Сбегая утром

      Ен потянула на себя массивную высокую дверь и почти сразу оказалась в царстве спокойствия и искусства. По коридорам ходили немногочисленные посетители, которых скорее всего будет больше к вечеру. Ен расплывалась в улыбке, оглядываясь по сторонам. Каждый раз, когда она приходила в галерею Кимов, ее брала невероятная гордость и радость за свою подругу, которая буквально каждый плинтус и подвес картин обдумывала по несколько дней.       Девушка хотела написать подруге, чтобы узнать, где именно она, но пройдя внутрь ближе к служебным помещениям, Ен услышала, как Туан ругается с кем-то. А подойдя еще ближе, поняла, что ругается та сама с собой. Ен никогда не боялась Туан, когда она ругалась или была вспыльчивой. Она даже считала, что девушка очень мило злится, на что Туан злилась лишь сильнее, но потом смущалась от взгляда подруги и смягчалась. Тихо хихикнув про себя, Ен собралась с мыслями, чтобы не засмеяться, когда увидит раскрасневшиеся щечки подруги, и все же открыла дверь кабинета.       Полный беспорядок царил в небольшом кабинете Намджуна. Самого парня не было, лишь Туан, которая перебирает какие-то бумаги и кидает папки и книги в разные стороны от себя. В кабинете готовился внеплановый ремонт из-за потопа, который им устроили соседи сверху, поэтому вокруг стояло много коробок, которые сейчас обезумевшая девушка вытряхивала на пол. Ен была немного в замешательстве, потому что не совсем понимала, что происходит и почему. Она закрыла за собой дверь, но Туан так и не обратила внимания на ее присутствие. – Туки-туки, госпожа Хаос, – Ен постучала по запертой двери уже изнутри кабинета. – Может, объяснишь, как тут вот это произошло и почему ты пытаешься перевернуть кабинет брата вверх тормашками? – Потому что господин Намджун, мать его за ногу, доверил собирать документы и все вокруг по коробкам Чон, убью его точно, Чонгуку! Есть вопросики к этому персонажу. Мало того, что он ни одной коробки не подписал, так еще и логики в том, что в какой коробке лежит, вообще нет! – Туан была больше похожа на синего домовенка с взъерошенными волосами, поэтому Ен все же не сдержалась и засмеялась. Туан медленно подняла взгляд на подругу, та срывалась на откровенный ржач. – Не смейся, я тут в ярости, – пытаясь сдержать свой смех, начала Туан, но все же тоже присоединилась, не сумев сохранить свою серьезность.       Ен скатилась на пол от смеха, опираясь спиной на дверь за собой, Туан же, запертая коробками и бумагами вокруг себя, стояла среди созданного собой же хаоса и то ли смеясь, то ли плакала, то ли плакала от смеха. Чертовы документы, почему с ними всегда так сложно. Туан понимала в искусстве и рисовании, но абсолютно была далека от этих всех сделок и договоров. Какие-то печати, подписи, условия, все это было не для нее, поэтому она старательно от этого отстранялась. – Ну, рассказывай, – вытирая проступившие от смеха слезинки, вновь начала Ен. – Что ты тут устроила? – она все так же сидела на полу, выглядывая из-за коробок. – Намджун попросил найти договор и печать, которые он забыл захватить на сделку. Благо, он не сразу туда едет. Это не совсем срочно. Тут же черт ногу сломит! Я ничего найти не могу вообще. У Намджуна всегда все по полочкам разложено, максимально понятно. А Гук каким-то чудодейственным образом умудрился все перепутать. Еще и трубки не берет. Я уже тут полчаса не могу ничего найти. – Ты серьезно это, – Ен шокировано обвела пальцем в воздухе кабинет, осматривая окружающее пространство, – умудрилась натворить за полчаса? – Я старалась, да, – Туан еще раз оглянулась по сторонам, неловко почесывая затылок. – Бля, я это в жизнь не разберу. Меня брат в этих бумагах и похоронит. – Так, оставить панику, – девушка вскочила на ноги, скинула сумочку на пол, вслед за ней упала джинсовая куртка.       Деловито закатав рукава рубашки, Ен уперла руки в боки и начала уже с более озадаченным видом осматривать теперь общий фронт работы. Все-таки в компании это сделать казалось не так невозможно. Каждый раз, когда Туан начинала проваливаться в отчаяние, ныть и ругаться, Ен ее подкалывала так тепло и по-доброму, что Туан не могла оставаться в том же состоянии и сразу же тоже расплывалась в улыбке. В улыбке благодарности за помощь, за подаренную любовь, за то, как позволяет отдавать свою любовь, как бы неловко и осторожно ни делала это Туан.       