Твоя младшая сестра...

Руслан мне не ответил. Руслан не ответил мне ни в тот день, ни через день, ни через неделю. Стоит ли мне говорить о том, что я чувствовала все это время? Стоит ли мне говорить о том, что я чувствовала себя использованной? Не до конца конечно (ха), но все равно использованной. Он пропал, пропал для меня, для Арины, для Давида. Он ни с кем не выходил на связь и ни с кем не общался. Я не знаю, что происходит с ним, не знаю как он и о чем думает, когда ложится в кровать. А я думаю о нем постоянно. Мне слишком тяжело выкинуть его из головы. И если раньше я могла контролировать это, то сейчас все изменилось. Просыпаясь утром, первое, о чем я думала - он. Завтракая, я думала о нем, сидя с Давидом и Ариной, я думала о нем. И когда ложилась спать, конечно же, я думала о нем. Я писала ему ещё. Спрашивала, что происходит, но Руслан даже не читал эти сообщения. Он не заходил в сеть, не выставлял фотографии, он притих. От этого мне было не по себе и где - то в глубине души я очень переживала за него. Переживала, не могла найти себе место и я не знала, как пережить это все. Я старалась не задавать вопросы Арине или Давиду, хотя очень хотела. Я молчала, переживала это все внутри себя, сжирала себя самостоятельно. Я не хотела есть, не хотела пить, не хотела просыпаться. Я ничего не хотела. За это время я стала менее общительной, менее радостной. Я часто находилась у себя в комнате, обдумывая все возможные варианты событий, но бестолку. Мне было непонятно. Непонятно, что происходит. Непонятно, почему он так пропал. Из - за меня? Или случилось что - то другое? И я, блять, хотела позвонить ему, хотела, но боялась. Боялась того, что он не возьмёт трубку и, как бы глупо не звучало, боялась того, что он наоборот ответит на звонок. На моей памяти, у меня такое впервые. Я впервые не знаю, как справиться со своими эмоциями и как выйти из этого депрессивно - нервного состояния. Я исхудала, совсем исхудала, потому что аппетита так и не было. Арина и Давид не понимали, что со мной, расспрашивали, а я лишь натягивала улыбку на лицо и говорила, что со мной все в порядке. Смешно осознавать, что буквально пару недель назад я была счастлива. Он целовал меня с такой страстью, что я готова была расплавиться под ним. Смешно осознавать, что тогда я готова была отдаться ему, не думая о последствиях. И сейчас я была рада тому, что этого не произошло. Если бы он исчез после нашего секса, я, наверное, переживала это все в тысячу раз хуже, чем сейчас. А сейчас это был просто невинный поцелуй с лёгкими ласками. Да, именно так я себя и успокаивала. Подумаешь, что мы целовались? Подумаешь, что я так желала его? Это ничего не значит. Ничего страшного не произошло. Это был алкоголь. *** С, так называемого, исчезновения Руслана прошло больше двух недель. Август со стремительной скоростью шагал прочь, намекая на то, что скоро на учебу. Но о ней я думала сейчас в последний момент. Это утро, как и все предыдущие, сразу не задалось. А не задалось потому, что я проснулась в этой реальности. Я, как и обычно, не хотела просыпаться, оттягивая всеми силами этот момент. Я заставляла себя спать дальше, укрываясь одеялом с головой, но бестолку. Я уже привыкла к своим мыслям по утрам. Ведь, как только я просыпалась, я думала о том, что все это - был сон. Но нет. Это не сон и я уже даже начала с этим мириться. Я начала привыкать к отсутствию Руслана в моей жизни, хоть мне и давалось это с трудом. Я не хотела открывать глаза, потому что первое, что попадалось мне на глаза - это фотография. Фотография с вечеринки в честь дня рождения моего брата. И первым делом, я смотрела всегда на Руслана на этой фотографии, отмечая, что здесь он выглядит по - настоящему счастливым. Мне больно. Больно от неизвестности. Больно от того, что все это я держу внутри себя, хотя так хочется об этом кому - то рассказать. Я лежу, гипнотизируя эту фотографию. Кажется, в эти моменты я не дышу, не двигаюсь, не моргаю. Кажется, что в эти моменты я нахожусь в том дне, где чувствовала взаимность от Руслана. И снова боль, потому что тот день уже прошёл. И после такого прекрасного завершения празднования наступила темнота. Наступило разочарование. Я плотно сжимаю свою губы, снова утыкаясь носом в подушку, потому что не хочу плакать из - за такой глупости. У меня никто не умер. Все живы, все здоровы и у всех все хорошо. Никогда