Прости, пойми, прими

Ночь с 20 на 21 июня. Элли. Как только они зашли домой, Рид, проявив всю свою любезность, пропустил Элли в душ первую. Хотя, возможно, дело было даже не в любезности, а в том, что он видел, как её трясло от холода и как кожа её покрылась мурашками. А ещё чёртово чувство вины. О, да. Сводный брат наверняка ощущал себя не лучше девушки, хотя чуть не утонула именно она. Зайдя в ванную комнату, Элли начала спешно стягивать с себя мокрую одежду, которая чуть ли не рвалась по швам, когда она нервно тянула кромку футболки наверх — так сильно она хотела избавиться от этого неприятного ощущения. Но футболка облепила её так крепко, что пришлось пару раз глубоко вздохнуть и выдохнуть, заставляя себя успокоиться, иначе вещь точно оказалась бы в мусорном ведре. Девушка включила горячую воду, которая приятно обжигала и согревала её замерзшее тело. Нежилась под водой, ощущая, как наконец-то отпускают плохие эмоции, словно они смывались вместе с грязью, потом и хлоркой, пропитавшей воду в бассейне. И на душе стало полегче, несмотря на то, что, закрывая глаза, Элли словно видела себя со стороны. Видела, как беспомощно барахтается в воде и не может всплыть. Это всё заставляло её вспоминать другой, похожий случай, после которого она и начала бояться глубины. Рид снова это сделал. Снова заставил вспомнить то, что хотелось забыть, как страшный сон. Интересно, что ещё он заставит её вспомнить и пережить заново? Элли провела рукой по запотевшей поверхности зеркала и посмотрела на своё отражение. Её лицо приобрело приятный, здоровый оттенок. Горячая вода вернула румянец щекам, а губы перестали быть слишком бледными. На место запаха хлорки пришёл запах геля для душа и шампуня. Горячий душ — ещё одно действенное лекарство. Первое — сон, до которого Элли тоже скоро доберётся. Она достала из шкафчика за зеркалом ватные диски и мицеллярную воду и начала смывать остатки туши на глазах, которую нанесла перед уходом на вечеринку. Делая это, она прокручивала события прошедших вечера и ночи, стараясь всеми силами обойти стороной поцелуй с Ридом. Однако именно он возникал перед глазами снова, снова и снова. Поцелуй был чересчур чувственный. Особенно для людей, которые друг друга не переваривали. — Ну и что я вообще делаю? — Прошептала девушка, поморщившись. — Приехала, чтобы наладить отношения с отцом, — говоря это, Элли ощутила, как всё внутри отзывается на это протестом, — а вместо этого целуюсь со своим сводным братом… — она специально проговаривала это вслух, чтобы до неё точно дошло то, что происходило что-то неправильное. Что-то, что нужно было остановить и не дать этому прорасти. Но оно уже прорастало. Элли, переодевшись в домашнюю одежду, спустилась вниз, чтобы забрать свой телефон и кошелёк, о которых вспомнила, пока была в ванной, и очень надеялась, что парень всё-таки догадался привезти их домой. Зайдя на кухню, она увидела, как Рид, стоя к ней спиной, что-то помешивал в кружке. Судя по приятному травяному запаху, который разносился по всей кухне, молодой человек заварил чай. Сейчас на кухне горела лишь подсветка, находящаяся под кухонными шкафами, что создавало вполне приятную, даже какую-то романтическую обстановку. Совсем для них — Рида и Элли — не подходящую. — Ты не забрал мои кошелек и телефон? — Забрал, они лежат на столе в гостиной, — сказал он и повернулся, держа в руках две кружки с горячим чаем. Рид поставил одну перед Элли и сел на своё привычное место. Девушка уставилась на кружку. Она не собиралась пить чай и оставаться в обществе брюнета ещё на какое-то время, ведь понимала — ничего хорошего из этого не будет. У них не получалось сосуществовать рядом нормально. Даже какие-то чертовы минуты. Они постоянно вытворяли что-то… не то. Но всё-таки села напротив Рида и придвинула чашку к себе. — Ты же туда не плюнул? — Спросила она, смотря на маленькие листики мяты, плавающие на