Последние Кадры

      В очередной раз переворачиваясь с одного бока на другой, Йоонас раздражённо морщится, ведь удобное положение на койке так найти и не удаётся. Всё тело неприятно ноет после нескольких недель, проведённых в туристическом автобусе, ведь пришлось забыть о мягкой кровати и прочих удобствах. Как минимум, о тишине во время сна можно было даже и не мечтать.       Подтянув повыше достаточно лёгкий плед, Порко отодвигает в сторону ширму, ограждающую его ото всех, и оглядывается по сторонам. Как и стоило ожидать, бодрствующих не обнаружилось, ведь достаточно позднее время явно располагало лишь для сна. Однако, резкий чих за соседней шторкой разрезал достаточно мирную атмосферу.       — Будь здоров, — по привычке отвечает гитарист, устремляя свой взор на койку напротив.       — Спасибо, — сонно бормочет Олли в ответ, а затем, будто опомнившись, выглядывает к своему полуночному собеседнику. — А ты чего не спишь?       — Такой же вопрос к тебе, — задорно улыбается Йоонас и невольно засматривается на аккуратно протирающего глаза Матела.       — Если бы кто-то вертелся поменьше, то может и спал бы, — беззлобно отвечает басист и щекой прижимается к подушке.       — Я не виноват, что об эту кровать синяков себе набил, — жалобно тянет Порко, в очередной раз убеждаясь, что подобное место явно не является самым удобным для сна.       Гитарист замечает, что рука Олли неприкаянно свисает с койки и находится достаточно недалеко от него самого, и решает дотянуться до неё. Он осторожно накрывает чужую ладонь, чувствуя, как Матела слегка дёргает ей от неожиданности.       — Не пугай ты так, — тихо охает басист, но все же позволяет Йоонасу переплести их пальцы и осторожно сжать его ладонь.       — Ты такой тёплый, — гитарист заворожённо поглаживает костяшки пальцев, не замечает направленного на него слегка поражённого и смущённого взгляда.       — А у тебя ладони ледяные, — шепчет Олли в ответ. Хоть погода днём и была достаточно тёплая, ночью всё равно становилось в разы прохладнее, а тонкий плед не был способен полностью спасти от стоящего в заглушенном автомобиле мороза.       — Иди ко мне, греться будем, — с улыбкой бормочет Порко, бросая на парня ожидающий взгляд.       — Если я вывалюсь с полки, то виноват будешь ты, — пытается отказаться младший, понимая, что спальное место явно будет слишком мало для двоих.       — Не вывалишься, я тебя удержу, — парирует Йоонас, всё ещё желая провести остаток ночи не в одиночестве. Он осторожно тянет басиста за руку, переманивая к себе. Матела, не собираясь более сопротивляться, наконец поднимается и, чуть не ударившись головой о находящуюся сверху кровать, выбирается.       Порко же, придвинувшись к стене, переворачивается на спину и раскрывает руки в приглашающих объятиях, предлагая Олли лечь буквально на него.       — Ты хочешь, чтобы я тебя задавил? — выдыхает басист, упираясь руками в край койки. Нужно было каким-то образом забраться и не издать лишнего шума, ведь прерванный сон явно никого не порадует.       — Ты будешь моим особенным одеялом, — щебечет Йоонас и подхватывает карабкающегося парня, помогая ему уместиться на небольшой площади.       — Только попробуй меня уронить, — Матела с опаской косится на гитариста и немного ёрзает, пытаясь удобно устроиться. В итоге он размещает голову на чужом плече, ладонь оставляет на чуть вздымающейся груди, обнимая. Старший лишь заворожённо перебирает золотистые кудри, другой рукой крепче прижимая парня к себе. И не травмируется никто, и будет тепло.       — А ты перебираться не хотел. Видишь, как нам тут хорошо вдвоём, — шепчет Порко, склонившись над чужим ухом, а после кратко мажет губами по нему.       — Если ты меня ещё и поцелуешь, то я вообще растаю, — сонно, но с неким вызовом отзывается Олли, пытаясь не обращать внимание на разбегающиеся по телу мурашки.       Йоонаса несколько раз просить не нужно, поэтому он склоняет голову чуть в сторону, позволяя себе коснуться кончиком носа чужой щеки. Проведя невесомую линию, он плавно проскальзывает к губам басиста и мягко прижимается к ним своими, чувствуя, как Матела льнёт в ответ, слегка комкая ткань его футболки.       Вскоре Олли отстраняется, а не желающий прерываться гитарист продолжает осыпать чужое лицо поцелуями, заставляя того лишь тихо хихикать и морщиться от щекотных ощущений.       — Если ненароком разбудим кого, нам точно влетит, — продолжает смеяться басист, чувствуя, как Порко кратко и легко касается губами его шеи.       — Я слишком соскучился по нежностям, так что лежи и наслаждайся, — Йоонас не намерен упускать подобную возможность, особенно с учётом пройденных перед этим уговоров.       — Ладно-ладно, — расслабляется Матела, чувствуя, как чужие пальцы кратко проскакивают по позвоночнику. Он цепляется за плечо гитариста и прячет лицо в изгибе его шеи, наконец прикрывая глаза.

•••

      — Как думаешь, стоит их будить?       Невольно морщась от посторонних звуков, Йоонас выныривает из блаженного сна и понимает, что на них устремлены, как минимум, две пары глаз. Успокаивает лишь тихо сопящий рядом Олли, что даёт понять, что тот не сбежал с рассветом. И не валяется в проходе на холодном полу.       — Слушай, я шуршание слышал часа в три ещё, они явно недавно вырубились, пусть отдыхают.       — Какой ты, Алекси, добрый всё-таки. Дай хоть щёлкну их на память, такой компромат нельзя упускать.       — В пьяном угаре ещё выставишь поди, так там фанаты упищатся от этой картины.       — На это и упор, — а после следует явно не предвещающий ничего хорошего смех       — Я в этом не участвовал, — фыркает темноволосый и спешно удаляется, а новоиспечённый фотограф уносится следом, довольный проделанной работой.