Прости, пойми, прими

Если я уйду, ты даже не заметишь Тогда скажи мне, нахер тратить на друг друга время Сорваны с петель, выброшены на ветер Мы люди вроде взрослые, ведем себя как дети ERSHOV «Как дети»

20 июня. Вечер. Элли. Пальцы Рида сжимали её локоть, и Элли, пусть и не желала этого признавать, но не хотела, чтобы он отпускал её. Горячие пальцы, сильные пальцы. Но вот его напряженное лицо, которое он чуть отвернул от неё, ей совершенно не нравилось. Он что, злится? На неё? Не то чтобы это было что-то новое, просто сейчас его злость была другой. — Эй, — Элли позвала Рида, пытаясь привлечь его внимание, но её голос растаял в громких звуках музыки, а парень даже не взглянул в её сторону, продолжая идти вперед и вести девушку за собой. Они остановились на кухне, где никого не было. На столешнице стояло огромное количество закрытых и пустых бутылок с алкоголем и стаканчики, порезанные лайм и лимон, на тарелках были холодные куски пиццы. — Нельзя брать напитки от незнакомых людей, неужели ты этого не знаешь? — Рид посмотрел на девушку чуть раздраженно. — А тебе как будто есть до меня дело, — ответила Элли, сложив руки на груди. Нет ведь никакого, правда? — Вряд ли отец обрадуется, когда узнает, что ты брала что-то из рук наркомана, — проигнорировав фразу девушки, произнес Рид. — Наркомана? — Да, Стоун — тот, что протягивал тебе стакан, — торчок. И его друзья тоже, — Рид облокотился поясницей о столешницу, — если хочешь что-то выпить, подойди ко мне и попроси, — сказал он. — Да? — Хмыкнула она. — И как ты себе это представляешь? Ой, Рид, не мог бы ты сделать мне какой-нибудь коктейль? — Наигранно ласково произнесла Элли. — Почему бы и нет? Элли удивилась его спокойному ответу. Почему бы и нет. Серьезно? — Да потому что мы… — начала она, но не закончила, вздохнув и всплеснув руками. «Мы враги». Именно это она хотела сказать, но не сказала. Почему-то не смогла. Слова остались на языке, но так и не превратились в звук. Поджав губы, Элли смотрела в его зеленые глаза. Между ними повисла тишина. — Ты переживаешь за меня? — Спросила она вдруг, отведя взгляд и посмотрев в окно. Девушка чувствовала, как он молча смотрит на неё. — Отец за тебя переживает, — сказал Рид наконец, — и моя мама тоже. Элли почувствовала лёгкий укол разочарования. Должно быть, она хотела услышать не это. — Я хочу выпить, — вздохнула она, проведя рукой по шее. Молодой человек повернулся к бутылкам и пробежался взглядом по имеющимся. — Что ты хочешь? — Роллинг слайс, — без надежды на то, что Рид сможет приготовить этот коктейль, произнесла она. Однако, когда Рид взял бутылку водки, содовую и клюквенный сок, Элли, удивленно вскинув брови, подошла и встала сбоку от него, наблюдая за тем, как он ловко выливал содержимое в стеклянный стакан. Он метнулся к холодильнику, достал лёд, вишню и апельсин, делая при этом всё так легко и свободно, не ограничивая себя, словно это был его дом. Срезал с апельсина кожуру и, найдя в одном из ящиков тёрку, стал тереть её на маленькие кусочки. — Ты умеешь? — Негромко спросила Элли, следя за тем, как длинные пальцы Рида открывают банку с коктейльной вишней. — Я подрабатывал в баре, когда учился на третьем курсе, — ответил Рид, добавляя в стакан кубики льда, — так что теперь я умею смешивать алкоголь в нужных пропорциях даже без мерного стаканчика, — он поставил перед Элли готовый напиток, — вот, держи. Девушка взяла стакан и с подозрением посмотрела на него. — Попробуй, — спокойно сказал Рид. Элли сделала небольшой глоток. — Вкусно? — Вкусно, — ответила она тихо. Уголки губ брюнета дрогнули, но так и не стали полноценной улыбкой, когда он заметил, что Элли смотрит на него. — Пойдём, вернёмся к остальным, — Рид направился в сторону гостиной, и Элли пошла за ним. *** Когда они подошли к дивану, Мия и Кэролайн подскочили со своих мест и подлетели к блондинке, чуть не оттолкнув Рида в сторону. — Элли, куда ты пропала? Мы переживали! Это