Притча о Джиме

Джим, опомнившись, отодвинулся от Стэнли с серьёзным выражением лица. — Ты должен столько всего услышать, но для начала важный вопрос: ты помнишь, как тут очутился? Стэнли слабо покачал головой. — Тогда позволь мне всё тебе рассказать, мой друг! Всё началось с того, что ты решил посмотреть на глупых птиц. Ты любишь видео с глупыми птицами, а тут мы как раз беседовали у окна и одна такая залетела. Ты сам полез, сам не удержался и сам упал. Бывают же ситуации, да? Хорошо, что рядом был я — твой лучший друг, который пытался отговорить тебя, но потерпел неудачу. Или ты что, не веришь мне? Считаешь, что я виноват? Будто ты попал мне под руку, и я ударил тебя в живот, а ты и упал? Ты сам понимаешь, во что веришь? Не бред ли? Стэнли не слушал. Он смотрел в серые глаза. «Ну и зачем, на Божью милость, я репетировал речь у зеркала?», — Джим прокашлялся в кулак, скрывая смущение от настырных расширенных зрачков, — «Хотя бы он не подозревает меня. Если сейчас он в состоянии думать, конечно же». — Стэнли, ты меня слышишь? — он пощёлкал перед лицом парня, что мечтательно улыбался, — Ты вообще тут? Земля вызывает Стэнли: «Приём!» Стэнли глупо моргает — Джим измождённо выдыхает. Переведя взор на окно, тот продолжил рассуждать, но уже вслух, как бы не надеясь ни на какую реакцию со стороны собеседника. — Так будет лучше для нас всех. Ты никогда не узнаешь правду, об этом я побеспокоюсь, — он неловко ухмыляется, поправляя очки, — Никогда… Забавное слово. Я уже решил для себя, что буду всегда с ним? Джим ощущает, что кто-то дёрнул его за рукав. Оглянувшись, он видит, как Стэнли, всё ещё с каким-то блаженством, вглядывается в его глаза. Тот волнуется от такого явного внимания, опускает взгляд на руку парня, да видит из-под больничной пижамы след от укола. Стэнли может всё ещё быть под действием наркотиков, поэтому не понимает ничего вокруг. Джим закусил губу и нахмурился, осознавая, что мог надумать себе чужую радость. «Я не верю, что кто-то решил потратить время впустую на тебя», — бормочет голос Мариэллы в голове мужчины. Он собирается отдёрнуть руку, но хватка пациента была слишком сильна. Вздохнув, он неуверенно мямлит: — Стэнли, я должен идти за врачом, отпусти… Названный пододвинулся к нему, не сводя своих покрасневших одурманенных очей. Очарованный зрелищем, парень делает столь преданное выражение лица, что просто разбивает сердце мужчины, убеждённого в нетрезвости коллеги. Между ними едва было пару сантиметров, что насторожило тайно желавшего внимания Джима. Тот мог разглядеть каждое несовершенство на лице самоназванного друга — но не стал, ибо боялся потерять контроль над ситуацией и спровоцировать Стэнли на действия (на какие действия, Джим?). Ощутив на губах горячее и тяжелое дыхание, отчаявшийся эгоист с дрожью задержал своё, чуть отодвигаясь назад. Из-под квадратных очков Джим мог увидеть, как не очухавшийся дурак начинал улыбаться ещё шире, оголяя свои пожелтевшие зубы с небрежным смешком, вызывая у растерянного собеседника трепет в сердце. На уголках обветрившихся губ мужчина мог увидеть капельки слюны, что вызывало умилительный смех и желание привести в порядок теперь бывшего коматозного, проявить подлинную заботу. А бардак на голове можно было убрать одним волевым движением по волосам неизвестной мягкости, но он лишь беспомощно сжал свободную руку. Однако Стэнли невинно хлопает ресницами, мягко перебирается с рукава на огрубевшую ладонь гитариста, переплетая пальцы, и тянет к себе, будто желает… Отмирая, Джим закрывает глаза с шумным глотком, абстрагируясь от немого сотрудника 427. «Пока он смотрит на меня так… я не против», — подумал тот, резко вставая с