Сбегая утром

      И снова за окном беспросветные тучи заливали все дождем. Который день подряд. К сезону дождей в Корее невозможно привыкнуть, даже когда там живешь всю жизнь. А Юнги и вовсе успел с радостью отвыкнуть от таких подарков погоды за время пребывания в Америке. Даже промокнув до нитки, пройдя от работы до ближайшего магазина, он все равно решил взять зонтик в круглосуточном. У него уже их столько, что сам может продавать. И все стоят в прихожей дома, никогда с собой не берет в надежде, что сегодня дождь его не застанет.       Открыв дверь, девушка сначала испугалась внешнему виду парня, с которого стекала вода, но потом сильно рассмеялась, пока Юнги снимал кеды и толстовку, настолько мокрые, будто он в озере искупаться успел прям в одежде. Даже футболка внизу промокла. – Юнги, ты эти зонтики коллекционировать приносишь? И у себя склад устроил, и у меня тоже стопка их уже. Когда к сеульским дождям привыкнешь? Почему не попросил заехать за тобой? – сквозь смех принимала она одежду парня, не забывая читать нотации. – Эти зонтики уже везде. Предлагаю на ценниках писать, что они одноразовые. Возможно, были бы они ярких цветов, я бы перед выходом замечал и брал с собой. А они прозрачные. И вспоминаю я о них, только когда с неба начинает лить как из ведра, – все еще не отдышавшись от быстрой ходьбы, бубнил Юнги. – Такой ты кот, конечно, – свободной рукой она пригладила мокрые волосы парня, убирая пряди от лица. – Пойду переоденусь, – он немного постоял в раздумьях. – Совсем забыл! – он чмокнул в губы Туан в качестве приветствия и довольный ушел, оставляя за собой мокрые следы на полу от капающих волос.       Туан уже во всю готовила ужин и такой любимый кофе для парня. Как бы она ни любила одиночество в своей квартире, с Юнги стало теплее и уютней. Оба пока не хотели переезжать, но при этом постоянно ночевали вместе то у парня, то у девушки. Так в его ванне появились ее баночки с кремами и прочими уходовыми средствами, в ее спальне появилась его полочка с одеждой.       Юнги вышел из душа. Такой же мокрый, но уже более довольный и не дрожащий от холода. Он сразу сел на стул у окна, забравшись на него с ногами, и деловито осматривал стол. Его рука уже потянулась к блинчикам, которые девушка часто готовила из-за дождя, но рука Туан оказалась быстрее и резко отодвинула тарелку. – Господин Мин, Вам не кажется, что Вы немного попутали? – она покрутила палочками для еды в воздухе, описывая парня. В этот раз они были у него в квартире, но он все равно надел ее футболку. – Это все дождь, а не я, – жуя ответил Юнги, все же успев урвать кусочек вкусности. – Я взял, что в ванне лежало. Кстати, крутая футболка! – не обращая внимания на недовольное личико девушки, продолжил Юнги. – У нее ткань такая хорошая. Надо с тобой сходить за вещами. У тебя очень хороший вкус, – все еще отщипывал он кусочки горячих блинчиков. – Прошу, не заляпай ее. Держи палочки-то, что руками?! У меня будто еще один ребенок появился. Ен также всегда делает. – Ты просто очень вкусно готовишь, я ее прекрасно понимаю, – он переключился на Туан, которая села напротив, и склонил голову вбок, строя щенячьи глазки.       Ему так нравилось наблюдать за ней, когда она готовит, особенно когда готовит для него. Еще больше нравилось готовить с ней вместе. Он постоянно боялся сделать что-то не так и спугнуть Туан. Боялся быть слишком напористым, хотя хотелось в ней полностью раствориться. После признания с его души будто упал огромный камень. Он так сильно переживал, что просто завис на первой девушке, которая появилась на его пути после такого тяжелого опыта предыдущих отношений с драками, ссорами и постоянными выяснениями правды и неправды. После опыта, когда уже очень сильно истерзанные друг другом люди все не могут отпустить, не могут принять тот факт, что не принадлежат друг другу и никогда не принадлежали. Но его чувства к Туан были искренними. Он не пытался потопить и растворить в ней свою боль, не пытался забить пустоту.       