Твоя младшая сестра...

Мы пьём ещё какое - то время, веселимся, но из головы не выходят слова Руслана о том, что мы что - то должны обсудить. Я стараюсь максимально расслабиться, но каждый взгляд темноволосого снова держит меня в диком напряжении. Его взгляд поменялся, он стал по - другому смотреть на меня. Или это алкоголь в его организме так на него влияет? Он слишком часто дотрагивается до меня, слишком часто наблюдает за мной, даже тогда, когда я ничего не говорю. Иногда я замечаю лёгкую улыбку на его губах и от этого смущаюсь ещё сильнее. Мои щёки и без того слишком горят, а когда я вижу его карие глаза, я заливаюсь краской ещё сильнее и, кажется, он это замечает. Из нас троих Саша оказался самым слабым. Вернее не так, из нас троих он напился быстрее всех, поэтому, когда он начал буянить и засыпать за столом, мы не придумали ничего лучше, как попробовать уложить спать его в моей комнате. Я, конечно, хотела сначала начать возмущаться, что Руслан решил тащить это пьяное тело в мою комнату, но потом вспомнила какая мягкая и удобная кровать у Давида с Ариной и решила уступить своё место на одну ночь. Было смешно наблюдать за тем, как темноволосый поднимал Сашу из - за стола, попутно матеря его всеми возможными словами, потому что белобрысый явно решил подурачиться и притвориться совсем мёртвым. В какой - то момент мне показалось эта сцена такой домашней, что я без спроса достала свой телефон и начала записывать их на видео на память, так сказать. Руслан не был против, лишь закатил глаза и пробубнил что - то по типу: «ох уж эти фанатки». Когда Саша в очередной раз сопротивлялся и не захотел вставать, темноволосый бросил эту идею. Он отошёл от пьяного парня, тяжело вздохнул и махнул на него рукой. — Иди нахуй, — сказал он светловолосому, а потом посмотрел на меня, — твоя очередь, — услышав это, я возмущённо вскинула брови. — Да давайте ещё посидим, заебали, — заплетающимся языком сказал кудрявый. Он приподнялся, чтобы дотянуться до, практически пустой, бутылки с алкоголем, но я вовремя схватила ее со стола. — Я спать хочу, — вру я. На самом деле, спать совсем не хотелось, но пить дальше я боялась, потому что сейчас я хочу контролировать все происходящее. Я боюсь, что не смогу снова сдержаться. Захочу снова поцеловать Руслана. И да, даже сейчас меня все еще посещали эти мысли. Я даже представляю, как классно он, наверняка, целуется и тут же облизываю свои губы. — Сань, это ты заебал, — вздыхает Рус. Он берет свой стаканчик со стола и одним глотком осушает содержимое, — я больше не буду с тобой бухать, — и кажется эти слова задевают Сашу, потому что он начинает недовольно морщиться. — Да ну вас, — обиженно говорит он. Парень, покачиваясь, встаёт со своего стула, упираясь руками о столешницу, — спать так спать, — бормочет следом светловолосый, тяжело вздыхая. Когда он наконец встаёт на свои две ноги, я замечаю, что он сразу начинает покачиваться в разные стороны. Когда он успел так напиться? Мы с Русланом выглядим на его фоне намного трезвее. Темноволосый тут же оказывается рядом с ним, помогая ему устоять на ногах. — Теперь пошли, — и они медленно идут до моей комнаты. Я иду за ними, следя за тем, чтобы Саша по пути случайно ничего не задел и, уж тем более, ничего не разбил. Как говорится, в тихом омуте… это точно про Сашу. Руслан глазами просит меня открыть ему дверь в комнату и я тут же выполняю его просьбу. Через пару секунд он, не церемонясь, бросает светловолосого на кровать и тот недовольно стонет. — Я же и блевануть могу, — говорит парень, потирая свою голову, — нахуй ты так кинул меня? Понежнее нельзя? — и Руслан только закатывает глаза на его вопрос. — Я тебе че телка, чтобы быть понежнее? — Тушенцов выгибает одну бровь, осматривая своего друга с ног до головы, — спи, — и теперь карие глаза внимательно смотрят на меня, — пошли, — командует он мной и я послушно собираюсь выходить из комнаты. — Стойте! — просит вдруг кудрявый, приподнимая свою голову, — Дарин, ложись со мной, — следом просит он и я впадаю в ступор от такой просьбы. — Ты ахуел? — какой раз за вечер слышу я такой вопрос от Руслана? Мне даже кажется это забавным