Элементальные реакции

- Я заплету тебе поняший хвостик. Тома говорит это так уверенно, стягивая волосы резинкой, что Аяка, от неожиданности, возмущенно давится зевком. - Поняший? Это ты так "конский" хвост называешь? - Она пытается задрать голову и посмотреть возлюбленному в глаза. В эти смеющиеся и невозможно зеленые глаза. - Да. Но ты больше похожа на пони, поэтому - "поняший" хвостик. Пара движений и вот уже копна длинных легких волос надежно закреплена на затылке. Младшая глава клана еще толком не проснулась и изредка потирает глаза, силясь разлепить их. В сердце копейщика разливается умилительное тепло от всей этой картины. - Если уж и быть лошадью, то грациозной, стремительной и легкой. Но не пони! Тома, я не пони! Негодование госпожи, наконец, достигает ушей управляющего, сосредоточенно подбирающего прядки у лица. Обычно Камисато и сама может справиться со всем этим - но вчера Аято устроил сестре неслабую тренировку, и руки на утро уже не поднимались. Сирасаги Химэгими буквально парила на поле боя, взмахивая верным мечом и отбивая гидро атаки. Но расплачивалась за одержанную победу на следующие же сутки. Не то, чтобы ей было трудно держать оружие, однако, тяжелый насыщенный день и вечерний спарринг с братом скрутились в вихрь утренней беспомощности. Девушка кривит губы - попытка затянуть хвост отдалась в плечах ноющей тупой болью. Даже опустить руки теперь было наказанием. Значит, сегодня целый день она будет ходить смиренно, медленно и с достоинством принцессы сжимать веер на уровне пояса, не выше. Тома наклоняется к ней из - за спины и мягко целует в щеку. Он теплый и солнечный. Аяка очаровательно розовеет щеками - румянец не заливает удушливым цветом ее лицо и шею, а только оставляет нежные следы на тонких скулах. И совсем чуть - чуть на кончиках ушей. Она прекрасна. Для выходца из Монда - она самый нежный и хрупкий цветок, который, несмотря на всю свою стойкость, иногда нуждается в защите. Его защите. Вчерашний макияж оставил под глазами темные следы, которые Защитник надеется извести мокрым полотенцем. Приходится присесть перед "пони" на корточки. Молодой человек в кои - то веки смотрит на свою Цаплю снизу вверх, начиная аккуратно убирать следы косметики. Аяка млеет, прикрывает глаза и готова просидеть так вечность. В освещенной утренним солнцем комнате, разнеженная любящими прикосновениями и с затаенным дыханием. Все это похоже на сон, но так реально, что хочется попискивать от счастья. Тома, поднимаясь, мягко дует ей на глаза и немного тянет за руки вверх. Сегодня девушка обойдется даже без того минимума косметики, который, как вчера, наносился на редкие праздники. Остается только оправить платье, перевязать и закрепить все - все банты и узлы. - Все - голос управляющего тихий и дочь клана слушала бы его вечно. И тихим, как сейчас, и громким - каким копейщик разговаривает обычно, и любым - любым. Только бы слушать. Его обаяние действует даже на тех, кто встречается с ним впервые, чего уж говорить о людях, знающих его много лет. - Я, все - таки, пони? - Аяка тянется на носочки изо всех сил, чтобы запечатлеть на щеке Пиро владельца поцелуй. Место прикосновения губ немного покалывает холодом, но Томе это жизненно важно. Важно, что Аяка жива и трогательно смущается любых проявлений привязанности. - Самая милая и сильная. Миниатюрную фигурку немного приподнимают над полом, целуя на прощание. Ладно, младшая дочь Камисато согласна быть пони. Но только такой и только утром, когда никто кроме верного и любимого Томы этого не видит. И никто, кроме него, не завяжет ей "поняший" хвостик.