Прости, пойми, прими

13 июня. Элли. — Лили, я первый! — Да тише ты, разбудишь же их! — Сама тише, это ты их разбудишь своим топотом! — Я вообще-то не топола, это ты… Элли проснулась из-за детского шепота, который таковым, на самом деле, можно было назвать лишь с натяжкой. Они спорили о чем-то, но блондинка не вслушивалась. Девушка медленно открыла глаза, совершенно не понимая, где находится и почему, черт возьми, так сильно ломит тело. Перед ней маячили две маленькие фигурки, держа в руках что-то, напоминающее игрушки. У одной — пингвин и обезьяна, а у второго — машинка и поезд. Удивительно, как оба ещё не потеряли к ним интерес, как обычно бывало у детей их возраста. Элли почувствовала сбоку какое-то движение, слегка повернулась и встретилась взглядом с зелёными глазами. Несколько долгих секунд она смотрела в них, думая о том, как прекрасно было бы сейчас утонуть в этой зелени. Чтобы не чувствовать головную боль, неприятно пульсирующую в виске, чтобы не ощущать, как сухо было во рту и как ужасно затекло тело. Осознание того, что она сидит, прижавшись к Риду, пришло не сразу. Он выглядел не лучше. Рубашка его вся измялась и слегка вылезла из-за брюк, волосы растрепались, а на щеках была чуть заметная щетина. — Ты постоянно… — О, Рид, Элли, — Микки подбежал к ним, — привет! Элли и Рид поморщились и отвернулись друг от друга, когда поняли, что сидели непозволительно близко. И одновременно застонали. У кого-то из них даже что-то хрустнуло. Засыпать на таком маленьком диване, который даже для одного взрослого был слишком тесным, явно было не самой лучшей их идеей. — А, вы наконец-то проснулись, — Анна заглянула в комнату к младшим детям, держа в руках стопку с постиранными бельём, — выглядите, если честно, не очень, — произнесла она по-доброму весело. Для человека, который пьянел так быстро, Анна выглядела просто чудесно и, кажется, никакого похмелья не испытывала. Чего не скажешь о Риде и Элли, которые, пусть и не напились до беспамятства, ощущали себя плохо. — Завтрак готов, сходите в душ и идите есть. — Я первая, — Элли кое-как встала с дивана и направилась к выходу. — Нет, стой, — Рид встал следом, поймал за руку, чуть сжав её запястье пальцами, и, потянув на себя, быстро обошёл её, — ты там сейчас засядешь на сорок минут, поэтому я первый схожу. — Но… Рид уже её не слушал, вышел и направился на второй этаж. — Ты можешь сходить в ванную на первом этаже, Элли, — сказала Анна, хихикнув, когда Рид несильно споткнулся об одну из ступенек, — если Гарри уже вышел, — добавила она. Элли вымученно улыбнулась и вышла из комнаты, легко потрепав перед этим Микки по волосам. Она сразу пошла на второй этаж, который они делили с Ридом. Пересекаться с отцом раньше времени не хотелось. Принять душ и смыть с себя остатки предыдущего вечера было невероятно приятно. Элли ужаснулась, когда взглянула на себя в зеркало: волосы совсем растрепались, а тушь размазалась под глазами. Но сейчас, выходя из ванной комнаты, она, завернувшись в полотенце, выглядела гораздо лучше. Свежее. Правда, совсем забыла о сменной одежде и нижнем белье. Мокрыми ступнями она шлепала по паркету, направляясь к своей двери, и ровно в этот момент из своей комнаты вышел Рид. На нем была домашняя футболка с логотипом какой-то баскетбольной команды и баскетбольные шорты. Он застыл на пороге, смотря на Элли и совершенно не контролируя свой взгляд, который тут же ринулся изучать разные участки тела девушки. Оголенные ноги, оголенные руки, ключицы, шея. И слишком короткое полотенце, которое девушка придерживала пальцами, чтобы не случилось недоразумения. — Какого… — Закрой рот, — Элли ткнула в Рида пальцем и ускорила шаг, проходя мимо, — и глаза заодно! — Добавила она и плотно закрыла деревянную дверь комнаты. Резко остановилась. Нахмурилась, ощущая, как начинают краснеть щеки. — Черт, — пробормотала блондинка. Она похлопала по щекам руками и прошла к шкафу, откуда достала домашнюю одежду в виде футболки и шорт. Волосы расчесала, но сушить не стала, решив, что те высохнут сами — слишком уж жарко сегодня было. Элли спустилась на первый этаж, где уже все собрались вокруг обеденного стола. Рид стоял возле столешницы и заваривал кофе, а Элли, достав кружку, встала рядом, сбоку от него, чтобы сделать себе чай. Оба услышали характерный звук затвора камеры на телефоне, обернулись, держа в руках чашки. Анна, растянув губы в улыбке, смотрела в экран своего гаджета и нажала на кнопку ещё раз, делая