уже, — Сань, давай без хуйни, — скорее не просит, а приказывает Тушенцов. — Попытка не пытка… — проговаривает тихо друг Руса, — ладно, идите нахуй, — и после этих слов мы вдвоём выходим из комнаты, закрывая дверь. Когда мы проходим на кухню, я понимаю, что мы остались наедине и вдруг мне становится максимально не по себе. Почему я, блять, нервничаю? Я беру грязные стаканы со стола, загружая их в раковину. Стараюсь не смотреть на Руслана, который, кажется, испепеляет меня своим взглядом. — Ты Сане нравишься, — вдруг подаёт он голос, а я тут же вздрагиваю, слыша эти слова. Поэтому мне приходится обернуться на него, чтобы понять, шутит он надо мной сейчас или серьезно это говорит. — Не, — отмахиваюсь я, хотя по лицу Руслану явно можно понять, что это не вопрос, а утверждение, — он мне как брат, — следом тут же добавляю я. Карие глаза с интересом смотрят на меня, когда я так отвечаю. — Дохуя у тебя братьев однако, —хрипло смеётся парень. Кажется, он до сих пор в хорошем расположении духа, — он тоже не в твоём вкусе? — уже с издёвкой продолжает парень. — Ага, — я отворачиваюсь от него, включаю воду для того, чтобы помыть грязную посуду. — Оставь, — вдруг говорит Рус, — утром вместе уберёмся, — и от слова «вместе» по телу бегут мурашки. Я делаю вид, что не слышу этих слов, продолжая мыть стакан из - под алкоголя. Тогда я слышу, как отодвигается стул, слышу тяжёлые шаги и через пару мгновений парень оказывается рядом, облокачиваясь на тумбу, — оставь, — продолжает чуть тверже парень, а затем сам закрывает кран. — Да мне не сложно, — невинно пожимаю плечами я, заметно начиная нервничать, когда он оказывается так близко ко мне. — Ты пиздец в последнее время странно себя ведёшь, — я знаю. Я, блять, знаю, Руслан, что веду себя странно. И это все из - за тебя, — че с тобой происходит? — он наклоняется чуть ближе ко мне, пытаясь заглянуть мне в лицо, — тебя что - то беспокоит? — вау, он что действительно интересуется моим внутренним состоянием? Как интересно. — Со мной все нормально, — я пытаюсь говорить уверенно, пытаюсь не показывать того, как сильно нервничаю из - за того, что его лицо совсем близко к моему. — Я может и веду себя иногда как мудак, но ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне? Я понимаю, что ты не все можешь рассказать Давиду и Арине, потому что они слишком сильно заботятся о тебе… — и я перебиваю его. — Рус, мне не пятнадцать, — напоминаю ему я. Я поворачиваю голову в его сторону, встречаясь со взглядом карих глаз, — хватит относиться ко мне как к ребёнку, — прошу его я, а он тут же меняется в лице. Удивляется моим словам. — Я не отношусь к тебе как к ребёнку, че за бред? — следом Руслан хмурится, видя мое серьёзное лицо, — с чего ты, блять, это вообще взяла? — Забудь, — отмахиваюсь я, понимая, что не хочу разбираться в этом. Мы оба пьяные и я знаю, что могу наговорить лишнего. Знаю, что могу сказать то, о чем пожалею утром. Я тут же опускаю голову вниз, стараюсь скрыть резкий прилив грусти. Но от этого мерзавца ничего не утаишь. Кажется, он знает меня слишком хорошо. Парень протягивает свою руку ко мне, убирая прядь выбившихся волос из пучка, обратно за уши. И этот жест мне кажется таким странным от него, что я замираю на месте. Мы молчим какое - то время, Руслан внимательно смотрит на меня, улыбаясь. А я замираю на месте, не двигаюсь, чувствуя что - то странное внутри себя. Почему мне так хочется поцеловать его прямо сейчас? Почему он так странно смотрит на меня? Что происходит? Молчание слишком давит на уши, я чувствую себя неуютно, но в тоже время мне так странно хорошо рядом с ним. Я делаю шаг назад, вздыхая и он делает шаг ко мне навстречу. Снова оказывается слишком близко. — Пойдём спать? - спрашивает темноволосый, а я снова зацикливаюсь на слове «пойдём», хотелось бы пойти спать вместе. Хотелось бы понять, что это такое, спать рядом с мужчиной, который тебе нравится. Я тихонько киваю головой в знак согласия, полностью уверенная в том, что он ляжет спать на диване в гостиной. Ну или рядом с Сашей. Я разворачиваюсь, иду в сторону комнаты Давида и Арины и слышу, как он идёт за мной. Я открываю тихонько дверь, захожу первая