Jus primae noctis (Право первой ночи)

Жизнь Северуса в рыбацкой деревне текла своим чередом. Можно сказать, впервые за долгие годы он был спокоен и относительно счастлив. Он варил зелья для жителей деревни по своим собственным рецептам, которых постепенно становилось всё больше, учился пользоваться вновь обретённой магией, вёл переписку с Малфоем, а ещё учился у Джакомо ментальной магии. Несмотря на то, что Северус жаждал овладеть умением как проникать в чужой разум, так и закрывать свой от вторжения извне, он справедливо опасался обнажить перед в сущности малознакомым человеком свои потаённые секреты. Хотя с тех ужасных событий в Поттер-касле прошло уже много лет, Северус до сих пор видел во сне кошмарные сцены учинённого над ним насилия и, само собой, боялся, что эти неприглядные страницы его жизни откроются перед Джакомо. И опасался не зря. В первые же минуты занятий Северус обнаружил себя на земляном полу собственной хижины, сжимающим голову руками и заходящимся в диком крике: — Нет, не трогайте меня! Не надо! — Тише, тише, сынок! — Джакомо, несмотря на свой преклонный возраст, опустился перед ним на колени, протягивая глиняную плошку с водой. Северус схватил её и опустошил. При этом у него так дрожали руки, что половина содержимого плошки выплеснулась на рубаху. — Вот, значит, как с тобой обошлись! — помрачнел Джакомо. — Вы… вы всё видели… — преодолевая тошноту, прохрипел Принц. — Теперь вы будете презирать меня… — Положим, презирать надо не тебя, а тех, кто сотворил с тобой такое, — Джакомо похлопал его по плечу и тяжело поднялся на ноги. — И не только презирать… Вот я и понял, отчего ты не смотришь на местных девушек, да и на парней тоже… Не бойся. Я никому не скажу. А заодно буду следить, чтобы молодёжь не лезла к тебе со своими глупостями. А сейчас вставай, — он подал Северусу руку, — давай продолжим, если ты не передумал. Северус не передумал. Несмотря на то, что Принц раз за разом переживал сцены насилия сперва во время занятий, а после во сне, мучаясь кошмарами, его упорству и желанию преуспеть можно было только позавидовать. Уже через неделю он сумел впервые не только выбросить Джакомо из собственного сознания, но и вторгнуться в разум своего учителя. Ещё через три недели Джакомо не сумел пробиться сквозь поставленные Северусом ментальные щиты. А месяц спустя, когда уже и сам Джакомо не смог защитить собственное сознание от талантливого ученика, Принцу было объявлено, что он овладел этим сложным умением. — Ты превзошёл меня, Северус, — с уважением сказал Джакомо. — Давно я не видел столь сильного волшебника, а ведь ты совсем недавно вернул себе магию. Боюсь, скоро тебе станет тесно у нас. Не удивлюсь, если ты захочешь отправиться в Рим, чтобы учиться у тамошних зельеваров и волшебников. — Не в ближайшие годы, — грустно улыбнулся Северус. — Я слишком устал. Пока мне вполне хватает и тех заказов, которые время от времени поступают из Рима. В вашей деревне я впервые чувствую мир и покой. И потом, я не смогу вас покинуть, пока не найду и не подготовлю достойного ученика. Не можете же вы опять остаться без зельевара. *** Несмотря на то, что Гарри уже сравнялось тринадцать лет, он все ещё оставался хрупким и низкорослым. Намного ниже своих сверстников. Да что там сверстники! Даже одиннадцатилетки, которые поступили в школу двумя годами позже юного лорда Поттера, были выше его, что не могло не вызывать насмешек с их стороны. Впрочем, со временем Гарри научился не обращать внимания на подколки учившихся с ним мальчишек. Тем более что, благодаря покровительству Нотта, а также строгости Гриндевальда, его обидчики никогда не переходили от насмешек к прямым издевательствам. Порой Гарри задумывался, каково ему будет, когда Тео закончит обучение и навсегда покинет Вальд-холл, однако старался не беспокоиться раньше времени. В самом начале третьего года его пребывания в Вальд-холле произошло одно совершенно удивительное событие. Лорд Поттер чрезвычайно переживал о том, что его единственный законный сын так и останется хлюпиком и коротышкой. Всякий раз, как Гарри появлялся в родовом поместье, отец пичкал его разнообразными снадобьями, заказанными им у самых знаменитых зельеваров как в самой Британии, так и за её пределами. Несмотря на то, что толку от этих зелий не было ни на грош, а стоили они порядочных денег, лорд Поттер не отчаивался и продолжал искать средство, чтобы помочь сыну. За пару дней до очередного возвращения Гарри в Вальд-холл на стол в трапезной спикировала сова, явно измученная дальней дорогой. Лорд Поттер отвязал от лапы птицы небольшой