Притча о Джиме

Эта история человека по имени Крис. Крис работал в большой компании на должности сотрудника номер 432. Работа у сотрудника номер 432 была простой. Он сидел за столом под номером 432 и точил карандаши. Карандаши приходили ему в коробках через офисного курьера. В коробках была инструкция от каждого заказчика, а именно: какие карандаши ему точить, до какой остроты и какой точилкой предпочтительнее точить (и такие были). По окончанию работы через того же офисного курьера они доставлялись каждому нуждающемуся. Позже Крис даже как-то каялся на собрании «У нас точилки, и мы гордимся этим!», что позволял себе такую вульгарность, как точение карандашей с помощью карманного ножа. Понимаю, это ужас, но вернёмся к сути. Сотрудник 432 делал это день за днём, год за годом. Хотя кто-то может сказать, что такая работа вытягивает душу, Крис был рад каждому новому карандашу и чувствовал, что он создан для этой работы. Однако Крис не был счастлив. И нет, не из-за работы, по причине которой у него теперь в голове куча своеобразной информации о карандашах, которую ему в нормальной жизни негде применять, он бесполезен, а это просто какая-то катастрофа и воздух в лёгких кончается стоит только задуматься об этом. Фух, вовсе нет. Нет, просто не было никого в мире, кто смог бы понять его ежедневные философские страдания. Или по крайне мере он так думал, но прошу вас ещё немного потерпеть — есть ещё один момент, я в последний раз выдергиваю из повествования, клянусь. Видите ли, для никого не было секретом, что такая огромная компания любит экономить на своих работниках. Он-то понимал, что за двором был уже двадцать первый век, однако это не мешало компании по созданию видеоигр снабдить всех старыми персональными компьютерами девяностых годов. Вдумайтесь, эта компания, очевиднейшем образом, должна шагать ногу с прогрессом, а по итогу их техника при включении нагревалась больше солнца, да и гудела громче любого начальственного джипа. Но под удар попали не только компьютеры… Шариковая ручка полагалась лишь одному человеку — заместителю босса, что от его руки подписывал все документы. А так, всем было иногда просто лень точить свои инструменты, поэтому и существовала работа Криса, человека, который и забыл уже по какой изначальной специальности устраивался. Да и зачем вспоминать, он прекрасно делал свою нынешнюю работу. Он был всем нужен. И это нисколечко ни жалко, ни отчаянно. Но однажды произошло что-то очень странное, что предвещало концом для одиночества сотрудника 432 и всеобщего недовольства. Крис помнил, как стоял с работниками бок о бок в кабинете босса. Он был тихим и спокойным малым, которого шумная толпа просто всосала в себя, как «примера яркой жертвы капитализма». Ему было всё равно на всю шумиху, но Крис не скрывал скептицизма от заявлений пролетариата, что требовал обновлений. Бунтующие много чего хотели: повышение зарплат, улучшение рабочих условий или хотя бы шариковые ручки для каждого сотрудника. Ну, по итогу… Один из трёх — это тоже неплохо? Ему всё же тогда было так скучно, что на той странной забастовке он приметил для себя столь отстраненного и непримечательного парня, как он сам — сотрудника 427, который позже станет: «Хэй, Стэнли». Крис с некой теплотой вспоминает, как они вместе сидели на обеденных перерывах в комнате отдыха. — Ты не понимаешь, Стэнли. В ручке нет души. Она сделана из неживого пластика в отличие от карандаша, который пропитан духом леса. Сам порассуждай, мы и так заперты в каменных джунглях, нам нужна частичка природы в наших жизнях, пусть она и сконцентрирована в такой мелочи, как карандаш. Просто вспомни его свежий запах… Крис прикрыл глаза в мечтательной улыбке и глубоко вздохнул, представляя аромат, пока Стэнли увлеченно жевал бутерброд, не сводя с того любопытствующего взгляда. Возвращаясь к реальности: — Не знаю как ты, но я обожаю ощущения карандаша. Пластик слишком идеальный, слишком гладкий. А легкая шероховатость карандаша меня расслабляет и напоминает о несовершенстве нашего существования. Многих пугает или вгоняет в депрессию факт их незначительности, но я нахожу в этом успокоение, понимаешь? Я настолько мал перед Вселенной, что любое моё решение не имеет значение, а какой тогда смысл от чего-то тревожиться или о чём-то сожалеть? Плыви по течению! Никакой ответственности! Эта и есть свобода! — Гляньте! Идиоты на горизонте! Опять обсуждают свои кнопки, да карандаши. Найдите себе женщин, ребят! Крис косо зыркнул на глупых коллег и немного