поверхности чая. Молодой человек протяжно вздохнул и сделал глоток из своей кружки, решив не отвечать на её вопрос. Элли пожала плечами, не считая свой вопрос глупым, учитывая, в каких отношениях они находились, и поднесла кружку к лицу. Чай был горячим, поэтому перед тем, как пить, она пару раз подула на него. Сделала маленький глоток, чувствуя, как горячая жидкость приятно обжигает язык. Мята, мелисса и, кажется, вишня. Вкусный, согревающий чай. То, что было нужно в данный момент. — Две ложки сахара и третья на кончике, правильно? — Правильно, — пробормотала Элли. Удивительно, что он это запомнил. Такую обыденную вещь, как количество ложек с сахаром. Непримечательную, на самом-то деле, и не особо нужную. Особенно ему. Но запомнил. И почему чертово сердце так сладко сжимается? Это же просто ложки сахара. «Любовь бывает в мелочах». Так однажды сказала Маргарет, когда Элли в очередной раз поблагодарила её за то, что она приготовила девушке сэндвич в университет, потому что сама не успевала этого сделать. Мелочь. Но от которой становилось хорошо-хорошо на душе. «И зачем я думаю об этом сейчас?», — пробежала мысль в голове Элли, когда она сделала ещё один глоток. Слова благодарности крутились прямо на кончике языка, но девушка упрямо молчала. Не будет благодарить его. Не будет. Между Ридом и Элли повисла тишина, во время которой они пили чай и грелись. — Прости, — негромко произнес Рид, спустя какое-то время, — ещё раз. Элли подняла на него взгляд. — А разве тебе не всё равно? — Спросила она. — Прощаю я тебя или нет. — Если я прошу прощения, значит, мне не всё равно, — спокойно ответил Рид, заглядывая ей в глаза. — А, — девушка кивнула, — я, кажется, понимаю. Может, всё дело в родителях? Ты боишься, что я расскажу Анне и отцу, и… — Ты действительно думаешь, что я боюсь родителей? — Рид вздохнул. — Они, конечно, всё ещё авторитет для меня, но совсем не так, как в детстве. Можешь рассказывать им, что хочешь. — Но тогда… почему? — Прошептала Элли. — Я не понимаю. Мы же… — Враги, да, — закончил за неё Рид, а в голосе его сквозила неподдельная усталость, — ты права. И странно, наверное, просить прощения у человека, которого ты терпеть не можешь. — Действительно странно, — согласилась Элли, стараясь не обращать внимание на неприятный укол в груди, — ведь всё это время мы просто досаждали друг другу. Словами и поступками. И не просили за них прощения. И тут девушка поняла, что это не совсем правда. «Прости, я был не прав». Рид уже извинялся перед ней. А она не сделала ничего подобного ни разу, хотя говорила и делала не менее неприятные вещи по отношению к нему. И почему сейчас она вдруг почувствовала, что должна ответить взаимностью? Ведь не значит ли то, что и извинения должны были быть обоюдными? Однако, вместо извинений, Элли сказала: — Хорошо, я тебя прощаю, — шёпот её отразился от стен, — если тебе правда не всё равно. Прощаю, — повторила она, — и предлагаю забыть всё, что сегодня произошло. Абсолютно всё. Их поцелуй, безусловно, попадал под эту категорию. Рид смотрел на неё непроницаемыми взглядом. И, наверное, впервые за всё время их знакомства Элли даже не могла предположить, о чём он сейчас думал. — Согласен, — сказал он и откинулся на спинку стула, — за сегодня произошло так много всего, о чем лучше не вспоминать. Никогда не вспоминать. На том они и сошлись. Забыть, не вспоминать. Делать вид, будто ничего не случалось. Однако, разойдясь по своим комнатам, они оба осознавали — не забудут, будут вспоминать, будут прокручивать снова, снова и снова. *** 21 июня. Элли. — Эй, Элли, — тонкий детский голосок раздался где-то над ухом, — Элли, ты спишь? Девушка, уткнувшись носом в подушку, сонно приоткрыла один глаз и посмотрела на говорившего. Лили, улыбаясь и демонстрируя дырку в зубах в нижнем ряду, смотрела на неё. Девочка уже была одета в футболку и джинсовую юбку, а на плече у неё висела