и он закрывает ее за собой. Мы остаёмся одни в комнате и ощущение того, что он не собирается уходить, растёт. Я не спрашиваю глупых вопросов, иду к кровати и медленно сажусь на неё. Он не двигается, стоит на месте, осматривая комнату. Я смотрю только на него, смотрю на его прекрасную форму тело, затем на лицо и останавливаю взгляд на его губах, — чего села? — вдруг интересуется Тушенцов, — ложись, — кивает парень головой на кровать. И я делаю то, что он просит. Я ложусь на кровать, поверх одеяла, кладя голову на подушку. Но при этом я не отрываю от него взгляд. Я наблюдаю за тем, как он подходит ближе ко мне, не отрывая взгляд, — двигайся, — хрипло говорит Руслан и я удивляюсь этому фактору. Мне послышалось или он и правда это сказал? — Чего? — удивлённо переспрашиваю я, на что парень, конечно же, закатывает глаза. — Не спать же мне на диване, барби, — он говорит это таким тоном, будто бы было сразу понятно, что именно здесь и со мной он должен спать. Будто бы говорит слишком очевидные вещи, — а Саня слишком бухой, не буду я с этим долбаебом спать, — и после этих слов я тут же двигаюсь на вторую половину кровати. Мое сердце бешено бьется, когда парень снимает свою футболку, кидает ее в сторону и ложится рядом. Я не могу пошевелиться, в жилах стынет кровь. Я чувствую, как его тело излучает такое тепло. Мне вдруг захотелось прижаться к нему ближе, настолько, насколько это вообще возможно. Но я не решаюсь сделать это, лежу и не двигаюсь. Мне кажется, что я даже не дышу. Я смотрю за тем, как он удобно укладывается и поворачивается на бок ко мне, — че? — спрашивает Руслан и я тут же отрицательно машу головой. Я стараюсь устроиться поудобнее, но чувствую себя как на иголках под таким пристальным взглядом темноволосого. Он следит за мной, не отрывая глаз, — в кофте не жарко? — слышу я хитрый голос в темноте. Жарко, блять. Жарко. И не потому что я в кофте. А потому что, долбаеб, ты рядом. — Немного, — отвечаю я слегка нервно. Я поворачиваюсь также набок, лицом к Руслану. Мы смотрим друг на друга некоторое время, молча. Разглядываем детали лица. Я пытаюсь унять своё сердцебиение, пытаюсь успокоиться. — Хочешь ахуеть? — вдруг говорит парень слегка подвыпившим голосом. — Ну давай, — отвечаю я тихо. Я кладу руку под щеку, удобно устраиваюсь на ней, продолжая выжидающе смотреть на парня. — Сейчас, барби, ты ебать красивая, — и когда я слышу эти слова, мое сердце сжимается в очередной раз, а по спине бегут приятные мурашки. Кажется, он замечает мое удивление, поэтому слегка улыбается, — я тоже умею говорить комплименты, не только Саня, — напоминает он мне, а я прикусываю губу. От него намного приятнее слышать эти слова, чем от кого - либо. Я никогда не смущалась так сильно, как сейчас. — Спасибо? — как - то неуверенно говорю я, скорее даже спрашиваю. Мой голос дрожит при этом. — Пожалуйста, — усмехается тот, — а теперь, спать? - он спрашивает у меня? Серьезно? И как я вообще могу уснуть в такой ситуации? Как я могу уснуть, когда он рядом? Я даже пошевелиться не могу, боясь, что если дернусь, этот момент тут же испарится. — А ты не хочешь? — спрашиваю я таким же тихим тоном. Когда он тянет снова руку ко мне, я замираю, наблюдая за тем, что он хочет сделать. Руслан легонько касается своей рукой моей щеки. И такое, казалось бы, легкое прикосновение заставляет меня гореть. — У меня слишком много мыслей, барби, — вдруг вздыхает он. Следом темноволосый хмурится и отодвигается от меня, разворачиваясь на спину. Тушенцов устремляет взгляд в потолок, явно думая о чем - то своём. — Каких? — а я по - прежнему лежу к нему лицом, внимательно наблюдая за ним. Парень в одну секунду становится напряженным. О чем он думает? — Ну, — как бы мнётся он, — в моих мыслях ты тоже есть, — горько усмехаясь, проговаривает быстро Руслан. Мне не послышалось? Он действительно это сказал? — Я не знаю как мне на это реагировать, — признаюсь я, закусывая снова свою нижнюю губу. — И я, блять, не знаю, — парень не признаётся мне в любви, в симпатии. Он просто говорит о том, что иногда думает обо мне, но почему от этих слов по всему телу разливается такое тепло? Почему я не могу сдержать