съеживался под чужой смех. А потом услышал, как Стэнли тихо его позвал, с искренне улыбкой говоря: — Понимаю. Весь страх и ярость Криса как рукой сняло. Всё же они были так похожи. Будто из одной пачки карандашей. Только сейчас Крис не видит ни знакомых глаз, ни утешающей улыбки. Лишь коматозное тело и писк приборов на фоне. Он кладёт руку на чужой лоб. — Могу я ещё кое-что сказать? — голос был умиротворённым, будто убаюкивающим. Бип. — Спасибо, что слушал меня во все разы, что мы встречались, — Крис выдыхает и убирает руку, чтобы почесать подбородок, как бы стирая те самые крошки, — Многие относятся к моим словам несерьёзно. Кивают и торопятся дальше. Он качает головой, скромно усмехаясь. — А ты потратил время, чтобы выслушать мои речи, и я ценю это. Глаза вглядываются в спящее выражение лица. Бип. Он продолжает. — Это говорит мне о том, что ты умеешь быть хорошим другом, что для тебя важны детали. Беспомощно сжимает руки в кулаки. — А я даже не знаю, помнишь ли ты о тех встречах! — Крис сам не замечает, как перешёл на эмоции, что теперь он просто вжимается в кушетку, пытаясь на лице найти хоть какой-то намёк на реакцию, — Но я так тебе доверяю, что при следующей встрече позволю самому провести собрание клуба на ЛЮБИМУЮ тему! Он закрывает глаза. И вслушивается. Бип. Хорошо. — Выбери любую. Даже если оно глупое. Ты заслужил. Крис вздрагивает, когда слышит шаги в коридоре и невнятные голоса, что с каждой секундой всё ближе и ближе. Неужели… А потом они пошли на спад. Крис хмыкнул и повернулся к тумбочке рядом с кроватью. Ни одной открытки. Куда бы Стэнли ни пошёл — эти окна всегда рядом. Налево или направо — вверх или вниз, они везде. Стэнли ощущает давление, поэтому решает ответить на него стойким напором. Стэнли играет с окнами в гляделки. Квадратные окна с серыми лампами напоминают что-то. Крис был в шоке. Повсюду были загадочные шарики. Он поставил вещи на стул и стал поражённо пялится на один такой, который был любовно прикреплён к его настольной лампе. Ему пришлось подойти к столику сотрудника 431, чтобы успешно прочитать надпись. — «Поправляйся», как мило, — счастливо улыбаясь, он слегка толкает в плечо сотрудника 431, что уныло делает отчёты за компьютером, — Это для Стэнли? Не знаешь, чья идея? Работник 431 тут же вскочил из-за стала, взял свою кружку и быстрым шагом скрылся из офиса, бурча что-то под нос. Крис закатил глаза. Тем не менее мысль о том, что кто-то волнуется о его хорошем приятеле — утешает. И интригует. — Эй, 436, ты знаешь, кто бы это мог быть? А в ответ тишина. «Ладно, — подумал Крис, пожимая плечами, — Все решили не говорить об дизайнерском обновлении. Кажется, что они его не замечают, будто вовсе не видя…- он драматично вздохнул, прикрывая рукой рот, — А что если, никто и вправду не видит их!» Крис был в таком потрясении от своих мыслей, что ему физически нужно было упереться об собственный стол, испуганно оглядываясь по сторонам. — Неужто настал этот день… — бормотал себе под нос клерк, — Я двинулся от одиночества. Сейчас я вижу галлюцинации. Почему никто меня не научил что делать, когда едет крыша?! Все продолжают работать. Тот протирает виски и зажмуривает глаза, сползая на стул. Нужен план, хоть какой-нибудь план, чтобы обезопасить себя от коллектива! Он теперь опасный член общества! Его точно уволят, если узнают, что Крис позволяет себе сходить с ума на рабочем месте в рабочее время! А что, если его запрут в психушке и ему не одобрят оплачиваемый отпуск? Или зачтут дни болезни как прогулы?! А страховка предусматривает случаи, когда клиент рехнулся? Если да, то ему придётся доказывать собственную невменяемость — а это столько макулатуры надо сделать! Может ли Крис получить деньги через суд, если теперь он недееспособный индивид социума? Нет, он точно начинает бредить, ибо в мыслях использует слова, которые даже не понимает! О БЛИН, ОН НЕ ПОМНИТ, КАК ДЫШАТЬ! КАК ДЫШАТЬ?! ПОЧЕМУ БЫТЬ СУМАСШЕДШИМ ТАК ЮРИДИЧЕСКИ НЕВЫГОДНО?! Ловя паническую атаку, Крис хватается за сердце, шумно и отрывисто дыша. Глаза были распахнуты, но ему срочно надо на чём-то сконцентрироваться, чтобы отвлечь безумные мысли и найти свой якорь реальности. Ксерокс. Открытая дверь и картина моря. Сотрудник 436 и стол сотрудника 435. Шари- Нет, не смотреть на шарики! Стол сотрудника 433. Симпатичная девушка. Окно и рекламная вывеска, настолько яркая, что можно было уверенно заявить: «По ту сторону окна находиться рай!» Погодите… СИМПАТИЧНАЯ ДЕВУШКА?! Крис упал со стула. Необычная