детская сумочка. Держала в руках пингвина и обезьянку, которых практически постоянно носила с собой. Она даже дала им имена — Дир — так она назвала обезьяну, распознав в игрушке мальчика, а пингвина назвала Иллэ, решив, что она будет девочкой. Рид и Элли решили не обсуждать этот момент, когда заподозрили, что игрушки были названы их именами, просто читавшимися с конца. Элли, слабо улыбнувшись, приподнялась и села в кровати. Одеяло сползло с плеч, следом за ним с одного плеча девушки сползла и тонкая бретелька майки. — У тебя выпал зуб, Лили, — сонно пробормотала блондинка, — ну-ка покажи, — она наклонилась к младшей сестре, а та улыбнулась гораздо шире, — и правда, целого зуба нет, — сказала Элли и, протянув руку к тумбочке, стоявшей возле кровати, ловко достала из верхнего ящика однодолларовую купюру, — держи, зубная фея просила тебе передать. — Правда? — Лили взяла купюру, долго рассматривала её, неуверенно покручивая в руках, и спрятала её в свою маленькую сумочку на плече. — Правда, — ответила девушка, — она сказала мне, что очень довольна тем, что ты слушаешься маму и папу, и что тебе можно поесть своих любимых конфет, но не очень много, иначе остальные зубы выпадут раньше времени. Лили внимательно слушала Элли, внимая каждому её слову, а личико у неё было таким искренним и радостно-сосредоточенным одновременно. Интересная смесь эмоций, которую, кажется, могли показывать исключительно дети. — Разбудила её, Лили? — Раздался голос Рида, который стоял в проходе, облокотившись плечом о дверной косяк и накинув на него (плечо) полотенце. С его волос капала вода, щеки были гладко выбриты. От молодого человека буквально веяло свежестью, и слишком бодрым было его настроение, а ведь он спал всего несколько часов и выпил вчера не меньше, чем это сделала сама Элли. Но, справедливости ради, похмелья не было и у неё самой. Они встретились глазами, но Рид почти сразу перевёл взгляд на оголенное плечо Элли и чересчур открытые ключицы. Она, осознав, что чересчур многое он видит, нервно поправила лямку майки и быстро накинула одеяло на плечи, чувствуя, как предстальски начинают краснеть щеки. — Смотри, Рид, — Лили подбежала к брату и приоткрыла свою сумочку, показывая молодому человеку её содержимое, — зубная фея передала мне деньги на конфеты через Элли! Брюнет опустил взгляд на Лили, и губы его тронула такая нежная улыбка, что внутри Элли всё в одночасье сжалось от умиления. Эта была та самая улыбка, которую он дарил только младшим брату и сестре, маме и Гарри. Никому и никогда больше. По крайне мере, в присутствии Элли. И она вдруг поняла, что больше не злится на него. Молодой человек аккуратно потрепал Лили по волосам. — Можно я покажу маме? — Спросила она. — Конечно, можно, — ответил Рид, — но я надеюсь, фея сказала тебе, что много конфет есть нельзя? Лили состроила серьезное выражение лица и кивнула. — Да, потому что другие мои зубы будут болеть и тоже выпадут, и я останусь совсем без зубов. Рид вскинул брови, а Элли негромко засмеялась. Лили, улыбаясь, выбежала из комнаты. — Откуда ты узнала про зуб? — Спросил Рид, следя за тем, как Лили, спускаясь по лестнице, прыгала со ступеньки на ступеньку. — Анна вчера сказала мне, что у Лили вот-вот должен выпасть зуб, поэтому я и подготовилась, — ответила Элли, натягивая одеяло до самого подбородка. — Зубная фея, значит… — задумчиво протянул брюнет, переведя взгляд на девушку. — Тебе в детстве не давали деньги за выпавшие зубы? Рид усмехнулся и отрицательно покачал головой. — Жаль, тогда это было довольно прибыльно. — И куда ты тратила деньги, на конфеты? — Нет, — Элли слабо улыбнулась, — я откладывала их на книги. — Поэтому, наверное, ты такая зануда, — пробубнил Рид. — Что ты сказал? — Да так, ничего. Они смотрели друг на друга, не сразу осознавая, что, кажется, впервые за всё время они поговорили нормально. Без неприятных подколов, без провокаций, без