вторую фотографию. — Какие вы миленькие, — бормотала она, а после заговорила уже в полный голос, — кстати, Элли, я добавила тебя в наш семейный чат. Ты ведь член нашей большой семьи, — женщина продолжала смотреть в телефон и тихо хихикала. Телефоны Элли и Рида, которые лежали на столе, одновременно завибрировали. Они сели на свои места и, взяв гаджеты в руки, открыли тот самый семейный чат. Если Рид в лице не изменился, то Элли чуть вскинула брови, заметив количество участников. Она думала, что в этой беседе будут только они впятером, но там было больше десяти человек. Но не успела блондинка удивиться этому в полной мере, как в чате появились три новые фотографии, отправленные Анной. Элли нахмурилась, открыв первую и приблизив телефон к глазам, словно она плохо видит. На фотографии были она и Рид, спали, сидя на детском диване и прижавшись друг к другу. Элли положила голову парню на плечо, а тот, в свою очередь, прижался щекой к её макушке. Они выглядели мило и умиротворенно, словно не было между ними никакой неприязни. Книга лежала у них на коленях, руки чуть соприкасались. Девушка поморщилась и посмотрела на Рида, тот поднял точно такой же взгляд на неё саму. С отвращением, с нежеланием принять. Будто их фотография была самым мерзким из того, что они оба видели за последнее время. Но дело было даже не в фотографии. А в том, что они могли выглядеть, как настоящие брат и сестра. Могли. Вторая и третья фотографии были не лучше. Анна сделала их только что, пока Элли и Рид заваривали кофе и чай, стоя рядом друг с другом. На первой их лиц не было видно, только спины. Элли стояла слева, была чуть-чуть выше плеча Рида, а со спины казалась такой хрупкой и маленькой по сравнению с ним. На второй фотографии они были повёрнуты к камере лицом и выглядели до забавного мило и чуть растерянно. — Гарри, посмотри, — Анна протянула телефон мужу, — они тут такие хорошенькие, правда? Мужчина посмотрел на фотографии и усмехнулся. — Как вы умудрились уместиться на этом диване, ещё и уснув при этом? — Случайно так получилось, — ответил Рид и сделал глоток из своей чашки. Элли поджала губы и начала намазывать абрикосовый джем на хлеб, делая вид, словно не слышала вопрос отца. То, что они заснули с Ридом вместе, да и к тому же так трогательно смотрелись со стороны, — это ужасное недоразумение. — Микки, Лили, — Анна отложила телефон и посмотрела на младших детей, — пойдём сегодня в парк? Они согласно закивали и заулыбались. — Возьмём с собой Рида, да? — Анна провела пальцами по волосам Лили. — А меня зачем? — Рид посмотрел на мать. — Так надо, — Анна театрально нахмурилась, — или ты не хочешь провести время с младшими братом и сестрой? Парень поднял руки в сдающемся жесте. — Хочу, конечно, просто спросил, — сказал он и перевёл взгляд на блондинку. Она уставилась в свою кружку с чаем, и оба они всё прекрасно поняли: Анна устроила это для того, чтобы оставить Гарри и Элли наедине. И впервые, наверное, их посетила одна и та же, общая мысль: «я этого не хочу». *** — Куда бы ты хотела поехать, Элли? — Гарри сложил руки в замок и взглянул на дочь. — Или можем остаться дома, если хочешь. На самом деле Элли не хотела ни того, ни другого. Оставаться с ним наедине, о чем-то разговаривать, пытаться помириться. Она понимала, что для этого и приехала, но была уверена, что ему это не нужно было по-настоящему. — Не хочу сидеть дома, можем поехать в какой-нибудь парк, — сказала она, смотря на свою кружку. Так они и поступили, отправившись в другой парк, чтобы не было возможности столкнуться с остальными членами семьи. Пока они ехали, Гарри пытался заговорить с ней о чем-то отвлечённом, но Элли обрубала его попытки на корню, отвечая немногословно и сухо. В машине играла легкая, ненавязчивая музыка, и Элли надеялась, что она позволит им не разговаривать вовсе, но отец снова и снова задавал разные вопросы. — Ты не планируешь пойти учиться дальше? — Гарри мельком взглянул на дочь и вновь уставился на дорогу. — Нет, — ответила Элли, смотря в окно. — Не хочешь, да? — Машина подъезжала к парковке, которая находилась недалеко от парка. — Наверное, устала от этой учебы? — Немного. И больше Элли ничего не добавляла. Не начинала рассказывать отцу, что планирует делать дальше, на какую работу хочет устроиться, какие увлечения были в её жизни. Она делала вид, словно ей совсем не интересна эта беседа. Но на самом деле блондинка просто хотела его проучить, хотела сделать ему больно. Показать, что