Какое-то время они сидели молча, прижавшись друг к другу и глядя на огонь. Наконец, Какаши слегка поёрзал и сказал:
— Кхм, я постараюсь сформулировать свои намерения несколько корректнее в этот раз: во-первых, пора проверить, как обстоят дела с твоими ссадинами — полагаю, что повязки вполне можно уже снять. А также, касательно твоей… более обширной раны… — здесь он смущённо запнулся, — её тоже уже давно стоило бы осмотреть и перевязать. Вчера я как-то не решился это предложить после всего, что было.
Арина кисло взглянула на него, однако позволила начать с малого. Он размотал повязки на её ладонях, легонько провёл пальцами по практически зажившей коже — остался лишь едва заметный след, но и он должен был уже исчезнуть совсем скоро, — и удовлетворённо кивнул. От этого вполне невинного жеста девушка слегка покраснела и поспешила отвернуться. К счастью, Какаши в тот момент как раз отвлёкся, чтобы выбросить ненужные уже компрессы в огонь, и не заметил её смущения.
Далее настала очередь колена — тут Какаши остался не вполне доволен, поэтому он повторил процедуру и вновь наложил повязку.
Оставалась рана под грудью. Девушка вновь смутилась, вспомнив, при каких обстоятельствах её изначально обработали. Какаши понял её терзания и виновато признался:
— Да, мне пришлось тогда несколько своевольничать… Ситуация была неоднозначная и тревожащая. Ты вообще в курсе, что у тебя было поражено сердце?
Арина посмотрела на него с испугом, непроизвольно приложив руку к месту ранения. Помотала головой. Она помнила, как извлекала из себя какой-то миниатюрный длинный клинок и чувствовала рану, но явно не так, как должно было ощущаться столь фатальное ранение.
— Я сам не понимаю, как это возможно, но факт остаётся фактом — поэтому я и не мог оставить это без внимания… Ну и по независящим от меня причинам я… — Какаши окончательно сконфузился, — ну ты поняла.
Девушка обхватила себя руками, показав, что прекрасно всё поняла.
—
Феро? — лишь спросила она.
— Нет, он ничего не видел, — поспешил успокоить её Какаши. — Я тогда как раз отослал его в Хофу на разведку. В общем, Текиро не было, когда я… — Какаши смущённо запустил руку в волосы. — Я старался не… кхм… как мог… но ты понимаешь…
Арине невыносимо захотелось закончить этот начинавший становиться чересчур уж тягостным разговор, быстро перешедший в монолог. Понятно, что сделать это надо было, а сделать это иначе, пока она была без сознания, было невозможно. Она встала, оборвав смущённое бормотание Какаши, и отошла к своему спальному месту, приподняла подол платья. Опустилась на постель спиной к Какаши, задрала подол ещё выше, обернулась покрывалом и принялась стягивать с себя платье.
Какаши, выдохнув, встал и налил в плошку воды, убедившись, что она подходящей температуры, затем взял всё необходимое и переместился к Арине. Она уже принялась разматывать бандаж, однако Какаши остановил её:
— Позволь мне.
Он устроился позади неё и взял у неё из рук конец бандажа, принялся несколько неловко, стараясь не касаться её, разматывать его, попутно сворачивая в аккуратный моток.
Девушка в это время прикрывала грудь и удерживала на весу свои волосы, чтобы не мешали, и старалась сохранять невозмутимость. Когда размотался последний виток бандажа и на коже остался только компресс, Арина вопросительно оглянулась на Какаши через плечо.
— Давай ты ляжешь и прикроешься, а затем так же, как сейчас, забинтуем тебя… — предложил Какаши.
Девушка согласно кивнула и Какаши отвернулся. Она устроилась лёжа на спине, прикрыв грудь снятым платьем и для верности прижав руками.
Какаши для начала убрал старый компресс и повторил диагностику. Удивлённо нахмурился: на этот раз ранение уже не выглядело фатальным, словно бы став менее глубоким. Если бы он не был уверен в себе, то решил бы, что в первый раз он ошибся. И что-то ему подсказывало, что дело было не в искусности его медицинской чакры (его навыки были слишком базовыми, из-за чего ему было в принципе проще действовать традиционным способом). И даже не в последующей процедуре. Однако рана как таковая пока никуда не делась, поэтому он аккуратно убрал старый компресс, вновь промыл и обработал её.