желания сделать больно. Без извинений. По-простому, по-домашнему. Как хорошие знакомые, как брат и сестра. Как друзья. Улыбка на лице Рида померкла, следом за ним перестала улыбаться и сама Элли. Они оба поняли, что позволили себе слишком много. Слишком много нормального по отношению друг к другу. — Куда ты собрался? — Спросила она, чтобы разбавить тишину, возникшую между ними, и заправила прядь волос, которая лезла в лицо, за ухо. — На пикник. — С друзьями? — Нет. С Микки, Лили, мамой и отцом, — Рид чуть наклонил голову набок, — и с тобой. Молодой человек выпрямился и чуть потянулся, его домашняя футболка задралась, а Элли слишком поздно поймала себя на мысли, что смотрит на его оголенный участок кожи, замечая косые мышцы живота. Она сжала пальцами мягкую ткань одеяла, поджала губы и резко подняла глаза на его лицо. Кажется, Рид ничего не заметил. Элли надеялась, что он ничего не заметил. Иначе чем она, черт возьми, отличалась от него самого в моменты, когда он рассматривал её? — Это идея моей матери — сходить всей семьей на пикник. Она попросила Лили разбудить тебя и, раз уж ты уже проснулась, может, начнёшь собираться? — Да, хорошо, — пробормотала она, а после, услышав, как Рид усмехнулся, выходя из её комнаты, глубоко вздохнула и коснулась своих щёк. Горячие. На сборы им всем понадобилось не больше часа. Элли успела сходить в душ, переодеться и собрать небольшую сумку. Спустившись на первый этаж, она чуть не столкнулась с Анной, которая бегала из комнаты в комнату, выбегала на улицу, к машине, что стояла уже напротив крыльца, и забегала обратно. Она так торопилась, словно они ехали не на обычный пикник, а опаздывали на самолёт или поезд. Девушка ловко поймала воздушного змея, выпавшего из рук мачехи. — Ой, милая, извини, — произнесла женщина и быстро оглядела падчерицу, — ты уже собралась? — Да, — ответила Элли, — может, Вам помочь? — Тебе, Элли, — поправила её женщина, взяв воздушного змея, — я же говорила обращаться ко мне на "ты", — она кивнула в сторону кухни, — я там подготовила пару контейнеров с фруктами и сэндвичами, можешь, пожалуйста, донести их до машины? Элли кивнула и направилась на кухню, где увидела несколько больше, чем пара контейнеров. Анна собрала чересчур много всего, как будто они ехали не на один день, а на пару, а то и тройку дней. Четыре контейнера с кусочками фруктов, два контейнера с сэндвичами и небольшая плетеная корзинка с булочками, к которым зубочисткой были приколоты маленькие записки. Поднеся корзину поближе, Элли могла увидеть, что на листочках была написана начинка каждого мучного изделия. Те, что были с вишней и абрикосом также имели приписку «для Элли :)». Элли слабо улыбнулась. Это было невероятно приятно. И безумно важно для неё. Она кое-как взяла в руки контейнеры, поставив один на другой, и корзинку и пошла к машине. Там, почти у самого автомобиля, она споткнулась о маленький камешек и чуть не выронила всю еду на асфальтированную дорожку, если бы чьи-то крепкие руки на ухватили её за плечи. Её сумка с глухим звуком упала на землю. Элли чуть не врезалась в грудь Рида, но сумела остановиться прямо напротив. Взгляд сам упал на его ключицы, однако задерживаться там не стал и пополз наверх. — Не убилась? — Спросил Рид, продолжая держать блондинку за плечи. — А, нет… — ответила она, остро ощущая, как его пальцы чуть сжимают её футболку и прикасаются к коже, — я в порядке. — Я о корзинке. — Что? — Шучу, — усмехнулся брюнет и, отпустив девушку, взял из её рук контейнеры. Он спокойно держал их одной рукой, а второй поднял её сумку с земли. — Могла бы попросить о помощи. — Я и сама неплохо справлялась, — проворчала Элли, явно не оценив шутку сводного брата и забирая протянутую ей сумку. — Я заметил, — сказал он и подошел к машине. Они забросили все вещи в машину и расселись по своим местам. — Пап, я хочу сесть у окна! — Сказал вдруг Микки, уже сидя