леди, которая искала что-то под столом сотрудника 433, резко обернулась на него. Её конский хвост из светло-русых волос совсем растрепался, да и что говорить о сером костюме, который был весь в офисной пыли. Девушка вначале неловко к нему развернулась, а потом просто села на корточки, недоверчиво его осматривая. Ему не составила труда понять, что она не местная, ибо а) на ней не было бейджика и б) он знал всех сотрудников их офиса и среди них точно не было таких чудаковатых… милашек. Крис продолжал лежать на полу, боясь поговорить со собственной галлюцинацией, хотя он доволен тем, какой образ создал его воспаленный мозг. Ей же надоели гляделки. — Что такое? В первый раз видите красивую женщину? — она фыркнула и попыталась встать, стараясь не удариться головой об край стола. Только сейчас Крис заметил, что она была босая, — Настоятельно прошу перестать Вас на меня так смотреть, иначе мне придётся принять меры. Радикальные. Рядом со столом стояла пара черных туфель на небольшом каблуке. Видимо, они принадлежали этой мистической даме, ну не как сотруднику 433 (или Крис что-то о нём не знал? Хм). — Ваши туфли очень милые. Если, конечно, Ваши, — хрипит испуганно сотрудник 432, переводя взгляд на собеседницу, — Вы тоже очень милы, мисс. Её лицо вытянулось, но она почти сразу же закатила глаза, поправляя задирающуюся юбку-карандаш. — Я не думала, что можно получить сотрясение мозга, упав со стула, — она надевает туфли, параллельно продолжая, — Или сумасшествие в этом здание передаётся воздушно-капельным? Впрочем, хватит шуток. Ой, точно, Крис же сошёл с ума. Парень оглядывается по сторонам, пытаясь найти на лицах присутствующих коллег хоть какую-то реакцию на девушку — реакции ноль. От такого наблюдения сотрудник 432 шумно сглотнул и неуверенно попытался встать, решив не провоцировать продолжение диалога. Ему здоровая психика нужнее, чем «найти себе женщину». Но кажется его галлюцинация вообще им не заинтересована. Она поправила свой горчичный шелковый шарфик, а потом из сумочки достала влажные салфетки, дабы привести себя в порядок. Крис же сел за свой стол и стал пялится на прекрасные царапины, сделанные им же со скуки. Через какое-то время, когда парень подумал, что обострение прошло, голос у уха его взбодрил. — Я могу задать пару вопросов? Крис резко к ней развернулся, состроив страдальческое выражение лица. Незнакомка, уже державшая блокнот, тыкнула карандашом в его нос. Из-за профессиональной деформации сотрудник 432 сразу же решил оценить бренд карандаша. «О, это же «FABER CASTELL», неплохой выбор. У неё явно есть вкус и деньги», — всерьёз подумал тот. «Такой идеальной женщины ТОЧНО не существует! Хватит страдать ерундой!» — кричало сознание Криса, но сердце уже участило ритм. — Вы что-нибудь знаете о не ком «Стэнли» и том событии, что он выпал из окна? Крис прочистил горло, убирая карандаш с его носа в сторону. — Вы о сотруднике 427? — прошептал тот, стараясь не привлекать к себе внимания, — И вы не отпустите меня, пока я о нём не расскажу? Та утвердительно кивнула. Ясно, выбор без выбора, как обычно. Крис к такому привык, бунтовать не в его стиле, поэтому также вкрадчиво шепча, тот вынужденно сплетничал о своём хорошем приятеле. — Ну… Сотрудник 427 известен тем, что он странный тип. Я имею в виду, рано или поздно должен был настать этот день, когда он в конце концов впадет из окна. Из грузового мостика летал ведь. — Это не единичный случай? — она нахмурилась, что-то быстро записывая. — Та не, — покачал головой парень, продолжая неосознанно протирать свой нос и отгоняя эфемерное ощущение карандаша, — Однажды он увидел, как птицы рядом с окном делают себе гнездышко. Ему захотелось лучше это разглядеть, так что он взобрался на стол сотрудника 434 и чуть не свалился из-за смеха. Видимо, птички друг другу анекдоты рассказывали, ибо что смешное он там увидел — тайна и по сей день. Она замерла. Долго смотрела на записи, а потом, подняв голову, глядела на Криса, будто теперь она увидела глюк перед собой. Тот физически чувствовал, что он должен пожать плечами. А та настойчиво уточнила: — Птицы? — Эм… да, птицы. — Он чуть не выпал из окна из-за птиц? — Ну-у-у… В этом весь Стэнли, я полагаю? — И в этот раз он выпал из-за птиц? — Не всем нужна экстренная ситуация, чтобы полетать за окном. Только свободное время, как обеденный перерыв, — он отвернулся и вслушивался, как она что-то пишет, пока как ему не надоело молчать в неловкой тишине, — Что-то ещё? Если нет, то я бы хотел