ей все равно, как было и ему на протяжении одиннадцати лет. Они припарковались, Элли отстегнула ремень безопасности и, не дожидаясь отца, вышла из машины. Погода сегодня была замечательной, самое то для прогулки с папой, для душевных бесед, для примирения, но ничего, кроме раздражение и желчи, Элли не чувствовала. Её не радовало солнце, которое приятно грело спину своими лучами, периодически прячась за облаками. Её совсем не интересовали зелёная листва на деревьях и трава цвета сочного, спелого зелёного яблока. — Элли, а хочешь яблоко в карамели? — Спросил Гарри, когда они проходили мимо одной из палаток, где продавали яблоки в карамели на палочке. — Я не люблю яблоки в карамели, — сухо сказала она. «Будь ты настоящим отцом, ты бы об этом знал». Мужчина кивнул, поджав губы. Идя рядом друг с другом, они все равно соблюдали дистанцию. Дистанция была небольшой на вид, но гигантской по ощущениям. Элли не смотрела в сторону отца, рассматривая проходящих мимо людей, палатки с угощениями и напитками, деревья. — Хочешь, можем перекусить? — Спросил Гарри отчаянно после затянувшегося молчания. Они прошли почти половину парка, который являлся одним из самых больших в их городе. Молча. Элли не хотела есть, но и идти в такой напряжённой тишине ей надоело. — Да, давай, — ответила она. Они решили остановиться в одном из кафе на территории парка, сели за свободный плетёный столик, который располагался на веранде. Элли взяла меню и уставилась в него, хотя уже знала, что закажет. Лишь бы не встречаться взглядом с отцом. Повисла недолгая тишина, во время которой Гарри сосредоточенно листал меню и, кажется, действовал точно так же, как и дочь — избегал встречаться с ней взглядом. — Вы уже определились с заказом? — Официантка остановилась напротив их столика, держа в руке потрёпанный жизнью блокнот и искусанный карандаш. Жевала жвачку и безразлично смотрела на Элли и Гарри. «Да, это не тот улыбающийся официант из вчерашнего ресторана», — подумала девушка и чуть усмехнулась. — Мне, пожалуйста, салат и бутылку негазированной воды, — Элли закрыла меню и протянула его официантке. — А мне двойной сэндвич с индейкой и стакан апельсинового сока, пожалуйста, — сделал заказ Гарри и отложил меню в сторону на случай, если им ещё чего-нибудь захочется. Официантка все записала, развернулась и ушла, вновь оставив их наедине, только на сей раз прикрываться Элли было нечем, поэтому, чтобы чем-то занять руки и не смотреть на отца, который упорно не отводил от неё взгляда, она взяла салфетку и начала по-разному её загибать. — Нам нужно поговорить, Элли, — мужчина серьезно посмотрел на дочь. — Наверное, нужно, — пробормотала она, но салфетку мять не перестала. Гарри глубоко вздохнул и, чуть подавшись вперёд, негромко произнес: — Прости. Руки Элли замерли, и салфетка упала на стол. Девушка медленно подняла взгляд на отца. — Прости? — Переспросила она, словно не услышала. — Это всё, что ты можешь мне сказать? Гарри виновато ссутулился и как будто постарел, прямо на глазах. Он грустно вздохнул. — А что ты хочешь от меня услышать? Действительно, а что она хотела услышать, кроме извинений? Что он мог ей дать, кроме жалкого «прости»? — Думаешь, одного "прости" достаточно? — Элли почувствовала, как ком встал в горле. Она говорила шёпотом, иначе сорвалась бы на крик. — Думаешь, это "прости" перекроет одиннадцать лет твоего отсутствия в моей жизни? Теперь Элли буквально буравила его взглядом, под которым он ссутулился ещё больше. — Я понимаю, Элли, я всё понимаю… — Ты ничего не понимаешь, — отрезала она, чувствуя жжение в уголках глаз, — ты, наверное, до сих пор считаешь, что я жила прекрасно, ни в чем не нуждалась и была счастлива, да? Девушка стиснула край стола пальцами, чтобы в очередной раз не сжимать руки в кулаки и не повредить кожу на своих ладонях. Она не хотела показывать свои слабости, не хотела давать ему понять, что без него было не просто тяжело. Без него было плохо. — Одиннадцать лет, — прошептала она, продолжая смотреть на него и стараясь не обращать внимание на подступившие слезы, — тебя не было гребанных одиннадцать лет. Это больше половины моей жизни, и ты считаешь, что я так легко смогу тебя простить? Элли смотрела на отца, чуть морщась от боли в груди, оттого, что воздуха становилось всё меньше, а ком в горле всё больше. Ну почему так больно? — Ты бросил нас, — так же шёпотом говорила девушка, — бросил маму, бросил меня… — Всё не так, Элли, — Гарри поморщился, словно