не понимала девушек, которые так терзали себя из - за парней, а теперь я стала такой же. Я глотаю слёзы, глотаю ком в горле, пытаясь унять все свои эмоции. Я так пытаюсь их выключить, но у меня ничего не получается. Я с силой прикусываю свою губу и только это помогает мне прийти в чувства. Затем, по привычке, я нащупываю свой телефон на тумбочке и тут же залезаю в социальные сети парня для того, чтобы проверить, вдруг он вышел на связь. Я уже не надеюсь на ответ с его стороны, но мне хочется знать, что он в порядке. Я готова к тому, что он меня отшил, лишь бы с ним все было хорошо. На самом деле, я не так давно узнала о том, что Руслан не выходит на связь не только со мной, но и с Давидом. Темноволосый не отвечает на его сообщения, не отвечает на его звонки, поэтому я начала замечать, как мой брат нервничает. Я знаю, что он собирался ехать к Руслану, чтобы поговорить лично и, кажется, сделать он должен был это сегодня. И тут я будто бы просыпаюсь ото сна. Точно. Сегодня Давид едет к Руслану. Я тут же резко сажусь на своей кровати, окидывая взглядом свою комнату. Знали бы вы, как мне хочется поехать вместе с ним. Хоть одним глазком взглянуть на парня, но это будет, как минимум странно. Странно и палевно с моей стороны. Мой брат далеко не глупый человек и поймёт все сразу, поймёт, что со мной происходит и почему я в таком состоянии, поэтому я молчу. Молчу и не прошусь ехать с ним, надеясь, что узнаю от Давида хоть что - то. Эти мысли заставляют меня сегодня встать с кровати раньше, чем наступит обед. Благодаря этим мыслям, я выхожу из комнаты в более приподнятом настроении, нежели прошедшие дни и я даже (ничего себе), могу улыбнуться, увидев, уже привычную картину на кухне. Давид, как обычно, сидит за кухонным столом в своём дорогом ноутбуке. Его лицо максимально серьёзное, брови сведены к переносице, он явно занят какими - то важными рабочими моментами, что даже (как всегда) не замечает моего появления в комнате. Арина, прижав телефон к уху своим плечом, с кем - то негромко общается, обсуждая последние события этой недели. Свободными руками, девушка режет огурец на маленькие тоненькие кусочки, но, как только я делаю ещё шаг в их сторону, она тут же оборачивается. Видя меня, она сразу же натягивает радостную улыбку на лицо, а глаза по - доброму оглядывают меня с ног до головы. И мне некомфортно от этого взгляда, потому что девушка смотрит на мое тело. В последнее время, я жутко начала комплексовать из - за того, что излишне похудела. Мне не нравится моя фигура, не нравятся мои ноги и не нравятся слишком острые черты лица. Поэтому я тут же скрещивая руки на груди, непроизвольно пытаясь спрятать себя от лишних глаз и она сразу это замечает. — Доброе утро, малышка, — говорит она, тут же убирая телефон свободной рукой от уха, чтобы ее не слышал собеседник, — ты сегодня, на удивление, рано, — ее глаза тут же находят настенные часы над телевизором, чтобы убедиться в том, что сейчас не обед. Я улыбаюсь ей уголками губ, медленно подходя к столу. Давид тут же поднимает на меня свои голубые глаза, меняясь в лице. Сосредоточенное серьёзное лицо Давида уходит на второй план и сейчас я вижу лишь лаского брата, который искренне рад меня видеть. — Как удивительно видеть тебя здесь в такой ранний час, — подтрунивает он надо мной и я тут же по - доброму, с улыбкой на лице, закатываю глаза. Мой брат каждое утро пытается меня развеселить очередной своей глупой шуткой и, если раньше, я не обращала на это никакое внимание, проходя мимо, словно призрак, то сейчас я реагирую на это, поэтому он тут же оживляется. От меня нельзя скрыть и то, что Давид легонько выдыхает, замечая мое, приподнятое настроение. Да, я знаю, что он очень переживает за меня, но старается не трогать, старается не навязываться мне, за это ему отдельное огромное спасибо. Я знаю также, что для него было это не лёгким испытанием. Он переживал не только за Руслана, но и за меня. Ему, наверное, было тяжелее, чем мне. Я сажусь напротив него, на своё любимые место, складывая руки в замок. Есть, как и обычно, мне совершенно не хотелось, но сегодня я решила не отказываться от этого важного приема пищи. Я и сама понимала, что мне нужно поесть. Арина в этот момент прощается со своим собеседником и кладёт телефон на стол, рядом с Давидом, а потом поднимает на меня взгляд, явно давая понять, что хочет что - то