койки и выныривая из столь интимной атмосферы. Стэнли посмотрел в спину, начиная смеяться. Под его смех тот и сбежал из палаты, цокая каблуками туфель. Его мысли были в тумане, он, вроде, назначил себе цель найти врача, но всё казалось таким нереальным и смазанным, что Джим просто брёл по заполненным коридорам, не обращая внимания на безликих пациентов и докторов. Он шёл очень быстро, почти бежав, то ли пытаясь как можно скорее найти врача, то ли убегая от странных образов, опьянивших его мозг. «Да… Я не против. Никого лучше всё равно не будет», — цинично подумал мужчина, запыхавшись, — «И не потому, что Стэнли лучший человек в моей жизни. Нет. Потому что его проще всех надурить. Помни об этом, Джим. Только помни». Врача так он и не нашёл. Но обнаружилась вещь поинтереснее.

***

Джим был здесь впервые. И ему уже не нравилось тут. — Ещё раз, Вы знаете, почему мы вас позвали? Тот, перестав разглядывать бело-синие кирпичные стены, взглянул на человека напротив и пожал плечами. — Вы меня сюда затолкали — вам и отвечать, — Джим попытался изобразить равнодушие, но, к сожалению, дергающие в улыбке уголки рта рассказали следовательнице о его состоянии лучше, чем слова. — Я предлагаю Вам перестать ерничать и серьёзно отвечать на мои вопросы, мистер. — Ого, — он слегка присвистнул и начал понемногу барабанить по столу подушками палец в легком нервозе, — Какие слова мы знаем. Однако я считаю своим гражданским долгом повторить Вам, что я никак не связан с причиной, по которой вы меня похитили. Если подумать, то похищение — немного незаконно, или я не прав? Девушка чуть устало выдохнула и вернулась к изучению папки перед собой. Если вкратце, то Джима схватило частное агентство. Если говорить чуть подольше, то частное агентство начало вести дело о работнике 427, выпавшем из окна пятого этажа. Было подозрение, что сие происшествие не являлось несчастным случаем, а считалось попыткой… Нет, не угадали. Попыткой самоубийства. Знаю, звучит бредово, но их нанял непосредственно сам босс Стэнли. Тот с недавнего времени начал полагать, что случайные падения с грузового моста или окон сотрудника 427 связаны не с его неуклюжестью или прирожденным талантом встревать в приключения, а скорее являются следствием его депрессивного расстройства из-за нудной работы и низкой заработной платы. Звучит так, словно компании не плевать на работников, потому они что-то предпримут? Нет, менять должность Стэнли или увеличивать ему зарплату никто не станет — проще нанять самую дешевое детективное агентство, чтобы подтвердить или опровергнуть гипотезы начальника. А в зависимости от ситуации и тихо устранить недовольного жизнью человека. Поймите, руководству не хотелось, чтобы их компания прославилась тем, что у них работают сотрудники-суицидники, ибо это плохо скажется на общественной репутации и продажах игр. Разумеется, обычной полиции плевать на очередного психа. Тут каждый вторник пытается кто-то покончить с собой — у полиции нет времени разбираться с каждым «выпавшим из окна». Компании это на руку, но как жаль, что этого не знает Джим. Кстати, вернёмся к нему, ибо нас ожидает забавная история с его участием. Джима долго искать не пришлось. Детективы быстро вышли на след мужчины, просто прислушавшись к своей интуиции и к рыданиям, исходившим из больничного туалета. Да, тот после неудачных попыток найти лечащего врача Стэнли разревелся в туалете, сидя прямо на унитазе, хотя бы не со спущенными штанами, но всё равно было неловко. Представьте, что вы задерживаете свидетеля, а тот бесконтрольно и уродливо плачет на толчке. Он был так поглощён своим непонятным горем, что добровольно следовал за ними, не прекращая