Твоя младшая сестра...

Последующие пару недель проходят слишком скучно и даже одиноко. Я не выхожу из дома, целыми днями валяюсь на своей кровати, заказываю себе на дом еду и смотрю различные сериалы, пытаясь справиться со своей скукой. Дни сменяются днями, а июль уже подходит к концу, что означало только одно: скоро на учебу. Я ни с кем не общалась все это время, редко заходила в социальные сети и только по вечерам гипнотизировала своим взглядом телефон, в надежде на звонок. А все знаете почему? Давид и Арина уехали давать концерты в Москву, а меня с собой, представляете себе такое, не взяли! Я очень хотела полететь вместе с ними, но Давид настоял на том, что мне нужно остаться дома, ибо там я буду им только мешать работать, а ещё за мной нужно глаз да глаз. Обидели ли меня такие слова? Безусловно! Но моего старшего брата, конечно же, не переубедишь. Даже сейчас я по - прежнему дуюсь на него и не отвечаю на его сообщения, а жду я звонки только от Арины, которая рассказывает какие - то интересные факты и не даёт мне умереть от скуки. Девушка тысячу раз предлагала мне сходить куда - нибудь, не закрываться дома, но проблема в том, что здесь - то я друзей не нашла. В один из вечеров она предложила мне написать Руслану и поинтересоваться, что он делает, но эту идею я тут же выкинула в корзину. Оставаться с Русланом наедине? Нет. Теперь мне почему - то захотелось избегать таких моментов, избегать таких ситуаций, где мы будем только вдвоём. Теперь мне казалось, что именно я собираюсь строить между нами эту стену. Темноволосая не совсем поняла такого резкого отказа с моей стороны, но тем не менее, спасибо ей, не стала задавать мне лишних вопросов, на которые я, конечно же, не ответила бы. А все потому что сама до конца не понимаю, что именно происходит со мной. Именно поэтому эти две недели проходили максимально скучно и однообразно. На улицу я выходила разве что только за продуктами и то тогда, когда мне было не лень что - то приготовить. Я уже говорила вам, как ненавижу готовить? Знайте это. Я терпеть не могу готовить. И с каждым годом эта ненависть к готовке только растёт. Ну что я могу поделать, если это вообще не мое? Не то, чтобы я делаю это не вкусно. Нет, я считаю, что готовлю приемлемо, есть можно, но блять… сколько нервов я трачу во время этого занятия. В общем, полный кошмар. Давид и Арина, как назло, не могли сказать точную дату своего возращения в Питер, потому что хотели ещё прогуляться по Москве и встретиться с друзьями (да - да, пошла я нахер). А мне очень нужно было знать, когда именно они прилетят, чтобы убрать квартиру. Оказывается, я ещё та хрюшка, хотя за собой такого никогда не замечала. Если кто - то зайдёт в эту квартиру, то точно подумает, что тут живет какой - то мужик, а то и два. За эти пару недель я ни разу не заправила кровать, пару раз помыла посуду и раскидала свои вещи по всей квартире. Могу ещё кое в чем признаться, пока этих двух нет, я пару раз поспала у них в кровати и, знаете что? У них намного больше кровать и НАМНОГО удобнее моей. Кажется, в этой семье меня не так любят, как мне бы хотелось. И сколько бы я не ела и сколько бы я не лежала в одном положении, я все равно была очень худой в отражении, что удивляло меня, ведь раньше я была достаточно полненькой. Если быть точнее, то в детстве, но вы должны об этом помнить. В очередной очень скучный и ничем непримечательный вечер я лежала на диване в гостиной и смотрела «Рик и Морти» на большом телевизоре, закидывая себе в рот кусочки сырных начос. Слишком уж я их полюбила последнее время. А запивала я все это ванильной кока - колой. Телефон валялся где - то на кухне, на одной из тумб и мне совершенно не хотелось вставать, чтобы взять его в руки. Хотя я предполагала, что сегодня мне снова должна была позвонить Арина. В какой - то момент мое тело затекло от того, что я совершенно не двигаюсь и мне пришлось сесть на диван для того, чтобы размяться. На часах было восемь вечера, а за окном было ещё светло. А ещё дома было слишком жарко, поэтому я ходила в трусиках и коротком, практически прозрачном, топе. От просмотра интересного мультика меня отвлек звонок в дверь и почему - то в этот момент меня совсем это не смутило. Я так