Элли
Элли сидела у Рида на коленях, пальцами перебирая волосы у него на затылке. Пыталась вслушаться в рассказ Брайана об открытии его клуба, которое было запланировано на конец месяца, но её постоянно отвлекал сводный брат, наклоняясь и шепча ей разные глупости на ухо. Элли тихо смеялась, а его горячее дыхание щекотало кожу. Как же ей этого не хватало. Кончиками пальцев он выводил незамысловатые узоры на коже её живота, заставляя ту покрываться мурашками, а девушку хихикать, когда становилось слишком щекотно. — Ты действительно похудела, — задумчиво сказал Рид, положив подбородок на её плечо. — Тебе не нравится? — В шутку спросила Элли. — Ты же знаешь, что нравишься мне любой, — произнёс Рид, — но я ведь понимаю, по какой причине ты сбросила вес. И мне не нравится именно это. — Я и сама не в восторге, — призналась Элли, вспоминая, как сползали с неё любимые джинсы и висели футболки, что всегда до этого хорошо на ней сидели, — но надеюсь, что вместе мы это исправим. — Можешь даже не сомневаться, — усмехнулся Рид, заправив прядь волос ей за ухо, и это действие было пропитано такой нежностью, что у Элли сладко сжалось сердце. — Я откормлю тебя. Элли рассмеялась оттого, как это звучало. Как угроза. Самая добрая угроза из возможных. Они решили остаться у Брайана. Идти домой и снова претворяться никому не хотелось, эта ночь должна была быть целиком и полностью для них. Все начали расходиться ближе к утру, а Элли и Рид, попрощавшись с друзьями чуть раньше, ушли в одну из спален. Не раздеваясь, легли поверх покрывала большой кровати и, повернувшись друг к другу, просто... разговаривали. О том, как жили этот год и что с ними происходило. Они говорили обо всём. Элли рассказала Риду, как устроилась в кафетерий с целью подзаработать и просто чем-нибудь себя занять, но не заметила, как влилась в коллектив, подружилась с остальными сотрудниками и с некоторыми покупателям. Рассказала ему про мистера Аллена, одиноко пьющего свой кофе и подкидывающего интересные факты, вычитанные из газет. Она не стала скрывать то, как Гарфилд добивался её внимания и потерпел уже три поражения при попытке позвать её на свидание. И рассмеялась, заметив, какое лицо скривил Рид. — Значит, вниманием тебя не обделяли, — проворчал он недовольно, проводя рукой по спине девушки. — Мне что, придется разговаривать со всеми твоими ухажерами? — Не придется, — усмехнулась Элли. — Я сама отгоняла их от себя. Мне не нужно было их внимание, мне нужно было твое. Рид поджал губы и виновато опустил взгляд, вызывая на лице Элли улыбку, чуть грустноватую, но понимающую. В конце концов в том, что происходило, они были виноваты оба. И смысла расстраиваться или чувствовать за это вину — его не было. Молодой человек вдруг притянул Элли к себе, сжимая в своих объятиях так сильно, что Элли не хватило воздуха. — Теперь я от тебя не отлипну, — прошептал он ей на ухо. — Я на это и рассчитываю, — смеясь, ответила девушка. Они продолжили разговаривать, обнимая друг друга. Так Рид рассказал, что на работе действительно приняли его проекты, а ещё в городе Элли все-таки открыли филиал, но брюнет отказался его курировать. По понятным причинам. Они делились тем, что волновало, что давно хотелось обсудить, да было не с кем. Ведь кто, как не любимый человек, с интересом выслушает даже самую глупую и не такую уж важную мелочь? — Элли, — позвал её Рид, когда между ними наступила легкая тишина. Должно быть, он проверял, не уснула ли она. — Да? — Пошевелилась девушка. — Я хочу рассказать о нас родителям завтра, — заговорил он, и Элли слышала, как напряжен был его голос, как не осталось место юмору и шуткам. — Но если ты захочешь подождать, я готов подождать, только не... Рид резко