свёрток и радостно воскликнул: — Это от самого мастера Ламброзо! — Кто это? — удивлённо поинтересовался Гарри. — Один из самых известных зельеваров Рима, а может, и всей Европы! — объявил Джеймс, осторожно достав из свёртка небольшой фиал и записку. — Вот же мерзкий прохвост! — вскричал он минуту спустя, пробежав записку глазами. — Я отвалил ему за снадобье столько денег, сколько он запросил. Но вместо того, чтобы приготовить зелье самостоятельно, он обратился к какому-то неизвестному мальчишке! Вот, читай! Надеюсь, твоей латыни хватит, чтобы понять, как меня обманул этот шарлатан! Он в раздражении бросил на стол свиток пергамента. Гарри развернул его и прочёл: «Многоуважаемый лорд Поттер! После полугода интенсивной работы над вашим заказом я не добился сколько-нибудь значительного успеха и уже собирался вернуть вам задаток, как вдруг мне посчастливилось познакомиться с совершенно неизвестным в наших кругах, но чрезвычайно талантливым молодым зельеваром из небольшой рыбацкой деревушки близ Помпей. В нашей переписке я посетовал ему на неудачу с зельем, рассказав, что оно необходимо тринадцатилетнему юноше, чей рост остановился вследствии болезни и, возможно, проклятия. И — о чудо! — два месяца спустя он прислал мне экспериментальный образчик снадобья. Разумеется, я испытал зелье на сыне своего слуги, который по прошествии недели после приёма снадобья за одни сутки вырос на целый локоть, после чего рост остановился. Надеюсь, присланное мной снадобье положит конец вашим тревогам. Искренне ваш Антонио Ламброзо!» — Прочитал? — Джеймс вырвал из рук Гарри пергамент и в гневе бросил его в камин. — Я просто не верю, что этот зельеваришка облапошил меня и прислал снадобье, сделанное неизвестно кем неизвестно из чего! — Но отец! — попробовал возразить ему Гарри. — Мастер Ламброзо ведь написал, что испытания зелья прошли успешно. Так почему бы мне не попробовать… Он потянулся к флакону из синего стекла. — Не смей! — рявкнул на него Джеймс. — Я не позволю тебе пить эту бурду! Флакон последовал в камин вслед за пергаментом, а лорд Поттер в сильнейшем раздражении покинул трапезную. Едва шаги отца стихли в коридоре, Гарри подбежал к камину, применил заклинание, чтобы не обжечься, и выхватил из пламени фиал, очевидно, снабжённый мощными защитными чарами, не позволяющими ему разбиться. Оглянувшись по сторонам, Гарри быстро вытащил пробку и выпил зелье, пока его отцу не пришло в голову вернуться. *** Уже укладываясь в постель, Гарри внезапно почувствовал недомогание. Его слегка познабливало, а руки, ноги и спина ощутимо тянули. В иное время мальчик непременно обратился бы к отцу за помощью, но тогда пришлось бы рассказать о том, что он выпил присланное из Италии зелье, а это могло вызвать приступ гнева у не особенно славящегося сдержанностью лорда Поттера. «Придётся потерпеть и надеяться, что это не яд, — подумал Гарри, поплотнее кутаясь в меховое одеяло. — А если и яд, будет мне, дураку, урок, как не слушаться отца!» С этими невесёлыми мыслями он закрыл глаза и, несмотря на неважное самочувствие, вскоре уснул. Ночью Гарри снова приснился его таинственный друг. — Я сделал огромную глупость, — честно признался ему Гарри. — И что же такого ты натворил? — поинтересовался его собеседник. — Ослушался отца, выпил снадобье, изготовленное неизвестно кем, и теперь, наверняка, умру, — шмыгнул носом Гарри, преисполненный жалости к самому себе. — Не переживай. Ты не умрёшь, — незнакомец с усмешкой взъерошил волосы Гарри. — Тебе легко говорить, — засопел тот, обидевшись, что его друг из снов обращается с ним, как с несмышлёным ребенком. — А у меня всё тело ломит. Как тогда, когда я заболел так сильно, что после этого даже перестал расти. — Даю тебе слово — зелье не ядовитое! — успокаивающим тоном произнёс незнакомец. — Более того, уверен, оно тебе поможет… *** Человек из снов оказался прав. Гарри проснулся не только выспавшимся и отдохнувшим, но и совершенно здоровым. Когда он одевался, чтобы вместе с отцом отправиться обратно в Вальд-холл, ему показалось, что штаны и туника стали ему слегка коротковаты, однако времени на то, чтобы обстоятельно проверить собственные предположения, у него не было, поскольку лорд Поттер торопил его со сборами. Гарри не сердился на отца. В начале осени в поместье и за его пределами всегда кипела работа, за которой Джеймс Поттер предпочитал наблюдать лично. Помимо этого вечером в Коукворте собирались сыграть сразу две свадьбы и лорда Поттера пригласили на них почётным гостем. Джеймс отлично знал женихов и собирался той же ночью осуществить свое Право