Туан же пока не понимала, что с ней происходит. Юнги не выходил из ее головы с первой их встречи. Постоянно напоминал о себе в каждом лице напротив. Сама того не понимая, она всегда его искала и хотела чувствовать рядом вновь, ведь только с ним она действительно чувствовала себя собой. С ним ей было комфортно смеяться и даже немного поплакать, с ним было комфортно и в одежде и без, с ним было комфортно просто молчать, наблюдая за ним. Он особенно забавно смущался, когда девушка смотрела слишком долго. Хотелось запомнить каждую его деталь, каждую родинку и даже этот шрам, который он хоть и перестал прятать так активно, все равно о нем переживал. Так часто на него засматривается, что невольно стала перенимать привычки. Как он чешет нос, когда сомневается, как гладит волосы за ухом, когда рассуждает. И вот она опять слишком на него засмотрелась, вызывая удивленный взгляд Юнги. А ведь он что-то даже рассказывал, но все пролетело мимо нее. Никогда не могла ответить на этот его немой вопрос. Просто смотрит, просто любуется, просто радуется, что он рядом, и от этого неосознанно губы расплываются в улыбке.       Засмущалась сама и вновь отвернулась к кухне. Встала на носочки, чтобы достать кружку, но роста хватает еле-еле. Какая-то квартира для великанов. Она уже была готова залезть на столешницу, даже не подумав о стуле, но сзади почувствовалось дыхание, над ее головой выросла рука, аккуратно достала одну кружку и поставила на столешницу, а потом и вторую. Но парень не отходил. Легонько убрал синие пряди с плеч и шеи девушки, оставив на их месте невесомый поцелуй, потом еще один чуть выше, и крепко обнял девушку, зарывшись носом в макушку. Мурашки по телу Туан гуляли туда и обратно, даже ноги немного подкашивались, насколько головокружительно на нее влиял Юнги. Она повернулась в его объятиях лицом к лицу, завлекая в поцелуй. Такой нежный, медленный, будто все еще пробуя друг друга на вкус, будто все еще привыкая. Отодвинув кружки дальше к стене, Юнги приподнял Туан и посадил на столешницу. Руки бесконтрольно гуляли по телу друг друга, футболки уже были не нужны и полетели куда-то в сторону, провожаемые взглядом Туан. По привычке. По привычке всегда провожала свои улетающие вещи взглядом, чтобы очередным утром очередной субботы в 5:55 найти их скоро и без проблем, чтобы сбежать как можно тише и незамеченной. Она не собиралась сбегать, ей хотелось оставаться с ним как можно дальше, но эта глупая привычка все еще была с ней. Все еще иногда она просыпалась в это злополучное время и не могла уснуть, просто наблюдая на сном парня, вслушиваясь в его размеренное дыхание, ощущая себя в его объятиях.        С ней его сон стал спокойным. В Америке он даже ходил к сомнологу, насколько невозможным стало спать. Постоянные сны, которые никогда ему не снились, просто пересказывали события ушедшего дня, вновь и вновь прокручиваясь как на старом видео-магнитофоне. Снова они ударяли по парню, заставляя вскакивать с кровати в ужасе, что он опять ругается, опять выслушивает очередные обвинения, опять в него что-то летит. Просыпался в холодном поту, невольно берясь за голову, но там не встречала его новая свежая рана, а лишь еще заживающий шрам. Он буквально боялся спать, старался работать еще больше, чтобы только не уходить в цепкую хватку Морфея, который решил так обозлиться на Юнги. Врачи говорили, что все на нервной почве. Будешь тут нервным, когда твою жизнь долго и планомерно превращали в пылающий ад, а когда остались лишь дотлевающие угли, то бросили как ненужную игрушку.       Единственное, о чем Юнги жалеет с появлением Туан в его жизни, так это то, что вернулся к курению. Сначала на нервах, когда постоянно сомневался, она это или нет, разделял компанию с Тэ. Тэхен курил постоянно и везде, делая это особо вальяжно и обворожительно, что даже Юнги засматривался, как этот парень может быть настолько расхлябанно-привлекательным. Потом уже Юнги стал курить с Туан. На балконе у нее дома или в кухонное окно у него. Не зря говорят, что дурной пример заразительный. Но такой заманчивый.       Дождь и не думал прекращаться, лишь сильнее барабаня по подоконнику, иногда стуча в окно, гонимый порывами ветра. Парочке разгоряченных тел не помешало это обстоятельство раскрыть окно настежь, чтобы насладиться не только друг другом, но и порцией никотина.       