спросить… — У меня ещё вопрос, — резко прервала она. Увидев помрачневшее выражение лица у собеседника, она мягко добавила, — Потом можете попытаться пригласить меня на свидание. — Да не было этого в мыслях! — на его выкрик моментально шикнул сотрудник 436, на что Крис прикрыл рот ладонью, но также бурно продолжил возражать, — Нет, ну может и было, но я бы вначале хотел бы убедиться, что Вы на самом деле существуете, понимаете? — Так было ещё что-нибудь странное в этот день? Что-то из ряда вон выходящее? Она умело проигнорировала его бред. Что только мужчины не придумают, чтобы скрыть смущение, верно, девчата? Крис тяжело выдохнул, протёр лицо и напряг память, возобновляя каждый момент. Неужели что-то ускользнуло от него? Какой-то кусочек информации, который он не смог собрать? — Я… я не знаю, — он хмыкнул, продолжая изучать потолок и скрестив руки на груди, — В то день Стэнли сам по себе был странным — упоминал какое-то своё новое любовное и явно несуществующее увлечение, а потом пошёл искать. Да в остальном всё, как всегда, было — собрание клубов, обед, а потом мы услышали от начальника про Стэнли, никто не удивился, вернулись в офис и… О! Стол сотрудника 419 был в кофейных пятнах! Да-да, когда мы вернулись с обеда и уже получили известие о сотруднике 427, то увидели вандализм на столе 419! Мы всем офисом смеялись, а тот и начал на каждого ругаться! Что забавно, но следы были везде на полу, но только стол 419 пострадал. — Вы не знаете, кто это был? — Та не, не знаем. Никто признаваться не хотел, что странно, ибо это была великолепная шутка. Она кивнула, нарисовала в блокноте очередную завитушку рядом с действительно важными записями и задумалась. Можно предположить, что «какое-то новое и явно не существующее увлечение» являлось Джимом, ибо в существование в этого старика тяжело поверить любому здравомыслящему человеку. Значит, пока никого не было в офисе, они, Стэнли и Джим, встретились, а потом через какое-то время первый выпал из окна, пока пытался посмотреть на птичек, взбираясь на стол 434. И такое уже было по заверениям сотрудника 432. «Джим сказал тоже самое», — говорило её сознание. И в этом и проблема! Не может быть Джим прав! Интересно… Интуиция подсказывала, что нелепый розыгрыш и случившаяся трагикомедия со Стэнли были как-то связаны. В таком случае, кто испачкал стол 419? Явно никто из офиса, ибо информация давно бы просочилась от самих шутников. Может, это был Джим? Но тот уже разваливающийся старик — его вид юмора не заключается в порче имущества! А может… Это был сам Стэнли? Но почему тогда следы есть на столе 419, а на столе 434, на который по идее он должен был взобраться, чтобы увидеть птиц — улик нет? Что-то мутное тут творится. Она пафосно закрывает блокнот и убирает карандаш за ухо, вызывая дополнительное волнительное потоотделение у нового напарника. Та кивает ему, указывая на выход из комнаты. — Проведи меня к этом столу 419. И ещё раз расскажи поподробнее, как прошла твоя последняя встреча со Стэнли. Он устало выдохнул и поплёлся за ней. Нет смысла спорить с самим собой, особенно, если твоё второе «я» — женщина. Очень самоуверенная и красивая к тому же. Вдруг ещё испортишь отношения. Крис, как на исповеди, всё рассказывал в деталях. Может иногда чересчур. Упомянул, что Стэнли был влюблён в сотрудницу 417, а потом детективы нового поколения пытались достучаться до сотрудницы 417 для показаний. Увы, попытка не увенчалась успехом. Несмотря на неудачу ребята нашли новый вещдок — лужа кофе, что была именно у её кабинета. Если уж обобщать, то они вместе проводили расследование, пока не решили найти сотрудника 419, чтобы опросить жертву розыгрыша. По приближению к бывшему кабинету 416 был слышен собачий лай. Хотя можно назвать его собачим, если лаяли люди? Пока Крис рассуждал, они уже зашли в закоулок, собираясь напрямую прийти в мини-комнату отдыха. Но рядом с проёмом кругами ходил какой-то зрелый мужчина, уверенно споря с собой вслух. Он был с морщинами и мешками под глазами, а на висках виднелась седина. Крис бы мог пройти мимо него в других обстоятельствах, да только его напарница сразу кинулась на человека, как собака, хотя псы были в соседней комнате. — ДЖИМ! Ага. Тот, выныривая из задумчивости, обернулся к кричащей, споткнувшись об шланг, валяющийся на полу. — МАРИЭЛЛА?! Ты следишь за мной или что?! Почему ты тут?! Мы за неделю уже ДВАЖДЫ так встретились! Это жутко! Прекращай! Ой, так её зовут Мариэлла. И он не сошёл с ума — её тоже кто-то видит. Или