Jus primae noctis (Право первой ночи)

Джеймс Поттер являлся настоящим знатоком жёсткого секса. Он любил причинять боль партнёру или партнёрше. Ему нравилось во время совокупления бить, кусать или даже резать свою жертву кинжалом или с помощью магии. Порой, не прерывая фрикций, он пускал в ход Круцио, и тогда анус или вагина несчастных рефлекторно сжимались, доставляя Джеймсу особенное, извращённое наслаждение. Иногда он представлял себя оборотнем. Не тихоней, каким обычно был Люпин между трансформациями, а чудовищем, пожирающим всех без разбора. В один из таких моментов он так увлёкся, что прокусил лежавшей под ним девушке шею. Кровь, фонтаном брызнувшая из раны, возбудила Джеймса точно самый мощный афродизиак. Он пил её, одновременно трахая умирающую, пока она не испустила дух. В ту ночь Поттер испытал такой мощный по силе оргазм, что периодически повторял столь понравившийся ему эксперимент. — Это всё ты виновата! — говорил он бузинной палочке так, словно она была одушевлённым предметом и могла ему ответить. — Ты делаешь меня таким жестоким. После смерти Лили в моём сердце больше не осталось нежности. Джеймс не лгал. Даже Сириусу, его, как это уже стало понятно, единственной настоящей любви, порой доставалось так, что наутро приходилось лечить порезы и укусы заживляющей мазью. — Ты натуральный монстр! — пожаловался однажды Блэк, нанося тёрпко пахнущую маслянистую субстанцию на поврежденные слишком пылким любовником места. — Поверить не могу, что позволил тебе сотворить со мной такое! — Прости, не сдержался! — без тени раскаяния усмехнулся Джеймс. — И, кстати, ничего ТАКОГО, я с тобой не творил. — Ну, по сравнению с состоянием того парнишки, с которым мы с тобой развлекались вчера вечером, я в самом деле в полном порядке. — Вот именно! — подтвердил Поттер. — Всё познаётся в сравнении. Так что не ной, а то я подумаю, что тебе больше не нравятся наши постельные утехи. — Уж и пошутить нельзя, — пробормотал Сириус, больше всего на свете боявшийся не боли, причинённой ему Джеймсом, а расставания с ним. Именно на этой слабости Блэка и решил сыграть Джеймс, когда обещал Гарри, что тот больше никогда не услышит от Сириуса ни одного обидного слова. *** В ту ночь он был необыкновенно нежен с Сириусом. Сперва они выкупались в термальном источнике и занялись сексом прямо в воде, причём Джеймс позволил любовнику овладеть собой, что случалось крайне редко. Очутившись в спальне, Поттер насухо вытер Сириуса чистым льняным полотенцем, опустился перед ним на колени и вобрал в рот мягкий после недавнего соития член, ощущая, как тот постепенно увеличивается в размерах. Джеймс с упоением сосал и вылизывал его по всей длине, периодически щекоча языком уретру. Одной рукой он ласкал поджимавшиеся от удовольствия яички, пальцы другой разминали и массировали анус Сириуса. Наконец тот задрожал всем телом и с коротким стоном выплеснулся в рот любовнику. — Дьявол меня побери, — севшим голосом произнёс Блэк, — это было… восхитительно… Что на тебя нашло? — осторожно поинтересовался он, присаживаясь на край постели, поскольку ноги после бурного оргазма держали его с трудом. — Решил доставить тебе как можно больше удовольствия, — с улыбкой отозвался Джеймс. — Чего бы вам ещё хотелось, лорд Блэк? Сириус посмотрел на всё ещё стоявшего на коленях Джеймса, и его опавший член заинтересованно дёрнулся. — Моему лордству очень хотелось бы ещё раз отодрать ваше лордство. Но… ты же, наверное, не согласишься? — А вот и нет, — Джеймс поднялся с колен. — Сегодня ночь исполнения любых твоих прихотей. Только скажи, я сделаю абсолютно всё. — Всё-всё? — не веря своим ушам, переспросил Сириус. — Слово лорда. — Тогда… я хочу взять тебя лицом к лицу. Хочу целовать тебя, любовь моя. Хочу, чтобы ты скакал на моём члене, как на своём Бесстрашном. — Быть посему! — Джеймс зачерпнул лубриканта из стоявшего на полу глиняного горшочка и принялся наносить на детородный орган Сириуса. — Господи! — застонал тот. — Джеймс, как хорошо! — Сейчас будет ещё лучше! Поттер поднялся, перекинул ногу через колени Блэка и осторожно опустился на уже стоявший колом член. Слегка поёрзав на нём, чтобы привыкнуть, он принялся медленно двигаться, постепенно набирая темп. Сириус стонал и кричал, как безумный. Джеймс отлично понимал почему: его не слишком разработанный анус так плотно охватывал ствол любовника, что это доставляло Блэку почти запредельное удовольствие. — Люблю тебя! Люблю! — хрипел Сириус, вцепившись в бёдра Джеймса. — Умоляю, двигайся! Двигайся быстрее! Джеймс обнял Сириуса и принялся скакать на нём в бешеном