Твоя младшая сестра...

Весь день я провела в ожидании. В ожидании встречи с Русланом. Я не могла найти себе места, не могла расслабиться и снова не могла выкинуть его из своей головы. Я только ждала момент, когда в комнату зайдёт Давид и скажет «собирайся». Я была на иголках, то и дело, выглядывая из своей комнаты, чтобы проверить не уехал ли мой брат к темноволосому без меня. Но он без изменений сидел на кухне за своим ноутбуком, не отрывая глаз. Арина оставила нас двоих дома, уйдя по каким - то своим делам. Честно, она точно говорила, куда именно идёт, но я ее не слышала. Все слова словно залетали в одно ухо, а вылетали через другое. Никакая информация не могла надолго оставаться в моей голове, я была слишком рассеянна. Но она, кажется, привыкла к моим странностям за последние пару дней, поэтому махнула на меня рукой перед уходом и попросила Давида следить за мной, но тому тоже не было дело до неё. Парень был полностью увлечён своей работой. Настолько увлечён, что мне казалось, будто бы он забыл о том, что мы должны поехать к его другу. Время тянулось слишком медленно, каждые десять минут я смотрела на часы и тяжело вздыхала. Я не знала, чем себя занять. Не знала, куда себя деть. Я наматывала круги по квартире, пытаясь успокоить себя. Я даже пробовала посмотреть «Рик и Морти», но, как и говорилось ранее, я абсолютно ничего не поняла, поэтому, тяжело вздохнув, бросила и эту затею. Когда в следующий раз я выглянула из своей комнаты, на часах было почти семь вечера. Я медленно прошла на кухню и увидела изменения в позе Давида. Вернее, не так. Парень начал подавать признаки жизни и, наконец - таки, выключил свой ноутбук. Я мысленно обрадовалась такому повороту сюжета, но в живую не подала вида. Я медленно прошла мимо него для того, чтобы налить себе воды. Брат громко вздохнул, откинулся на спинку стула и тут же взял свой телефон со стола. Я ждала, ждала, когда он скажет что - либо мне. Ждала, когда обратит на меня внимание, но Давид будто бы специально делал вид, что меня нет. Проходя мимо него, я тихонечко вздохнула и почувствовала взгляд голубых глаз на мне. — Дарин, — окликивает меня мой брат, вставая со стула, на котором он сидел с самого утра, не вставая. Я тут же останавливаюсь на месте, мысленно говоря «ура». Я оборачиваюсь на Давида, вопросительно вглядываясь в его лицо, — через час поедем, будь готова, — кидает мне парень и я делаю вид, что не понимаю о чем идёт речь, хмурю брови, по - прежнему гипнотизируя взглядом своего брата. Тот осматривает меня с ног до головы своим усталым взглядом, — мы же к Русу должны поехать, забыла? — спрашивает он, немного помолчав. — А, точно, — киваю я головой в знак согласия. Я всем видом пытаюсь показать, что мне абсолютно все равно на это, но внутри меня бурлят такие эмоции. Через час я уже увижу его. Наконец - то. Я медленно иду в комнату, закрывая за собой дверь. Теперь я хоть могу улыбнуться и показать свои эмоции. Я оглядываю своё бледное лицо в отражении, могу точно сказать, что сейчас мои глаза горят, горят, потому что есть надежда хоть что - то выяснить. Хоть что - то понять для себя. Я беру телефон в руки, видя одно оповещение. Мое сердце сжимается, когда я трясущимися руками пытаюсь разблокировать телефон. И это сообщение от темноволосого. Он ответил. Но я так боюсь читать сообщение от него. Боюсь, что он напишет, что нам нужно держать границы, что все это было ошибкой. Я делаю глубокий вдох, сажусь на кровать и нажимаю на одно непрочитанное сообщение. «За меня не переживай» - и все? Не «привет», не «как дела», просто вот это? Я читаю это с какой - то сухой интонацией и мне становится не по себе от этого сообщения. Как я могу не переживать за него? И, вообще, с чего