***
Последующие дни прошли, как во сне. Не в плане, что всё было чудесно. Имеется в виду, что всё было… сумбурно. Иногда невнятно, несуразно, и лишь в какой-то степени чудесно. Джим на следующий день навестил Стэнли, как бы ненароком зайдя перед работой. После короткого разговора подозрения мужчины о невменяемости парня после пробуждения подтвердились, но стоит похвалить его — в этот раз тот держался куда лучше! Ибо переживать было больше не о чём, разве что… Джим помнил, как Мариэлла сказала, что у босса есть камеры над столом каждого сотрудника. И нужно было их удалить как можно быстрее, пока полицейские не добрались до недопонятого гения. Поэтому, пока Стэнли приходил в себя, Джим прорабатывал план. Его сутками никто не мог найти, даже хитрая и назойливая Мариэлла с Карандашным парнем, но поверьте мне — без дела тот не сидел. И назло ей, Джим как можно чаще навещал больного коллегу. — А меня вчера проведывали та новенькая и Крис, — рассказывал слабым шепотом Стэнли, пока ему чистил яблоки мужчина. — Да? И что ты им рассказывал? — А что им говорить? — повел плечом, получая яблоко и кивком благодаря посетителя, — Говорил, что ты приходил. Он слегка сдулся, перекатывая фрукт с одной руки на другую. — Эта девушка почему-то была недовольна. Странно, правда? Джим лишь загадочно улыбнулся. И вот однажды настал день икс: выписка Стэнли. И он наступил раньше, чем хотелось бы мужчине. Парень являлся тем редким видом работников, что не могли подолгу находиться на больничном или в отпуске. И дело было не в том факте, что он терял драгоценные часы и премии, вовсе нет. Стэнли было просто тоскливо и одиноко, если он не находился на работе, поэтому, когда одна из его ног восстановилась, парень попросил выписки. Он может ходить на костылях? Да? Точно? Тогда чего же медлить — пора служить на благо компании! В тот день, когда Джим услужливо проводил Стэнли до здания и скрылся по делам, коллеги парня окружили его, как стая ворон вокруг падали. Увы, но сотрудник 427 был беспомощен перед ними, поэтому молча ждал своего спасителя, проверяя свою социальную батарею на выносливость. А те что-то каркали, прыгали вокруг него, но нашлись и те ребята, кто решил на гипсе парня оставить пару милых записей: желтые звездочки, красные сердечки, имена, написанные черные маркером, да пару рисунков щенков от клуба «Dog Mode». Всё было мило, пока кто-то из сотрудников не сказал: — Работник 427, пошли с нами после работы в бар, а? Ты ведь мальчик взрослый, да? — говоривший это сотрудник 423 потрепал того по голове с яркой улыбкой, — Как раз отметим твою выписку! — Простите, но он занят, — вдруг, откуда не возьмись, материализовался Джим с флешкой в руках позади парня, к его облегчению, — Ещё до больницы Стэнли пообещал поиграть в мою игру. Джим покосился на озадаченного коллегу. Усмехнулся. — Не так ли, Парабл? Стэнли немного натянулся от неожиданного выпада, но он понимал, что в чём-то его новоиспеченный друг был прав. В конце концов, Джим устроит ему очередную истерику, если он согласиться погулять. Это расстраивало, но парень сам виноват, что не пошёл с ним в первый раз. Пора встречаться с последствиями лицом к лицу. Выдохнув, Стэнли неторопливо кивнул, вызывая у толпы грустные стоны, но настаивать никто не стал — попросту потихоньку рассосались, оставляя пару наедине, к счастью Джима. Тот приобнял товарища за плечо, чуть не ли мурча на ухо: — Тебе понравится, я уверяю. Просто слушайся меня. Мужчина ускакал в кабинет сотрудника 427, оставляя у собеседника… противоречивые чувства. Смесь необоснованного страха, тронутой гордости и непонятного стеснения. Стэнли легко от них отмахнулся, объясняя паранойю долгой разлукой, а волнение и вовсе не поясняя, да поковылял за ним на костылях. Тот уже во всю хозяйничал в компьютере парня, выключая чужие документы (Стэнли оставалось надеяться, чтобы тот хотя бы сохранил их) и качая подозрительны файлы из вставленной флешки. На смущенный взгляд Джим сверкающе улыбнулся, кивая на экран: — Пока ты отлёживался в больнице, у меня было кучу времени доделать игру. Лично я считаю, что это шедевр игровой индустрии, — он встал, позволяя Стэнли наконец-то со сломанной ногой сесть за стол. Подобно настоящему английскому джентльмену, тот задвинул стул, наклоняясь через парня к ПК, чтобы самолично открыть скачанный файл, — Сейчас ты всё сам поймёшь. Файл открылся, и Стэнли заметил, что в игре не было меню. С места в карьер они сразу же оказались на уровне. Вокруг игрового персонажа были знаменитые оранжевые текстуры движка Source. Более ничего не было заметно — персонаж стоял впритык к стене. Тестировщик оглянулся на автора, а тот всего лишь ухмыльнулся, упираясь об спинку стула, да начал монолог, убирая конечности подальше от мышки с клавиатурой. — В этой игре ребёнок ползёт от опасности. Ты нажимаешь на кнопку, возвращая его назад. Если он доползёт до огня, ты проиграл, — Джим взмахнул рукой с блаженным выражением лица, — Это очень глубокая игра об отчаянии и скуке, которыми исполнена всякая семейная гетеросексуальная жизнь. Стэнли потряс головой, не догоняя, а причём