привыкла заказывать еду и появляться в разных видах перед курьерами, что сейчас просто встала с дивана, даже не вспомнив о том, что еду мне привезли минут десять назад и сейчас я совершенно никого не ждала. Я бездумно открываю дверь, выглядывая за порог и тут же прихожу в себя. В моменте у меня даже ноги подкашиваются, если честно. За дверью стояли: Саша и Руслан. С огромными пакетами на перевес и с улыбками на лице. Упс. — Вы чего тут забыли? — удивлённо спрашиваю я. Желание закрыть дверь увеличивалось с каждой секундой и, как хорошо, что я не раскрыла дверь на распашку, ведь я совершенно не в том виде… а ещё я только сейчас вспомнила насколько грязная моя голова. Кажется, эти двое не ожидали такого вопроса с моей стороны. Руслан нахмурился, закатил глаза и, не сказав и слова, распахнул дверь. Да - да, он распахнул дверь, а я отпрыгнула назад. Стоит ли говорить о том, как поменялись лица этих двух, когда они увидели меня в таком виде? Считай, практически голой. И я, как дура, настолько удивляюсь тому факту, что я стою перед ними в одном, считайте, нижнем белье. Я замечаю, как Саша тут же меняется в лице и мне кажется, что даже краснеет, наглым образом, оглядывая меня с ног до головы. Белобрысый тут же, видимо, от неожиданности, бросает пакеты с едой на пол, громко сглатывая свою слюну. Я даже не смотрю сейчас на Руслана, удивленная такому образу Саши. Он не то, чтобы пожирает меня взглядом, но я понимаю, что он однозначно восхищается моей фигурой. — Сань, — вдруг тут же зовёт его Тушенцов и только сейчас я кидаю на него взгляд своих голубых глаз. Темноволосый выглядит недовольным, когда оборачивается на своего друга, — тебе ебало снести? — спрашивает следом он. Светловолосый тут же отрывает от меня свой взгляд, делает невинное лицо, а после такого тяжелого взгляда Руса тут же опускает глаза в пол, — а ты че одеться не могла перед нашим приходом? — парень старается не смотреть на мое тело, смотрит мне прямо в глаза и мне кажется, что он готов убить меня прямо на месте. И почему он, блять, так раздражён? Я тут же хватаю длинную толстовку Давида, которая висит на крючке у выхода и надеваю ее на себя, скрывая все свои округлости под бесформенной одеждой. — А я откуда знала, что вы придёте? — чуть позже, слишком заторможенно отвечаю я, скрещивая руки на груди. Я пытаюсь скрыть тот факт, что чувствую себя сейчас максимально неуютно. — Тебе должны были сказать, — Руслан поднимает с пола пакет, который уронил Саша и по - хозяйски заходит внутрь, — Сань, не тупи, — тут же он кидает своему другу. Белобрысый тут же залетает в квартиру, он чувствует себя более смущенным, чем я. Его выдают красные щеки. Он мнётся в прихожей, закрывая за собой дверь, — или для тебя нормально выходить в таком виде к мужикам? — опять предъява со стороны Руслана? Почему он, блять, вечно всем недоволен? — Ты решил мне нотации почитать? — я делаю максимально недовольное лицо, вдобавок закатываю глаза и тяжело вздыхаю, — так зачем пришли? — я утыкаюсь взглядом в пакет, где явно гремят бутылки. И в этот момент Саша будто бы приходит в себя, натягивает веселую улыбку на лицо, хлопая в ладоши. — Нам тут птичка нашептала, что ты из дома не выходишь, — с загадочной улыбкой на лице проговаривает друг Руса, — поэтому мы решили, что тебе нужно обязательно составить компанию. Тем более, хуй знает, когда Давид и Арина прилетят, — и с каждым словом улыбка парня все шире и шире. А я ойкаю мысленно, вспоминая какой бардак у меня в квартире. — Бля, Сань, — тут же пытается утихомирить Руслан светловолосого, — хорош уже улыбаться, — Тушенцов по - прежнему выглядит недовольным и даже сердитым. Он окидывает взглядом мои тонкие ноги и вздыхает, — мы ещё хавки купили. Арина переживает, что ты вообще ничего не ешь, — ага, как же. Ем чуть ли не по шесть раз в день, — пиздец ты истощала, — я нервно хихикаю на эту фразу, потому что совсем недавно вкусно покушала, а сейчас уже ела чипсы. Руслан, не долго думая, снимает с себя толстовку и я изучаю своим взглядом его фигуру. Он, кажется, слегка подкачался за эти пару недель, которые мы не виделись. Белая футболка знаменитого бренда красиво обволакивает его фигуру, я засматриваюсь на его широкие плечи, смотрю на