плакать, но кто агенты такие, чтобы его судить? Тем более, в больничных туалетах рыдают часто и не по самым хорошим причинам. А тут прям везунчик — возлюбленный из комы вылез, вот и расчувствовался человек! Или они так думали, ибо других версий у них не было… Кроме пару данных — у агентства из двух человек ничего не было. Ни подтвердить, ни опровергнуть, ни выдвинуть новую версию событий они не могли, ибо данных и улик было слишком мало, чтобы что-то смело предъявлять. А упрямец, что решил показать свои актёрские способности, делу не помогал, а наоборот — активно саботировал обаятельным словесным поносом. И надо было это прекращать. — Мистер, я сейчас очень серьёзно. Это наша серьёзная комната. Сюда мы приходим, чтобы побыть серьёзными. — Я вас понял и с первого раза! И вы поймите меня с первого… Хотя это не первый, а раз двадцатый, но всё же — я ничего не знаю, — тот хмыкнул носом, собирая остатки соплей от слёз, и ударил кулаком по хрупкому столу, повышая голос, — Но вы так и не ответили на мой вопрос! С какой стати вы решили меня похитить прямо из здравоохранительного учреждения?! Я требую свободы, чтобы мы благополучно забыли про это недоразумение, что скажите? Девушка, что отвечала за допрос свидетеля, с досадой цокнула языком и покосилась к двухстороннему зеркалу. Она сама хотела отпустить неадеквата, но заказчик должен получить отчёт. Выдохнув, она потерла виски, бормоча: — Прошу, перестаньте бить стол. Он ни в чём не виноват. Вновь удар по столу. — Мистер, пожалуйста. Вы просто избиваете стол. Удар. Опять удар. — Вы таким образом ничего не добиваетесь. Просто создайте шум и показываете своё детское поведение. Прекратите, я серьёзно. Джим начал барабанить по столу, с вызовом смотря в глаза следовательнице. Та выдохнула, покачала головой и с такой скоростью и силой ударила по столу, что Джим аж подскочил на месте, беспомощно поднимая мозолистые ладошки, и пища что-то на подобие: «Ой!» Она начала грозно шипеть, высекая каждую букву. — Этот стол — самый серьёзный стол, что я смогла найти. А я перебрала много-много столов, — наклоняется к свидетелю, щурясь, — Сотни столов. Может даже тысячи столов… Девушка замолкла. Джим выглядел достаточно напуганным, чтобы та отступила и села на своё место, довольно ухмыляясь. — Если честно, я не знаю точного числа, но главное, чтобы было понятно, что из всех столов, которые я перебрала, этот стол был самым серьёзным, — в конце речи, она обвинительно тыкнула в Джима, — Я всё это объясняю, чтобы было хорошо ясно, что это самая серьёзная комната, которая у меня есть, почему сюда мы Вас привели. Вам стоит вести себя подобающе во время допроса. Джим, немного придя в себя, нахмурился и уставился на упомянутый стол. Он даже поправил перекосившиеся очки, протёр покрасневшие глаза, чтобы лучше разглядеть этот «невероятно серьёзный стол». Данное мебельное изделие было создано из дерева, предположительно, была использована древесина красного дуба. Предмет обихода был прямоугольной формы, держался на четырёх железных ножках, даже не покачивался, если об него начать упираться телом. Этот стол тяжело было классифицировать как письменный, рабочий или иной тип, так как он не имел никаких дополнительных отделений для канцелярии и не раскладывался в более широкий стол. Стоило отметить, что мебель была очень стара, ибо на поверхности, которая не была отполирована, как следует, было куча несмываемых пятен от напитков (возможно, кофе) и множество мест, где не хватало куска древесины, но нужно было отдать должное — что на вид, что по факту стол был надежным. Хороший стол. Отличный стол, как ещё его похвалить? Потрясающий стол. Типа. — Да нет, это