тут натуралы. Какая-то больная тема у Джима? Тот не хотел детей? Или он был разведён, лишён опеки над ребёнком, посему ему было важно поднять именно эту тему? «Без обид, но ты не создаёшь впечатления примерного семьянина», — меланхолично рассуждал Стэнли, изучая манерные жесты говорящего, — «Мне даже тяжело представить его рядом с женщиной. Но что, если я не прав, и он вправду прекрасный муж и отличный отец? Я бы удивился, но был бы за него рад… Наверно, это здорово, когда тебя кто-то ждёт…» Мужчина же, в свою очередь, выпрямился и встал рядом с экраном монитора, продолжая гладко говорить. — Думаю, творческий мир это оценит, — сам себе вторит, задумчиво смотря в потолок, — Но настоящая суть игры становится понятной, только если играть в неё не меньше 4 часов. Легкий стук по монитору с расширяющейся улыбкой. — Так что поиграй 4 часа и проверь, работает ли концепция, — Джим достаёт из кармана брюк миниатюрный блокнот и гелевую ручку, гладя предметы рядом с собеседником, — И не забывай документировать свои впечатления. С этими словами легкой походкой тот скрылся из комнаты парня, закрывая за ним дверь. Не успевает Стэнли что-то возразить, как ему начинается слышится плач младенца, исходящий из динамик. Он быстро хватается за мышку, поворачивает героя на 180 и видит следующую картину: красная кнопка, позади серые перила, а за ними младенец и огонь по разные стороны экрана. И да, ребёнок начинает ползти к огню. Пискнув, интуитивно парень начинает нажимать на WASD и щелкать левой кнопкой мышки по алой кнопке. «Перед началом игры всегда будет таймер, где Рассказчик будет давать контекст происходящему безумию?», — думает Стэнли, начиная медитативно «играть» в демку, — «Блин… Я опять забыл спросить его имя… Глупый Стэнли» Как ни странно, но сотрудник 427 не испугался того, что ему надо нажимать на одну и ту же кнопку четыре часа. Может это профессиональная деформация и рутина на протяжении стол долгого времени волнует его меньше, чем неловкое социальное взаимодействие с коллегой. Он продолжал свои философские размышления, перескакивая с темы на тему, так что время летело для него незаметно. Через пятнадцать минут в комнату вновь ворвался гордый и довольный Джим, вырывая парня из мыслей хлопком от распахнутой настежь двери. В его руках было несколько папок и мобильный телефон, а в зубах было что-то наподобие сэндвича. Скинув все вещи на стол, он взяв в руки бутерброд и бросил взгляд на происходящее на экране, довольно улыбнувшись и стирая крошки с уголков губ. — Рад видеть такой энтузиазм, продолжай, Стэнли! Всего 3 часа и… Быстрый взгляд на наручные часы. — И 45 минут осталось! Одним махом доедает сэндвич. Стэнли шумно сглотнул, то ли от голода, то ли от удивления к размеру рта вошедшего. Упомянутый тестировщик уже на автомате нажимает на красную кнопку одной рукой в пол-оборота. Его внимание привлекает стопка документов, что принёс приятель. Собираясь вновь спросить, парень замечает исчезновение коллеги, который спустя пару мгновений врывается в офис сотрудника 427 со стулом в руках. — Я решил составить тебе компанию, пока ты тестируешь игру, — он садится немного поодаль от парня, пододвигая бумаги к себе, — Пойми, не все такие беззаботные и свободные, как ты, мой друг. Нам, обычным смертным, приходится работать, иначе начальник даст по шапке, понимаешь? Стэнли лишь хмыкнул. Он отвернулся от собеседника к монитору под шорох бумаг и щелкания гелевой ручки. Они бы оба работали в приятной тишине, если бы не отвратительный саунд-дизайн игры Джима. Плач ребёнка и звук при нажатии кнопки очень сильно били по ушам, но когда Стэнли собирался чуть-чуть понизить громкость, то мужчина почти мгновенно телепортировался около него, чтобы, не жалея силы, ударить парня по руке. — Ауч! Что за… — Вот так ты относишься к моим стараниям? — покачал головой, поправив очки, — Я часами сидел и слушай каждый сэмпл, чтобы идеально передать ключевую мысль моего шедевра! А ты самым наглым образом решил послать мои труды на три буквы?! Ты меня НАСТОЛЬКО не уважаешь?! Тестировщик с снисхождением терпел скандал, создаваемый автором игры, не забывая параллельно нажимать на кнопку. Что забавно: хотел сделать меньше раздражающих звуков, а теперь к ним добавился ещё и фальцет мужчины, чьё бухтение напоминало больше стоны недовольных дедов на скамейках у дома престарелых, через парк которого часто Стэнли приходилось идти домой поздними вечерами. Может, когда закончится рабочий день, ему как раз зайти к этим одиноким старикам, да поиграть с ними в покер, раз ему нельзя гулять по барам. Интересная мысль, стоит где-нибудь это записать… Шум продолжался до тех пор, пока самому Джиму не надоело кричать на собеседника, который, по его мнению, как горох об стену. Парень в мыслях уже находился где-то далеко (в доме престарелых, точнее), так что какой смысл продолжать наставлять на путь истинный человека, который этого не хотел? Он поправил съезжающие очки, галстук и причёску, на мгновение замолчав. Стоял какое-то время, скрестив руки, изучал беспристрастное выражение лица сотрудника 427, что соизволил обратить