Туан всегда считала, что не умеет любить, не умеет скучать и вообще испытывать эти приятные чувства привязанности по отношению к другому человеку. Так тяжело было всегда довериться, открыться, расслабиться мысленно в контакте с кем-то. Поэтому так просто было проводить где-то одну ночь и сбегать. Отношения всегда не залаживались. Как бы партнер ни был с Туан добр, насколько бы ни любил девушку, она всегда искала подвох и не могла расслабиться. Девушка снова слишком глубоко провалилась в свои мысли, тяжело и глубоко вздыхая, пока подруга что-то увлеченно рассказывала, но тут же оторвалась от бумаг. – Ты так тяжко вздыхаешь, – Ен присела на освободившийся от завалов диван и одной из папочек начала махать перед лицом, словно веером. – Ох ну и духота тут. – Это кажется невозможным! – себе под нос проныла Туан и перевела уставший взгляд на подругу. – А у тебя в руках, – попыталась поближе подойти через бумаги и коробки девушка, неосознанно снова раскидывая их в стороны на пол, – что? – она перехватила импровизированное опахало и стала спешно пересматривать содержимое папки. – Господи! Намджун! – закричала она на весь кабинет так, что Ен даже немного откинуло на спинку дивала от неожиданности. – Храни тебя все боги этого и другого мира! Я же говорила, что у моего брата все по полочкам! Ну вот погляди, как все аккуратно сложено вместе. Ты где нашла это? – Ен аккуратно указала пальчиком на одну из коробок, немного вжимаясь в диван подальше от подруги. Туан пересмотрела указанную коробку и взорвалась снова. – Здесь лежат дипломы и награды! Как Чон, твою налево, Чонгук умудрился положить это в одну коробку?! А?! – она уставилась на подругу, которая дергано пожимала плечами, искренне пугаясь неморгающему взгляду подруги. – Ну, он же старался, – несмело протянула Ен, перебирая нитки на порванном краю своих джинсовых шорт. – Ты его сейчас защищаешь? – внезапно выдохнула Туан. Наклонив голову вбок она уставилась на Ен словно непонимающий хозяина щеночек. – Эй, Ен, ты же обычно первая, кто будет подстегивать Чонгука, шутить над ним. А тут ты его защищаешь, еще и так интересно смотришь, – Туан уселась рядом, с каждым словом все ближе придвигаясь к подруге. – Ну-у, тут такое дело, – Ен потупила взгляд в пол. – Все-таки он мне нравится, – расплылась она во влюбленной улыбке, смотря на Туан будто через туман розовых очков, а руки тут же приложила к мгновенно запылавшим щечкам. – Ох, ну наконец-то! Когда погуляю на вашей свадьбе? – Что? Почему у тебя такая реакция? Ты же сама всегда говорила, что мы с ним постоянно собачимся. – Да, в это вся и суть. Вы бы себя со стороны видели. Думают, что не палятся в своих чувствах, а у самих на лбу бегущей строчкой все написано. – Мне кажется, ты преувеличиваешь. Вряд ли это взаимно. Мы так давно дружим, что мои чувства даже мне кажутся глупыми и нелепыми. Но какой же он милый! Мы смотрели на звезды, он привез меня в милейшее место, бабочки в животе не утихали ни на секунду! А-а-а, – она закрыла лицо ладонями и уткнулась в коленки, откуда продолжала говорить. – Он такой красивый, я не могу. Не один парень такую бурю чувств у меня не вызывал. А ведь он был все это время рядом! – Да, это самая большая опасность. Думаю, тебе стоит действовать, подруга. Потому что чем больше вы привыкаете друг к другу в роли друзей или брата с сестрой, тем сложнее будет эту грань переступить, – поглаживая спину Ен, приободряла она подругу. – А? – слегка заплаканное лицо резко оказалось прямо перед лицом Туан. – Ты это про вас с Тэхеном что ли? – К сожалению, да, – она аккуратно убирала прилипшие пряди с лица подруги. – Я ему определенно нравилась, до сих пор не знаю, насколько, но я была влюблена по уши. Он был моей единственной отдушиной, от его прикосновений никогда не хотелось бежать, с ним хотелось быть рядом. Я приезжала в Сеул постоянно, насколько часто могла. Из-за всего, что происходило дома, я хотела максимально сменить свое окружение, чтобы ничего не напоминало о доме и отчиме, – Туан почувствовала, как от этих воспоминаний немного начало штормить, но поглаживания по ноге от Ен помогли не расклеиться. – На тот момент он был всем. Мы тогда не так хорошо и часто общались с братом, он учился и работал, ему было банально не до меня, но и я сама в нем особой поддержки не находила как-то. И хоть Тэ я ничего не