темпе, пока оба не забились в конвульсиях оргазма. — Бо… же… — только и смог вымолвить Блэк спустя несколько минут. — Как же хорошо… — Я рад, что сумел доставить тебе удовольствие, — неожиданно холодным голосом произнёс Джеймс, всё ещё сжимая член Сириуса внутри себя. — А теперь слушай меня внимательно. Я, Джеймс Карлус Поттер, клянусь, что больше никогда не займусь любовью с Сириусом Блэком, если тот обидит моего сына — Гарри Джеймса Поттера — хоть словом, хоть делом. Клянусь, что несмотря на всю боль, которую мне это причинит, никогда не дотронусь до Сириуса Блэка, если он посмеет непочтительно говорить с моим сыном. Ворвавшийся в комнату порыв ледяного ветра загасил огонь в камине, и кожа обоих любовников покрылась мурашками от холода. — Видишь, Сири, Магия приняла мою клятву. Так что, нарушь я её теперь — умру в ужасных муках. — Нет, — Сириус прижал Джеймса к себе и страстно поцеловал. — Я не дам такому случиться. Я не смогу жить без тебя и твоей любви. Я клянусь, что никогда больше не обижу твоего сына и стану относиться к нему с уважением. А чтобы доказать тебе моё искреннее раскаяние и преданность… Смотри. Он взял свою палочку и отсёк себе мизинец на левой руке. — Теперь ты мне веришь? — с трудом сдерживая стон боли, спросил он. Джеймс поднёс к лицу изуродованную руку Сириуса, слизал кровь, а затем залечил рану, зияющую на месте пальца. — Это был… безумный и вместе с тем отважный поступок. Я принимаю твою клятву любви и верности. И в благодарность, а так же по велению моего сердца делаю тебя своим супругом. — Джеймс… — забыв обо всём, Блэк принялся с жаром целовать Поттера, — любовь моя! Спасибо! Как я счастлив! Но, постой, разве такое возможно? Ведь я уже женат. Магия связала нас с супругой воедино. Вряд ли она позволит… — Судя по всему, уже позволила! — ухмыльнулся Поттер, указав на серебряные брачные браслеты, медленно проявляющиеся на запястьях у них обоих. — Разве ты не слышал о существовании тройственных союзов? После того как Гарри вернётся обратно в школу, мы с тобой отправимся в Блэк-хаус и сообщим твоей супруге радостную новость. Не беспокойся. Миссис Блэк совершенно не привлекает меня. Мы разделим с ней ложе вместе лишь один раз, а затем она останется в полном твоём распоряжении. *** Блэк сдержал данное Поттеру слово. С того дня он в самом деле начал обращаться с Гарри подчёркнуто вежливо, не позволяя при нём никаких вольностей. Юный лорд Поттер, видя такую перемену в своём недруге, тоже перестал смотреть на него волком. Пару раз он на свой страх и риск попытался подначить Сириуса, но, не получив в ответ ставших уже привычными колкостей, окончательно убедился в том, что отец сдержал своё слово. Эти каникулы стали для Гарри лучшими за последние несколько лет. Джеймс, которому теперь было не стыдно продемонстрировать наследника своим вассалам, несколько раз ездил с сыном в Коукворт, разросшийся до размеров небольшого городка, и на ярмарку. — Как вы возмужали, мастер Поттер! Настоящий красавец! Долгих вам лет жизни и крепкого здоровья! — неслось отовсюду. Гарри смущался, ловя обращённые на него восхищённые взгляды. Он прекрасно понимал, что ничем не заслужил всенародного обожания. Разве что имел смелость и наглость ослушаться отца и выпить присланное из Италии зелье. Тем не менее ему было приятно видеть каким уважением пользуются Поттеры в своей вотчине. Он искренне гордился отцом, сумевшим завоевать сердца простого народа и снискать любовь черни. И, разумеется, не отказывался от даров. Да и как можно было отказаться от доспехов, выкованных в местной кузнице, и особенно от меча в искусно украшенных ножнах. — Я рад, что они видят в тебе своего будущего хозяина, — сказал лорд Поттер, когда они возвращались домой. — Простые люди — как дети. С ними требуется быть в меру строгим, в меру справедливым, никогда не наказывать без причины, но и не спускать неповиновения. Если ты усвоишь эти простые истины, то сумеешь стать хорошим лордом. А пока ты им ещё не стал, учись, задавай вопросы. У Гарри на языке вертелся вопрос, который не давал ему покоя. Среди деревенских мальчишек он заметил нескольких весьма похожих на его отца. От внимательного взгляда Гарри не укрылось также, что лорд Поттер уделил этим мальчикам особое внимание, побеседовал с их родителями и даже одарил их деньгами. Само собой, Гарри никто и никогда не рассказывал о Праве первой ночи, которое неукоснительно соблюдалось в Коукворте, медленно но верно увеличивая количество бастардов лорда Поттера. Немного поразмыслив, мальчик решил не задавать отцу неудобный вопрос. «Возможно, Тео