кто-то ударил его в живот, — всё на самом деле было не так… — Не так? — Девушка горько и одновременно с тем возмущённо усмехнулась. — Действительно? Это же не ты ушёл в другую семью, не ты растил чужого ребёнка, пока у тебя был свой собственный, не твоя женщина родила тебе ещё двоих, не ты оставил нас с мамой без денег! Я всё перепутала, это был кто-то другой, да? Элли почувствовала, как дрожат губы от злости, как её саму чуть потряхивает. Она резко встала из-за стола, чуть не опрокинув стул. — Элли… — Нет, — перебила она Гарри, который начал подниматься следом, — мне тошно от тебя, папа, — выплюнула она эти слова, развернулась и пошла туда, откуда они пришли. — Стой, Элли, — Гарри встал и хотел пойти за ней, но вспомнил, что они ждали заказ, — ты же не знаешь эту местность, этот город! Девушка резко остановилась, провела пальцами под глазами, стирая слёзы с щёк. Развернулась и посмотрела на отца. — Разберусь! — Крикнула она, заставляя сидящих на террасе обратить на себя внимание. — Как и все эти одиннадцать лет без тебя! С этими словами она отвернулась от Гарри, что беспомощно смотрел на неё, и ушла. *** 13 июня. Рид. Рид сидел на лавочке и смотрел на то, как по небольшой полянке Микки и Лили бегали с воздушными змеями, громко смеясь и крича. Анна стояла неподалёку, смеялась над младшими детьми и снимала их на телефон, периодически комментируя и подсказывая, как нужно правильно держать воздушного змея. Рид смотрел на них, делая небольшие глотки молочного коктейля и пытаясь утихомирить своего внутреннего демона, который продолжал накручивать его, продолжал шептать ему о том, что Гарри и Элли обязательно помирятся, и все обязательно о нем забудут. И как бы Рид ни пытался себя настроить на то, что это нормально, ведь это и её отец тоже, внутри всё протестовало. Сердце выражало самый главный протест. Он не был готов делить отца с кем-то еще. Рид боялся этого. Боялся, что отец отвернется от него, от Микки и Лили. Боялся, что он захочет вернуться обратно, к Элли, к её матери. И они станут ему не нужны. Молодой человек вздохнул, провёл рукой по волосам, пытаясь унять гулко бьющееся сердце и успокоиться. Не получалось. С каждым вздохом, с каждой мыслью становилось тяжелее. Злость смешивалась с волнением, страхом. Отвратительная смесь. Удушающая. Зудящая. — Рид, ты слышишь меня? — Брюнет дрогнул и повернул голову, встречаясь взглядом с взволнованными глазами Анны. — О чем ты так задумался? Я несколько раз тебя звала. Парень покачал головой. — Да так, ни о чем… — Об Элли же? Рид стиснул зубы и отвернул голову от матери, вновь направив взгляд на младших брата и сестру. Анна не особо отличалась проницательностью, чаще всего она просто была в своих мыслях и порой даже не замечала происходящего прямо у неё перед носом, но почему-то сейчас, смотря на своего старшего сына, она словно видела все его мысли и чувствовала все его тревоги. — Ты всё ещё из-за этого переживаешь? — Анна вздохнула и коснулась руки брюнета. — Я же тебе уже говорила, Рид. Ничего не изменится, и Гарри нас не бросит. — Если он уже поступил так один раз, что помешает ему сделать это снова? — Негромко спросил молодой человек, озвучивая мысли, которых он так боялся. — Рид, я… Он чуть дернул головой, перебил её, пока она не продолжила. — Все нормально, мам, — молодой человек ободрительно ей улыбнулся, — я просто немного озадачен этой ситуацией, но ничего серьёзного, правда. Всё это слегка непривычно. Анна поджала губы и похлопала сына по тыльной стороне ладони, не желая с ним спорить. Его было не переубедить. Пока. Пододвинулась поближе, обняла за руку и положила голову ему на плечо. — Непривычно, ты прав. Всё-таки ещё один член семьи, возникший так резко… — Анна протяжно вздохнула и прошептала, — но мне её так жалко… Жалко. Несмотря на то, что Рид никогда не считал себя чёрствым, он не мог заставить себя чувствовать к Элли жалость. Его чувства по отношению к девушке менялись стремительно и зависели от ситуации. Она раздражала, злила, но иногда, как вчера в торговом центре, она ему даже нравилась. Ему даже хотелось дружить с ней. Однако сейчас, внутри него, всё снова было против этой хрупкой блондинки. И мысль о том, что без нее всё было бы куда лучше, приносила одновременно приятные и неприятные ощущения. «Черт, Майлз, тебе уже двадцать два года, а ты всё ещё боишься, что тебя бросит отец», — губы Рида тронула горькая усмешка, — «единственный, кто здесь по-настоящему жалок — это ты».