может… у него двойной глюк? Ибо как бы громко эти двое прямо сейчас не выясняли свои отношения — не обращая на шум никакого внимания, собаки-люди продолжали лаять. Хм… Может его психическое расстройство не так уж и плохо по сравнению с остальными? В любом случае, он решает уйти в тень и пронаблюдать за ситуацией. А те уже о чём-то договорились: — Так ты теперь тут работаешь? И сколько мне тебя терпеть? День? Год? Два? Всю жизнь? И после смерти? — Сколько понадобится, братец, — она лукаво улыбнулась и подмигнула ему, вызывая у мужчины рвотный рефлекс. — Спаси и сохрани, мы продолжаем эту игру? Ты просто… невероятная, — он протирает переносицу, чуть задевая очки, а потом машет на парочку рукой, — Ну-с, было приятно поболтать, но мне пора. До свидания, Мари, и до свидания… Взгляд серых глаз был устремлён на него. — Крис. Я сотрудник 432, — поняв, что собеседник так его и не узнал, тот продолжил попытку достучаться, — Программист, но больше известный, как «Карандашный Парень», или глава клуба… — Мгм, как скажешь. До свидания, «Карандашный Парень». Мужчина уже собирался протиснуться между ними, как вдруг Мариэлла сильнее прижалась к Крису, хватая того за плечо. Он ощутил, как небольшая грудь упирается в его руку. Беспокоясь, что его глюк заметит этот нюанс (мало ли решит, что он изврат?), тот увлеченно изучает крашенные стены, пока как она продолжала напирать на знакомого: — Кто сказал, что я тебя отпускаю? И не смей так меня называть более — это в прошлом. Заострившись, Крис уставился на девушку. О, нет. Он так и думал: Мариэлла слегка покраснела. Любопытство победило смущение, теперь парень намерен лучше узнать, какое шоу придумал его разум. Да только парень не успевает что-то сказать, как инициативу диалога на себя берёт таинственный незнакомец, с улыбкой закативший глаза. — Да-да, как скажешь, но моя очередь мстить, — тот усмехнулся и с другой стороны подошёл к работяге, безмятежно взяв того за плечо, — Не обращайте внимания на её вредность, дорогой друг. Как говорится — капризность женщины исходит только из-за недостатка… — ДЖИММИ! Она пискнула на весь коридор своим высоким и звонким голоском, что оба клерка зажали себе уши, отскочив друг от друга. Даже лай в соседней комнате прекратился. Мариэлла уже отошла от них двоих, смущенно закрывая рот ладошками. Она отвернулась и стала проводить гимнастику дыхания. Крис же заметил, как на выкрик прибежали люди, что изумлённо смотрели то на мужчину, то на девушку. — Вы тоже видите этих двоих? — участники клуба теперь уставились на парня, который расслабленно посмеялся, отмахиваясь от заинтересованных взглядов, — Как чудесно! Теперь не стоит волноваться по поводу справки об инвалидности! Как здорово! — Джим, я лишь хотела с тобой поговорить, — она прерывает Криса холодным тоном, развернувшись, потом глубоко вздыхает, показывая яркую усмешку и не скрывая азарт в глазах, — И предупредить. Я всё знаю. Джим лишь повёл бровью, вальяжно упираясь об стенку со скрещенными руками на груди. — Что именно ты знаешь? Она уверенно подошла к ним, но не стала как в прошлый раз в больнице нарушать личное пространство, ибо по крайне мере ей мешает сейчас Крис, что с волнением наблюдает за драмой. Мариэлла оглядывается по сторонам. Ещё и какие-то лающие чудики из комнаты молча наблюдали за ними. «Стервятники, которые даже не стесняются своего голода», — подумав, та бросила строгий взгляд на Джима, чтобы на его лице заметить хоть какой-то микроэлемент, который поможет ей понять, верно ли она сейчас действует. С левого виска мужчины текла мелкая капля пота. Мариэлла широко улыбнулась. Бинго. — Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, и то, что ты скрываешь, — девушка повела плечом и кивнула в сторону зевак, — Один из них явно не будет рад услышать твой секретик. Она видела, как Джим борется с внутренним желанием посмотреть на них, словно боясь показать свою слабость. Всё же он медленно переводит на них взгляд, неспеша пройдясь по каждому, и лишь на одном из них тот останавливает ненадолго взгляд, чтобы тут же повернутся к ней, напуганный больше, чем до провокации. Она смотрит на того самого сотрудника. Ничего обычного, только глупый галстук-бабочка выделяется на всём фоне. Взгляд опускается ниже, к бейджику. 