подкачанные руки и тайно вздыхаю. Слишком красивый. Затем парень снимает с себя обувь и хватает пакеты с пола, направляясь на кухню. — У меня здесь не убрано, — только и успеваю пискнуть я, проходя следом за парнем, — я гостей не ждала… — У тебя здесь кто - то был? — тут же напряжённо спрашивает Рус. Он осматривает бардак в гостиной и на кухне, ставит пакеты на тумбу и затем оборачивается на меня. — Нет, — тут же отвечаю я. — Не пизди, — но у меня же правда никого здесь не было. С чего он вообще это взял? Парень прожигает меня своим взглядом, — по ощущениям, тут жило человек пятнадцать, — и Руслан продолжает сверлить меня своим взглядом, — если тут был Даня, я ему ебало… — Не было тут никого! — восклицаю тут же я, топая ногой. Я даже не даю ему договорить фразу. И он тут же замолкает. — Точно? — щурится он и от этого допроса меня спасает Саша, который оказывается рядом и кладёт мне руку на плечо. — Рус, ей хватает уже одного брата, хорош тебе гундосить, — и я мысленно киваю головой его словам, — тебе какая разница, что у неё тут было? Пусть даже групповуха, она же свободная и совершеннолетняя. А ещё она ебать как ахуенно выглядит, — я смущаюсь, когда слышу последние слова и даже довольно улыбаюсь. — Какая нахуй групповуха? Сань, завали ебало и иди разбирай пакеты. Нам нужно этого скелета накормить срочно, — Руслан обводит мое тело взглядом и недовольно качает головой. Саша тут же оказывается рядом с пакетами, доставая различную еду. Я смотрю за ними какое - то время, не веря в то, что эти двое действительно находятся в этой квартире и рядом нет ни Давида, ни Арины. Как я поняла, именно жена моего брата была инициатором такой встречи. Вспоминая об этом, я тут же схватила телефон с тумбы. Я заметила пару пропущенных от Арины и несколько сообщений. «Малышка, ты не отвечаешь, что случилось?» «Слушай, мне жалко, что ты сидишь дома и ни с кем не общаешься…» «К тебе сейчас приедут Саша и Руслан, Давиду ни слова!» «Через час уже будут, поешь обязательно! Я попросила купить их не только алкоголя.» - от этих сообщений мое сердце сжимается. Боже, как же мне повезло с такой подругой. Я отвлекаюсь от этих сообщений тогда, когда слышу звук бутылок, которые ставят на стол. Я поднимаю глаза и замечаю на тумбе три бутылки с крепким алкоголем. Мои глаза расширяются. — Зачем так много? — спрашиваю удивлённо я, — нас же всего трое, — я обвожу этих двух своим взглядом, а Саша на мой вопрос лишь пожимает плечами. Руслан мне не отвечает. Он убирает две бутылки в холодильник, потом осматривает кухню в поисках стаканов, — в верхнем правом ящике, — говорю я. Парень тут же кивает головой моим словам и подходит к нужному месту, открывая дверцу. — Возможно Руслан просто хочет тебя споить, — игриво проговаривает белобрысый и я тут же встречаюсь с ним взглядами. — Или тебя, — отвечаю я в ответ, скрещивая руки на груди, а темноволосый хохочет. — Напьюсь да поеду к одной классной девочке, — слышу я от Тушенцова. В моменте мне становится неприятно, но я не подаю вида, чувствуя наглый взгляд на себе этого мерзавца. Он специально выводит меня на эмоции? Или говорит правду? Я прикусываю свою губу, тут же устремляю взгляд в свой телефон, делая вид, что меня совершенно не заботят те слова. — К девочке? Или к той самой милфе? — подключается к разговору Саша. Он убирает остатки еды в холодильник, громко хлопает дверью и тут же устремляет взгляд на Руслана, — сколько ей? Пятьдесят? — то есть, у него правда кто - то есть? Он с кем - то спит? Внутри меня что - то неприятно колит и я не сдерживаю своё потрясение. Кажется, эти двое точно замечают мою смену настроения, потому что я тут же вскакиваю из - за стола, резко открывая бутылку дорогого алкоголя. — Ей тридцать пять, — продолжает Руслан, — выглядит ахуенно, сосет как богиня, а че ещё для счастья надо? — я чувствую прожигающий взгляд на себе, но никак не реагирую. Хватаю стаканы из рук темноволосого, двигая ближе к себе. Я судорожно наливаю виски в стаканы, чувствуя, как разрастается гнев внутри меня. Зачем он, блять, обсуждает это при мне? И я лью слишком много, потому что в следующий момент на моей руке появляется чья - то ладонь, — может это ты хочешь нас споить? — слышу я хриплый голос