на него внимание. Наверно, удивился резкой тишине. «Может… Только лишь может… Я слегка погорячился», — цокнув языком, тот смотрит на экран, — «В конце концов, этот парень старательно выполняет свою работу за бесплатно… Хотя почему за бесплатно? Первым коснуться Искусства — вот это и есть плата! Он потом мне сам должен будет в ноги кланяться!» — Да-а-а… Ты явно собираешься тут сидеть до конца, но мне сложно поверить, что ты сам это делаешь, а не с помощью программы, которая кликает автоматически, — наклоняет голову в бок, замечая чуть нахмуренные брови у парня, что явно оскорбился, — А тогда весь смысл игры исчезнет, верно? Разве она тогда не перестанет быть искусством? — Я ответственно отношусь к своей работе, — тихо возражает клерк, оставаясь неуслышанным. Хихикает в кулак, не замечая тяжелого вздоха со стороны. — Расскажешь мне в своём анализе после плейтеста. Джим возвращается на своё место, громко плюхнувшись на стул, дабы потянуться и вернуться к годовым отчётам с диким нехотением. Стэнли же молчит, даже не взглянув на говорящего. Мужчина это замечает. Он всегда замечает, когда кто-то на него не смотрит. Помните пунктик на внимание, да? — Брось ты… Ты ведь понимаешь, что я шутил, верно? Как детё малое… — неловкий смешок срывается с губ, но в ответ никакой реакции. Закатив глаза и почесав ручкой затылок в задумчивости, Джим приходит к компромиссу и то, только ради того, чтобы Стэнли не забросил игру, — Ладно-ладно… Твоя взяла! Можешь выключить звук! Доволен? Я надеюсь, Боже, какие все ныне неженки… Пока Джим заполнял бланки — звук резко стих, невольно вызывая улыбку у мужчины. В приятной тишине, нарушаемой лишь изредким шарканьем ручки и щелчками мыши, каждый был занят своим делом. Почему-то в данный период времени они оба ощущали какое-то негласное объединение, а тот факт, что комната была заперта, лишь больше создавала интимный момент. Им не надо было говорить — им было комфортно молчать друг с другом. Ибо Стэнли грела мысль о том, что Джим поделился чем-то личным с ним и очень хотел, чтобы парень во всех деталях прочувствовал его работу, а Джим… Не знаю, может ему было просто приятно работать с кем-то? Вдруг телефон Джима завибрировал через какое-то время. Мужчина взглянул на экран мобильника и обнаружил будильник, что предупреждал о начале обеда. Выключив его, тот встал, снова потянулся с легким стоном, положил телефон в карман, проверил кошелёк, сделал ещё что-то очень важное, а потом обернулся к играющему. — Ну… Я поскакал по делам! Увидимся! И скрылся, громко захлопнув дверь. Это немного разочаровала парня, тот надеялся на совместное времяпрепровождение после выписки, пусть даже такой тихой, раз ему нельзя было встретиться с коллегами после работы, но что поделать с другой стороны? Он не был человеком, который на эмоциях мог послать работу или написать заявление на увольнение. Тот скорее из тех, кто с досадой останётся после работы по указу начальника, адаптируясь к ситуации. И да, сотрудник 427 гордился этим качеством, называя его «неконфликтностью» и «адаптируемостью», а не «беспомощностью», «неумением отстоять свои права», «аморфностью», «пессимизмом» и т.д. и т.д… С другой стороны… Стэнли не претендует быть пупом земли. Старается ни на что не надеяться. Ему не привыкать. Как хорошо, что монотонные действия так легко дурманят разум, разгоняя нежелательные мысли. Как хорошо, что Стэнли выбрал именно эту работу. Как хорошо, что он ни о чём не жалеет, ведь не успевает даже об этом подумать. Как хорошо. Прошло около получаса, прежде чем в офис ворвался Джим, держа в руках пакет из кафе. — Заскочил поздороваться! Надеюсь, ты не ожидал, что я буду более регулярно комментировать, — он с грохотом поставил сумку рядом со Стэнли, ставя прямо на чужие документы, — Ты же здесь не ради этого, верно? Ты здесь ради игры! Мужчина достаёт содержимое из пакета. В пластиковых контейнеров было куча каких-то салатов, картошек с котлетой или даже десертов, например, шоколадный чизкейк. Некоторые из контейнеров протекали и пачкали не только пальцы, но и всё остальное вокруг, а в «остальное» входили и отчёты парня о багах за прошедшие недели до болезни. «Я должен попросить его убрать продукты со стола», — думает Стэнли, обеспокоенно оглядывая автора игры, — «И я должен быть зол, так?» Однако Джим не унимался и продолжал восторженно восклицать: — Ради искусства! Ради бесконечной спирали ощущений бессмысленности и отчаяния! — поворачивается к собеседнику, держа в руках бутылки с соком, — Да, вот что тебя держит! Продолжай нажимать кнопку! «Не получается», — вздыхает тестировщик, — «Не получается злиться». С каждым предложением тот всё сильнее и сильнее ставил контейнеры, грозясь таким образом превратить содержимое в них в кашу, но это не беспокоило клерка, ибо он был очарован вдохновляющей речью пришедшего. Неясное тепло в груди расцветало от осознания того, что мужчина позаботился о нём, вспоминал его в кафе, выбирал блюда, но также поражала энергия, с которой автор игры говорил. У Джима глаза горели и на устах улыбка была безумнее некуда, что просто умиляло с каким