звучало достаточно искренне для того, чтобы Элли почувствовала маленькую искорку радости, сверкнувшую внутри. За неё редко переживали. Таких людей можно было пересчитать по пальцам одной руки. — Я хотела в туалет, но там оказалось занято, но мне сказали, что на втором этаже он тоже есть, поэтому я пошла туда, а потом… — А потом она столкнулась со Стоуном, — перебил её Рид и посмотрел на Брайана, — какого хрена он вообще здесь забыл? Парень вздохнул. — Сам знаешь, на таких вечеринках невозможно проследить, кто приходит, а кто уходит… — С твоими возможностями, дружище, можно было бы и охрану нанять. — А лучше просто пригласить Джозефа и твоего дядю, — добавила Кэролайн, пожав плечами. Брайан поморщился. — Нет, никакой полиции в моем доме. — Лучше побольше наркоманов, да? — Проворчал Рид, но настаивать на идее Кэролайн не стал. Он знал, что, если кто-то из родственников Брайана узнаёт, какие личности посещают подобные мероприятия, — ему конец. — Я обещаю, что постараюсь это как-то отслеживать, — сказал он, — но надеюсь, что у всех собравшихся в этом доме хватит мозгов не брать что-то из рук Стоуна. Так или иначе, его тут знают. А те, кто не знает, просто не будут ничего брать, да? Они же не тупые. Рид посмотрел на Элли. Та, поджав губы, уставилась в свой стакан. И искренне не понимала, почему сводный брат не начал издеваться над ней, когда появилась такая шикарная возможность. Но он молчал. И она молчала. — Как насчёт того, чтобы сыграть в бутылочку? — Раздался вдруг незнакомый женский голос. Элли подняла голову и увидела девушку, сидевшую на подлокотнике кресла и державшую в руках пустую бутылку из-под вина. С ней они знакомы не были. — Мэри, ты как обычно, — протянула Кэролайн, — пришла позже всех и сразу лезешь со своими банальными играми! — Это классика, а не банальность! — Ответила Мэри, помахав бутылкой. — Тем более я придумала новые правила! — Да, и какие же? Нужно целовать не только в губы, но и в другие части тела? — Нет, но задумка неплохая, — она задумчиво закивала, — но мои правила заключаются в том, что тот, кто вращает бутылку, никого не целует. Он говорит тому, на кого укажет горлышко, с кем тот будет целоваться. — И в чем тогда смысл бутылочки, если всё равно решает крутящий? — В том, что мы, зная предпочтения друг друга, можем сделать эту игру приятной, а не просто цирком, как это обычно бывает, — Мэри объясняла это с важным видом, будто предлагала новые законы в конституцию, а не правила игры в бутылочку, — а твою идею, Кэрри, тоже можно использовать! Ну что, сыграем? — Я — пас, — сказала Кэролайн, — у меня есть парень. — А я не против, — Брайан откинулся на спинку дивана, заложив руки за голову, — здесь собрались удивительно красивые девчонки, я буду идиотом, если упущу возможность поцеловать кого-то из них, а, может, и каждую! — Брайан, да ты романтик, — усмехнулась Кэрри. — Я тоже буду играть, — сказала Мия, плюхнувшись на диван рядом с Брайаном. — Серьезно? А как же… — Мы просто переписываемся, — прервала подругу девушка, — могу я повеселиться напоследок? — Напоследок? — Возможно, моя холостяцкая жизнь скоро закончится! — Хихикнула Мия, а Элли и Кэролайн рассмеялись. — Элли, а что насчёт тебя? У тебя же тоже никого нет. Присоединяйся! На самом деле, блондинка такие игры не очень любила. Вернее — совсем не любила. Целоваться с кем-то, кого она знала всего пару часов, а то и вовсе не знала, ей абсолютно не хотелось. Но под влиянием алкоголя, под влиянием взглядов, которые сейчас были направлены на неё, под нежеланием показать, что ей слабо, она согласилась. Девушка, предложившая сыграть, протянула Элли руку. — Я — Мэри, — улыбнулась она. — Элли, — представилась блондинка в ответ, пожимая ладонь. — А ты откуда? Не видела тебя раньше. — Это сводная сестра Рида, — сказал Брайан, — кстати, — он повернулся к другу, — ты играть будешь? Рид отрицательно покачал головой. — Ты знаешь, я не фанат подобных игр. — Ой, да ладно