— Как ни странно, всё гораздо лучше, чем я думал. Но если бы не пропустили вчерашний день, думаю, могло бы быть ещё лучше, — проворчал он. Ответить Арина ничего толком не могла, поэтому только фыркнула в ответ.
После этого предстояло вновь зафиксировать компресс. Какаши опять отвернулся, а Арина поднялась, осторожно удерживая компресс одной ладонью и вновь устроилась в сидячем положении спиной к нему. Когда Какаши приблизился к ней сзади и положил свою ладонь поверх её, девушка вспыхнула. После непродолжительной неловкой паузы он смущённо буркнул «можешь отпускать», и Арина выдернула свою ладонь из-под его как ошпаренная, сгорая от стыда. Впрочем, если бы она могла посмотреть назад в этот момент, то она бы могла убедиться, что Какаши был сконфужен не меньше неё.
Собственно, это ощущение не покидало его всю процедуру, потому что волей-неволей он вспоминал первый раз, когда он занимался её ранением. Да, он действительно пытался, насколько это было возможно, сохранять приличия — будь его воля, так он и вовсе действовал бы с закрытыми глазами. Но даже так были моменты, которые были за гранью его возможностей, и сейчас он непроизвольно вспоминал их. К тому же, несмотря на все усилия, он всё же мимоходом задел грудь девушки в тот момент, когда она выдернула ладонь из-под его руки и слегка дёрнулась сама.
Что примечательно, когда он обрабатывал рану девушки в первый раз, даже несмотря на то, что он видел гораздо больше допустимого, это смутило его гораздо меньше, чем сейчас, когда, по сути, он не видел ничего. Было ли это потому, что в первый раз он видел в девушке лишь пациента? Или же он просто запоздало почувствовал весь спектр эмоций за оба раза?
В итоге, кое-как всё же забинтовав Арину, он малодушно всучил ей свободный край бандажа и предложил зафиксировать его самой, благо это надо было сделать спереди, а сам поспешил убраться прочь. Девушка украдкой вздохнула: сама она уже успела дофантазироваться до того, что задумалась, что было бы, если бы она в какой-то момент просто откинулась назад, в его руки… Её немного раздражала собственная непоследовательность — ведь ещё недавно она шарахалась от него, а тут уже — по крайней мере мысленно — практически была готова на любые безумства. Когда всё успело так поменяться? И интересно, что бы сказал на это
он?..
☙ ❦ ❧
Дождь в итоге зарядил не на шутку, как и предполагал Какаши. Чтобы как-то скоротать время, вначале он как мог развлекал девушку разговорами, а вернее, монологами. Она прямо-таки чувствовала, как ему было тяжело: он явно не привык настолько много говорить, отчего ей самой было безумно неловко. Но как это закончить, она не знала — не сбегать же от него под дождь? Затем он всё же извинился — ему необходимо было добыть что-нибудь на обед, — и с явным облегчением для обоих сам сбежал под дождь.
Арина успела заметить, что он действительно, выйдя из пещеры, снял свою безрукавку, а затем принялся стягивать и штаны тоже — тут уже девушка смущённо отвернулась. Он пристроил одежду на камне при входе, где было что-то вроде природного навеса и куда не долетали капли. Когда он ушёл, у девушки мелькнула было мысль умыкнуть безрукавку и посмотреть, что будет — очень уж ей было интересно, как он выглядит без маски. Однако неведомо какое чувство подсказывало ей, что с этим моментом играть не стоило, поэтому она только продолжала время от времени с сомнением поглядывать на соблазнительно лежащий без присмотра предмет одежды.
От скуки и убаюканная дождём, пока Какаши не было, Арина успела задремать: когда она встрепенулась, он как раз зашёл в пещеру, одной рукой поправляя маску на носу, а другой — расправляя ткань на торсе.
— Чёрт, — непроизвольно вырвалось у неё.