замолчал, но ему и не нужно было продолжать. По тому, как болезненно искрилось его лицо, как брови сошлись у переносицы и как он упрямо отводил взгляд, Элли поняла, что он хотел сказать. Только не бросай меня больше. Вот, что скрывалось за этим молчанием. Это больно кольнуло Элли прямо в грудную клетку, но она скрыла это за ласковой улыбкой. Её необдуманное решение, принятое прошлым летом, оставило на сердце Рида крупный и глубокий шрам. Наверное, даже гораздо больший, чем на её собственном. Мягко прикоснувшись к подбородку Рида пальцами, Элли приподняла его лицо, чтобы поймать зеленые глаза своим взглядом. — Мы расскажем им завтра, — спокойно проговорила она, удивленно замечая, что эти слова не вызывают в ней тревогу. — Хватит уже играть в сводных брата и сестру, которыми мы никогда и не были. Враги, друзья, возлюбленные. Братом и сестрой они так и не стали.***
Элли и Рид приехали домой, когда солнце уже светило во всю, заглядывая в окна домов и грея своими лучами проходящих по улице людей. Они жмурились и прикрывали ладонями глаза, словно вампиры, которым не нравился солнечный свет. Никто не знал, что к вечеру погода кардинально изменится. Гарри был на работе, поэтому пара решила перенести разговор на потом, когда отец приедет домой. В конце концов он был главной и, наверное, единственной причиной, по которой они все ещё не могли чувствовать себя спокойно рядом друг с другом. — Как отдохнули? — Спросила Анна, оглядывая Рида и Элли с головы до ног, когда они переступили порог. — Нормально, — ответили ребята в один голос, заставляя Анну потерянно хлопать глазами, смотря то на одного, то на вторую. Однако Рид и Элли даже не взглянули друг на друга, продолжая делать вид, что стали общаться гораздо меньше. Им бы очень хотелось перекинуться хитрыми взглядами и рассмеяться, но раньше времени о своем перемирии заявлять не хотелось. Пусть Анна и Гарри узнают это одновременно. — Может, поедите? — Спросила женщина. — Я устал, так что пойду посплю, — отрезал Рид и пошел на второй этаж, сопровождаемый взглядами матери и сводной сестры. Удивительно вживался в роль. — А ты, Элли? — Я... — Элли натянуто улыбнулась, пытаясь отыграть свою роль так же хорошо, как и Рид, — я тоже немного устала и меня клонит в сон. Так что я пойду посплю, ладно? — Да, конечно, — понимающе кивнула женщина и вернулась на кухню. Лезть к ним с расспросами она не стала, и девушка мысленно её поблагодарила за это. Проходя мимо комнаты Рида, Элли тихо постучалась и зашла внутрь. Он лежал поперек кровати, крутя в руках телефон. И тогда Элли подумала, что, возможно, было бы очень забавно рухнуть на него сверху, заставляя резко выдохнуть и сомкнуть руки у себя на спине. Однако вместо этого Элли медленно подошла к нему, ступая тихо, словно мышка, и остановилось прямо напротив. — Ты действительно устал? — Спросила она, скрывая нежную улыбку, которая разрывала рот. Ей так нравилось позволять себе смотреть на него и не чувствовать за это стыд и дискомфорт. — Ночь выдалась эмоциональной, тебе так не кажется? — Вопросом на вопрос ответил Рид, приподнимаюсь и опираясь на локти. — А вечер будет напряжённым, так что нам стоит отдохнуть. Улыбка на лице Элли померкла и, должно быть, именно это заставило Рида вдруг выпрямиться и обхватить её талию руками, щекой прижимаясь груди. Он погладил ладонью её оголенную спину, и это действия было настолько успокаивающим, что Элли и не заметила, как расслабилась. Она склонилась и обняла парня за шею. — Ты думаешь, у нас не получится? — Тихо спросила Элли. — Получится, — так же тихо заверил её Рид, прекрасно понимая, о чем она спрашивала. — Просто не с первого раза. Он упрямый, но я упрямее. — Это точно, — засмеялась