самый обычный стол, — он посмотрел на разгневанную девушку, чтобы робко добавить, — У вас был скудный бюджет? Потому что мне кажется, что он старше меня с Вами вместе взятых. — Но он очень крепок, в отличие от человеческих костей, — прорычала она, вызывая у Джима нервный смех. — Воу! — в защитном жесте поднял руки перед собой, хотя девушка была в два раза ниже его, её стальной нрав внушал подчинение, — Ладно. Ладно! Не нужно мне угрожать, чтобы я понял всю «серьёзность» ситуации, — отметив в нужном слове воздушные кавычки, тот сложил руки на колени, спокойно добавляя, — Я Вас слушаю. Девушка недоверчиво вскинула бровь, подозрительно хмыкнув. Но раз весь сюр позади, она взяла папку, достала нужный файл и положила его посередине стола, начиная властно пояснять. — Вы говорили, что никак не связаны с ситуацией, когда ваш коллега, Стэнли Парабл, выпал из окна… Джим гоготнул, тут же прикрыв лицо рукой и стыдливо пряча взгляд. Девушка сразу же замолчала и ядовито процедила. — Я сказала что-то смешное? — Да, при чём очень, — снова смешок, — Простите, но вы сказали Стэнли Парабл? Вы же не хотите мне заявить, что это его фамилия. Настоящая фамилия. Боже, я не слишком стар, но я могу умереть и от инфаркта с такими новостями… Стэнли Парабл, какой кошмар… Какой ужас! Мужчина начал в отрытую смеяться, отмахиваясь от собеседницы. Небольшое хихиканье, немного успокоился, встречается глазами со следовательницей, вновь ухмылка и с самого начала. Пару минут так точно Джим хватался за живот, немного похрюкивая. Его лицо в очередной раз раскраснелось, но не от слёз гейской паники, а от слёз смеха, ибо его дражайшему другу просто не повезло. Ну, тупо не повезло, но если бы ему не везло только один раз! — Боже, услышь нас, но эта фамилия — отстой, — хохот эхом отражался в комнате. Ей надоело. Покачав головой, та твёрдо спросила, решив игнорировать приступ истерии: — Вы говорили, что не как связаны с ситуацией, когда ваш дружок выпал из окна: «да или нет»? — Хе-хе-хе, нет… Хе-хе, никак, хе-хе… — Тогда как вы объясните это? Не отрывая руки от вещдока, девушка перетащила его поближе к Джиму и несколько раз постучала коротко подстриженными ногтями, привлекая внимание смеющегося. Тот, вытирая слёзки, наконец взглянул на улику и мгновенно побледнел в лице. — Что это…? — Фотография из камер наблюдения. Она как раз закреплена рядом с рекламной вывеской. Обзор камеры не самый лучший, но можно разглядеть место преступления, — скрестила руки на груди, задрав нос, — И как мы видим на фотографии: вы находитесь рядом с жертвой. Так и было. Стоя спиной к объективу, можно заметить, как два силуэта, коих при желании дозволялось распознать как Стэнли и Джим — мило беседовали. Вид у них был хоть куда: растрепанные волосы, мятая одежда и довольные вспотевшие лица. «Н-да, на этой фотографией мы выглядим ещё более подозрительно. Хорошо, что она не спрашивает род наших отношений», — умозаключил Джим с кислым выражением, — «Ибо я сам хотел бы понимать». Он шумно сглотнул, вернул безмятежную маску на лицо и отодвинул файл от себя. — Ха-ха, я не понимаю, к чему вы ведёте, мисс… — Вы только что попробовали помешать следствию, что, естественно, приведёт к риску того, что вы помешаете найти правду, — она взяла фотографию и помахала ей перед лицом допрашиваемого, пуляя искры из глаз, — У Вас нет никакого уважения к расследованию, и нас это не устраивает. Люминесцентная лампа, что висела прямо над ними, угрожающе жужжала, нагнетая молчание. Джим выдохнул с надутыми щеками, задрав брови и выпучив от шока глаза. Покусав губы, тот жмёт плечами с виноватой усмешкой. — Уп…си? — показывает пальцы-пистолеты. Четкий шлепок ладони