной планете! Внутри всё оборвалось. Так буднично, словно это обычное дело, так, между прочим, казнить последнего во вселенной Таймлорда. Роуз глубоко вздохнула, пытаясь сообразить, сымпровизировать, придумать способ его спасти. — Что? Казнён? Да вы с ума сошли! — Буря будет повержена и уничтожена. Так гласит Пророчество, Белая Дева. — Но там нет слова «казнить», — Роуз пожалела, что на её ногах кроссовки, а не каблуки. Топот ножкой вышел не таким впечатляющим. — И как, скажите на милость, госпожа, можно повергнуть Бурю, усмирить её и развеять? Взгляните на его лицо. Он сопротивлялся моим гвардейцам. — Вы разбили ему скулу и поставили синяк под глазом. Что-то я не вижу повреждений на ваших гвардейцах, — Роуз упёрла руки в бока, делаясь до боли похожей на Джеки Тайлер. Доктор, не смотря на серьёзность ситуации, негромко хмыкнул. Кажется бериллианцы не того назвали Бурей. Впрочем, он на Белую Деву тоже совсем не походил. — Я усмирю Бурю, если вам так будет угодно, канцлер, не убивая его. Скажите, как гласит Пророчество? Что должно произойти, когда Белая Дева уничтожит Бурю? — На Берилл-12 вернётся свет второго солнца, в час, когда Белая Дева повергнет Бурю, что принесла за собой. — Просто прекрасно. Господин канцлер, если вы не возражаете, могу я поговорить с Бурей, прежде, чем мы её, ээээ, усмирим? Гуманоид стушевался. — Да будет так. Расступитесь, бериллианцы и падите ниц пред Белой Девой! Роуз кашлянула, бесцеремонно обрывая пламенную речь канцлера. — Я имела в виду наедине. — Но….это опасно! — Не волнуйтесь. Он в кандалах, а я Белая Дева, что спасёт вас. Позвольте мне поговорить с тем, кого я должна буду повергнуть. Несколько мучительно-долгих мгновений царила тишина, нарушаемая только дыханием делегации, стоящей безмолвной массой перед ней. По всей видимости, они общались при помощи телепатии. Наконец, канцлер заговорил: — Да будет так. Поговорите с ним наедине. Через час вы исполните Пророчество. «Или умрёте» повисло в воздухе недосказанным. Стоило канцлеру, гвардейцам и его свите покинуть помещение, Роуз кинулась к Доктору и крепко обняла. — Я думал, что ты злишься на меня. — Я? Злюсь. Но твоей казни я боюсь всё-таки больше. — Прости. Я хотел показать тебе красивую планету, а вместо этого мы вновь в эпицентре событий, — голос Доктора звучал мягко и тихо, — что ты делаешь? Роуз шарила по его карманам, пытаясь отыскать отвёртку. — А на что это похоже? — Хм. Не знаю, ты трогаешь меня, — кончики ушей Доктора порозовели. Роуз только сейчас осознала, что она стоит к Доктору вплотную и почти что щупает его. Как только пришло осознание, пришёл и запоздалый стыд. — Я….я искала отвёртку….хотела….ох, прости…. — она уткнулась носом в его пиджак, отчаянно стараясь не сгореть со стыда. — Роуз? — его дыхание обожгло левое ухо, — правый карман моих брюк. Она, всё ещё смущённая, осторожно опустила руку, приподнимая полу его пиджака. Осторожно, стараясь не причинить Доктору лишнего дискомфорта, засунула руку в карман и сомкнула пальцы на прохладном корпусе отвёртки. Через мгновение руки Доктора были свободны. — О, спасибо тебе. Но как мы объясним нашим похитителям мою свободу? — он растёр запястья и навёл отвёртку себе прямо на распухший глаз, возвращая ему первоначальный вид. Роуз пожала плечами. — Будем импровизировать. Скажем, что прикосновение Белой Девы к Буре, исцелило твои раны и освободило тебе руки. — Ты просто гений, Роуз, — Доктор порывисто поцеловал её в лоб, — по моим подсчётам, Сверхновая, что заменит этому народу погасшее Солнце взорвётся через…. — Пятьдесят две минуты и сорок шесть секунд, — она закончила предложение и шутливо ткнула Доктора в левое плечо, отчего тот согнулся в болезненном спазме. Она встревоженно посмотрела на него. — Я сделала тебе больно? Боже мой, прости, прости, прости! — Всё в порядке. Ты просто попала по чувствительной точке. Ты не могла знать. Особенность Повелителей Времени, — он улыбнулся, хоть и было видно, что ему всё ещё больно. — Извини, правда. Мне очень жаль, — она легко коснулась его щеки. — Не бери в голову. Ты не знала, Роуз, так что всё хорошо. — Ты хочешь есть? Мне принесли целый поднос с едой, но пока я не знала что с тобой, мне кусок в горло не лез. — Если быть откровенным, то умираю с голода. Меня не кормили. Она придвинула Доктору поднос с едой, которую он с радостью принялся поглощать. — О, Роуз. Ты должна это попробовать! Это просто шедевр и для твоего организма подойдёт идеально. — Для моего организма? Доктор стушевался. — Я имел в виду, для человеческого желудка, — он наколол небольшой кусочек, чего-то, отдалённо напоминающего кабачок, на вилку и протянул ей. На вкус овощ напоминал картофель и кабачок одновременно: крахмалистый, но хрусткий, с чуть сладковатым привкусом. Она никогда не пробовала ничего подобного. — Какой интересный вкус. Что это? Доктор произнёс какую-то странную последовательность букв, которую она не поняла. — Это что, его название? — Да. — Если честно, то прозвучало абсолютно чудовищно. Никогда не закажу это в ресторане! Он рассмеялся. — Бериллианцы не отличаются особой изысканностью. Но только не в вопросах вина. Ты должна