в своём детском кресле. — И я! — Подхватила Лили, которая всегда повторяла за братом. Собственно, он делал ровно то же самое, если первая начинала сестра. — Микки, Лили, давайте в другой раз, мы уже сели! — Ну, мам! Ну пожалуйста! — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Захныкали они оба в один голос. Гарри взглянул в зеркало заднего вида на старших детей. — Рид, Элли, вы не против?.. — Конечно, нет, — ответил Рид за них двоих, и через пару мгновений они уже меняли расположение детских кресел. Элли была против, ведь не хотела сидеть рядом с брюнетом. Он плохо на неё влиял. Она начинала вести и чувствовать себя… не так, как обычно. Не так, как нужно было. Но и отказывать младшим брату и сестре — желания тоже не было, именно поэтому, пытаясь скрыть кислое выражение лица, Элли подсела к Риду. — Блестяще, — пробормотала она, пытаясь вытянуть ремень безопасности, но его что-то блокировало. Девушка нервно дергала его, но ничего не происходило. — Тебе настолько не нравится моя компания? — Протянул Рид где-то слева от неё. — Как будто ты в… — Элли резко замолчала, когда, повернувшись, чуть не ткнулась носом в щеку молодого человека. Он наклонился через неё, покрепче взялся за ремень безопасности и спокойно протянул его через девушку. — Как будто я — что? — Спросил он, не отстраняясь и заглядывая в её глаза. Элли упрямо смотрела в ответ, хотя желание отвести взгляд становилось просто нестерпимым. Когда он был так близко, девушка могла почувствовать, что от него исходит приятный, чуть терпкий, ненавязчивый аромат мужского одеколона. В его глазах отражались яркие лучи солнца, и впервые Элли смогла разглядеть несколько карих крапинок, обрамляющих чёрный зрачок. Цвет его глаз напоминал цвет листвы на деревьях, однако не такую яркую и сочную, которую можно увидеть летом. Нет, то был цвет листвы, которая готовилась встретить осень. Чуть темноватая, где-то переходящая в коричневый. Девушка чувствовала, как её щеки начинают заливаться румянцем, как сердце бьется всё быстрее и быстрее, ударяясь о грудную клетку и, как никогда прежде, напоминая Элли, что она всё ещё может чувствовать. Этот навык она не растеряла, просто рядом не было того, кто бы его пробудил. А у Рида получалось. И это не давало Элли покоя. — Отодвинься, ты слишком близко, — пробурчала она и отвела всё-таки взгляд в сторону. — Вчера тебя это, кажется, не беспокоило, — спокойно сказал Рид. «Что?!». Элли опешила от того, что он вообще додумался это сказать. Посмотрела на него растерянно и как-то смущенно одновременно, вызывая у него на губах усмешку, которую тут же захотелось стереть одним хорошим, увесистым ударом руки. — А что было вчера? — Анна села на переднее сидение и пристегнулась, посмотрев на Рида и Элли через зеркало заднего вида. — Ничего, — как обычно, не сговариваясь, в один голос ответили парень и девушка. Рид отстранился и одним движением руки ловко вставил ремень безопасности в замок. Элли облегченно выдохнула, когда он выпрямился и больше не был так непозволительно близко. «Какого черта он это сказал?», — раздраженно думала она, копаясь в своей сумке, — «мы же договорились не вспоминать о вчерашнем, так почему?..». И тогда в её голове возникла мысль о том, что Рид просто нашёл новый способ того, как досаждать ей. Дразнить, выводить из равновесия, но не колючими словами, не действиями, которые её выбешивали, а такими долгими взглядами, близким нахождением, шёпотом и двусмысленными фразами. Это было вполне в его стиле. «Но неужели ему самому… не противно? Он же терпеть меня не может, так зачем ведёт себя так?». Элли достала книгу и бросила сумку в ноги. Открыла на нужной странице и постаралась погрузиться в чтение, краем глаза замечая, как Рид достаёт беспроводные наушники из своего рюкзака и вставляет в уши. Анна сказала им перед отъездом, что ехать придётся достаточно долго и что каждый из них мог заняться