Руслан взял, что я так сильно переживаю из - за него? Да, я писала ему смс-ки, но они ничего не значат. Я задумчиво прикусываю свою губу, устремляя взгляд в стену. Стоит ли ему отвечать на это сообщение? Или лучше проигнорировать? Тем более, я скоро приеду к нему. Лучше, наверное, убедиться, что с ним все в порядке в живую, поэтому сейчас я откладываю телефон на тумбочку, подавляя своё желание написать ему ещё парочку сообщений. Нельзя так навязываться, Дарина, держи себя в руках! Я не особо зацикливаюсь над тем, что мне надеть. Единственная проблема: я очень стесняюсь своей фигуры сейчас. На мне некрасиво висят джинсы, которые пару недель назад мне были как раз. Любой топ подчеркивал мою, уже нездоровую худобу, поэтому я остановила свой выбор на мешковатой чёрной футболке и свободных ярко - голубых джинсах, которые хоть как - то скрывали мои недостатки. Краситься я не хотела, а мои острые скулы слишком бросались в глаза. Я не хотела бы, чтобы Руслан хоть как - то заподозрил, что я так переживаю из - за него, но ничего не поделать. Я расчесываю свои светлые прямые длинные волосы, убирая их на одно плечо, а затем слегка подкрашиваю губы блеском и выхожу из комнаты, окидывая взглядом всю гостиную. Давид сидел на пуфике, разговаривая с кем - то по своему телефону. Парень пялился на своё отражение, поддакивая кому - то в трубку. Когда я подхожу ближе, мой брат наконец - таки обращает на меня внимание, он окидывает меня взглядом с ног до головы, будто бы оценивая мой внешний вид. Я ёжусь, утыкаясь глазами в пол, когда замечаю, с какой жалостью он осматривает мое сильно похудевшее лицо. Мне не по себе, я тут же пытаюсь скрыть своё лицо за волосами, проходя молча мимо Давида к своей обуви. Краем уха я слышу, как он прощается с кем - то и потом убирает телефон в карман своих спортивных штанов. — Обещай мне кое - что, — вдруг подаёт голос мой брат. Я, стоя к нему спиной, напрягаюсь, потому что понимаю о чем пойдет речь. Я не обращаю никакого внимания на его слова, делая вид, что увлечена тем, что обуваю свои кроссовки. Но я чувствую, как светлые глаза брата сверлят мою спину. Парень, наверняка, ждёт от меня хоть какого - либо ответа, но я продолжаю упорно молчать, — Дарина, — аккуратно продолжает звать меня брат. Я сжимаю губы в тонкую линию, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. — Что? — я оборачиваюсь на него, завязывая свои шнурки на кроссовках, всем видом показывая, что не понимаю, о чем он сейчас хочет сказать. Мой брат мнётся секунду, видимо, подбирая нужные слова, так, чтобы меня не обидеть. Я выпрямляюсь, скрещиваю руки на груди, гипнотизируя взглядом Давида. — Ешь побольше, — парень морщит свой нос, когда говорит такие слова, будто бы он и сам не особо рад такое мне говорить. Я вздыхаю, закатываю глаза, слыша эти слова, а потом легонько киваю головой в знак согласия. Нет смысла с ним спорить, проще согласиться, чтобы он сам не переживал за меня. И на этом, слава богу, мы закончили этот разговор. Видимо, не только мне тяжело разговаривать об этом, но и Давиду тоже. Мы оба знаем, что у меня появляются небольшие проблемы из - за резкой потери веса и оба не знаем, что с этим делать. Вернее, мой брат думает, что все решается обычным «поешь», но те, кто сталкивался хоть раз с такой проблемой, понимает, что здесь все намного глубже и сложнее. Если бы все было так легко… Погода на улице была отвратительной. Холодный ветер бил меня по щекам, пасмурные тучи предвещали дождь. Все напоминало о том, что скоро наступает осень, что означало одно: скоро на учебу. Думать об этом мне хотелось в последнюю очередь, если честно. Я часто вспоминала об этом, но постоянно выкидывала эти мысли из головы. Сейчас у меня и так достаточно