Элли, аккуратно перебирая пряди его волос. — Кстати, Рид, я хотела спросить... — начала она, но замялась, потому что ей вдруг показалось, что этот вопрос — настоящая глупость. — О чем? — Он мягко отстранился, заглядывая ей в глаза. — Об этом, — Не сразу ответила Элли, приподняла левую руку. Её браслет чуть съехал вниз, и половинка металлического круга тихо-тихо брякнула. — Скажи честно, ты выкинул его, да? — Я хотел, — признался Рид и тихо усмехнулся, вдруг потянувшись к верхнему ящику тумбочки, откуда достал свой браслет, — но так и не успел. Он протянул браслет Элли. Дрогнувшими пальцами она взяла кожаный ремешок, чувствуя, как отлегло на душе. Глупая человеческая привычка — придавать вещам большее значение, чем они имели. Но для Элли это были не обычные браслеты. Символ их перемирия, когда-то подаренный Микки и Лили. Им нельзя было пренебрегать. От него нельзя было избавляться. — А я говорила тебе, чтобы ты никогда не снимал его, — проворчала Элли, пытаясь застегнуть непослушный замочек. Тогда, в парке аттракционов, это далось ей с большим трудом. Сейчас ситуация была аналогичной. — Хорошо, теперь я даже мыться буду с ним, — улыбаясь, проговорил Рид, затем негромко рассмеялся, когда в очередной раз застежка не поддалась. — Нет, мыться с ним не надо, — брови Элли сошлись на переносице от напряжения, — это же искусственная кожа, она быстро испортится. — Как скажешь, Седна, как скажешь. Замочек застегнулся, когда Элли подняла взгляд на Рида. Седна. Ещё одно её прозвище, которое сначала ей совсем не нравилось, но по которому она скучала не меньше, чем по «звёздочке». — Какой же ты олух, Майлз, — прошептала Элли, легонько толкнув брюнета в плечо, заставляя его лечь обратно на спину, затем легла рядом. Её белые волосы рассыпались по покрывалу, а губы тут же нашли губы Рида. Руки обвили его шею, и это положение, в котором они были, казалось самым-самыми… правильным.***
Они не позволили себе лежать так очень долго, ведь в любой момент к ним могла зайти Анна или Микки с Лили. Даже увидеть, как Элли выходит из его комнаты, никто не должен был. Интрига должна была держаться до последнего, в конце концов сегодня был последний акт их пьесы. Театр для обоих был, как кость в горле, и, несмотря на то, что они нервничали, также чувствовали и облегчение. Заставлять себя разлюбить друг друга, делать вид, словно ничего между ними никогда и не было, пытаться помириться, пытаться игнорировать — всё это было тяжело. Невыносимо. Элли вернулась в свою комнату и легла на кровать, взяв в руки книгу, дабы хоть как-то занять время. Читала недолго, а затем не заметила, как уснула. Проснулась от легкого прикосновения к своему лбу и тихого дыхания рядом. Она чуть дрогнула и открыла глаза, не сразу поняв, кто был перед ней. Рид склонил голову набок, мягко убирая волосы с её лица, подставив вторую руку под щеку. — Отец приехал? — Хрипло спросила Элли, приподнимаясь на локте и зажмуриваясь, чтобы прийти в себя. — Он приехал ещё полтора часа назад, — спокойно ответил Рид, продолжая убирать волосы с лица сводной сестры. — Так почему ты... — Хотел, чтобы ты отдохнула, — перебил её Рид, предваряя вопрос, который она хотела задать. Это его забота умиляла до чертиков. Заставляла вновь и вновь окунаться в это невообразимо приятное ощущение, сродни теплой куртке в ветреную погоду, зонтику — в дождливую. — Спасибо, — пробормотала Элли, оставив на губах Рида мимолетный поцелуй, — но, я думаю, нам пора идти. Нет смысла оттягивать этот момент ещё больше. Они вышли из комнаты Элли и остановились у лестницы, прислушиваясь к приглушенным голосам снизу. Все спокойно. Очередное затишье перед настоящей бурей, которым оба наслаждались. И Рид, и Элли знали, что