сумеет объяснить мне, что бы это значило», — подумал он. *** На пиру по случаю отъезда Гарри обратно в Вальд-холл Сириус буквально лучился от счастья, что, впрочем теперь было обычным делом. С той ночи, когда Джеймс объявил его своим супругом, Блэк всё время пребывал в отличном расположении духа. На сей раз за столом присутствовали одни лишь Мародёры. Луне и Нимфадоре приказали остаться дома. — Ты словно наследство получил, Сириус, — поддел друга Крауч. — Признавайся, чему ты так радуешься. — Сказать им? — Блэк повернулся к лорду Поттеру. — Ты позволяешь? — А тебе непременно требуется мое позволение? — усмехнулся тот. — С каких пор ты стал таким послушным? — Ну же, не томите нас! — раздались умоляющие голоса с разных концов стола. — Ладно, скажи им! — снисходительно бросил Поттер. — Вот! — Сириус с гордостью продемонстрировал запястье, на котором красовалось два браслета: золотой и серебряный. Крауч, в качестве знатока магических законов, подался вперёд и внимательно рассмотрел оба украшения. — Да это же брачный браслет! — удивленно констатировал он. — Постой, как же это? Ведь тот, что из золота… — Символизирует узы брака. С леди Блэк, — кивнул Сириус. — А этот, — он хвастливо повертел кистью, — с лордом Поттером. — Так вы теперь… — Супруги. С позволения и благословения Магии. — Ух ты! — завистливо присвистнул Питер. — Поздравляю всех вас, включая леди Блэк. Получается, что она теперь ваша общая жена. — Именно так, — кивнул Джеймс, украдкой взглянув на побледневшего как смерть Гарри. — В таком случае, — похотливо хохотнул Макнейр, — ей очень повезло. — Гарри, — Сириус повернулся к Поттеру-младшему, — теперь, когда ты стал мне практически сыном, позволь обнять тебя. Он подошёл к мальчику и, не дожидаясь разрешения, прижал его к себе. Всего на одно мгновение, поскольку Гарри моментально высвободился из объятий Блэка. — Что может быть лучше семьи! — воскликнул тот, вернувшись на своё место рядом с Джеймсом. — За семью! — провозгласил хозяин дома, поднимая свой кубок. — Гарри, я жду. — За семью, — глухо повторил мальчик, стараясь сдержать слёзы. — Умница! — похвалил его Джеймс. — Можешь идти. Тебе завтра вставать в несусветную рань. И не забудь захватить с собой меч. Мастер Гриндевальд написал мне, что собирается не менее двух раз в неделю проводить специальные тренировки и учить всех сыновей лордов искусству обращения с оружием. *** Первый день в школе тянулся для Гарри так медленно, словно кто-то специально зачаровал время. Мыслями он всё время возвращался к известию о тройственном союзе отца, свалившемуся на него как гром среди ясного неба. Хорошо ещё, что от него не потребовали называть ненавистного Блэка отцом! Вечером, когда все ученики уже лежали в постелях, Гарри решил расспросить Теодора Нотта о том, что видел в Коукворте. — Ты в самом деле ничего не понял? — Тео смотрел на Гарри так, точно не верил своим глазам. — Нет, — покачал головой тот. — И ты хочешь, чтобы именно я объяснил тебе? — Нотт выглядел слегка смущённым. — Ладно. Если больше некому… В общем, всё дело в Праве первой ночи. — В чём? — переспросил Гарри. — В Праве первой ночи, — терпеливо повторил Нотт. — Когда простолюдины женятся, их лорд имеет право провести ночь с невестой. Если она блюла себя до свадьбы, то все плоды её девственности тоже достанутся ему. Если же нет… Просто хорошо проведёт время. При условии, что девица не станет сильно сопротивляться. Впрочем, особого выбора у неё не имеется. Хочет она того или нет, лорд всё равно на неё залезет. Порой после такого рождаются бастарды. Большинство лордов не обращают на них внимания. Живут себе и живут. Но у волшебников всё по-другому. Бастарды-сквибы никому не интересны, а вот наделённые магическим даром — дело иное. Обычно лорды выделяют их среди других своих бастардов, зачастую дают им образование, могут пожаловать дом или ещё что. — Значит, те мальчишки… — голос Гарри осёкся. Невыносимо было сознавать, что отец, которого он считал почти святым, брал в постель девушек практически против их воли. — Твои единокровные братья по отцу. И, судя по тому, что ты мне рассказывал, они тоже волшебники. Гарри потрясённо молчал, пытаясь осмыслить новую информацию о собственном отце. — А откуда ты всё это знаешь? — наконец спросил он. — Очень просто, — пожал плечами Тео, — я и сам бастард лорда Нотта. Самый старший из них. Можно сказать, первенец. Правда, мне повезло. Мой ненастоящий отец любит меня и обходится так же, как с остальными детьми, но все в нашей деревне знают, как именно я появился на свет. Теперь вот и ты знаешь.