переживаний, о которых я не могу просто так забыть. Когда ветер в очередной раз разбушевался, я тысячу раз пожалела о том, что не надела сверху толстовку. Я шла за Давидом к его машине, окидывая взглядом уже, такой родной район. Мне кажется, что я целый месяц не выходила из дома. Я вдыхаю носом запах вечернего Питера, пытаясь подавить в себе тревогу, которая с каждым шагом к машине, усиливалась. И от моего брата не скрылось то, что я переживала. Когда мы сели в машину, Давид некоторое время внимательно наблюдал за тем, как я пытаюсь удобно усесться. Затем я прикусила свою губу, утыкаясь взглядом в окно. Все мои мысли крутились вокруг Руслана. Совсем скоро я увижу его. От этого, с одной стороны, мне было радостно, а с другой… Я боялась. Чего? Сама не знаю. Наверное, я боялась узнать, что не нужна ему. И не была нужна. И все, что было между нами, было исключительно из - за алкогольного опьянения. — Ты в порядке? — интересуется у меня Давид, выезжая с парковочного места. Я тут же оборачиваюсь на него, пытаясь сделать расслабленное лицо, но, на самом деле, я вся была будто бы на иголках. Я натягиваю улыбку на лицо, чтобы не волновать Давида своим нервным состоянием. — Да, вполне, — отвечаю медленно я и снова утыкаюсь взглядом в окно. Я наблюдаю за тем, как меняется пейзаж за окнами, пытаясь сконцентрироваться на чем угодно, лишь бы не думать слишком много о предстоящей встрече. Меня бьет легкая дрожь и я обнимаю себя руками, чтобы хоть как - то успокоиться. Дарина, прекрати нервничать! Ехать в полной тишине слишком невозможно, поэтому я тянусь и включаю радио. Давид молчит, он полностью сконцентрирован на дороге, — как думаешь, что с Русланом? — спрашиваю я, не поворачиваясь в сторону своего брата. Я пытаюсь принять невозмутимый вид, но при этом мне, действительно, интересно, что скажет мой собеседник. Я слышу, как парень легонько вздыхает, явно обдумывая мой вопрос. — Честно? — отвечает вопросом на вопрос Давид, — я в душе не ебу, что с ним. Есть конечно пару догадок, но их я озвучивать не буду, — и мне снова становится не по себе. Мой брат может догадываться, что происходит с темноволосым, но почему тогда он не говорит мне и слова? Почему молчит? Считает, что в этом должен признаться сам Руслан? Я пожимаю плечами, делая вид, что мне и не особо то хотелось услышать ответ, а затем я откидываюсь на спинку сиденья, пытаясь принять удобную и расслабленную позу, — а ты вообще за него переживаешь? Вы в последнее время сблизились, — как бы невзначай спрашивает собеседник, а я мысленно усмехаюсь. Ты не представляешь, насколько мы сблизились за это время. Практически никто не представляет… Кроме Коли. Коля все знает, от него не скрылось наше отношение друг к другу. И мне не особо хочется отвечать на этот вопрос, потому что сама не знаю, как правильно ответить. Язык сам не поворачивается сказать «нет, не переживаю», потому что это будет слишком наглым враньем с моей стороны. Но и отвечать «да» я тоже не хочу. Я знаю, что Давид не глупый человек и может сразу же понять, что происходит со мной. — Думаешь, что за него надо переживать? — спрашиваю я. За окном по - прежнему меняются картинки, я пытаюсь уловить хоть один знакомый пейзаж, но бестолку. Все эти улицы для меня в новинку, я не знаю, где именно мы находимся. — Не знаю, — отвечает мой брат, — я не знаю, — ещё раз повторяет он и могу поспорить, в этот момент он горько усмехается. Я не оборачиваюсь на него, прекрасно понимая, что он сейчас переживает внутри себя. Мне жаль, что я не могу дать ему должной поддержки, потому что сама выжита и пуста. Но я прекрасно понимаю то, что сегодня может что - то решиться. Решиться исключительно для меня, — мне казалось, что ты одна из немногих, кто