Тушенцова около моего уха. Когда он так рядом, мои уши начинают непроизвольно гореть, а внутри агрессия борется с чем - то тёплым, окрылённым. Я не отвечаю ничего ему, пытаюсь упорно игнорировать его слова, его присутствие рядом. Поэтому парень чуть надавливает на мою руку, а затем отнимает свободной рукой у меня бутылки с виски. Я тянусь к безалкогольному напитку, который собираюсь наливать в стаканы, но Руслан, будто бы назло, хватает его первый. — Че с тобой? — парень не отходит от меня ни на шаг, я чувствую жар, исходящий из его тела. Он совсем близко, — Сань, мне кажется, или она ревнует? — я слышу усмешку в его голосе и тут же вздрагиваю, поднимаю голову на Сашу, хмурясь. — Ты слишком большого мнения о себе, — отвечаю я темноволосому, не поворачиваясь в его сторону. Парень хихикает, а затем кладёт свою руку мне на талию, от чего я снова покрываюсь мурашками, а где - то внизу живота завязывается тугой узел. Эти ощущения мне непонятны и ни с кем другим я такого не испытывала. Будто бы кровь стынет в жилах, тело перестаёт меня слушаться. Его горячая рука прожигает мою кожу даже через толстовку. И у меня складывается впечатление, что Руслан прекрасно понимает, что властен надо мной. Его рука слегка сжимает меня за талию, пока другой рукой он наливает в алкоголь колу. Он слегка прикасается к моей спине своей грудью, отчего я готова растаять прям здесь. Что со мной, блять, такое? Это и называется возбуждением, да? Я не в силах отойти, убрать его руку, я гипнотизирую взглядом кружку с алкоголем, не в силах пошевелиться. — Теперь можешь пить, — он снова наклоняется к моему уху, когда говорит это, а потом делает пару шагов в сторону, убирая свою руку с моей талии. Кажется, не только уши горят, но и щеки. Я медленно сажусь на барный стул, притягивая кружку к себе. Парень садится рядом, а Саша достаёт салат «цезарь» из холодильника. — Поешь, — кидает он, садясь напротив нас, — не хочу, чтобы Арина потом выебала мне мозг, — и я усмехаюсь этой фразе. Как же они боятся Арины, это даже умиляет меня. — Я не хочу, давайте выпьем, — я тут же беру стакан в руки, но чувствую на себе недовольный взгляд Руслана. — Поешь, — командует он, а я удивляюсь такому величественному тону. Когда я встречаюсь с ним взглядами, то понимаю, что мне лучше не перечить ему. Почему его настроение меняется из-за любого пустяка? Я недовольно вздыхаю, будто бы подросток, которому мама не разрешила выйти на улицу, пока не доем свою порцию. И ничего другого мне не остаётся, я притягиваю готовый салат к себе. — Почему ты не выходишь на улицу? — тут же интересуется Саша, — тусовки хоть устраивала, пока этих двух нет? — я отрицательно качаю головой, хватая вилку, которую тянул мне Руслан. — Мне не с кем гулять, — пожимаю я плечами. Грустно осознавать, что с Даней мы с тех пор так и не общались. Парень пропал, перестал писать, а я не хочу навязываться. — А мы? — возмущённо спрашивает белобрысый, поднимая стакан с напитком, — о нас можешь не забывать. — Могла просто написать, — поддерживает неохотно Руслан, — мы бы че - нибудь придумали, — и теперь он натягивает дружелюбную улыбку на лицо, — я умею веселить малышек, — и затем парень подмигивает мне, а я вскидывая брови вверх. Что, простите!? Он серьезно это сказал? Саша не сдерживается, начинает громко смеяться, услышав такое от своего друга. — Чел, так ты по милфам или по малышкам? — пытается он его простебать. Я сдерживаюсь, не желая, что либо отвечать на слова темноволосого. Почему он постоянно играет со мной? Кажется именно такое поведение можно назвать эмоциональными качелями, да? Проходит пару часов, прежде, чем я понимаю, что мы втроём достаточно пьяные. Я забыла обо всех обидах и ссорах, наконец чувствуя себя за эти пару недель максимально счастливой и, наконец, совершенно не одинокой. Ребята веселят меня, рассказывают различные истории. И впервые за долгое время я слышу, как Руслан напевает какую - то песню, совершенно незнакомую. Но она явно его. Я заворожено смотрю как прямо сейчас он подбирает очередное слово, чтобы попасть в рифму. И мне нравится видеть его таким живым. Парень замечает, как нагло я наблюдаю за ним, открыв рот, и улыбается шире. — Барби, вылезай из моей