азартом он оправдывал это бесполезное творение. — Ради надежды! Ради науки! Ради любви! Разобрав продукты, сворачивает пакет и кидает его в угол офиса. Поворачивается к улыбающемуся, вскинув руки к небесам. — Никогда не останавливайся! Он, захватив флешку, опять-таки идёт к выходу из офиса, но в сие минуту останавливается, разворачивается на каблуках, указывая на контейнеры. — Я не знал, что ты обычно ешь, потому принёс всё сразу. Тот, кивнув, собирался отблагодарить, но Джим поднял руку в защитном жесте. — Не благодари. Я знаю, какой я потрясающий альтруист, — подмигнул, — Сумму вышлю тебе через СМС. Исчез. … Стэнли рассмеялся: — Хотя бы честен. Следующие минуты прошли, как в тумане. Сотрудник 427 иногда косился на продукты, ибо его живот начинал яростно урчать, но пройти игру — это стало частью негласного вызова, может даже принципа, ибо подумайте: Стэнли хотел выйти на работу? Хотел. Вот и получай работу. Да и мотивационная речь на него сработала, чего таить. Он всегда был восприимчивым человеком, может к счастью, а может и к огорчению. Хотя скорее к огорчению, ибо игра воздействовала на него с удвоенной силой. Тот ничего не понимал, не соображал. Казалось, что игра вытягивала из него душу, и он мог поклясться, что слышал звуки игры через отключенные колонки. Галлюцинации стали настолько сильны, что парень периодически оглядывался по сторонам, ибо ему казалось, что его офис находился в огне, а вечный повтор нажатия на левой кнопки машки вызывал судороги в руке. Голод, монотонные движения, тишина, навязчивая идея о прохождении демки — все эти факторы делали его сумасшедшим, ибо как иначе объяснить странную боль в груди и тепло на плече? А ещё отдалённые голоса… Минутку. Голоса? Тепло? Стэнли развернулся к Джиму, который держал руку на его плече и старался вытащить парня из транса. — О! Слава Богу, ты очнулся наконец… СТЭНЛИ! ИГРА! Тот повернулся к экрану, видя то, как ребёнок был слишком близок к огню, так что испугавшись, он сразу же бросается к мышке и возобновляет игру. Сзади слышится облегченный вздох. — Фух. Ещё бы чуть-чуть и пришлось начинать всё заново. А я не сделал систему сохранений, — он с кряхтением нагибается под стол, вызывая странную волну смятения у клерка, что тот случайно пинает мужчину под рёбра здоровой ногой, — Ауч! Аккуратнее! Я просто пытаюсь вставить флешку в системник! У меня подарок для тебя, а ты меня избиваешь! Постыдись, а. Закончив, он выпрямляется и гордо оглядывается на Стэнли, что пилит его возмущенным взглядом с покрасневшими скулами. Немного подумав, а чем ещё Джим успел разозлить коллегу, тот невинно жмёт плечами. — Если ты о системе сохранений, то просто знай, что если бы я сделал такую поблажку, то вся игра бы потеряла смысл, — кладёт руку поверх руки Стэнли, чтобы моментально закрыть демоверсию и открыть файлы на флешке, не обращая внимания на возмущённый вскрик сотрудника 427, будучи очень сосредоточенным на своём проекте, — Да не волнуйся, я не заставлю тебя вновь переигрывать, но послушай мою позицию по поводу сохранений. Ты должен ощутить полный спектр боли и страдания, а система сохранений помогла бы тебе отдыхать, но это ведь полный бред! В реальной жизни ты ведь не можешь поставить воспитание своего ребёнка на паузу, когда очень хочется, верно? Джим поворачивает к парню голову, чуть не ли ударяясь носами. Их лица вновь находится максимально близко друг к другу, но в отличие от прошлого раза… Карие глаза полны страха, будто взгляд оленя, увидевшего фары машин. Человек перед ним дрожит всем телом, и как рыба на суше, беспомощно открывает рот, не находя в себе силы выдавить из себя звук. Это выглядело… Почему-то жалко для Джима. Где все очарование и вселенское обожание, что было в больнице? Почему на лице напротив лишь… паника? Если ему так страшно, то почему он прямо не попросить мужчину прекратить? Что его удерживает? Может и вправду это был ужас, а может тайное желание близости… Джим решил кое-что проверить. Он сжимает чужую ладонь чуть сильнее, с вызовом глядя в распахнутые глаза. Рот резко захлопывается. Не смея отрывать зрительный контакт, Стэнли виновато кусает губы. «Ему мерзко, но он не находит в себе силы мне возразить», — подытоживает тот, опуская взгляд на скрещённые руки, — «Слабак» Мужчина отдергивает руку и отходит назад с чересчур эмоциональным размахиванием рук и с широкой улыбкой. — Знаешь, я последние 2 часа обдумывал и внезапно понял: эта демоверсия ещё не закончена! — он разворачивается спиной к парню, кашляя в кулак, — Ей чего-то не хватает, нет нужного… Запинается. — …Эффекта. «На что ты пытаешься мне намекнуть?», — рассерженно восклицает в мыслях клерк, не сразу отмирая, — «Почему ты ничего никогда не говоришь прямо? Ты меня в чём-то сейчас обвиняешь?» Стэнли всё ещё находится в этом моменте, пугливо потирая потные руки. Он не совсем понимает что только произошло, но теперь его тело наполняется неизвестной обидой, будто на него свалили вину, будто его не воспринимают всерьёз, будто его успели оскорбить. Это не мешает Джиму продолжать клоунаду. К раздражению сотрудника 427. — Чего же, я