Эра милосердия

Два месяца после окончания Армагеддона — …и я никуда не уйду, — заявляет Каин. Кресло поворачивается, и сейчас на него смотрит демон. Самый настоящий демон из самого настоящего Ада сидит перед двумя гигантскими мониторами. На одном мониторе бегут бесконечные столбцы цифр, на другом выстраивается какая-то сложная, многомерная схема. Рядом с демоном стоят двое людей и о чем-то переговариваются. Хмурятся и смотрят на него, Каина, так, будто он им мешает, а он в свою очередь пытается понять, откуда помнит их лица. Кажется, один — лауреат какой-то престижной премии по математике, и о нем недавно писали во всех новостях: что-то про массивы данных. А второй безусловно входит в ученый совет: эти сейчас не занимаются ничем другим, кроме как «обменом опытом с союзниками». Массивы данных, думает Каин. И обмен опытом. — Во временной администрации я уже был. Так что теперь я никуда отсюда не уйду, — повторяет Каин. — Пока вы не выдадите мне эти координаты. В глазах демона — удивление. И обычная, совершенно человеческая усталость. Математик рядом уже открывает рот, — вот уж кто до предела возмущен — но демон оказывается быстрее. — Простите, но я не имею права. Разводит руками — надо же, не клешни какие-то, а вполне себе руки — и начинает терпеливо объяснять. — Мы успели расшифровать только один сегмент Рая, а для исполнения вашей просьбы мне потребуется затормозить все вычислительные процессы и переключить мощности на этот поиск. Каин выпрямляется. Скрещивает руки на груди. — Так. Мне нужно найти одного человека. Всего одного человека. Понимаете? Это недолго. И я сразу же уберусь отсюда. Честно. Обещаю. Демон виновато качает головой. — Я дойду до вашего командования, — бросает Каин.