спросить. Она приоткрывает свой рот, а потом тут же сжимает губы в тонкую линию. Я знаю, что сейчас жена моего брата явно хотела поинтересоваться буду ли я завтракать, но за это время, она, наверняка, привыкла получать от меня отказы. Они оба не знают, как подступиться ко мне и как начать со мной диалог. Иногда я ощущаю себя их ребёнком, за которым они так ухаживают и это меня, если честно, умиляет. Но сегодня я сама решаю порадовать Арину и брата, поэтому, выпрямляясь на стуле, радостно улыбаюсь. — Что у нас на завтрак? — непринужденно спрашиваю я, окидывая взгляд пару, которая сверлит меня взглядами. Я вижу, как они переглядываются и оба тут же меняются в лице, радуясь тому, что я сама об этом спросила. — Я недавно сварила кашу, а ещё у нас есть салат и могу сделать омлет, если хочешь, — быстро проговаривает девушка, загибая свои пальцы. Я удивляюсь такому разнообразию еды, прекрасно понимая, что этим всем она занимается из - за меня. Арина пытается меня порадовать, пытается сделать то, что я точно захочу съесть. И, кстати говоря, она знает, как я люблю ее каши и омлет. Девушка отлично постаралась. — Каша, — как бы пробую я на вкус это слово, — звучит прекрасно, — и стоит мне об этом только сказать, Арина тут же отворачивается от меня, чтобы достать тарелку и наложить мне еды, о которой я упомянула буквально пару секунд назад. Мне стыдно за то, что им приходится за меня переживать. Стыдно за то, что веду себя, как глупый влюблённый подросток. Но, если быть честной, я себя такой и ощущаю. Не скажу, что я влюбилась в Руслана, но я явно испытывала чувства к нему, намного больше, чем просто симпатия. Из - за симпатии я бы точно не переживала так сильно, как переживаю сейчас. И эти мысли о нем снова лезут мне в голову, от них никуда не деться, но я стараюсь держать себя в руках. Стараюсь не падать духом, ведь сегодня, возможно, я узнаю что - то для себя. Мне важно знать, что с ним все хорошо. Меня настораживал тот факт, что он не общается с Давидом и, честно говоря, я все это время винила себя в этом. Мне казалось, что Руслан не знает, как смотреть в глаза моему брату после всех этих событий, но потом я ловила себя на мысли, что это все, скорее всего, бред. А значит, случилось что - то действительно страшное. Страшное для Руслана. А его не все может напугать. Вернее, не так. Такого человека как Руслан МАЛО, что может напугать. Я снова пытаюсь откинуть эти мысли в сторону, когда передо мной появляется тарелка со вкусной горячей кашей. И я тут же чувствую голод, который не чувствовала все это время. В последнее время я практически ничего не ела, а если в мой организм и попадала хоть какая - то ела, то ее было слишком мало. — Арин, положи ей больше, — просит свою жену мой брат, осматривая небольшую порцию моей еды. И темноволосая тут же хочет снова забрать у меня тарелку, но я отрицательно машу головой. — Нет, мне этого вполне достаточно, — говорю сдержанно я, — ты даже много положила, — недолго думая, добавляю я. — Пока не съешь все, не выйдешь из - за стола, — в шуточно - приказном тоне выпаливает Давид. И пусть, он всем видом пытается показать, что это всего лишь шутка, но я - то понимаю, что скорее всего так и есть. Они оба хотят, чтобы я нормально поела. И я пытаюсь согласиться с этим, медленно поднимая ложку, которую кладет мне Арина. Эти двое наблюдают за тем, как я ем и, кажется, радуются данному явлению. Они боятся проронить любое слово, боятся спугнуть мой аппетит. Тем временем, я все размышляю над тем, как лучше задать, интересующий меня вопрос, своему брату, чтобы это не казалось слишком странным. Мне хочется напомнить ему, что он должен сегодня поехать к Руслану, потому что боюсь, что со своей работой Давид совершенно забыл об этом. И когда я набираюсь смелости, Давид будто бы сам чувствует то, какой вопрос слетит с моих уст, — сегодня, кстати, еду к Русику, — между делом, говорит он, утыкаясь вновь своими глазами в монитор своего ноутбука. Он пытается выглядит сосредоточенным, но я знаю, что он очень переживает, как и я. Я тоже очень, блять, переживаю. Я поднимаю свои голубые глаза на него, пытаясь подавить дикое желание расспросить его побольше об этом. — Да? — я натягиваю на себя маску безразличия. Делаю вид, что меня это совершенно не интересует, но на самом - то деле все совсем не так. Я продолжаю смотреть на своего брата, не выражая при этом