скажет им Гарри, поэтому морально готовили себя к тому, что придется спорить. И упивались этими минутами спокойствия. Потому что дальше будет трудно. Элли протянула руку и, взяв Рида за ладонь, переплела их пальцы. Вместе. Теперь и всегда. Он успокаивающе провел большим пальцем по её коже, затем поднял их руки и поцеловал тыльную сторону ладони. Они одновременно ободряюще улыбнулись друг другу. Без слов. Тут и так все было ясно. Спустились на первый этаж и прошли в гостиную, где находились родители. Микки и Лили не было, и, как оказалось позже, они ушли на день рождения друга из детского сада. Анна ела черешню, глядя в телевизор, а Гарри перебирал бумаги. Казалось, что он никогда с ними не расставался. — Нам нужно с вами поговорить, — сказал Рид, и Элли почувствовала, как он легонько сжал её руку.***
Рид Рид чувствовал, как дрожала ладонь Элли, и поэтому он несильно сжал её в своей руке. Напоминал, что она была не одна. И что, что бы ни случилось, она не должна бояться. В воздухе повисло удушающее напряжение. Гарри поднял на них взгляд и, заметив их переплетенные в замок руки, глубоко вздохнул. Раздраженно швырнул бумаги на журнальный столик, и они с тихим шелестом разлетелись по поверхности, а некоторые мягко упали на пол. — Нет, — отрезал он, — мы уже говорили на эту тему прошлым летом и всё решили. — Ты решил всё за нас, — напомнил ему Рид, ощущая, как в груди зашевелились раздражение и злость. Тише. Держи себя в руках. — Не припомню, чтобы вы сопротивлялись. Слова, похожие на пощечину. Агрессия вскочила на лапы и тихо зарычала, готовая в любой момент сорвать с цепи. И Рид вряд ли стал бы её останавливать. — Рид хотел, но я решила с ним расстаться, — заговорила вдруг Элли, перебивая Рида, что уже открыл рот, и брюнет услышал решимость в её голосе. Его звёздочка. Прекрасная, смелая звёздочка. — Из-за тебя, пап. Потому что я помнила, насколько это больно — не общаться с родным отцом. — Элли, — Гарри потер лицо ладонями, стараясь не смотреть на их руки, что с каждой минутой нервировали его всё больше. — Что? — Элли всплеснула свободной рукой. — Или ты думаешь, что я всё забыла? Я бы хотела, правда. Хотела бы жить так, словно не было тех одиннадцати лет твоего отсутствия. Но я пытаюсь это принять. Так почему ты не можешь принять нас? — Перестань сравнивать, это совершенно другое, — поморщился мужчина, и от этого действия у Рида всё внутри скрутило от бешенства. — Ты — моя дочь, а Рид — мой сын. То, что между вами, это неправильно, грязно, противоестественно. — Почему? — Холодно спросил Рид. — У нас нет общей крови, мы не росли вместе. Единственная проблема, которая не дает нам быть вместе, — это ты. — Рид! — Услышал он недовольный голос матери, но даже не повернулся в её сторону, продолжая прожигать взглядом отца. — Проблема, значит? — Гарри медленно встал с кресла. — Вы — два чертовых эгоиста. Почему никто из вас не думает о том, что скажут другие? Брат и сестра находятся в отношениях, разве это нормально? — Сводные брат и сестра, — поправил его Рид, дернув головой. Как ему надоело это уточнение. — Для других нет разницы. Ты не сможешь объяснить каждому, что вы не родные. Они все будут думать, что вы кровные брат и сестра. — Почему тебя это так волнует? — Спросила Элли. — Почему тебе не плевать, что скажут остальные? Тебе должно быть важно мнение твоей семьи, а не то, что подумают другие люди! — Потому что я живу в этом обществе, Элли. И оно не принимает то, что отступает от нормы. — Но наши отношения — это нормально! — Не выдержав, крикнула Элли. — Это не нормально. Это мерзко. — Отрезал мужчина. — Да неужели? — Зло усмехнулся Рид. — Как досадно, что ты, отец, называешь мерзостью то, что другие привыкли