своей улыбки до ушей? Карие глаза осматривают мое лицо, — хули ты так лыбишься? — недовольно спрашивает темноволосый, — я уже начинаю жалеть, что сказал что - то подобное, — и теперь я закатываю глаза. Вот об этих эмоциональных качелях я всегда твержу! Почему он сначала манит меня, САМ, а потом говорит такие слова? Почему пытается задеть? Я обиженно вздыхаю и не знаю, что на меня находит, но я двигаюсь ближе к нему, практически утыкаясь своим носом в его щеку. — Ты можешь вовремя завалить ебало? — интересуюсь у него я, чувствуя прилив смелости. Руслан усмехается, слыша это. — Нихуя как ты заговорила, — отвечает парень, — не боишься совершить ошибку? — о чем это он? Все мои мысли только о том, что я очень хочу его поцеловать. Все мои мысли только о том, что я лежу практически вплотную к нему. Готова поспорить, что многие девочки отдали бы все за такое. — Не боюсь, — отвечаю я. И после моего ответа он резко поворачивается ко мне. Он утыкается своим носом в мой нос, мы смотрим друг - другу в глаза и мое дыхание от чего - то учащается. Слишком близко. Непростительно близко. Я прикусываю свою губу до крови, а алкоголь в организме придаёт мне ещё больше смелости. Мысли путаются, потому что я так сосредоточена на том, что сейчас происходит. Кажется, я даже слышу стук сердца у себя в ушах. Ого, как быстро оно бьется. — Снова хочешь поцеловать меня? — его хриплый голос вызывает во мне кучу положительных ощущений. — А ты этого не хочешь? — вопросом на вопрос. Все, как я люблю. Парень искренне улыбается, оголяя свои белоснежные зубы. — Давид убьёт меня, — Тушенцов не отрицает того, что у него есть такое же желание. Есть такое же влечение ко мне, как у меня к нему. Вау, он впервые не строит между нами стену. — Он не узнает. — Точно? — Руслан начинает дышать также учащенно, как я, когда спрашивает это, а я сама не могу уже держать себя в руках. — Точно, — легонько киваю я головой и в этот момент сильные мужские руки притягивают меня к себе, я ощущаю жар его тела, не отдавая себе отчёт в том, что сейчас происходит. Парень накрывает мои губы своими и я тут же поддаюсь вперёд. Его язык проникает в мой рот. Он с жадностью целует меня, с диким животным желанием. Будто бы ждал этого долгое время. И сейчас мы больше походим на зверей, которые страстно набрасываются друг на друга. Наши языки танцуют танец, его руки блуждают по моему телу, оставляя ожоги на тех местах, где они побывали. Я выгибаюсь в спине, прижимаясь своей грудью к его груди. Губы Руслана на вкус как орбит вперемешку с нотками алкоголя и горьким вкусом сигарет. И мне так, черт подери, нравится вкус его губ. Мне так нравится, как дико он целует меня. Я чувствую его стояк, чувствую его возбужденную плоть и могу признаться, что я возбуждена также сильно, как он. Его пальцы оставляют следы на моем бледном теле. Он грубо сжимает мои ягодицы, не прерывая нашего поцелуя и я легонько стону прямо в его губы от переполненных эмоций. Я не могу контролировать себя, мне точно снесло крышу. Я цепляюсь своими длинными острыми ногтями в его спину и парень рычит от таких моих действий. Его губы страстно сминают мои, а руки продолжают то опускаться, то подниматься. В какой - то момент у нас двоих точно сбивается дыхание, но мы оба упорно делаем вид, что не замечаем этого. Будто боимся, что если прервёмся, то тут же посчитаем наши действия ошибкой. А ошибка ли это? В какой - то момент мои губы начинают гореть огнём, парень подхватывает меня и я оказываюсь сверху. Его плоть упирается через ткань его шорт в мою промежность и от этого я ловлю дикое удовольствие. Знала бы я в пятнадцать, что мой первый поцелуй будет с Русланом, я бы, наверное, точно не поверила в это. Но да, это мой первый поцелуй. И, честно говоря, я думала, что все будет в миллион раз хуже. Но нет. Я держусь уверенно и мне так нравится целоваться с ним. Я опираюсь своим телом на руки, которые ставлю с разных сторон от лица Тушенцова. Он грубо сжимает мою талию, а потом снова опускается к моим ягодицам. Он проводит горячей рукой по ним, а потом сжимает и я снова издаю стон ему в губы. Прямо сейчас я готова отдаться ему, готова заняться с ним сексом, но