тебе. Это же отличный способ расслабиться, — настоял Брайан, а после встал и потянул друга за плечо, чтобы тот сел на диван, таким образом решая всё за него. А Рид и не старался вырваться. — Супер! — Мэри хлопнула в ладоши, когда все расселись, — Брайан, мне нужны листы бумаги и ручка… *** Мэри быстро подготовила всё для игры, которую сама же и предложила. И чтобы она не длилась слишком долго, девушка нашла решение, как сделать её конечной. Из листа бумаги Мэри вырезала 33 неровных прямоугольника. На первых семи было написано «лоб», на вторых — «руки», на третьих — «шея», на четвёртых — «щека», а на пяти оставшихся листах Мэри вывела слово «губы». Эти листочки она кинули в кепку и перемешала. — Таким образом, возможно, кто-то из вас никого в губы ни разу и не поцелует, — закончила объяснить правила Мэри, держа кепку на коленях. — А место поцелуя тоже выбирает крутивший бутылку? — Спросила Мия. — Да, — Мэри кивнула, — тот, кто крутит бутылку, говорит кого и куда нужно целовать. — То есть мы во власти друг друга? — Получается, что так, — Мэри ухмыльнулась, — ну что, начнём? Игра началась. Сначала всё шло достаточно медленно. Кому-то было неудобно указывать человеку, как и кого целовать, кто-то был недоволен тем, что бутылка снова и снова проходило мимо и не останавливалась на нем, а кто-то просто чувствовал себя некомфортно. Бумажки кидались на стол одна за другой, но ещё ни на одной не было заветного слова «губы». Элли везло. Бутылка указала на неё всего два раза. После первого она целовала Брайана в щеку, а Люка — двоюродного брата Брайана — в лоб. Её саму один раз целовали в щеку, два раза в лоб и один раз в шею. Тогда она вся напряглась, когда чужие губы коснулись нежной кожи у неё под ушком. Обошлось без засосов, но приятного все равно было мало. Она сумела отключить себя и свои мысли в тот момент, чтобы не сорваться и не убежать. А ведь всё могло закончиться именно так. А вот Риду повезло меньше. Он поцеловал Мэри и Линду в щёки, причём вторую аж два раза, Мию — в лоб и один раз в руку, а Кармен — в шею. Все так или иначе избегали сталкивать его с Элли, поэтому под раздачу попадали другие девушки. Бумажки с надписью «губы» упрямо никому не попадались. Первый, кто её вытянул, был Стефан. Он хитро улыбнулся и посмотрел на Брайана, явно заскучавшего. — Брайан, ты поцелуешь Кармен в… — Стефан показал всем бумажку и усмехнулся, — в губы. — Наконец-то! — Брайан вскинул руки к потолку в победном жесте и встал с дивана, подходя к девушке, которая сидела на подлокотнике одного из кресел. Её глаза были ярко подведены, на губах — темная помада, но какого конкретно оттенка, Элли понять не могла. Её чёрные волосы были затянуты в два миленьких пучка, а в носу был септум. Она улыбнулась, когда Брайан остановился напротив неё и протянул руку. Целовались они страстно, с упоением. Словно только этого оба и ждали. Хотя, возможно, так оно и было. За всё время игры Элли видела, как неоднозначно Брайан смотрел на Кармен. Наверное, она ему нравилась. — Эй, ну завязывайте уже, мы устали смотреть на это, — проворчала Линда, и только тогда Кармен и Брайан наконец оторвались друг от друга, тяжело дыша. Они, глупо хихикая, сели на свои места. И, несмотря на то, что очередь крутить бутылку была у Брайана, он уступил эту возможность Кармен. Она игриво дунула на горлышко, опустила бутылку на стол и крутанула. Бутылка долго крутилась на гладкой поверхности столика, указывая на каждого сидящего, но в итоге остановилась на… — Элли! — Кармен усмехнулась и потянулась к кепке. Элли заметно напряглась, когда увидела, что горлышко указывает прямо на неё — и это никак нельзя было оспорить. Она перевела взгляд на кепку, очень надеясь, что Кармен вытянет что угодно, лишь бы не «губы». Но когда девушка прочитала содержимое листочка, она довольно улыбнулась, и тогда Элли всё поняла. — Итак, Элли, — театрально делая паузы, начала говорить Кармен, — ты поцелуешь… — она