задумался, чего же не хватает в этом замечательном произведении? — тот всё больше и больше погружается в роль автора игр, позволяя собственному «Я» и тревожным мыслям растворится, — И тогда, в момент прозрения, словно ангелы снизошли на меня с ответом. Разворот к собеседнику. Собеседник вздрагивает и приходит в чувство. Чувство победы поселяется в груди уже состоявшегося творца. Творец продолжает тираду с распалённым пылом и покрасневшими щеками от возбуждения из-за собственного произведения: — До этого момента я был слеп, но это уже позади! Теперь я понимаю истинную форму этой игры! Стэнли, открой приложение! Парень покорно это делает, совсем теряясь в происходящем и в собственных эмоциях. На экране монитора снова отображаются знакомые рыжие текстуры, бесплатные эффекты огня из стимовского магазина, младенец из стоковых фотографий, а ещё… — Ей нужен… щенок! И стоковое изображение щенка. Стэнли своим зорким и профессиональным глазом собачника предполагает, что это бигль. Джим в голос, может даже зловеще, смеётся, подходя к парню из-за спины. Он не скрывает хищную улыбку, но когда руки сами потянулись к спинке стула, дабы упереться, а телесный контакт тогда бы был неизбежен… Руки упёрлись в бока. Стэнли заметил заминку, заметил куда делись руки. Это почему-то его злит. Ну и нелепое дополнение к игре тоже. — Всё верно, этот щенок опускается к аквариуму, наполненному пираньями! Теперь тебе нужно нажимать вторую кнопку, чтобы предотвратить смерть щенка помимо спасения младенца! Тот щелкает пальцами с довольной ухмылкой. Стэнли же, пока игра не прогрузилась, полностью повернулся к мужчине с самым раздраженным лицом, что он мог себе позволить. Их неловкие гляделки длилось какое-то время (что они пытались найти во взгляде друг друга?), пока парень не прокатился на стуле до еды и не начал её есть пластиковыми вилками, что любезно были положены рядом с контейнерами. Такое потребительское отношение оскорбило Джима, и он попытался воззвать к высшим чувствам сотрудника 427 под чужое чавканье. — Но это искусство, Стэнли! Я это сделал! — подходит к нему сбоку, стараясь отодвинуть контейнер, но тот мертвой хваткой вцепился, перетягивая на себя, — Видеоигры — искусство! Да, и у тебя ещё 2 часа осталось играть, так что не буду отвлекать! Не хочу тратить твое время на болтовню, когда есть такая полная смысла игра! Мужчина выдергивает контейнер слишком резко, что соус обрызгал галстук, рубашку и пиджак создателя демоверсии. Тот ахнул, потом раздосадованно застонал, закрывая контейнер. — Ладно… Я спокоен, — толкает ногой стул молчаливого собеседника к компьютеру, — Искусство требует жертв… Стэнли чуть не ли врезается в стол, успевая вовремя схватиться за края деревянной мебели. Замечая, что ребёнок в очередной раз находится в близи огня, тестировщик продолжил играть, фыркнув на себя из-за своей неспособности к отказам. — В добрый путь, — саркастично попрощался Джим, нарочито громко закрывая дверь. Блаженная тишина… — И ты так и не делаешь заметки! Я просто тебе напоминаю! … Длилась ненадолго. Джим включает колонки под пристальный взгляд тестировщика, машет рукой и вновь уходит за дверь. Комнату наполняет звуки игры, но уже перемешанные с лаем пса. И знаете, Стэнли даже спокойно выдыхает. Прошедшие часы в тишине изрядно свели его с ума, так что немного какофонии, разжижающей его мозг, тот не был против. Но Рассказчик начинает доводить до точки кипения, посему надо найти способ пройти игру без участия игрока, чтобы хоть как-то проучить этого назойливого выскочку. Всё должно быть просто, если память парня не изменяет ему… Благо, что Стэнли знает движок, на котором он играет. А это значит — Парабл может немного «почитирить» на своё благо. Нажимая пару кнопок, на его экране всплывает командная строка. Ухмыльнувшись, тот пишет пару команд, бормоча их названия себе под нос, чтобы убедиться в их написании. И вот, спустя пару секунд, он добивается того, что ни младенец, ни щенок не могут двинуться с места, а это приводит к тому, что теперь у парня есть неограниченный перерыв на поесть. Добросовестность умирает, когда ты имеешь дело с Рассказчиком. Звуки тестировщик решает оставить для заполнения одинокой тишины. Будто по таймеру, спустя полчаса Стэнли начинает слышать недовольное бурчание за стеной с британским акцентом. Догадываясь, что к нему идут гости, парень тут же пододвигается к клавиатуре и начинает делать видимость деятельности, заинтригованный новой выходкой коллеги, которую тот мог выкинуть… по любому поводу. Конечно же, свой коварный план тот не планировал раскрывать. Ему не хотелось очередных разборок. Джим врывается в офис в новом обличии с уверенной походкой. Вместо старого-доброго желтого галстука, бежевого пиджака и белой рубашки на нём сменился целый костюм. Тот был двойкой-костюмом приятного угольного цвета, а ярко-красный галстук так и кричал о привлечении внимания, пока как очередная белоснежная рубашка служила тому фоном. И Стэнли мог поклясться, что уже видел где-то такой костюм. Пока парень размышлял, мужчина окатил клерка солнечной улыбкой, деловито поправляя яркий