мог реально заботиться о нем и переживать за него, — я вздрагиваю, когда слышу такие слова от Давида. Кажется, я совершенно не ожидала услышать от него такое, поэтому тут же кидаю на него свой слегка заинтересованный взгляд. — К чему ты клонишь? — спрашиваю я слишком аккуратно. Сейчас мне вообще кажется, что Давид не против наших взаимоотношений с Русланом, поэтому меня это удивляет. — Бля, каким бы мудаком иногда не был Рус, но ты нашла с ним общий язык. Зная тебя, ты могла бы переживать за него, как за друга, — а. Так вот о чем он говорит. Я могла бы переживать за Руслана, но только как за друга. Я мысленно усмехаюсь таким словам. Неужели нет никакого шанса, что Давид вдруг разрешит мне быть с темноволосым? Почему нет? Я молчу, обдумывая его слова, — и ты, на удивление, положительно влияешь на него, ты умеешь сдерживать его пыл и я, блять, удивлен тому, что он готов слушать тебя. Если бы я был глупым, то сразу подумал бы о том, что между вами что - то есть, но я не такой и знаю, что Руслан не в твоём вкусе, а ты тем более не в его, ему нравятся… — на этих словах он запнулся и даже призадумался. А я, честно говоря, не хочу слушать все то, что он говорит сейчас мне. Давид, не был бы ты глупым… Ты бы уже понял и принял мое решение и мои чувства. И как бы я тебя не любила, я рада, что ты даже не позволяешь себе думать о том, что мы с Тушенцовым можем скрывать что - то от тебя. А самое важное, что скрываем мы это только потому, что тебе кажется, что наш союз с ним будет неправильным, — как бы помягче выразиться, — снова задумчиво произносит мой брат. Я прикусываю свою губу, продолжая смотреть на Давида, который подбирает нужные слова, — ему нравятся плохие девочки, а ты совершенно не такая, — ха. Да, я не скажу, что плохая девочка и мне кажется, что именно это и притянуло Руслана ко мне. Может он устал от тех развратных дам, которым нужны от него только деньги и слава? Может он, наоборот, хочет спокойствия и стабильности? Мне смешно наблюдать за тем, как Давид рассуждает, думая, что прекрасно знает своего друга. Оказывается, не так уж он и хорошо знает Тушенцова, но мне, наоборот, на руку, что мой брат думает так, что Руслан ни при каких обстоятельствах не посмотрит на меня. Так спокойнее. — Я и не стремлюсь понравиться Руслану, — и это правда. Абсолютная правда. Я не стремлюсь сделать так, чтобы темноволосый заинтересовался мной. Сейчас я не хочу играть роль другого человека, мне важно, чтобы я могла нравиться человеку такая, какая я есть. Я не строю из себя ту, кем не являюсь. Я всегда очень честна в плане своих эмоций. Если я злюсь, то я всегда покажу эту злость, если радуюсь, то покажу свою радость. Я стараюсь быть искренней и настоящей, — он для меня друг, — добавляю я чуть погодя и мой брат тут же кивает согласно головой на эту реплику. — Я рад, что вы подружились, — Давид наконец - то выглядит расслабленным и непринужденным, — я думал, что Рус никогда не примет мою пиздючку в компанию, а ты вон как вписалась, — на этих словах мой собеседник улыбается ещё шире. — Но это не заслуга Руслана, ты же понимаешь, — с легкой усмешкой говорю я, прищуриваясь. Парень уже не скрывает своей радости. И я понимаю, почему он рад. Я впервые за эти две недели разговариваю с ним, как ни в чем не бывало. Я впервые не выгляжу грустной и замученной. Впервые, веду диалог дальше, а не обрубаю его, уходя в другую комнату. — Да, твоя заслуга здесь тоже есть, — с лёгкостью соглашается Давид, слегка кивая головой, — ты понравилась практически всем моим друзьям, — и я впервые за долгое время смеюсь. Смеюсь, потому что мой брат сказал правду. Смеюсь, потому что он согласился со мной. Мне в моменте становится легко и я даже забываю куда мы