419. — Неприятная ситуация, я понимаю, — Мариэлла исподлобья изучает окаменевшее лицо собеседника, волнение которого выдавалось тяжелым дыханием, — Но пойми, когда я была на собрании у твоего начальника, то случайно узнала, что за каждым работником есть слежка. — Это правда? Она кивнула на вопрос сотрудника 419, спокойно улыбаясь, развернулась к нему корпусом. — Пойди и попроси записи камер со своего стола и ты узнаешь, кто оставил кофейные следы, — бросает взгляд на Джима, невинно состроив глазки, — Только если бы это была твоя наименьшая проблема. Джим фыркнул, сощурив взгляд. Он понимал, что Мариэлла может блефовать, но паника полностью ослепила его и лишила возможности трезво рассуждать. В голове, как свора ворон, каждая мысль громко каркала: А что… Нет-нет, это не так. Но может… Нет, Джим, не поддавайся манипуляциям! Хотя что, если она права? Тогда его босс… знает, кто виновен в выпадении из окна? Нет, это просто нонсенс! Если бы было так, как говорит Мариэлла, то его давно бы позвали лично к директору обсудить этот вопрос. Или уволили бы уже. Или снаряд вызвали бы. Но ничего такого не было. Он начинает довольно улыбаться. Вариант выходит лишь один. Его шеф ещё не видел запись с камер, а значит надежда есть! Ведь вывод только такой, да? — Я не понимаю, о чём ты, — «отрицай-отрицай, Джим, не дай этой ведьме тебя сломать», — Я человек с идеальной репутацией. Совесть моя чиста, ибо не было ни одного случая, который помрачил моё личное дело. Она сжала зубы, шумно выдохнув. — Я бы поспорила с тобой… — И ты бы проиграла! — настало его время использовать неожиданную публику. Он долго выбирал, кого спросить и решил остановиться на новом парне своей знакомой, — Карандашный Парень, будь так мил и ответь: ты знаешь, кто развесил все шарики в офисе? Он отрицательно головой. — Это был я! — Джим взмахивает рукой, победоносно восклицая, — Я, я, я, и снова я! А почему? Я есть новый и лучший друг Стэнли и не мог после его падения оставаться в стороне! Крис пытался сдержать свою челюсть на месте. Ладно, он понял, что не является психом, это хорошо, но теперь до него доходит, что выдуманный друг Стэнли — вовсе не выдуманный! Он правда существует и является этим … Этим. Дела становятся интереснее. — Разве плохой человек будет трястись над своим коматозным другом в больнице? Я ему и яблоки чищу, и читаю ему свои авторские книги, и даже оставляю милые открытки! А вы бы видели кучу шариков в его палате, что я приношу! Все бы обзавидовались, что у вас нет такого друга, как я. Криса передергивает, и он выпаливает следующие слова прежде, чем думает: — В палате Стэнли нет никаких шариков. Когда злой взгляд Джима, скрывающий ликования глаза Мариэллы и расширенные от шока зрачки зевак, устремились на него, то Крис понял, во что он втягивается. Его спокойствие уходит на задний план и появляется тревога. — Ну… Я был пару раз у… сотрудника 427, — он чешет то руку, то шею, стыдливо пряча глаза, — Там нет ни шариков, ни яблок, ни книжек и тем более ни одной открытки, — он поднимает боязливо взгляд на мужчину, неловко улыбаясь, — Хотя это не значит, что я не верю Вам… — Но ты должен ему не верить! — вмешалась властным голосом Мариэлла, тыкая на загнанного в угол Джима, — Лгун и обманщик, что ни разу не навещал самоназванного лучшего друга! О каких вещах ты ещё может врать, Джим? — Это не правда! — он топнул ногой с такой силой, что его очки чуть-чуть съехали вниз. Поправив их, он включает своё ораторское умение, подходя к каждому слушателю, — Я, каюсь, мог приукрасить не только офис, но и слова. Поймите правильно, я собирался делать то, что говорил вам, но вовремя осознал, что в этом нет смысла, ибо комфорт эти украшения больше приносят мне, нежели овощу в больнице! — Ты… назвал своего друга овощем? — У нас такой юмор между собой присутствует, не перебивайте, — мигом отвечает мужчина. Он задумался над тем, как завершить монолог, и в его голову приходит идеальный план, поэтому выпрямившись, он гордо заявляет, — Я даже песню ему сочинил. Вы сомневаетесь в том, что мы и вправду друзья? Мариэлла громко усмехнулась, привлекая внимание Джима, который уже неосознанно руку сжал для удара. — Знаешь… Ты меня убедил, — она была уверена в своей правоте и смаковала это представление с удовольствием, поэтому, кивнув напарнику, говорит, — Ватсон, записывайте. Крис получает карандаш и блокнот от Мариэллы, что были небрежно брошены в его сторону. Он уже не будет спорить, с каких пор он теперь «Ватсон», просто будет плыть по течению — он и так много сказал и был, к своему огорчению, услышан. Готовый к записи тот кивает, а девушка с расстановкой в интонации диктует ему, наслаждаясь настороженностью в глазах давнего приятеля. — «После работы каждый, кому