галстук. — О, рад видеть, что и щенок, и младенец всё ещё живы. Мне греет сердце видеть, как глубоко идея игры задела тебя, — под внимательный взгляд автор игры крутится на месте, позволяя зрителю оглядеть его со всех сторон, — Нравится мой новый образ? Я вдохновился нашим боссом, ибо не зря говорят: «Чтобы быть успешным — копируй успешных!» «Я уверен, что смысл этой фразы немного другой», — хмыкает в мыслях тестировщик, возвращаясь к экрану без особого энтузиазма, — «Ну хотя бы понятно, почему у меня появилось де жа вю и стойкое ощущение омерзения…» Тем временем, тот продолжал монолог, вытащив миниатюрную тряпку из кармана брюк, дабы протереть стол от следов борьбы. К сожалению, пятна соуса тогда попали не только на Джима, но и окрасили весь рабочий стол, да немного капали на пол, везде оставляя жирные следы. Конечно в офисе есть уборщица, но Стэнли поражается тому, что его новый знакомый по каким-то своим причинам решил убраться. Странное сочетание яркого эгоцентризма, которое периодически сменяется скромной заботой — именно то, что делала взаимоотношения Стэнли и Джима столь непостоянными. Парень начинает задумываться, а есть ли смысл обижаться на мужчину? Да, он прямо не просит никогда прощения, но сотрудник 427 не является гордецом! Он легко прощает любые горечи, за которым его обидчикам иногда не бывает стыдно, а тут человек даже незаметно пытается исправится. Приятно удивлённый, он ничего не говорит, решая тайком и молча пронаблюдать за ним. — Я могу только представить радость, которая накапливается в твоей груди — чистая радость очищенной эссенции жизни, протекающая по твоим венам, — мужчина подходит к мусорному ведру, выжимая соус прямо в него с нескрываемым отвращением, да стараясь сохранять в голосе радость, а в мыслях — смысл слов, — Должно быть так прекрасно! Я тебе завидую, честное слово. Бросает тряпку на пол, протирая ногой следы от соуса. «Уж лучше играть в его гениальную игру, чем заниматься уборкой в новом костюме», — нежно улыбаясь, думает тот, поражаясь непредсказуемости товарища. Пока Джим шел по всему офису с тряпкой под каблуком, продолжил с прежним пылом: — Нет, серьёзно! Я очень сильно завидую твоему нынешнему положению, — закончив, он брезгливо берёт тряпку в руки и на расстоянии вытянутой руки выкидывает её в мусорное ведро, отряхивая ладони, — Я бы поменялся с тобой местами, но ты пойми — я очень благородный человек и должен позволить каждому прочувствовать величие моего существования… Секундная пауза. — В смысле, игры. Разумеется, я об игре. В суматохе собирая испачканные документы, Джим услышал тихий и скромный смешок рядом с собой. Краем глаза тот увидел, выкидывая мусор, как парень улыбается во всё лицо, скрывая рукой лицо. И в этот момент ехидство и ирония на мгновение исчезли, посему мужчина подошёл, сам выключил звук под широко хитро сощуренные карие глаза, которые тот то ли любил, то ли ненавидел всей своей жалкой душонкой. — Невозможно с тобой говорить, когда меня перебивает моя же игра, — он направляется к выходу из комнаты стараясь ногой подпереть дверь, чтобы лишний раз грязными руками ничего не трогать, — Я помою руки и вернусь. А тебе, кстати, не нужно, ибо я могу тебя сменить и… Стэнли уже отрицательно покачал головой, продолжая глупо улыбаться. — Нет? Ну ладно, хорошо. Моя задач предложить, а твоя отказать, да. Скрылся, захлопнув дверь ногой. Неудачно. «На дураков не обижаются», — смиренно подытоживает парень, печально смотря на экран, — «Он старается быть самым важным, самым интересным, чтобы его по достоинству оценили». Стэнли убирает руки в карманы, нащупывая свой старый мобильный телефон. «Он так и не написал мне сумму за обед». Крутясь на стуле, его взгляд остановился у более-менее отчищенного стола. «Не стал обвинять в том, что я испачкал его костюм». Медленно его внимание привлекает дверь его офиса, которая гуляет из-за сквозняка. «Даже готов был меня сменить, хотя буквально секунду назад утверждал, что я должен всецело оценить его творение». Стэнли вновь разворачивается к экрану. Безобразие за столь долгое время стало для него таким родным, что только сейчас, находясь в рефлексирующем настроении, он понимает нелепость происходящего сюжета демки. Нужно защитить щенка в ведре от пираний. Это вызывает улыбку, а не серьёзные думы. «Этот мужчина хочет быть принципиальным, но готов противоречить сам себе, чтобы получить хорошее расположение к себе. Есть ли смысл пытаться понять его головой, когда он сам действует лишь по зову сердца?», — качает отрицательно головой, — «Я так не думаю. Лишь уверен, что за всем слоем его самовлюблённости прячется очень добрый человек. Будет слишком жестоко, если он узнает, что я смухлевал при прохождении его игры». Стэнли начал неуверенно набирать команды, чтобы вернуть всё в изначальную стадию, при этом стараясь сохранить прогресс. Но сколько он бы ни мучался, он или грозился стереть весь прогресс, или же механика ломалась настолько, что пропадала возможность даже нажимать на внутриигровые кнопки. Может быть, тот лучше бы решил созданную самолично проблему, если бы сосредоточен, не