рассказывала про происходящее со мной дома, просто тот факт, что вот он сейчас рядом, обнимает меня, заботится обо мне, вот это все мне и было нужно. Мы часами могли просто лежать в обнимку. До сих пор люблю лежать у него на груди и слушать его сердцебиение, оно успокаивает даже сейчас. – Так почему вы так ничего и не предприняли, если, как ты говоришь, чувства были взаимны? – Ну, взаимность – больше моя догадка, ощущение мое личное. Может, он так тепло ко мне относится, потому что считает меня своей младшей сестренкой. Только он и знает, не могу решиться поднять подобный разговор так прямо. Знаешь, когда мы разговаривали по душам, откровенничали, было частенько молчание. Но не неловкое молчание, а такое, где мы будто говорим не вслух. Подолгу молча смотрели друг другу в глаза, такой вот немой диалог был. Хочется, но не можется произнестись. Мы постоянно говорили максимально обо всем, но никогда о таких глубоких чувствах друг к другу. Казалось, что в эти странные паузы звучит признание в любви. – Ты так тепло это рассказываешь. Ты уверена, что не стоит вам поговорить об этом? – Уже так поздно и не актуально, на самом деле. У меня к нему самые светлые чувства, потому что он моя первая любовь. Но слишком много времени прошло. Мы успели друг к другу привыкнуть. Момент упущен. Нужно двигаться дальше. Мне было бы даже намного проще, будь эти чувства не взаимны, – Туан взяла ладони подруги в свои и нежно посмотрела своими немного влажными глазами на Ен. – Я не хочу, чтобы ты упустила время, которого у нас, поверь, не много в этом мире. Нужно действовать и брать все в свои руки, нужно быть смелым, не таить свои чувства и делать все для своего счастья. В конце концов, даже если ты все-таки сомневаешься в его чувствах, лучше узнать и обжечься, чем сидеть вот так в углу, так и не узнав никакого ответа от своего бездействия. Чонгук довольно стеснительный и пугливый, сама знаешь. Ему нужно дать какой-то волшебный пинок. – Это правда. Он такой стесняшка, – расплылась Ен снова в немного глупой влюбленной улыбке, а щечки мгновенно зарозовели вновь, стоило только вспомнить, как Чонгук смущается, как периодически впадает в ступор, пытаясь поднять челюсть от красоты Ен. – Ага. стесняшка. Тупит он сильно. Столько времени тебя глазами прожигает уже, и все без действий. – Погоди, – Ен будто отпрянула от розового омута. – Без действий? Ну не, не может быть, – она выдернула свои руки и стала массировать виски, как это обычно делает Чонгук, когда думает. – Ну нет, неужели я, – она все еще смотрела в никуда, пытаясь сложить все пазлы воедино. – Это не он тупит. Это я туплю и принимаю наши встречи как за должное. Это же прям романтические свидания целые! Да одни звезды эти чего стоили! Черт! Какая же дура! А смотрит как! – она уставилась на Туан, которая расплывалась в блаженной улыбке. – Ну, точно. И как я... Ох! А я ему про всех своих парней рассказывала! – в ужасе схватилась она за голову. – Или же все-таки это... Я так не могу, это сведет меня с ума! – Да, как же я тебя понимаю. Ох уж эти парни, – тяжно выдохнула Туан, но все же расплылась в теплой улыбке, вспоминая объятия Юнги. Такие теплые, такие нежные, успевшие за небольшое время стать родными и такими необходимыми.       В этом бардаке и хаосе на небольшом фиолетовом диванчике образовался островок умиротворения и спокойствия, островок любви и поддержки. Возможно, девушки так бы и уснули в объятиях друг друга, если бы ни звонок Намджуна, который решил поинтересоваться, как идут поиски. Первой вскочила Туан, случайно снеся очередную коробку, которая оказалась незакрытой вовсе, поэтому из нее посыпались книги уже даже не на пол, потому что весь пол был усеян в вещах и коробках. – Так. Но вот даже когда вы поженитесь, я не буду вот такую дичь терпеть и не ругаться на Чонгука за работу. Сейчас ему позвоню, надеюсь в этот раз он ответит на звонок, а не проигнорирует меня опять. Вот сам пусть и убирает тут, а мы поедем к Намджуну, – Туан встретилась с жалостью в глазах Ен. – Хочешь ему помочь тут? – она обвела кабинет рукой, в котором стало еще хуже, чем было до прихода Ен. – Нет! – девушка резко вскочила и почти порхая над всем, что является важными документами и не только, а сейчас похоже просто на гору мусора, отправилась к двери. Было очевидно, что работы тут даже представить трудно насколько много и долго.