никаких эмоций, — он так и не вышел на связь? — острожно интересуюсь я. Я боюсь показаться слишком подозрительной, боюсь, что в моих глазах слишком легко все прочитать, поэтому тут же прячу их, опуская взгляд на тарелку с кашей. — Вышел, — как ни в чем не бывало отвечает мой брат, продолжая что - то упорно печатать на своём ноутбуке, но эти слова сбивают меня с толку. Вышел? Он вышел на связь с Давидом? Я прикусываю свою внутреннюю сторону щеки до крови, чтобы не сболтнуть лишнего. — Вышел? — переспрашиваю я, стараясь сдержать свой пыл. Аппетит тут же пропадает, а интерес разгорается с каждой новой секундой. — Ага, я написал ему, что приеду сегодня и он согласился, на этом все, — и я сжимаю губы в тонкую линию, слыша это. Я медленно выдыхаю, потому что это означает, что с парнем, скорее всего, все в порядке. Я не могу понять своих точных чувств. С одной стороны, я чувствую дикое облегчение, ведь переживала все это время и не находила себе место, а с другой.. А с другой, меня волнует то, что Руслан так и не ответил мне. Значит ли это то, что он просто старается избегать меня? Я медленно кладу свою ложку в тарелку, убирая ее от себя. Не хочу есть. И не хочу поднимать на них свои глаза, потому что итак чувствую, как Арина и Давид снова буравят меня своими тяжелыми взглядами. — Я наелась, — признаюсь я, пожимая своими плечами. Медленно откидываюсь на спинку стула, устало вздыхая. Я делаю вид, что по - прежнему не замечаю их взглядов. Делаю вид, что не понимаю, что они переживают за меня. — Ты особо ничего не съела, — как - то грозно кидает мне Давид. Могу поспорить, что парень сейчас сдвигает брови к переносице, а в глазах такое недовольство, что по спине точно должны побежать мурашки. Я не хочу смотреть на него, но в итоге сдаюсь. Но когда я поднимаю глаза, я удивляюсь. Мой брат не скрывает своего волнения во взгляде, а его губы плотно сжаты. Ему точно не по себе и мне становится стыдно из - за такого моего поведения. Я обдумываю пару секунд, что делать дальше, а потом поднимаю жалобный взгляд на Арину. Но и девушка выглядит совсем расстроенной после моего отказа от приема пищи. И я так не хочу их заставлять нервничать ещё сильнее, что молча тяну тарелку обратно, набирая в ложку вкусную кашу. Когда я глотаю, оба снова облегченно вздыхают. Арина садится рядом со мной, кладя свою тонкую изящную руку мне на плечо, сжимая в знак поддержки. Я должна думать не только о себе, они - моя семья и мы должны держаться вместе. Я натягиваю улыбку на лицо, кидая взгляд на темноволосую, которая пристально наблюдает за мной. — Малышка, — нежно, как мама, проговаривает она, — мы очень переживаем за тебя, что с тобой происходит? Ты ничего нам не говоришь, — и я прикрываю глаза на пару секунд, чувствуя, как разрастается чувство вины внутри меня. — Я заболела, — нагло, охрипшим голосом, вру я. И я знаю, что они оба мне совсем не верят. Я кидаю взгляд голубых глаз на своего брата, который тихо вздыхает. Он протягивает мне руку через стол и я тут же сплетаю наши пальцы. Брат крепко сжимает мою руку в знак поддержки, ничего не говоря. Он знает, что из меня бесполезно вытягивать информацию, поэтому старается не трогать меня. — Хочешь проветриться? — спрашивает с надеждой Давид у меня, а я тут же вопросительно смотрю на него. Это то, о чем я думаю? Я не говорю ни слова, не задаю никаких вопросов, продолжая сверлить его вопросительным взглядом, — хуй знает, что происходит и с тобой, и с Русом, — на этих словах он откидывается на спинку стула, устало потирая пальцами виски, — поехали со мной до этого мудака. Я знаю, что вы вроде нашли общий язык, может он обрадуется, увидев не только мое ебало, — и на этих словах мой брат улыбается уголками губ. А мое сердце начинает биться быстрее. Намного быстрее. Я тут же оживляюсь, понимая, что о таком даже мечтать не могла. И конечно, блять, я хочу поехать за Русланом. Хочу хотя бы краем глаза увидеть его, услышать его голос, понять, что с ним все нормально. Внутри меня бурлят эмоции, но с виду этого совершенно не скажешь, потому что я умело контролирую себя. Я делаю вид, что задумываюсь над его предложением, но мысленно я уже тысячу раз сказала «да». — Ну, — задумчиво произношу я, накручиваю локон своих светлых волос на палец, — можно, — легонько киваю я головой в знак согласие. А внутри меня просто ураган. Неужели я его увижу? Спустя две недели?