едем и для чего, — именно поэтому я и захотел, чтобы ты поехала со мной, — что? Я тут же прекращаю смеяться, удивляясь его словам. Я выгляжу потрясённой, когда парень кидает на меня взгляд своих светлых глаз. — Почему? — переспрашиваю я, чувствуя себя дурочкой в этот момент. Но мне, действительно, важно услышать эти слова от Давида. Что именно он имеет ввиду, говоря такое. — Потому что ты можешь повлиять на Руса, — мой брат еле заметно пожимает плечами и я тут же впадаю в ступор. То есть, он верит в то, что если у Руслана какие - то проблемы, то я смогу ему помочь справиться с ними? Я правильно понимаю слова своего брата? У меня возникает много вопросов в голове, но задавать их сейчас будет очень глупо. Я делаю вид, что поняла, о чем именно говорит Давид и снова кидаю взгляд в окно. Мое сердце тут же сжимается, ведь я узнаю этот дом, эту парадную. Здесь живет темноволосый. Воспоминания той ночи снова появляются у меня в голове. Я пьяная иду к нему домой, он терпит меня, но при этом неохотно ругает. Он ухаживает за мной, даёт право спать на его кровати, когда сам Руслан ушёл спать на диван в другую комнату. Вспоминаю, как мы сидели с ним на кухне, распивая дорогой алкоголь, вспоминаю нашу ссору, после которой он ушёл спать. Я все это помню, но я так и не вспомнила те моменты, где прошу его поцеловать меня. Я слегка трясу головой, тем самым пытаясь выкинуть эти мысли из головы. Когда Давид паркуется на свободном месте, я чувствую, как мое тело совершенно не желает мне подчиняться. Я чувствую себя парализованной в тот момент, прожигая взглядом нужную парадную. И мне страшно выходить из машины. Давид выдыхает, кидает на меня взгляд и тут же выходит из автомобиля. Дарина, соберись! Я прикладываю много усилий, чтобы выйти из машины и сделать вид, что со мной все нормально. Ветер тут же старается привести меня в чувства и это помогает мне освежиться. Мне становится немного легче на улице, при таком ветре. Я ёжусь, снова обнимаю себя руками, но при этом держусь уверенно. Будто сейчас не произойдёт нечто важное, будто я просто иду в гости к своему другу. Будто я не переживала все это время за темноволосого. Я иду сзади Давида, пытаясь прикинуть в голове, что именно меня сейчас может ожидать, но хороших вариантов развития сюжета - нет. Я думаю только о плохом, как бы от этого мне не было грустно. Давид идёт, расправив плечи, открывает дверь подъезда, пропуская меня вперёд. Я помнила, на каком этаже живет Руслан, помнила, как выглядит его дверь, я все это помнила. Но сейчас я пыталась делать вид, что мне в новинку это все. Пыталась сделать вид, что здесь не была. В лифте мы ехали молча. Я смотрела себе под ноги, пытаясь унять своё сердцебиение. Я переминалась с ноги на ногу, изучая свои кроссовки. Давид, на удивление, тоже молчал. Он не проронил ни слова, даже когда мы вышли из лифта и остановились у двери в квартиру темноволосого. Именно в этот момент мне стало по - настоящему не по себе. Честно говоря, у меня было два желания: 1) убежать и 2) выломать эту дверь. И оба эти варианта меня совершенно не устраивали. Я стояла за спиной своего брата, успокаивая себя тем, что я в безопасности. В полнейшей безопастности и ничего не случится. Ничего не произойдёт. Мы зайдём к нему домой и дружно попьём чай. Давид звонит в звонок и я тут же встаю, как вкопанная, прислушиваясь к шагам за стенкой. Я слышу, как приближается Руслан и мне даже показалось, что я уловила запах его парфюма. Все это время, пока темноволосый шёл до двери, я пыталась успокоить себя, но это было безуспешно. В ушах стоял звон, когда я услышала щелчок, что означало, что дверь открыта, а потом голос Руслана, который заставил меня занервничать с новой силой, — Здарова, брат.