***

      Довольно стремительной походкой парень направился в сторону цветочного магазина. Решил, что сейчас или никогда. Буквально сорвался с места, будто его кто ударил хлыстом. Стоял же возле машины спокойно отравлялся никотином, пока прогревался мотор, но блуждающие мысли заставили его бросить почти целую сигарету и заглушить двигатель машины. Сам уже поздно осознал, что почему-то вдруг решил отправиться пешком. Из-за быстрых шагов его длинные широкие брюки немного путались между собой, но даже это не особо его раздражало.       Старался не представлять момент встречи. Хотя перед глазами мелькали эти картинки с девушкой, когда она будет сначала немного в легком шоке, но потом кинется к нему с объятиями. Нет, нельзя. Нельзя мечтать и строить ожидания. Но только вспомнив ее смех и счастливые глаза, сразу у самого губы растягиваются в неконтролируемой улыбке. Понял это, когда щеки начали болеть от перенапряжения.       Дурак. Глупый наивный дурак. Все было в прекрасной стадии "никак" и это казалось нормальным и адекватным. Друзья. Брат и сестренка. Но нет, надо же было разжечь этот фитиль в груди заново с новой силой. У него была хорошая возможность просто быть рядом, а сейчас он может все испортить в одночасье. Хочется сдавить девушку в своих крепких объятиях, рассказать о всех своих чувствах, как сильно ему ее не хватает, когда она не рядом, как винит себя, что не получается ее максимально укутать в своей заботе от всего, от этих глупых клубов, от непонятных парней, банально от холода за окном.       Но одновременно с этим так и тянет вытащить из груди это глупое разрывающееся сердце, которое решило забиться опять с новой силой, будто снова переживает первые моменты влюбленности. Как в первый раз, как никогда не любил. Возможно, выпади ему шанс, он бы и вправду никогда не любил. Так ведь проще. Так не больно. В груди снова что-то сжалось. Этот мерзкий ком непрожитых чувств, которые он затолкал куда-то вглубь еще давно, даже не рассчитывая их достать и кому-то показать. А сейчас решился.       Безусловно, разговор с Чонгуком подстегнул Тэхена. Он за ночь, что снова не спал, вспомнил, насколько ему с Туан хорошо, насколько его страхи и опасения могут обоим делать больно. Конечно, не исключено, что это признание сделает еще больнее кому-то из них. И он не хотел об этом думать, потому что в его математике хотелось иметь два плюса, а не два разбитых сердца.       Он стоял у прилавка в цветочном и нервно стучал по столу, пока ему собирали букет из самых нежных и красивых цветов. И даже близко они не сравнятся с ее красотой. На телефон поступил звонок, который хоть немного отвлек парня. Увидев имя звонящего, Тэ моментально напрягся, даже неосознанно вытянулся. – Слушаю. – Ну и натворили вы дел со своим другом, конечно, – весело усмехнулись в трубку, но Тэхену так весело не было. Когда тебе звонят из полиции, да еще и с такими заявлениями, то никак не до смеха. – Что-то случилось? Я не совсем понимаю, о чем ты. – Ой, ну не скромничай, начинаешь тут. Извращенец ваш, на которого вы наводку дали, кажись камеры вообще в своем доме не выключал. Мы несколько нашли. Девчонка ваша смелая очень, соображает и бегает шустро, – он снова хихикнул. – Как твой друг его жизни учит камеры тоже записали, да. Вот поэтому и звоню. А ты новости вообще что ли не смотришь? – Что? Какие новости? – Тэхен все еще был в ступоре и не понимал, к чему клонит его давний знакомый, который так помог быстро и точно справиться с ничтожеством, что посмело побеспокоить Туан. – Ну извращенец ваш. – Прошу, прекрати говорить, что он наш. – Да я ничего такого и не имел ввиду даже, – сразу стал оправдываться офицер. – Его по всем главным каналам показывали. Там столько жертв оказалось! Ужас, что творил. Девчонка ваша умничка, дерзкая такая. И красивая очень. Так, что это я. Не за этим звонил. А, точно! Мы удалили ваш визит к нему с камер. Чтобы ты знал просто. И с его камер удалили и с камер в округе. – Можешь еще и с Туан эпизод удалить? – Это еще зачем? – Чтобы на допросы ее не вызывали как минимум. Ей и так досталось, не стоит в памяти ее ворошить это. Ну и если он захочет на воровство заявить, например, то у него доказательств никаких не будет. – Для тебя на раз-два все сделаю. Как скажешь, Тэхен.       Улыбка вновь вернулась в Ким Тэхену на свое законное место. Он смог. Не смог защитить, но смог отомстить. С уже собранным букетом он направился обратно и решил продолжить свой путь пешком, не возвращаясь за машиной. Хотелось чувствовать землю ногами, смотреть на небо, а еще ощущать ее ладонь в своей.