обвела парней взглядом и повернула бумажку лицевой стороной, — Рида. В губы. *** 20 июня. Вечер. Рид. — Что? — Переспросила Элли. — Ты поцелуешь Рида. В губы. По-взрослому, — повторила девушка, говоря это медленно и четко, чтобы все и всё прекрасно услышали. И осознали. Переварили. — Эй, Кармен… — Брайан беспомощно поморщился, посмотрев на друга. — Мы не можем целоваться, она моя сестра, — заговорил наконец Рид, которого происходящее касалось в точно такой же степени, как и саму Элли. Все внутри него свернулось в узел при мысли, что ему нужно будет целоваться с ней. Он же её терпеть не может. Не может же? — Серьезно? — Кармен закатила глаза. — Вы познакомились всего неделю назад, и уже воспылали друг к другу братско-сестринскими чувствами? Не смеши меня. Братско-сестринскими — нет, а вот неприязнью — да. Но об этом кому-либо знать было не обязательно. — Кармен, слушай, идея реально не очень… — Мия посмотрела на Элли, которая глядела куда-то в пол, видимо, находясь в своих мыслях. — Да ладно вам! Всего один безобидный поцелуй! Я же не предлагаю вам тут сексом заняться! — Кармен… — Хорошо, — вдруг сказала Элли, — я сделаю это. Рид нахмурился и подался вперёд, чтобы посмотреть на девушку, которая сидела на другом конце дивана. Она встала и подошла к нему, остановившись напротив. — Мы не обязаны это делать, — сказал Рид, смотря на неё снизу вверх. Он чувствовал, как сердце начало биться неправильно. Чересчур быстро. Не надо, черт возьми. Не надо. — Я знаю, — ответила Элли, — но это же просто поцелуй. Ты не видишь во мне сестру, а я не вижу в тебе брата — это очевидно. У нас нет общей крови, поэтому ничего… страшного. Рид видел, как она была не уверена в собственных словах. И, кажется, волновалась Элли не меньше него самого. Он медленно встал с дивана, теперь возвышаясь над ней. Блондинка в раз стала казаться маленькой и хрупкой. — Ты не должна никому ничего доказывать, — проговорил Рид, смотря в её глаза. В них сейчас отражались маленькие огоньки гирлянд, развешанных по гостиной. — Я никому и ничего не доказываю, — негромко произнесла она, не отрывая взгляда от его лица, — это просто игра. *** 20 июня. Вечер. Элли и Рид. Рид чуть наклонил голову набок, хмуро смотря на Элли. Она не отворачивалась, упрямо глядела на него, хотя на самом деле ей безумно хотелось закрыть глаза, закрыться самой. Или убежать. Скрыться. Испариться. Но она стояла на месте. Ей необходимо было проверить. Себя. На прочность, на адекватность. В последнее время думать о Риде было не так неприятно, как было в самом начале их знакомства. Как это было на протяжении всех одиннадцати лет. Они прожили вместе чуть больше недели, но этого, кажется, хватило, чтобы неприязнь к нему немного угасла. А ведь они даже ни разу не общались нормально, не превращая диалог в очередную битву издевательств и оскорблений. Но, видимо, просто жить рядом оказалось достаточно. Элли видела, как Рид ест, как пьёт, даже как спит. Видела, как он общается со своей семьей и видела, сколько любви было в его глазах, когда он смотрел на Микки, Лили, Анну и Гарри. Видела его, как оголенный провод. И теперь мысль о том, что это он отобрал у неё отца не была такой провоцирующей, как раньше. Потому что… был ли он действительно в этом виноват? Она привыкла думать, что да. Привыкла. Но Элли не стояла бы сейчас напротив него, если бы всё ограничилось только тем, что она начала ненавидеть его чуть меньше. Сердце, колотящееся о грудную клетку быстрее, чем это было необходимо, когда он смотрел на неё. Странные мысли о том, что ей нравились его касания. Его горячие руки. Его зеленые глаза, в которых часто Элли могла видеть отвращение по отношению к себе, но не менее часто что-то ещё, что-то другое. Глубокое. Напряженное. Любопытное. Вот, что по-настоящему её беспокоило. Она не была готова принять то, что Рид начинал ей нравиться. Всего одиннадцать дней. Всего двести шестьдесят четыре часа. Всего пятнадцать тысяч