это попробовать. По вкусу оно превосходит любой земной Рислинг, — Доктор протянул ей тяжёлый кубок с ароматным вином. Роуз покраснела, вспомнив, что питьё из одной посуды зовётся непрямым поцелуем, но сделала глоток из кубка, повернув его ровно так, чтобы коснуться губами места, которого до этого касались губы Доктора. Вино оказалось кислым, но очень приятным на вкус. Она прикрыла глаза от наслаждения. — И как тебе? — Прекрасно. Просто прекрасно, — её голос сорвался на шёпот. Сейчас казалось таким простым протянуть руки и обнять Доктора за шею, притянуть его лицо ближе, поцеловать, и превратить большую кровать позади них в ложе любви. Даже если после ей пришлось бы вернуться в Лондон, к маме, Микки и привычной жизни, от которой она давно уже отвыкла. Вместо этого, Роуз положила голову Доктору на плечо и молчала. Он тоже хранил молчание, а время неумолимо неслось вперёд, приближая их к финалу. За ними пришли и разрушили хрупкую тишину. Роуз встаёт и загораживает Доктора собой от гвардейцев. — Кандалы пали с его рук, стоило мне притронуться к нему, а раны исцелились. Не трогайте его. Я — Белая Дева и спасу ваш народ от погибели. Сейчас в её голосе было столько стали, что из него можно было сковать лучший в мире меч. Гвардейцы, под взглядом Роуз, отступили. Не отдавал приказов и канцлер, что жестом велел им следовать за ним. Ладонь Доктора крепко сжала её собственную, и Роуз улыбнулась. — Вы уверены, что не стоит заковать Бурю в кандалы, госпожа? — негромко спросил канцлер, нервно поглядывая на их сцепленные руки. — Уверена, — твёрдо кивнула Роуз, сжимая пальцы Доктора в ответ. Их вывели на пустынную, усыпанную каменным крошевом, площадку. Они остановились друг напротив друга. — Вы уверены, что не стоит его казнить? — голос канцлера звучал почти обречённо. — Я уверена, — она кивнула гуманоиду и обратила свой взор на Доктора, — на колени! Она отчаянно надеялась, что Доктор поймёт её правильно и не будет оказывать сопротивления. И он не стал, покорно опускаясь перед ней на каменное крошево. В памяти невольно всплыло её феноменальное появление из ТАРДИС на игровой станции, много веков спустя. Канцлер и свита во все глаза таращились на вершащийся справедливый и высший суд над Бурей, что покорно склонила колени. Доктор выжидающе покорно смотрел на неё снизу вверх, как и бериллианцы, застывшие на площадке в ожидании чуда. — Я, Белая Дева, покорившая Бурю, что принесла за собой, дарю вам новое Солнце, — в её словах звучала торжественность. Сердце билось где-то в районе шеи, норовя сбежать из тела. — Я покорила тебя, Буря. Ты — повержен и не причинишь вреда никому. Закрой глаза. Доктор послушно прикрыл карие глаза, отчего на его худые веснушчатые щеки легли тени от длинных ресниц. Она опустилась на колени перед ним, прямо на хрусткое каменное крошево и выдохнула: — Да озарит новое Солнце эту планету, — расстояние между ними было ничтожно маленьким, сократившись до дюйма и она коснулась своими губами его, увлекая его в поцелуй. Доктор, от неожиданности, выдохнул, а Роуз потеряла над собой контроль. Если они ошиблись…Если просчитались… То их обоих ждёт смерть. Возможно, это последний её шанс выразить свои чувства через такое простое, но недоступное действие. Она провела языком по его нижней губе и хотела отстраниться, но он неожиданно ответил ей. Притянул к себе за талию и ответил, целуя с таким отчаянием, словно тоже долго ждал и надеялся. Их окутало золотым сиянием нового Солнца, яркой вспышкой взорвавшейся на небосводе. Бериллианцы возбуждённо гомонили, а воздух зазвенел от их ликующих криков. Их поцелуй закончился и первое, что увидела Роуз в свете нового Солнца — глаза Доктора, горящие мягким золотистым светом. Он был прекрасен: от вечно взъерошенных, торчащих в абсолютно хаотичном порядке волос, до последней веснушки на впалых щеках. — Привет, Белая Дева, — он заразительно улыбнулся, украдкой облизывая чуть опухшие от долгого поцелуя губы. Она улыбнулась ему в ответ, отчаянно краснея. — Привет, Надвигающаяся Буря.       Дверь в её камеру распахнулась неожиданно и резко, а её хлопнули по щекам, возвращая к реальности. Роуз плохо соображала что происходит вокруг неё, но чьи-то нетерпеливые прикосновения к её скованным запястьям, заставили мысли вернуться к привычному бегу. — Роуз Тайлер, ты должна проснуться и пойти со мной! Давай же! Времени совсем мало! Она сконцентрировалась и, наконец, смогла открыть глаза. Картинка была нечёткой, словно она смотрела сквозь мутное стекло. — Очнись же, чёрт возьми! Они близко. Её потянули, пытаясь придать вертикальное положение, а затем в нос ткнули чём-то очень вонючим, отчего Роуз чихнула. — Фу. Ну и вонь! Что это было? — Нашатырный спирт. Добро пожаловать обратно, Роуз Тайлер. Твоё заключение закончилось, вставай. Наконец, Роуз узнала девушку, что приводила её в чувства. Она удивлённо моргнула, словно пытаясь понять: это реальность, или продолжение сна? И если это было второе, то она предпочла бы провести свободное время в компании воспоминаний о Докторе. О её любимом Докторе. Ей в лицо прилетела её куртка, возвращая с небес на землю. — Кэролайн. Что ты творишь?