Какаши взглянул на неё с интересом:
— Это ругательство? Я уже слышал это…
Девушка смущённо кивнула.
— Что-то не так? — прищурился Какаши.
Арина поспешно замахала руками. Какаши пожал плечами и подошёл к костру, у которого лежала рыба. Девушка едва не застонала: то есть он ещё и расхаживал тут без одежды, так, получалось? И показалось ли ей, что он уж как-то чересчур медленно расправлял ткань на торсе, словно бы невзначай демонстрируя его?
Того, как Какаши проказливо ухмыльнулся, она не заметила.
☙ ❦ ❧
В ту ночь Какаши опять снилась Рин. Несомненно, сон был навеян именем девушки: обычно, если подобное снилось ему вне стен Конохи, это могло быть спровоцировано лишь серьёзным стрессом, например — необходимостью применить Чидори.
Кое-как вырвавшись из плена кошмара, он распахнул глаза и дёрнулся, почувствовав, что его что-то удерживает. Вскинувшись и резко развернувшись, он навис над Ариной, которая к тому времени уже отдёрнула руки и испуганно прижимала их к груди, лёжа на спине и глядя на Какаши снизу вверх во все глаза.
—
Прости, ты… ты просто так метался… Ну и я… — пролепетала девушка, забыв, что он её не понимает.
Какаши отпрянул, поспешив вернуть самообладание и сменить выражение лица: он прекрасно отдавал себе отчёт, как обычно выглядел в такие моменты. Хорошо хоть куная под рукой не оказалось.
— Извини… Чёрт, я напугал тебя? Прости… Мне просто приснился кошмар, немного попутал сон с явью… — он сместился вбок и тяжело рухнул боком на свою постель, перекатился на спину и слегка запрокинул голову. Прикрывшись плечом, второй рукой украдкой утёр предательские слёзы и вновь виновато взглянул на девушку. — Прости, правда…
—
Ничего, — смущённо буркнула Арина и повернулась на бок, спиной к Какаши.
Какое-то время было тихо, а затем она услышала, как Какаши вновь заворочался у неё за спиной. Он негромко кашлянул.
— Извини, можно я…?
Не договорив, он придвинулся к ней вплотную, осторожно взял за плечо, чуть выше локтя.
Арина застыла, непроизвольно сжавшись, чувствуя, как у неё вспыхивают щёки. «
Что он задумал? Неужели он?..»
Продолжая мягко удерживать её, Какаши внезапно сместился ниже, прижался правым ухом к её грудной клетке и замер, прикрыв глаза.
— Не бойся… — прошептал он. — Я просто хочу почувствовать твоё сердцебиение…
—
Хорошо, — шепнула она в ответ. Это слово Какаши уже знал: накануне она по его просьбе обучила его некоторым базовым словам.
— Как птичка в клетке, — спустя какое-то время, не открывая глаз, улыбнулся он, прислушиваясь.
Арина ничего не могла поделать с собой. Боялась ли она в тот момент? Как ни странно — если не считать мимолётное замешательство поначалу, — нет. Но своими действиями он окончательно поставил её в тупик. Интересно, зачем ему понадобилось её сердцебиение? Нравится ощущать чужой адреналин? Вроде бы непохоже на него — иначе бы не переживал, что напугал… Странный он.
Какое-то время они лежали так. Наконец, Какаши устало вздохнул, убрал руку и отодвинулся, затем вновь перевернулся на спину.
—
Спасибо, — сказал он — на её языке.
Девушка про себя едва не захныкала, так ей вдруг захотелось вернуть его прикосновение, словно вместе с ним у неё отобрали и частичку её самой, и так уже лишённой изрядной её доли. По-прежнему не зная, где она, кто она и что вообще происходило, в нём она видела единственную опору и им неосознанно стремилась заполнить свою пустоту, особенно остро ощущаемую ночью.
Немного поколебавшись, она повернулась к Какаши лицом и придвинулась уже сама, осторожно, самую малость, прижавшись к его плечу. Молодой человек не пошевелился: к тому времени он уже погрузился в спокойный глубокий сон.