своими делами. Девушка пыталась вчитаться, но мысли о сидящем сбоку парне не давали покоя. Она снова и снова ловила себя на том, что поглядывает на него. На его руки, которые спокойно лежали на коленях. У него были странно красивые запястья. Блондинка не могла сказать, что они были похожи на руки, например, музыканта. Нет, это, скорее, были руки парня, которой знал, что такое тяжелая работа и который абсолютно точно дрался, а, может, и не раз. Чуть взбухшие вены, короткие, ухоженные ногти. Кажется, маленький шрамик на костяшках правой руки, в которой он сжимал телефон. Элли заметила широкую белую полоску на его правом предплечье, но Рид вдруг повернул руку так, что она скрылась от любопытных карих глаз. «Это что, был шрам?». Она не была в этом уверена, но спрашивать у сводного брата или хватать его за руку, чтобы рассмотреть все повнимательнее, блондинка не собиралась. Её это почти не интересовало. На экране его телефона Элли могла разобрать название подкаста, который он слушал — «ParaNormal». Не сдержавшись, девушка хмыкнула, привлекая внимание брюнета. — Что опять не так? — Спросил он, поставив подкаст на паузу. — Веришь в призраков? — Заглядывать в чужие телефоны — неприлично. — Я, по крайней мере, не пишу никому сообщения от твоего имени, — буркнула Элли. — Справедливо, — согласился Рид и затем задумчиво посмотрел на название подкаста, — «ParaNormal» — это не только о привидениях, но и о загадках, всё ещё неразгаданных людьми, и о самых опасных преступниках человечества. Маньяки, убийцы, педофилы. А если отвечать на твой вопрос, то, наверное, нет, не верю. Даже если они существуют, куда больше нужно бояться живых людей. Рид посмотрел на Элли, которая, на удивление, внимательно слушала его. — А ты веришь? — Не знаю, — честно ответила девушка, — мне кажется, что… — она неопределённо помахала рукой в воздухе, — что-то есть. Не уверена, что это именно приведения и духи, но какая-то… высшая сила, — Элли резко замолчала, понимая, как звучат её слова. Наверняка Рид сейчас будет над ней шутить и издеваться. Но он просто кивнул и вновь уставился на свой телефон. — Хочешь послушать? — Вдруг спросил он. Для человека, который ненавидел сводного брата, Элли слишком долго молчала и наконец выдавила: — Нет. Враньё, но разве она могла позволить себе согласиться? — Ну, конечно, ведь, — Рид наклонился к девушке, взяв книгу, которую она читала и повернув к себе обложкой, — учебное пособие для учителей начальных классов читать гораздо интереснее, — он замолчал, явно переваривая название книги, и чуть нахмурился, — книга для учителей начальных классов? — Элли закончила университет по специальности учитель начальных классов, — сказала Анна, вновь вклиниваясь в их беседу, — ты не знал? Молодой человек не отводил взгляда от Элли, а она чувствовала, что ей становится неловко оттого, что он так пристально смотрит на неё. — Не доводилось, — ответил он чуть задумчиво, — учитель, значит. — А тебя… что-то смущает? Машина резко свернула налево, заставляя Элли прижаться плечом к крепкому плечу Рида. Девушка почувствовала тепло, которое исходило от его тела. И, несмотря на жаркий день, ей было приятно находиться рядом. Не хотелось отстраняться. «Боже, у меня тепловой удар, не иначе». — Нет, меня ничего не смущает. — А Рид — специализированный архитектор, — подхватил Гарри, бросив мимолетный взгляд на пару через зеркало заднего вида, — работает в компании Дрейдтрид. — Архитектор, значит… — протянула Элли, пытаясь повторить интонацию брюнета. — А что, тебя что-то смущает? — Не остался он в долгу. — Нисколько. На этом их беседа подошла к концу. Элли вернулась к книге, на этот раз спокойно погружаясь в чтение, а Рид, вставив наушники в уши, слушал подкаст. Именно благодаря таким незамысловатым фразам и диалогам и происходит узнавание друг друга. Неосознанно, Рид и Элли начали знакомиться заново. И становиться ближе.