по лбу. — Мы сейчас имеем серьёзный разговор, мистер, никаких шуток, никаких игр, — проведя рукой по лицу, следовательница указывает на зеркало, — Снаружи я могу быть более терпеливой к таким вещам, но сейчас мы в комнате. Она злобно вкладывает в папку фотографию, достаёт ключи из кармана брюк и бросает напоследок наисерьезнейший взгляд на мужчину, рыча. — Поэтому, я наказываю Вас самым серьёзным наказанием, которое могла придумать: сто миллиард триллионов лет сидеть в этой комнате! — она подошла к двери, намереваясь быстро открыть её, но вместо этого та неуклюже пыталась подобрать ключ к замку, однако стоило ей разобраться, как девушка одним мощный движением открыла дверь, вызывая грохот, — Может, после этого мы сможем поговорить о тяжести Вашего преступления и определить, понял ли Вы что-то или нет, но до тех пор — сидите в серьёзной комнате. Она мигом очутилась за порогом, прижимая папку к груди и придерживая ручку двери. — НАЧАЛИ. Дверь захлопнулась. — А-а-а… что? Джим остался один. Вначале, тот выпал в осадок от такого наказания, а потом нашёл его немного забавным, даже смешным. Ещё смешнее стало, когда он услышал тихие шаги, и в зеркале он увидел ту самую девушку, которая, встретившись взглядами с пожилыми хулиганом, резко скрылась за стенкой. «У них не хватило денег на зеркало Гезелла», — посмеиваясь, тот поудобнее устроился на стуле, расслабившись в лице, — «Интересно, что теперь они будут делать?» Послышалось шуршание бумаг и одежды, а потом и шепот неизвестного, предполагаемого напарника девушки. — Ну и что за фигню ты ляпнула? — Ты мог лучше? От него никакого толку. Давай просто отпустим его домой, пожа-а-алуйста? — Именно по этой причине тебя выгнали с полицейской академии. — А тебя уволили с работы. — Цыц. Он нас может услышать… Две макушки на долю секунду появились в поле зрения Джима, чтобы тотчас исчезнуть с пронзительным писком. — ВИДИШЬ?! Боже, нам не справится с этим делом… — Та не волнуйся, подруга. У меня есть план. Посиди-ка здесь. В окне снова появился силуэт, который тщетно пытался незаметно проползти на потеху публике. Когда он скрылся, наступила тишина. Спустя пару мгновений в проёме возник молодой парень, что был так похож на Стэнли своей непримечательностью, что сердце мужчины заболело от внезапного сравнения. Хотя, ради справедливости, разница у них была — тот парень пытался из себя строить альфу-самца. Выпятил грудь и уверенно прошёл внутрь комнаты, садясь на стул, ни разу не согнувшись, а ещё при этом не отводя взгляд от Джима. Даже губки надул от всей серьёзности. — Эм… Вы сейчас пытаетесь меня соблазнить, или… Парень махнул рукой, как бы приказывая тому заткнуться. — Не пытайтесь выставить себя дураком. Мы знаем, что Вы задумали. Джим немного напрягся. — А. О чём Вы? — Вы пытаетесь помешать следствию, потому что вы сами причастны к выпадению из окна Стэнли Парабла, не так ли? — тот покачал головой, замечая скорую растерянность Джима, — Вас можно понять. Вы не желаете себе лишних проблем, поэтому решили устроить шоу одного актёра, чтобы запутать нас. Очень умно, сэр. Но вам не скрыть тот факт, что Вы совершили не преднамеренное нападение! Парень широко усмехнулся, обнажая клыки, и поправил козырек своей полицейской кепки, чтобы надменно добавить. — Исправьте меня, если я не прав. Сэр. Джим мог поклясться, что шум его сердца можно было услышать во всей комнате. Дыхание сбилось и стало настолько горячим, что аж очки запотели! Да не только очки, но и ладони, а со лба вскоре пойдёт Ниагарский водопад, если что-то не предпринять! Спокойно, Джимми, эти двое — просто глупцы. Ты сам слышал, что им не удалось реализоваться из-за своей тупости, так