первой ночи, по крайней мере, с одним из них. И не потому, что ему так не терпелось распечатать девственную задницу. Для подобных утех у него имелся неиссякаемый запас мальчишек из отдалённых от Коукворта деревень, поставляемых ему незаменимым Петтигрю. Просто Джеймс, чей детородный орган подводил его всё чаще и чаще, теперь распалялся исключительно при виде чужой боли, а поскольку в деревне вот уже целый год не рождались его бастарды, Поттеру было просто необходимо помимо юноши поиметь ещё и одну из невест. А может, и обеих, чтобы увеличить шансы на зачатие ребёнка. Перед Поттером стояла непростая задача. Ради вожделенной эрекции он планировал обойтись со своей будущей жертвой исключительно жестоко, однако наутро у мальчишки не должно было остаться ни разрывов, ни следов от укусов, ни синяков. Ничего такого, чтобы свидетельствовало о том, как именно осуществил своё право лорд Поттер. Джеймс планировал избавиться от следов своей страсти с помощью усовершенствованного Заживляющего, сваренного по рецепту давно покойного Северуса Принца. Однако капризное снадобье требовалось изготовить незадолго до его использования. Именно поэтому лорд Поттер так торопился отправить сына обратно в Вальд-холл. К счастью для Гарри, он, разумеется, ничего не знал об этой стороне жизни своего отца и поспешил со сборами, не желая задерживать вечно погружённого в дела лорда Поттера. *** Новый учебный год начался с переезда в другую спальню. Несмотря на то, что внешне Гарри выглядел самое большее лет на десять, ему уже полагалось спать в комнате старших мальчиков. Таким образом их с Ноттом кровати вновь оказались рядом, чему Гарри был несказанно рад. — Давно хотел тебя спросить, как получается, что твоя туника никогда не пачкается? — поинтересовался Нотт, когда перед тем, как лечь в постель, Гарри для большего тепла натянул подарок Луны. — Ну, во-первых, она из шерсти моей собаки — Хедвига. Ей достаточно отряхнуться, и вся грязь слетает, как по волшебству. Я вообще долгое время думал, что Хедвиг — магическое существо, но потом отец объяснил мне, что это просто особенность её породы. А во-вторых… — Гарри замялся. Очень уж не хотелось лишний раз упоминать ненавистное имя. — Мой будущий тесть, лорд Блэк, на праздничном пиру в честь моего отбытия в Вальд-холл зачаровал тунику таким образом, чтобы на ней никогда не оставалось пятен. Ещё он сказал, что она будет расти вместе со мной, но, поскольку я с тех пор почти не вырос, то проверить, так ли это, не представляется возможным, — вздохнул Гарри. — Да не переживай ты так! — похлопал его по плечу Нотт. — Ну и что, что ты невысокий, зато владеешь магией лучше, чем иные здоровяки. — Так себе утешение, — грустно усмехнулся Гарри. — Ладно, давай спать. А то завтра на уроках будем клевать носом. *** Гарри проснулся от холода. Несмотря на то, что в камине горел зачарованный огонь, Гарри дрожал с ног до головы. Ощущение было таким, словно он внезапно оказался без одежды. — Люмос, — прошептал Гарри. В неверном свете волшебной палочки он увидел нечто невероятное. Его туника, прежде достававшая ему почти до колен, теперь едва прикрывала чресла, а её длинные рукава, доходившие Гарри до запястий, оканчивались в районе локтей. — Нотт, — зашептал Гарри, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, — проснись! — Что, что такое? — всполошился Тео, с трудом продирая заспанные глаза. — Моя туника! Она стала чуть ли не вдвое короче! Гарри вскочил с постели и направил на себя волшебную палочку. — Тю… — присвистнул Нотт, — это не туника стала короче. Это ты вымахал за несколько часов. Он встал и продемонстрировал Гарри, сколь разительно сократилась разница в росте между ними. — Кстати, похоже, твоя рубашка пытается тебя догнать, — он указал на удлиняющиеся на глазах подол и рукава туники. — Как такое могло произойти? — спросил он, возвращаясь в постель. — Отец заказал мне очередное зелье для роста у очень известного зельевара из Италии, — растерянно отозвался Гарри, всё ещё не верящий в то, что произошло, — тот прислал снадобье, но признался, что его изготовил другой человек. Отец ужасно разозлился и запретил мне пить это зелье. — А ты всё равно выпил, — подытожил Нотт. — Да, и был уверен, что умру от отравления… — Гарри хотелось смеяться и плакать от счастья. — Значит, ты должен поблагодарить того, другого, человека, — рассудительно произнёс Нотт. — Похоже, он здорово помог тебе разобраться с твоей бедой. Представляю, как удивятся мастер Гриндевальд и все остальные утром. Постарайся поспать. Завтра ты наверняка станешь нашей новой знаменитостью.