дорог сотрудник 427 или же более известный, как Стэнли, может прийти в городскую больницу на сольный концерт сотрудника…» — 426. — Спасибо, сотрудник 419. «На сольный концерт сотрудника 426, более известного как Джим. За вопросами к работнику 432». Я правильно помню номер, Крис? — Верно! — бодро ответил парень, осознавая какая ответственность на него свалилась. Не успев возразить, Мариэлла забирает блокнот. Она им встряхивает перед носом Джима с садисткой ухмылкой, а потом мило улыбнувшись, стрельнула глазками на толпу. — Мальчики, — девушка обращается к зевакам, которые будто отмерзли после сладкого голоса Мариэллы, — Помогите даме отсканировать эту страничку. Нужно раздать её всем. Без исключения. Джим свирепо пыхтел и безмолвно проводил взглядом пастушку-Мари и её овечье стадо. — Ну ты и влип, — довольно прошептал сотрудник 419, поспевая за уходящей толпой. Он даже не заметил, как остался один. Как символично. Джим цокнул языком. — Ну я и влип. Он понял, что они напоминали. Взгляд. Вездесущий, уверенный и недоступный. Серые глаза следили за ним и были спрятаны за квадратными очками. Стэнли мог поклясться, что чем больше он вглядывался в них, тем сильнее они его очаровывали. Но почему? Он клянется: «Эти часы издеваются надо мной!» Каждый стук бил по голове Джима, жестоко напоминая ему о будущей встречи. Он сидел сейчас в палате, обнимая свою гитару и гипнотизируя часы. Когда ему надоело, то он взглянул на парня. — Это всё из-за тебя, балбес, — шипел мужчина, ерзая на месте. Стэнли молчал. — Ты только и умеешь, что проблемы создавать. Тишина. — И молчать на мои претензии. … — Не молчи. Джим грустно хмыкнул и нахмурился, опустив взгляд на свои потертые туфли. — Сначала Стэнли подумал, что он находится в реальности, — он шмыгнул носом, стараясь держать голос бодрым, но не скрывая обвинения в тоне, — А потом услышал мой голос и понял, что это всё же кома. Он воздал мне должное за поучительную и остроумную информацию о состоянии своего тела и меткие замечания о типичных приёмах своего друга заводить разговор. Почему он должен быть тут? Почему он должен терпеть унижение? — Раз ты тут уже оказался, как тебе? Правда, классное и уникальное место — палата больницы? Давай-ка просто насладимся им! Почему всё обернулось именно так? Коллеги Стэнли уже тут — просто ждут, когда Джим разрешит им войти после «якобы репетиции». — Ладно, мне надоело. Как ты? Прикол уже поднадоел? Стоит говорить о том, что нет никакой песни? Стоит ли говорить о том, насколько сейчас Джим ненавидел именно Стэнли? Он встаёт, кладёт гитару на стул и хватается за плечевой сустав Стэнли, резко встряхивая парня. — Как бы выразиться повежливее: ты в любой момент мог проснуться и возразить мне. На кого он на самом деле злиться? — Да хоть сейчас! Одним движением век! Рука крепче сжимает чужое тело, ощущая умирающее тепло. — Вот сейчас тоже можно было выйти из комы! И сейчас. Этого не произошло бы, если ты Стэнли просто слушал бы Рассказчика. Джим наклоняется ближе, не тая оскал, восклицает. — Да вообще в любой момент можно было и можно будет! — он слегка гогочет и наконец возвращает дистанцию, кисло улыбнувшись, — Мне так нравится твой внутренний конфликт, не позволяющий исполнить твое же желание и очнуться. «Я вытащу тебя любой ценой — хочешь этого или нет. Ты мне нужен здесь», — подумал мужчина, взяв в руки гитару. Он садится на стул, разыгрывая безразличие, и твердо заявляет то ли ему, то ли себе. — Так что я повышу ставки и постараюсь сделать пребывание в коме невыносимым — посмотрим, сколько ты выдержишь. Он немного настроил её, сделал радостное выражение лица и весело прокричал: — Заходите, гости дорогие! Стэнли пытается вспомнить. Он видел этот взгляд раньше. Всё было в палате так, как говорил Джим: чищенные яблоки, открытки, шарики, книжки. Всё. Сам Джим сидел на стуле посреди палаты с полоумным видом, пока в глазах играли черти. Толпа начала обсуждать свои наблюдения, но ему всё равно: было ясно, что мужчина изучал только девушку, что смотрела на него с непробиваемым выражением лица. — Джентльмены и леди! — на озадаченное выражение лица Мариэллы, Джим кивнул на сотрудницу 422, — Ты не единственная женщина в мире — имей уважение и к другим дамам. — Д-да… Бросьте, я вовсе не злюсь… — промямлила девушка, но о ней так же быстро забыли, как и сам автор. — Я представляю вам песню, сочиненную специально для Стэнли! Поймите, я хотел её спеть на выписке друга, но из-за одной… — он оценивающе пробежался глазами по