головы, — вдруг, поворачиваясь ко мне, говорит он, — я не хочу почувствовать себя живым, — следом тут же дополняет Тушенцов. Мое сердце сжимается, потому что появляется ощущение, что это он говорит именно мне, поёт именно мне. Я тут же хватаю стакан с алкоголем, делая глоток. Парень выглядит расслабленным, внимательно осматривает меня с ног до головы, — и твоя бархатная кровь на луи ви, — и потом он задумывается будто бы над следующей строчкой. — Нихуя себе, фристайл? — вмешивается тут же Саня, с восторгом хлопая в ладоши, — скоро альбом ждать? — Руслан смеётся с этого вопроса, откидываясь на спинку стула. — Пока хуй знает, — отвечает он, а я разочаровываюсь, что темноволосый не продолжает дальше. Я наблюдаю за тем, как он берет в руки стакан, делает глоток и ставит обратно, — как вдохновение будет, так запишу, — отмахивается Рус от пристального взгляда светловолосого. — А сейчас его нет? — влезаю я в их разговор. Я не отрываю взгляд от Руслана, подбираю подбородок рукой, продолжая гипнотизировать этого парня взглядом. — Ну, как сказать, — и я знаю, что он хочет сейчас пошутить или сказать что - то колкое, — музы нет, хочешь ей стать? — парень игриво выгибает одну бровь, а я закатываю глаза, не удивляясь такому вопросу. — Неплохая муза так - то, — тут же проговаривает Саша. Кажется, из нас троих он более пьяный. Его лицо раскраснелось, а глаза так радостно блестят, будто ребёнку купили игрушку, о которой он так давно мечтал. Мы встречаемся со светловолосым взглядами, — тебе, наверняка, дохуя кто говорит, что ты ахуенно выглядишь, — и я улыбаюсь на такой комплимент. — Нет, — отвечаю я, — ты единственный, кто всегда мне делает комплименты, — и это, относительно, правда. Например, Руслан вообще не делает мне комплименты. Он всегда напоминает о том, что я младше, всегда говорит, что я слишком худая и вообще не в его вкусе. А мне так хочется услышать что - то подобное от него. — Я могу делать такие комплименты каждый день, — Саша улыбается шире, шуточно подмигивает мне. — Сань, хорош к ней яйца подкатывать, — обрывает его темноволосый, закатывая глаза, — не забывай, что эта пиздючка, — на этом моменте Рус, по - отцовски, кладёт мне руку на плечо, притягивая к себе, — сестра Давида, — заканчивает он свою фразу. Серьезно!? Он всем и всегда будет это напоминать? Иногда я думаю, что быть сестрой Давида больше похоже на наказание какое - то, нежели на дар… — То есть тебе можно к ней яйца подкатывать, а мне слегка пошутить нельзя? — возмущается парень, — где, блять, справедливость? — и он делает максимально обиженную моську, но скорее в шутку, нежели серьезно. — Я не подкатываю к ней яйца, — спокойно отвечает темноволосый, продолжая держать меня в своей хватке. В этот момент я сполна могу насладиться его запахом горького шоколада вперемешку с нотками табака. И за их разговором я особо не слежу, ощущая своим телом руку Руслана на моем плече. От этого так спокойно и хорошо, — она не в моем вкусе, — ну вот. Снова. Он снова сказал что - то подобное. Снова возвёл между нами стену. Иногда я задумываюсь о том, что мне одной кажется, что между нами что - то происходит. Я правда себе это надумываю? — Как и ты не в моем, — пытаюсь спокойно ответить я, но мой тон кажется слегка обиженным, поэтому я тут же выдыхаю, — не люблю темненьких, — добавляю я, пытаясь совладать со своими эмоциями. — Да? — карие глаза тут же цепляются за мое лицо. Его выражение становится хитрым, он слегка прищуривается, — а я слышал когда - то абсолютно другие слова, — и я мигом вспоминаю тот момент, когда я в свои пятнадцать сидела в студии, где Рус и Давид записывали трек. Тогда Арина спросила меня, какие мальчики мне нравятся, а я ответила что тёмненькие, — в какой раз убеждаюсь, что ты пиздаболка, — и он чувствует себя победителем, когда видит то, что я растерялась. Затем он легонько сжимает мое плечо и убирает свою руку, дотрагиваясь пальцами до моей шеи. От этого действия я легонько выгибаюсь и меня пробивает на тысячу мурашек. Руслан замечает это, сдержанно улыбается и кладёт обе руки на стол, продолжая улыбаться, — мы с тобой это как - нибудь обсудим, — чуть тише добавляет он, не глядя на меня, а мое сердце сжимается. Что?! Что мы обсудим? И когда!?