восемьсот сорок минут. Всего девятьсот пятьдесят тысяч четыреста секунд. Чувства не должны возникнуть так быстро. Они просто не имеют права появляться у неё к нему. К Риду. К злейшему врагу. К сводному брату. И, словно наперекор всем этим мыслям, в голове Элли звучал голос Маргарет, которая однажды сказала ей: «Чувства времени не подвластны, Элли. Они могут возникнуть за одно маленькое мгновение. В любой момент. Даже если ты этого не хочешь». Маргарет ответила так на вопрос дочери о том, верит ли она в любовь с первого взгляда. И хоть с того разговора прошло уже почти восемь лет, Элли до сих пор помнила слова матери. Чувства времени не подвластны. Рид смотрел на Элли и видел, сколько неуверенности было в её глазах, как сильно она напряглась. Заметил, что её пальцы сжались в маленький кулак. — Ты действительно этого хочешь? — Спросил он, а в голове тут же возник образ Элли, лежащей на его кровати, с рассыпанными по одеялу волосами. То же самое он спросил у неё во сне. — Хочу, — тихо произнесла девушка. То же самое она ему ответила. Рид чуть дрогнул, когда услышал её негромкое «хочу». Его сон воплощался в реальность, но он не мог решить, радоваться ему или нет. Он ощущал странное чувство предвкушения, а в груди всё ёкало. Однако Рид не понимал, какого черта вообще испытывает что-то подобное. Элли. Девушка, которая на протяжении одиннадцати лет была просто именем. Её упоминали в разговоре Анна и Гарри, а когда Рид спросил, кто она такая, ответ ему не понравился. Она родная дочь Гарри. Кровная. И, несмотря на то, что Гарри сейчас жил с ними, Элли всегда будет ему гораздо ближе, чем Рид. При мысли, что у Элли с самого рождения был такой отец, парень начинал ей завидовать, не осознавая, что последующие годы она его — отца — даже не видела. Рид сам выдумал себе врага в её лице, а сейчас, смотря на неё, он вдруг почувствовал острый укол вины. Ведь, на самом-то деле, причин ненавидеть её у него нет. И никогда не было. Он рос с этим странным чувством страха, что однажды Элли отнимет у него всё. Но с возрастом, как ему казалось, это все прошло. Но в тот день, когда Анна сказала, что Элли собирается прилететь к ним домой, Рид почувствовал себя тем одиннадцатилетним мальчишкой, который так этого боялся. И тогда, когда они так неудачно познакомились, Рид достал эти чувства, спрятанные в самый дальний ящик его души. И направил их на блондинку, которая сейчас смотрела на него своими большими красивыми карими глазами. Почему между ними всё так? Сложно, беспокойно, неприязненно. Почему перетекает во что-то иное? Тихое, волнующее, напряженное. Рид всегда мог определить момент, когда девушка начинает ему нравиться. После определённого взгляда, после определённой фразы. Но с Элли всё было не так. Ему было не по себе от мысли, что она вообще может ему нравиться. Он так долго презирал её, завидовал ей, что однажды думать о ней как-то иначе, казалось ему просто глупостью, невозможной глупостью. Но он думал. Думал о том, что она красивая. О том, что, несмотря на то, что не была знакома с Микки и Лили, она быстро нашла с ними общий язык, была доброй и милой, но при этом чуть строгой, когда те начинали баловаться. Как настоящая старшая сестра. Он видел, как она мило дует на чай, чтобы тот поскорее остыл, или как пытается открыть банку с джемом, прилагая для этого, кажется, максимально возможные силы, но так её и не открыв. Живя вместе, под одной крышей, они могли узнать друг друга, не разговаривая при этом. По привычкам, по манере. И пусть Рид не знал, какое прошлое у Элли, какой её любимый цвет или фильм, он осознавал, что тот образ девушки, который годами строился в его голове — это полная чушь. Нравилась ли она ему? Он не мог ответить внятно даже себе самому. Но поцеловать её — в этом он был готов признаться — брюнет действительно хотел. Рид протянул к ней руку. Мог бы взять её за талию, но вместо этого коснулся запястья, сжатого в кулак, и аккуратно