называть любовью. — Перестаньте разыгрывать этот идиотский спектакль. Любовь — слишком громкое слово. Вам обоим просто нужно... — Думаешь, мы не пытались? — Перебил его Рид. — Целый чертов год мы не виделись и не общались. — Что? — Нахмурилась Анна. — Но ведь вы оба говорили мне, что поддерживаете связь… — Мы врали. — Сказал молодой человек. — Вообще не общались и не виделись. Я злился на Элли. Я злился на вас. Я злился на себя. Постоянно злился и не мог это контролировать. Как ты думаешь, почему я не приехал на Рождество? — Спросил Рид, глядя на мать. Анна прижала пальцы к губам, а её растерянный взгляд обводил его лицо. — У меня действительно было много работы, но возникла она лишь потому, что я хотел забыть Элли. Хотел перестать чувствовать это удушающее ощущение тоски, которое давило на меня каждый день. А всё из-за того, что ты, пап, заставил нас расстаться. — Хватит уже, хватит, — Гарри замотал головой, и Рид видел, что он не мог им противопоставить почти ничего дельного, но все равно продолжал упираться. — Вы вообще не должны были, — мужчина скривился, — влюбляться друг в друга. — Может, и не должны были, — проговорила Элли. — Может, мы даже не должны были когда-либо встретиться и познакомиться, но это случилось. И мы уже влюбились. Тебе придется принять это, пап. — Нет. Я никогда этого не приму. — Почему ты продолжаешь упрямиться? — Снова повысила голос Элли, а Рид, несмотря на ситуацию, вдруг почувствовал укол гордости за неё. Она боролась за них, и не было для Рида ничего важнее в этот момент. — Почему просто не позволишь нам быть вместе? — Она резко вздохнула, расправив плечи. — Можешь не отвечать, потому что я знаю ответ на эти вопросы. Ты назвал нас эгоистами, но единственный настоящий эгоист здесь — это ты. Тебе плевать на всех, кроме себя! — Элли, — предостерегающе произнес Гарри, но она продолжила. — Мы оба говорим тебе, что нам было плохо и больно. Но разве тебя это волнует? Гораздо важнее то, что скажут незнакомцы, а не твои дети, не так ли? Ты ни черта не изменился, папа. Тебе было все равно на то, что тебя не было рядом со мной одиннадцать лет, но я закрыла на это глаза и наступила своей гордости на горло, потому что я люблю тебя и ты мне дорог! Разве ты не можешь сделать этого в ответ? Разве нормальные родители так поступают? — Довольно! — Рявкнул Гарри, заставляя Элли дрогнуть. Поддаваясь инстинкту, Рид притянул её к себе ближе и заслонил своим плечом. Гнев разъедал нутро, и желание рявкнуть в ответ было почти неконтролируемым, но Рид вдруг заговорил так холодно и резко, что Гарри тут же умолк: — Крикнешь на неё еще раз — пожалеешь, — сказал он, не обращая внимание на испуганный вздох Анны и на лицо отца, что вытянулось от удивления. Рид никому больше, черт возьми, не позволит повышать на Элли голос. — Мне надоело с тобой препираться, поэтому слушай внимательно: мы оба останемся в этом доме при одном условии — вы принимаете нас. Если нет, то мы прямо сейчас уйдем. — Ты меня шатнажируешь? — Тихо спросил Гарри, пристально глядя Риду в глаза. — Тем летом ты назвал это выбором. Рид уже знал, что он ответит, но всё равно давал отцу шанс. Просто сказать «да». Просто принять их, их чувства, их сторону. Просто быть тем же отцом, каким он был для него и перестать быть тем, каким был для Элли. Просто стать наконец нормальной семьей. И всё-таки он этого не сделал. Отвернул голову в сторону — таким был его ответ. Ответ, который равнялся бы самым неприятным и причиняющим боль словам: «я не принимаю вас, уходите». Как бы Рид ни настраивал себя, это все равно было больно. К такому нельзя подготовиться и с таким нельзя смириться, но он слишком хорошо помнил, как прошел этот год вдали от Элли. И не