что почему ты должен переживать из-за неуча-девчонки и неудачника-парнишки? На данный момент более умный из их пары пытался блефовать, вот и всё. У него ничего нет на тебя — ты в безопасности… Но, черт, тот так хорошо блефовал. Это его техника альфы сработала на него? «Боже, я столько раз тебе молился и столько раз о тебе вспоминаю — прошу, спаси и сохрани», — молил тот, контролируя тик глаза. У него нет времени на план… Придётся делать то, что он умеет лучше всего — импровизировать! … Джим не придумал ничего лучше, как ударить по столу. — ЭЙ! Разве с Вами только что не говорили? — парень шлепнул по руке Джима, хмурясь, — Разве мы уже не в серьёзной комнате ПРЯМО СЕЙЧАС? Хватит ломать вещи, сэр! Джим снова ударил по столу, испуганно изучая реакцию парня. Тот возмущённо фыркнул, схватил за запястье мужчину и сурово помахал пальцем, потянув руку на себя. — Да что Вы привязались к этому столу?! Вы должны отвечать на наши вопросы, а не ломать вещи агентства! Он ударил стол второй рукой, свободной, а парню пришлось встать, чтобы схватить другое запястье. — Имейте уважение к моей напарнице! Она на наш скромный бюджет смогла найти идеально-крепкий стол с не вызывающим дизайном, чтобы не провоцировать ненормальных вроде Вас! Нам не по карману второй такой же чудесный стол! Джим продолжал вырываться. Он сидел и ему было крайне неудобно, ибо в сидячем положении некуда ускользнуть, да и следователю было не легче — держать буйного свидетеля через стол есть сомнительное удовольствие. Но проявив чудо смекалки, мужчина расслабил корпус, чтобы немного съехать со стула, и ударил уже ногой по деревянному предмету. Неожиданный толчок пришелся по животу парня, который от внезапного удара отпустил запястья бунтаря. А тот выпрямился, отсел подальше от стола и принялся протирать кисти рук, когда детектив разлёгся всеми конечностями на проклятом мебельном изделии. Прошла пару секунд передышки с обоих сторон. Немного придя в себя, агент приподнялся на локти с измученным выражением лица. — Разве, Вам не объясняли, сколько столов пришлось перебрать? — руки парня дрожали, но он постарался направить на них вес, подбирая ноги, — Скромно замечу, что где-то в районе десятков тысяч — любой нормальный человек сказал бы, что Вэнди потратила СУМАШЕДШЕЕ количество времени просто пересматривая столы. Ему наконец удалось встать. Он потянулся в спине и направился к Джиму, что беспомощно сжался на стуле, молясь, что если удары и придутся по лицу — лишь бы очки не разбили. Поймите правильно, когда самый дорогой предмет в вашей одежде — это очки, вы будете трястись над ними больше, чем над своей печенью. Неизвестный схватил того за грудки, грозно рыча. — И она честно над каждым задумывалась! И я записывал каждую её мысль! У меня куча записей есть! — тот почти откинул от себя мужчину, чтобы направится к окну, громко топая, выделяя каждый шаг, — У меня все записи в другой комнате, менее серьёзной, чем эта комната. То скорее… ВЭНДИ! — Да, Рэнди? — знакомая мордашка вылезла в окне. Девушка оглядела напарника, не осмеливаясь полностью появится, иногда холодно косясь на потерянного мужчину. Упомянутый протянул руку и рявкнул: — Записи, Вэнди! — Так точно! — она скрылась, послышался шелест бумаг, а после в окне появились лишь её рука, да блокнот. «Так у них и на окно денег не хватило… Это просто дыра в стене… Мне становится их жаль…» Рэнди схватил предмет, буркнул какую-то благодарность и увлечённо начал изучать записи, пролистывая блокнот, да не забывая вести диалог с допрашиваемым. — Опять же, я всё это рассказываю, чтобы дать понять, насколько я серьезно воспринимаю проблему с вредительством ведения