разжал её пальцы. Окольцевал своими пальцами тонкую кисть, касаясь кожи, ощущая пульсацию вен. Элли почувствовала, как рука от самих кончиков пальцев до плеча покрывается мурашками. Ладонь Рида была горячей. Согревала, держала крепко, надёжно, но не сжимала, не делала больно. Он сделал ещё один, небольшой шаг к ней, сокращая расстояние между ними. Поднёс вторую руку к её лицу и медленно провел пальцами по её щеке, заведя за ушко и запуская в волосы. Элли дрогнула, когда он коснулся её лица. Дыхание сбилось, сосредоточиться на чем-то одном уже становилось невозможным. Рид чуть приподнял её лицо и, не отрываясь взгляд от карих глаз, начал приближаться. Он действовал медленно, чтобы не спугнуть её, ведь сейчас Элли казалось такой беззащитной, какой ни казалась ещё ни разу до этого. И её броня, которую она обычно надевала рядом с ним, треснула. Элли хотела казаться смелой, но, когда Рид стал приближаться, она неосознанно начала отклоняться назад. Он был очень близко, а её потревоженное сердце билось о грудную клетку быстро-быстро. Блондинка сжала пальцами свободной руки ткань его толстовки. Рид затормозил у самых губ Элли, давая ей возможность оттолкнуть его. Давай, сделай это. Но она продолжала смотреть на него, глазами маленького ягнёнка, и тихо дышать, как будто боялась разбудить зверя. Не отталкивала. Ждала. И тогда, словно в замедленной съемке, Рид прикрыл глаза и накрыл мягкие губы Элли своими. Элли неуверенно, даже робко отвечала на его поцелуй, чувствуя его слабые поглаживания её кожи за ушком. Нежные, успокаивающие. И постепенно начала расслабляться, отдаваясь его губам всё больше. Рид не давил на неё, не углублял поцелуй, за что мысленно она была ему благодарна. Вся она была комком, состоящих из тысячи мурашек, которые бежали по её спине, рукам, даже ногам. Сердце колотилось, как бешеное, а в животе бабочки, о которых так часто говорят влюблённые, слабо затрепыхали крылышками. Они спали на протяжении нескольких лет, потому что Элли давно не чувствовала нечто подобное. Рид целовал Элли, думая о том, что вживую делать это гораздо приятнее, чем видеть во сне. Он держал её за руку, не отпуская, аккуратно касался волос, замечая, какими мягкими они были наощупь. Элли перестала дрожать, стала отвечать смелее. В груди у него что-то приятно кольнуло. Один раз, второй, третий. Рид не сразу распознал это чувство. Этот трепет, когда касаешься и целуешь того, кто тебе небезразличен. Он слишком отвык от этого ощущения. И ещё страннее было чувствовать его рядом с ней, рядом с Элли. Несмотря на их непонятные взаимоотношения, этот поцелуй никто не посмел бы назвать бесчувственным. Нежный, робкий со стороны Элли, уверенный со стороны Рида. Сейчас ими овладели эмоции и чувства, которые в обыденное время они скрывали даже от самих себя. Дыхание у обоих не было бесконечным, и Рид, заметив, что Элли с каждым разом целует его все медленнее, мягко прервал поцелуй. Он не отстранился и заглянул в её глаза. Они оба часто задышали, разделяя крохи воздуха между их губами на двоих. Элли подняла на брюнета растерянный взгляд. «Что мы наделали?». Одинаковая мысль возникла в их головах, но ни он, ни она не могли ответить себе на этот вопрос, превратившийся впоследствии в риторический. — Вот и поиграли, — прошептал Рид и медленно отстранился. Опустил руку и разжал пальцы, которыми держал запястье Элли. Она поджала чуть раскрасневшиеся губы и обхватила себя руками. Они оба повернулись к друзьям, которые подозрительно затихли. Все смотрели на них, удивленно моргая. Брайан почесал затылок и произнес: — Эм, ребят, — начал он неуверенно, — что… между вами? — Ничего, — как-то безэмоционально ответил брюнет. — Но ваш поцелуй, — Мия пыталась подобрать слова, — он был таким, ну… — Это просто игра, — перебила её Элли, вымученно улыбнувшись, — и ничего более. И ничего более. Враньё. Ложь. Между ними явно что-то было. Что-то, в чем признаться даже самим себе будет трудно.