позволяя мыслям возвращаться к сумасшедшему и харизматичному старику. Может, стоит поменять план? У Джима дела были не лучше. Он чувствовал, что если бы попал на приём к врачу, то ему бы поставили диагноз биполярное расстройство, или пограничное расстройство личности, что угодно, но мужчина просто разрывался! Попытки задобрить Стэнли выходили или в мелкую ссору, или в какие-то странные акты заботы, который, конечно же, все заметили! Но что самое худшее? ГДЕ В ЭТОМ ЗДАНИИ ТУАЛЕТ?! Тот может вам поклясться: обойдя весь этаж, он не смог найти намек на уборную. Лишь кладовая, но где, скажите ему, уборщица должна набирать воду? Где этот несчастный, простите Джим за его французский, сортир? Ему просто надо помыть руки! Он теряет всякую надежду к четвертому обходу этажа, когда на горизонте начинает маячить Карандашный парень, что постепенно собирался пойти домой, неспешно надевая на себя старое пальто. Обрадовавшись знакомому лицу, мужчина быстро телепортируется к нему быстрыми шагами, громко восклицая: — Ты! Привет, мой дражайший друг! Как я рад видеть тебя в столь нужный час! Крис не сразу понимает, что это именно к нему так ласково обращаются, ибо даже его собственная мать не позволяла такие фамильярности при его рождении. Оглядываясь по сторонам, дабы убедиться, что нет рядом с ним потенциальных «дражайших друзей Джима», Крис встречается с мужчиной взглядом, неуверенно указывая на себя. — Эм… Вы ко мне? Джим закатывает глаза с мягкой улыбкой, собираясь приобнять сотрудника 432, да вовремя вспоминая степень испачканности его ладоней. — Кому же ещё? В общем, светская беседа может подождать. Встревоженный юноша молчал, не совсем понимая сути разговора. Его собеседник продолжил. — Мне нужно лишь знать, а где здесь находится… Ну. Это место. — Какое это? — Ну, ты знаешь. Для уединения. — Комната отдыха, что ли? Там редко бывает спокойно, но все сейчас разошлись, так что может там и вправду тихо. — Да нет же. Место для… Ты понимаешь. Для вдохновения, очень нужное место. — Не понимаю. — Когда хочешь облегчится, то ты куда идёшь? — В бар? Выпить? — Нет же. Это место, оно везде есть! В каждом здании это место! — Курилка? — Что? НЕТ! Джим застонал под непонимающий взгляд Криса. — Туалет находиться только у босса, так что тебе туда. Мужчина подскочил на месте, когда услышал голос Мариэллы сзади себя. Крис же, наоборот, просветлился в лице. — О, Мариэлла, ты уже закончила? Очень быстро! Та сухо ему кивнула и уставилась на пожилого коллегу, поправляя в руках пальто. Её взгляд был, как всегда, надменен и горделив, нос вздёрнут, но у него, очень делового человека, не было времени начинать очередную перепалку с бывшей ученицей. Кивнув ей в знак приветствия, тот чуть не ли убегает в сторону офиса, оставляя голубков в слегка смешанном состоянии. Мариэлла бросила на парня острый взгляд и четко спросила, не стесняясь холодности: — Что ему было нужно? Но тот повел плечом и широко улыбнулся, не обращая никакого внимания на строгость своей спутницы. — Не знаю, вроде как то ли курилка, то ли комната отдыха. Она дала легкий подзатыльник. — Ауч! — С ним нужно всегда быть внимательнее, Крис, — они начали медленно выдвигаться в сторону выхода из здания, — Он хитрее, чем кажется. Опаснее, чем можно подумать. Тебе стоит напомнить, почему его уволили с прошлого места работы? Или почему у него нет своего номера в этой компании? Тебе лучше не говорить с ним, если меня нет рядом, понятно? Сотрудник 432 закатил глаза, притягивая девушку к себе. Он несильно обнимал её за плечо, помня, как ей не нравится физические контакты, но только они могли заставить её ненадолго замолчать, чтобы у него была возможность заговорить. И сейчас, она резко притихла, пока тот лукаво улыбался и примирительно вторил ей: — Мари, давай на вечер забудем об этом странном парне, что скажешь? Я обещал угостить тебя пивом, так что давай лучше подумаем вот о чём: тебе нравится фильтрованное или нет? Мариэлла печально выдохнула, бросив последний взгляд в коридор, куда убежал Джим, неуверенно говоря: — Светлое…***
— Ах, радость от художественной выразительности должна была стать ещё сильней! Впитывай её, Стэнли, не многим людям на этой планете выпадает такой шанс! Именно с такими словами и влажными руками врывается в офис сотрудника 427 Джим. Он хватается за ранее принесённый им стул, садится рядом с напуганным Стэнли, продолжая разговор, будто он не пропадал на полчаса в поисках умывальника. — Смотри сквозь пространство и время, Вселенная раскрывается перед тобой. В этом настоящий смысл жизни! Торжественно закончив мысль и взмахнув руками, он ухмыльнулся, совсем не замечая никаких изменений периферийным зрением. Тот, кажется, находился сейчас в собственном мирке, поэтому и не видел настороженного поведения собеседника, ни явных иных изменений. Лишь выжидающие глядел на человека напротив, ожидая от него хоть какой-то реакции. — …Ага. Ничего умнее не смог выдавить из себя бдительный сотрудник 427. Замечая, как досада проявляется в родных глазах, тот берёт за руку друга, ощущая холод и шероховатость кожи, прочищает горло и более смело