следствия, — остановился на какой-то странице, издевательски улыбаясь и встречаясь с серыми глазами, полными ужаса, — Уверен, ты согласишься со мной после своего нового наказания: … Тот облизнул губы, наклонился к Джиму, не скрывая ехидных ноток в голосе, и прокричал: — БЕСКОНЕЧНОСТЬ В СЕРЬЁЗНОЙ КОМНАТЕ!!! — СЕРЬЁЗНО? — ДА, Я СЕРЬЁЗНО! Я ЖЕ В СЕРЬЁЗНОЙ КОМНАТЕ! — Рэнди развернулся к кричавшей девушке, бросая блокнот в её сторону, — Ты думаешь, что обычный ГИБДД-шник знает, как вести допросы?! — Бывший ГИБДД-шник! — визгнула та, уворачиваясь от снаряда. — Не придирайся к словам, — Рэнди махнул рукой, возвращая внимание на собеседника. Прежде чем тот успел возразить, парень помахал указательным пальцем, — Обычно я плохо считываю человеческие эмоции, но готов предположить, что ты сейчас в отчаянии от этого нового непосильного наказания. Джим сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Рэнди же важно продолжил, не замечая смену настроения и подходя к нему с другой стороны его стула. — Так и задумывалось — это самое серьёзное наказание, которое я смог придумать, — хватается за спинку стула и начинает его толкать ко столу, продолжая разглагольствовать, — Может ли быть серьёзней этого? Вдруг остановившись, парень вглядывается в собеседника. А у того брови домиком, кривая улыбка на губах, да искры веселья в глазах, да и ответ прозвучал с игривым тоном: — Нет, не может? — предположил мужчина, слегка похихикивая с происходящего. Рэнди закатил глаза, видимо, в очередной раз разочаровавшись в их свидетеле. — Да, не может, — указав на свои глаза, тот двумя пальцами в характерном жесте показывает на глаза Джима, почти тыкая в линзы его очков, — Даже не пробуй. Не сводя глаз, тот начал двигаться спиной к выходу из комнаты, продолжая показывать а-ля: «я слежу за тобой». Рэнди ударился об стенку, фыркнул, снова сделал этот жест, да и скрылся во тьме проёма. Знакомое шелест и тишина. Джим продолжал сидеть, не нарушая покой. За дырой люди продолжали прятаться и молчать, видимо решив проследить за мужчиной. Вэнди, кончено, пыталась начать расспрашивать напарника, но тот шикнул и с тех пор никаких попыток завести разговор с её стороны не было. Так они бы и сидели, если бы самому Рэнди не наскучила их недо-шпионская деятельность. — Слушай, я знаю, что поступил не самым умным образом, ладно? — Ты вначале неплохо на него надавил. Что потом пошло не так? — О, так ты заметила? Я просто использовал приём из телика, типа ты была злым копом, а я добрый, что понимает преступника, ну и так далее. Но потом я разозлился, когда он начал бить стол… — Надо было забыть про этот стол! Мы почти смогли от него узнать: было ли это самоубийство или нет… «Минутку… Они думают, что Стэнли пытался…?» — Но я не мог… Ты выбирала этот стол. Он так важен. Для тебя. — Ох… Ну ты и глупыш… Джим решил погрузиться в свои мысли прежде, чем услышал звук поцелуев. «Так, значит… Они не подозревают меня?» — Джим почесал подбородок, делая в голове пометку потом побриться, — «Они просто хотели узнать: пытался ли Стэнли покончить с собой? Эта их рабочая версия? Для них я свидетель? Ох, ладно… Зря паниковал. Если всё действительно так, то я просто дам им то, чего они хотят, а потом пойду домой». Мужчина наклонился к своим подмышкам и принюхался. Дернул головой, высунув язык. «После такого тяжелого дня нужен душ, определённо». Джим покашлял в кулак, а потом самым невинным образом сказал в куда-то пустоту. — Как жаль, что со Стэнли произошло такое несчастье… Рэнди и Вэнди ещё усерднее продолжили целоваться. Они прикалываются? — Бедняга, как он был молод… И несчастен… Какая беда… О, нет, кажется, он слышит их тихие стоны. Нет-нет-нет… — Я