Туан привычным движением забралась на подоконник, прикуривая сигарету и тут же делая первую затяжку. Еще с не восстановившимся дыханием, с красными щечками, она нравилась ему в этой своей естественности и непосредственности. Облокотившись на открытую створку, она продолжала отпускать клубы дыма и параллельно что-то рассказывать. Кажется, говорит о выставке. Точно, о ней. Она же там ногу поцарапала. Та самая царапина, которую Юнги заботливо одарил поцелуями, не пропустив ни миллиметр, уверяя, что так быстрее пройдет. Это так мило. Ей никогда не нравились милые парни, но Юнги запал глубоко в душу. Она прекрасно знала, что сдержанный и вежливый Юнги, иногда беззаботный и добрый именно с ней. Не раз она видела эту разницу, когда кто-то звонил ему с работы, и парень превращался будто в другого человека. С ним она становилась мягче, с ним становилось спокойней, не было страха сказать или сделать что-то не то. Она вновь заглянула ему в глаза, куда-то настолько глубоко, что ему даже стало неловко, словно она читала его мысли. – Что такое? – удивился он ее усталому и внезапно грустному вздоху. – Просто... Это так странно. Наша встреча, вот это все, – она развела руками. Сидит на подоконнике в одной его футболке, он же облокачивается на ее ноги, стоя на полу. Не понятно, что тут странного. – Знаешь, ты вызываешь во мне так много чувств и эмоций. Я так глупо улыбаюсь, когда с тобой переписываюсь, например. Я сразу отвечаю на звонок, даже если руки чем-то заняты. Я не хочу, чтобы ты мне нравился, – она подняла наконец на него взгляд, – но ты мне нравишься.       У Юнги за время ее недлинной речи одновременно выросла на плечах тяжелая Великая Китайская стена, но под конец моментально рухнула, освободив от своей тяжести. Он так боялся, что может ее вдруг потерять, что сильно напрягся такому потоку ее мыслей. – Моя малышка. Ты меня напугала. Почему ты боишься своих чувств? Тем более, что они абсолютно взаимны. Может, не всегда я могу показывать их адекватно, но определенно точно не представляю без тебя свою жизнь. С самой первой встречи. Искал тебя в каждом лице. Возвращался в тот клуб. Встретив тебя, я будто снова стал полной грудью дышать. И так резко тебя потеряв тем утром, проснувшись в пустой кровати, я сник. Будто забрали кусок меня, хотя тогда даже имени твоего не знал. – Юнги, я сейчас расплачусь, прекрати говорить такие приятные вещи, – она рассмеялась, протирая ставшие заметно влажными глаза в попытках утихомирить готовящийся поток слез. – Ну уж нет. Принимай мою любовь. Уж сколько ты чувств у меня вызываешь, я готов разорваться от них. Но не хочу, – он крепко-крепко заключил девушку в свои объятия, буквально вжав ее в свой обнаженный торс. – Вот дожили. Ты доводишь меня до слез, – пробубнила она куда-то в грудь парню, усмехнувшись сквозь слезы.       Стало все-таки прохладно, поэтому пришлось вернуться в квартиру. В теплую и уютную квартиру, которая стала такой благодаря ей. Даже сам не заметил, как эта мрачная на вид девчушка начала захватывать пространство его жилища, делая милым каждый уголочек. Появились разноцветные подушечки на диване, милые кружки на кухне, запах домашней еды, который был всегда, а не только когда приходил Джин и что-то готовил для уставшего Юнги.       Девушка поставила перед ним стакан с кофе, от которого шел пар горячего напитка. Юнги уставился на бокал, потом вновь захлопал ресницами, глядя на девушку. Без лишних слов, хоть и с заметным осуждением она добавила туда большую порцию льда. Он ведь только недавно пришел с улицы, вымокший от дождя, а сейчас замерз от открытого окна и все равно не может отказаться от американо со льдом. Ему нравилось ощущать этот холод, поэтому он всегда был удивлен, что у девушки, которая любит исключительно горячий кофе настолько, что лава только может по температуре посоревноваться, постоянно холодно в квартире. Кондиционер она включала на семнадцать градусов и почти никогда не выключала. Только перед его приходом. Но при этом постоянно куталась в пледы и толстовки. А когда парень стал приходить чаще, то удобно устраивалась в его объятиях.       Вообще парочка со стороны выглядела довольно контрастно. Они буквально олицетворяли собой Холод и Тепло. Синеволосая Туан, внешне казавшаяся безразличной особой, с нередкими проявлениями презрения и даже агрессии по отношению к другим людям. И теперь рыжеволосый Юнги, который вызывал впечатление человека, что не обидит и мухи, самый настоящий дипломат, что решает вопросы мирным договорным путем. В компании не уставали подмечать эти моменты, из-за которых Юнги и Туан немного смущались.       Туан нравилось, что они могут быть абсолютно не похожи, и пугало, что местами они были слишком одинаковы. Это выражалось в мелочах, но не ускользало от внимания девушки. Ее пугало, как с ним ей комфортно, как спокойно, как ей хочется быть рядом с ним. Обычно она всегда хотела остаться одна. Одной жить, одной заниматься бытом, всегда приходить в свою одинокую квартиру, где пахнет только ее духами. Сейчас же все перемешалось, и на ее же удивление Туан это абсолютно устраивало. Ей даже это нравилось.       