хотел, чтобы это снова повторилось. Порой, чтобы чувствовать себя хотя бы немного счастливым, приходится делать сложный выбор. — Понятно, — кивнув, произнес Рид, — пойдем, Элли. Он крепче сжал её холодные пальцы и потянул к выходу, игнорируя блеяния своей матери, смотревшей им вслед. Она снова была на стороне своего мужа, а не сына. И это ранило даже больше, чем Рид предполагал, чем он хотел предполагать. Никто не пытался их остановить. Никто не звал обратно. И с каждым их шагом картина идеальной и образцовой семьи рассыпалась. Рушилась, как карточный домик, который смахнули рукой. Рид вёл Элли за собой, второй рукой вызывая такси. В машине они не разговаривали, каждый смотрел в свое окно, пытаясь переварить и принять произошедшее. И для Рида, и для Элли это не было чем-то удивительным и неожиданным, но все еще оставалось ужасно болезненным. Всё это нужно было осознать. Вот только руки они так и не отпустили, крепко держа друг друга. Это было их спасение и лекарство, на которое они могли положиться. — Куда мы едем? — Тихо спросила Элли, когда прошло уже несколько долгих тихих минут. Он оторвался от разглядывания капель дождя, что быстро стекали по поверхности стекла. Дождь накрапывал, когда они вышли из дома, сейчас же превращаясь в настоящий ливень. Небо заволокло тучами почти черного цвета, окрашивая день в серые, мрачные краски. Природа всё чувствовала. — К Джеку, — ответил Рид, проведя большим пальцем по мягкой коже сводной сестры. — Переночуем сегодня у него, а завтра я что-нибудь придумаю. Машина мягко остановилась напротив светло-зеленого — любимый цвет матери Джека — двухэтажного дома. Расплатившись с таксистом, Рид и Элли выбрались наружу, тут же попадая под обрушающиеся с неба капли холодного дождя. И, несмотря на крохотное расстояние до крыльца, прикрытого крышей, оба промокли до нитки. Свободной рукой Рид протер лицо от влаги и постучал в дверь. Он давно говорил лучшему другу, чтобы тот повесил уже наконец звонок, но тот вечно лишь махал рукой в ответ. За дверью послышались смешки и топот нескольких босых ног. Дверь открыла Мия и ойкнула, увидев на пороге своих друзей, промокших насквозь. Джек подошел следом, улыбаясь во весь рот и поправляя задравшуюся футболку. И судя по их растрепанному виду, никто из них не был готов к гостям. — Привет, — заговорила Мия, оглядывая их с головы до ног. И с каждой секундой улыбка на её губах таяла. — Ребята, что случилось? — Мы ушли из дома. — Сказала Элли, откинув в сторону мокрые волосы. Рид чувствовал, как она дрожала от холода, но не пытался обнять её и прижать к себе, потому что его одежда была такой же мокрой, и у него не получилось бы её согреть. — Забавная шутка, — усмехнулся Джек. — Но вы выбрали не лучшее время, погода сегодня просто отвратительная. — Рассмеялся он. Никто не засмеялся в ответ. — Заткнись, — сказала вдруг Мия, смотря на Элли и несильно ударив парня в бок. — Это не шутка, ты разве не видишь? Заходите скорее! Джек действительно изменился в лице, встретившись глазами с лучшим другом. Рид не пытался ничего скрыть, показывая то, что сидело внутри. Мия обняла Элли за плечи и повела по коридору, шепча ей что-то на ухо. — Значит, вы им всё рассказали… — Протянул Джек и посмотрел на друга. — Ты как? — Могло быть и лучше, — вяло улыбнувшись, ответил Рид, смотря на удаляющиеся спины Мии и Элли. — Но я не за себя переживаю. Во всей этой ситуации сердце у Рида болело больше всего за Элли. Она выбрала его, зная, что может потерять всё. И теперь Рид должен был сделать так, чтобы она не пожалела об этом. — Пойдём, — сказал Джек, закрыв дверь и положив руку брюнету на плечо. — Вам нужно переодеться и выпить чего-нибудь горячего. Тогда всё и расскажете.