стоит ли говорить ему о том, что до него у меня никого не было? Его руки блуждают по моей спине, снова поднимаясь вверх. Тем самым, он задирает толстовку, но снимать ее почему - то не спешит. И я отрываюсь от него только для того, чтобы скинуть с себя это кофту, но когда мы прерываемся, оба начинаем тяжело дышать. Темноволосый наблюдает за тем, как я выпрямляюсь и тянусь своими руками к краю толстовки. — Нет, — слишком хрипло говорит он, — не надо, — и я останавливаюсь. Смотрю на него, ловя ртом воздух. — Почему нет? — спрашиваю тут же я своим возбужденным голосом и он откидывает голову на подушку, устремляя взгляд в потолок. — Ебать, — горько усмехается он, — не знал, что когда - нибудь скажу такое, но между нами ничего не будет сейчас, — и кажется, он сам не может поверить в эти слова. А я так боялась этого. Боялась того, что Рус скажет что - то подобное. Я разочарованно опускаю руки, но не слезаю с него. Я не жалею о том, что делаю. — Ты серьезно? — и я не скрываю своего разочарования в голосе, — почему? — парень не смотрит на меня, прожигает взглядом потолок, а потом прикрывает глаза, чертыхаясь. — Дарина, — как только он хочет что - то сказать, я прерываю его. Я резко тянусь к нему, требовательно целуя его. Я страстно сминаю его губы, надеясь на ответ. Но он больше не отвечает на мой поцелуй. Сильные руки, хватают меня за плечи, оттаскивая от себя. И снова стена. Ебанная стена между нами. Мне становится обидно, становится неуютно, поэтому я не смотрю больше ему в глаза. Я буквально спрыгиваю с него, оказываясь на своей части кровати и ложусь на спину. Я не в силах смотреть ему в глаза, хотя чувствую, что парень теперь прожигает меня взглядом. Мы молчим какое - то время. Я по - прежнему не могу нормально отдышаться. Но когда возбуждение спадает, чувство разочарования растёт с новой силой. — Да, я не такая ахуенная как все твои телки, — это звучит обиженно, да похуй. — Причём здесь это? — немного раздраженно отвечает Руслан, — какие нахуй телки, Дарина? — и я закатываю глаза, — ты, блять, понимаешь, что мы не можем потрахаться? Твой брат… — Да - да, мой брат твой лучший друг, я уже слышала это слишком много раз. Придумай другую отмазку, — не сдерживаюсь я. Я уверена на сто процентов, что Тушенцов сейчас недовольно закатил глаза. Парень двигается ко мне, а потом хватает меня рукой за подбородок, поворачивая к себе. Я вижу хмурое лицо парня. — Не веди себя, как малолетка, — требует он, а эта фраза вызывает во мне дикое возмущение. Но я не хочу с ним ссориться, не хочу продолжать этот бессмысленный диалог, поэтому сжимаю губы в тонкую линию, — мы завтра оба пожалели бы об этом. — Какая разница!? — тут же восклицаю я, — похуй. — Нет, — отрезает темноволосый, — мне не похуй на это. И тебе не похуй на это. Да, ебать, мы друг - друга хотим, это очевидно, но между нами ничего не может быть, — и я понимаю, что он прав. Вернее, я понимаю, что между нами ничего бы и не было, даже если бы мы переспали. Для него это не так важно, как для меня. И я сдаюсь. Не хочу, но приходится. — Да, наверное, ты прав, — выдыхаю я, прикрывая на пару секунд глаза, — давай просто ляжем спать и забудем об этом? — Рус смотрит на меня пару секунд, не веря в то, что я так быстро согласилась с ним, поэтому мне приходится натянуть на лицо подобие улыбки. — Хорошо, — соглашается он. Парень убирает руку с моего подбородка, затем колеблется пару секунд, быстро, чертыхаясь, целует меня в губы и ложится на кровать. И нахуя ты поцеловал меня, идиот? Зачем, блять!? Я ничего не понимаю. Что за надежды ты мне даёшь? Но я делаю вид, что так и должно быть, закрываю глаза, пытаясь приложить максимум усилий для того, чтобы выкинуть все ненужные мысли из головы. И как уснуть сейчас? После всего того, что было? И как только я думаю, что это все, руки Руслана обхватывают меня, прижимая к себе. — Это что такое? — удивляюсь я, тут же открывая глаза. — Я обнимаю тебя, если ты тупая и не понимаешь этого, — следом кидает мне Рус, утыкаясь своим носом мне в плечо, — нам обоим так будет спокойнее спать, не пизди и засыпай, меня даже твой голос сейчас возбуждает, — и я тут же теряю дар речи.