заявляет: — Ага. Уверенность Джима возвращается, связанная с наблюдением за ростом решимости у напарника. Он лишь бегло бросает взгляд на их руки, неосознанно усиливая хватку, чтобы победоносно улыбнуться: — Я помню, что мы говорили о 4 часах, но что если ты… «Не смей», — думает парень, от страха отвечая силой на чужой хват, — «Только попробуй, и я…» — Не остановишься? — на устах Джима улыбка продолжала цвести, пока щеки окрашивались в багровый цвет от лихорадки идей, — Только подумай, ты же можешь продолжать это делать до бесконечности! Стэнли собирался возразить, готовый расплакаться прямо на месте от такой перспективы, но какой-то наглый блеск в глазах напротив заставил его остановиться. Мужчина же продолжил, наклоняясь к парню, заговорчески говоря: — Посетители со всего мира будут приходить смотреть на человека, который не прекращает нажимать на кнопки, — ему тяжелее скрывать смех, когда он наблюдает, как собеседник начинает раздражаться, — Ты станешь знаменит! Ты ведь этого хочешь? Быть знаменитым? Когда автора отталкивает тестировщик со словами: «Я не могу понимать когда ты шутишь, а когда нет», невозможно уже прятать гадкие смешки. Джим немного отодвигается на стуле, вытирая слезинки смеха из-под очков, да глядя, как Стэнли демонстративно надулся, отвернувшись от гостя. — Неужели я настолько тебя запугал, что ты вправду подумал, что я тебя до конца жизни заставлю играть в игру, у которой даже концовки нет? Пока мужчина смеялся, парень выпрямился как по струнке, ошарашенно оглядывая автора демки. — В смысле нет концовки… — бормочет Парабл, а тот лишь жмёт плечами со спокойной улыбкой на лице. — Мне жаль, что ты не обретешь духовного бессмертия, не получишь вознесения и единства с красотой и эссенцией всего живого, и прочей ерунды, ибо конца никогда не будет, — потирая мокрые ладони об брюки, тот встаёт, тянется, да продолжает говорить, — Если уж быть до конца честным, то это не демка моей игры. Это просто наброски одной из моих старых игр, что я не довёл до ума. Не всегда же мне быть идеальным. Но главное, что мой план сработал. Наконец, Джим понимает, что в офисе что-то не так. Дело даже не в Стэнли, что прятал в лицо ладонях и беззвучно кричал, понимая в какую в ситуацию попал, или в резко нагнетающей атмосфере, а в происходящем на экране. Белый фон и черный прямоугольник сбоку — это явно не то, что программировал Джим. Тот вскинул брови и уставился на парня, ожидая объяснений. — Эм… Стэнли, а где моя игра? Протирая легкую небритость на щеках, тот устало уставился на автора, мысленно решая, как можно наилучший образом донести информацию. Ничего не решив, он выдыхает, перестаёт прятать лицо, да говорит ровным и будто не свои голосом: — Я думал, что открыл концовку в твоей игре, но если её изначально не был, значит, я её случайно создал. — Как можно случайно создать контент в игре?! Стэнли равнодушно повел плечом и уставился в монитор. — Лучше думать так, чем решить, что в игру кто-то вселился. — Это бред, — Джим наклоняется к тестировщику, разворачивая его к себе, растерянно пытаясь убедить их обоих, — Призраков ведь не бывает, не так ли? Стэнли молча отворачивает голову к экрану. Он не соглашается… Но и не спорит. Понимая, что от парня ничего более не добиться, Джим также взглянул на дисплей. «Я думаю, что это просто экран смерти для моей программы», — решил мужчина, взяв в руки мышку, — «Стэнли немного драматизирует, говоря, что нашел концовку. Я просто выключу игру и…» Но тут появилось сообщение. «Бойся меня, смертный, Я есть Суть Божественного Искусства». — ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! — вскрикивает Джим, отходя от компьютера, — Стэнли, это ты написал? Стэнли был нем. По его коже давно бежали мурашки. Он был так напуган, что боялся даже на долю секунду отвести взгляд, да и надписи и эта спокойная музыка, что спокойно играла из выключенных колонок, его гипнотизировала, подавляя любое сопротивление. Слова менялись друг за другом, пока упомянутые «смертные» только и могли безропотно наблюдать за молвой Сути Божественного Искусства. «Другие, но вы не можете прочитать этот текст. Знай, что когда ты умрешь, Я лично перенесу твой дух в мой сад, что был построен из эмоций цветка. Там мы будем жить вместе, танцевать, есть и грешить, а ты будешь делать импровизационную комедию, основанную на моих предложениях, на всю вечность. Это ваша награда за сегодняшнюю работу. А теперь живи своим нормальным человеческим существованием. Жди меня в жизни, которая последует за этой». Джим шумно сглотнул, когда появилась последняя надпись. «Я люблю тебя». ПК сотрудника 427 выключился. Стэнли выдыхает, не замечая, что он задерживал дыхание. Они оба стояли в тишине, неверующе изучая черный экран. Спустя около 15 минут они встретились взглядами, не совсем зная, что хотели сказать друг другу. Стэнли сидел и мял края рубашки — Джим игрался с концом галстука. Когда никто не взял инициативу в свои руки, мужчина выдохнул, насупился, встретившись с карими глазами взглядом, да твердо скомандовал: — Вот мой план. Об этой истории они так и не заикались более.