давней знакомой, — Личности… Пришлось перенести. — Меньше слов — больше песен! — сказал кто-то из толпы, — Все домой хотят, у некоторых семьи вообще-то. — Ладно-ладно… Боже, что за неблагодарная публика. — Я просто напоминаю, что ты можешь избежать позора, если просто признаешься во лжи. Джим прекратил проверять гитару и враждебно покосился на равнодушную Мариэллу. — Я настаиваю, позволь… Те мне спеть. Она неоднозначно пожала плечами. В комнате разнёсся гитарный перебой. Джим, обладая начальными навыками игре на гитаре, решил начать с подбором аккордов, чтобы понимать, в какой примерной тональности ему петь. Он хмурился, пыхтел, но, поймав уставший взгляд девушки, понял, что нужно расслабиться и позволить чему-то случиться. Глубоко вздохнув, он смело начал: — Жил-да был человечек по имени Стэнли, — мужчина бросил взгляд на упомянутого и растерянно добавил, — и он вроде был ничего. Толпа неловко переглянулась между собой, кто-то даже присвистнул, но все продолжили слушать. — Но стоит сказать — нельзя отрицать, что он был немного того. Довольный своими рифмами на ходу, он бросает взгляд на клерков, который согласно с ним кивали и между собой о чём-то перешёптываясь, вызывая раздражение у Мариэллы. Верное направление. — Наш Стэнли любил свои кнопки. Нажимал из бездумно, как пробка. Нажимал их весь день Бестолково, как пень, Пока не лишился рассудка. — Он не сошёл с ума, а выпал из окна! — вторила Мариэлла, но с важным видом Джим продолжил играть, бросив на неё снисходительный взгляд, пока группа начала медленно качать головой в медленный ритм песни. — И теперь попал он в эту притчу, Для Рассказчика стал он добычей. Лучше сил наберись, От игры отвернись, Или исход твой будет трагичен. Перебор струн. — Да~ Кто-то, кажется, очень шумно закатил глаза. — Или исход твой будет трагичен! Это был его взгляд. И кажется, что он даже слышал его голос. Он… играл на гитаре? Сколько Стэнли спит? Ему ведь на работу пора… Может у него новый будильник? Мариэлла должна была признать поражение. Условное. Пришедшие с наслаждением обсуждали между настолько безвкусна была эта песня, но их не волновали факты, например, что очередная ложь Джима была раскрыта. Нет, они волновались лишь о том достаточно ли на данный момент им смешно или нет. А привлечение публики на свою сторону — это победа, которую надо было отдать Джиму за его харизму и импровизацию. А ей не хотелось. Это было несправедливо. Как грозовая туча посреди дня, она хмуро слушала последние ноты, стоя среди довольной толпы. Она уже собиралась уйти без суда и следствия, как увидела движение у койки больного. Её глаза расширись от удивления. Стэнли привстал на локти, зевнул и сонно потянулся к аппарату жизнеобеспечения, чтобы выдернуть его из розетки, закрыться одеялом и повернуться на другой бок, громко храпя. Будто ничего сверхъестественного не произошло. Ну, для него-то — да, но для остальных… Благо, ей и говорить ничего не пришлось — все услышали храп и сами обратили внимание на спящего сотрудника. Джим вскочил, забыв о гитаре. — СТЭНЛИ, ТЫ ЖИВ! В пару юрких шагов тот оказался рядом с ним, схватил того за грудки, начал яростно трясти, обнажая полную счастья улыбку. — Ты наконец-то проснулся! Я просто… Так… Джим обнял ничего не соображающего парня. Стэнли обнял в ответ, но в тупую уставился то на людей, то на загадочную девушку, то на белые стены, не понимая — когда в офисе сделали ремонт. — Ну… если эта неловкая и точно без гомосексуального подтекста песня смогла разбудить человека из комы, то кто мы такие, чтобы судить об их дружбе? — огласила за всех сотрудница 422. Мариэлла встрепенулась. — Но это лишь совпадение! — Да всем плевать, дорогая, мы хотим домой, — спокойно возразила девушка. Повторяя пример за своей коллегой, протиснувшейся к выходу, толпа потихоньку рассосалась. Каждый говорил о своём, но это явно герои узнают не сегодня. Лишь Крис остался с Мариэллой, ожидая от неё последующих приказов. Но та измученно взглянула на него, бросила напоследок горький взгляд прямо на парочку, да ушла, ни проронив ни слова более. Крис, проводив девушку глазами, повернулся к своему хорошему приятелю и показал большие пальцы вверх. Ну, и тоже исчез. Джим, опомнившись, отодвинулся от Стэнли с серьёзным выражением лица. — Ты должен столько всего услышать, но для начала важный вопрос: ты помнишь, как тут очутился? Стэнли слабо покачал головой. — Тогда позволь мне всё тебе рассказать, мой друг! Всё началось… Стэнли не слушал. Он смотрел в серые глаза.