ГОВОРЮ: КАКАЯ БЕДА! — удар по столу. О… Нет. Вроде, эти двое перестали изучать рты друг друга и наконец услышали его. Шуршание, и дуэт в полный рост выглядывает из окна, не смущаясь своего потрепанного вида. Те были, мягко говоря, в ярости. — Он за своё! — Я вижу! Эй, сэр! — Хватит портить наш стол! Вэнди начала вылезать из окна, когда как Рэнди бегом скрылся за стенкой, чтобы выскочить из двери. Они окружили Джима так резво, что мужчина даже вякнуть не успел от испуга. Девушка схватила дебошира за одну руку, а парень за другую. А тот пытался вырваться, недовольно крича: — Вы не имеете право так со мной поступать! — Мы частное агентство, нам плевать. — Я требую адвоката! Я вас засужу! — Извините, мистер, но стоило об этом попросить раньше. Упси. В это время Джим продолжал брыкаться и проклинать весь мир, парочка посмотрела друг на друга, ведя мысленный диалог. Поняв, что они не понимают друг друга, Рэнди выдохнул и грустно зыркнул на стол. — Хм, всё ещё не работает. Проблема явно с этой серьёзной комнатой — она недостаточно серьёзна. Та согласно закивала. — Наша промашка, мистер, извините. Джим перестал вырываться. Он поражённо уставился на дуэт, что уже отпустил мужчину. Детективы увлеченно изучали стол, продолжая между собой диалог. — И что теперь делать с этим открытием? — Вэнди посмотрела на напарника, почесывая затылок. Тот указал на дверь импровизированной допросной с натруженной улыбкой. — Пойдём в магазин, перебирать новые столы, надеюсь, мы сможем найти такой, который хорошо передаёт наше серьёзное намерение в расследованиях, — он пошарил по карманах брюк, — Так, а где мои записи? … Следовательница достала их из своих задних карманов, довольно ими потрясывая. Агент улыбнулся и потрепал по голове девушку, воркуя: — Ты, как всегда, великолепна. Они взялись за руку и вместе вышли из комнаты, полностью забывая про мужчину. Тот проводил их взглядом, посидел какое-то время, а потом неуверенно встал и побрел в глубь темноты, ориентируясь по собственным ощущениям. Ему даже не хотелось комментировать, какими бестолочами те были — ему же на руку. Джиму всего лишь надо… чутка передохнуть от разрывов шаблона на сегодня. Пока тот брёл по заброшенным коридорам, Джим не мог прокручивать в голове эту наинелепейшую ситуацию с Рэнди и Вэнди. Он ругал себя за трусость перед этими влюблёнными болванами, оправдываясь тем, что просто был напуган. Напуган, что его не начавшийся карьере пришёл конец в виде тюремной клетки. Но с другой стороны… Они были милыми. Глупыми, невыносимыми, но очень милыми. Им было так комфортно друг с другом, что они не видели мир вокруг себя. Им было достаточно собственном компании. Как они ощущали себя, когда видели улыбку близкого человека? О чём они думали, когда касались? А какого это — целовать своего любимого? Джим замер. Он немного нахмурился, уставившись в пустоту. Горечь появилась на корне языка, что хотелось просто выплюнуть её, но джентльменская этика не позволяла так похабно себя вести даже в одиночестве. Так что тот просто сглотнул ком, разочарованно выдыхая. На ум снова всплыл Стэнли. Стэнли Парабл. Улыбка расцвела на лице. — Джим Парабл, — пробормотал Джим, качая головой, — Ну что за бред… Но тяжесть осела на сердце. Почему-то хотелось, чтобы тогда, ещё в больнице, Стэнли удалось бы его поцеловать. Хотелось хоть раз ощутить себя любимым, пускай Джим не умеет любить в ответ. Да, Джим не любит Стэнли, он просто им манипулирует и пользуются для своих эгоистичных целей. Такова правда жизни, так что одинокому мужчине остаётся печально выдохнуть и брести во тьме, надеясь увидеть свет. Хоть лампочки, хоть солнца, хоть жизни, хоть карих глаз.