Девушка и парень расположились на диване, просматривая какой-то очередной сериал, который шел мимо ушей Туан. Ее одолевали мысли о том, реален ли вообще этот парень, не галлюцинация ли он. Лучше бы был ею. Иначе она вообще не может понять метаморфозы своего сознания. Иногда она обнимала его достаточно крепко, могла ущипнуть, а потом пробубнить: «Надо же. Все-таки настоящий» и уйти, оставляя парня в полном недоумении и смятении.       Юнги мягко и нежно делал девушке массаж ног, который делал частенько, ведь стопы девушки сильно уставали из-за работы на ногах. Снова она себя измывает работой, погружаясь в нее полностью, только так притуплялись орущие мысли, которые твердят, что не может быть так легко и хорошо, нужно везде искать подвох. Юнги тоже перестал обращать внимание на происходящее на экране, внимательно вглядываясь в свои руки и в пальчики ног девушки, поглаживая каждый отдельно. Туан обратила внимание, что парень слишком активно прожигает взглядом одну точку на ее ножке и не смогла удержаться. – Что, родинку на мизинце разглядываешь? – оживилась она, выдернув Юнги из мыслей. – Черт. Чимин, мать его. – Он наш личный Купидон, а ты так о нем отзываешься. Ай как не хорошо, где Ваша благодарность, господин Мин? – она еще поцокала языком и покачала головой. – Я его давно уже не видел. К тебе не наведывался? – Хах, а ты смешной. Он пока все еще шарахается меня и обходит стороной. Видимо, тебя тоже. Раньше он частенько ко мне домой заходил, сейчас не видно, не слышно. Но это не надолго. Я же не оставлю это так просто, он теперь мой должник. – Ой я бы на его месте уже чемоданы в другую страну паковал после таких твоих заявлений. – Я хрупкая дама, не надо из меня делать изверга, который перемалывает людей, – она обиженно вздернула носик. – Ага. Кто ж спорит. Хрупкая дама с разводным ключом в руках. В данной ситуации хрупкими становятся кости оппонента. – Во-первых, ключ все еще в руке, а не в другом человеке. А во-вторых, было всего один раз. Сам приперся, пока я кран чинила в ванне, что ты еще надеялся увидеть. Злую меня с ключом в руке. Все логично. – Ты не предупреждала вообще-то, что любитель проводить ремонтные работы внезапно! Как видишь, без предупреждения больше не прихожу. Я быстро схватываю, – он постучал пальцем по виску, подтверждая свои слова.       Внимание обоих привлек звонок входной двери, из-за которого они вскочили с дивана в легкой панике. В компании они не особо торопились объявлять о своих отношениях, и только случайно узнал Чимин. Почему-то не хотелось привлекать лишнего внимания, ровно как и не хотелось навешивать друг на друга ярлыки. Не хотелось кого-то еще вмешивать в эту прекрасную идиллию. Конечно, ребята заметили, что Туан и Юнги больше времени проводят вместе, но им и в голову не приходило, почему на самом деле. Всегда все сводилось к рабочим отношениям и выставке, из-за которой они и вправду виделись чаще.       Они еще постояли какое-то время, но второй звонок оживил их снова, еще больше прежнего. Девушка поспешила натянуть свою одежду, пока парень крадучись пошел смотреть, кого там принесло. – А вот кто-то все еще приходит без предупреждения! – раздался бурчащий шепот от пытающейся натянуть свои джинсы девушки. – Чимин? – Еще интересней. Это твой брат, – ответный шепот настолько поверг девушку в шок, что она застыла на одной ноге, а после качнулась, но так и не смогла себя удержать, запутавшись в ткани штанов. – Блядь, – надев окончательно предмет одежды уже на полу, она вскочила на ноги. – Фух. Я готова.       Дверь открылась почти тут же, потому что только девушку Юнги и ждал. Парни обменялись приветствиями, а потом Намджун заметил Туан. Он снова повернулся к Юнги, который был немного нервным, что для него не свойственно. Запыхавшаяся девушка не могла найти себе место, поэтому переминалась с ноги на ногу и глупо улыбалась, а Юнги стоял по струнке, тяжело дыша, при это будучи в футболке Туан. Старшему показалось это все очень мило, мысленно он хихикнул, что эти двое ведут себя как подростки, которых застукали родители, но внешне не подал виду. – Фу, какая сладкая атмосфера, – выдал Намджун и спокойно прошел в кухню, усевшись в ожидании кофе и ухватив давно остывший блинчик с тарелки.