Jus primae noctis (Право первой ночи)

Гарри сидел на поросшем вереском холме и смотрел на океан. Несмотря на середину лета, день был холодным и пасмурным. Гарри поплотнее закутался в мантию, неотрывно глядя на свинцово-серые волны, с грохотом набегавшие на пустынный берег. — Поттер, вот ты где, — раздался у него за спиной голос Нотта. Гарри тяжело вздохнул. После того памятного сна, когда он в последний раз видел своего таинственного друга, им овладела меланхолия. Он всё чаще искал уединения, не желая общаться ни с кем, включая закадычного приятеля, каким стал для него Тео. — Я тебя везде обыскался! — Нотт плюхнулся рядом на траву. — Хотел попрощаться перед отбытием домой. Сегодня утром отец прислал письмо мастеру Гриндевальду и сообщил, что моя учёба закончена. Я — самый старший из его бастардов и нужен ему в поместье. Кажется, он даже нашёл мне невесту. Больше я не вернусь в Вальд-холл. Так что… — он не договорил и протянул Гарри руку, которую тот с жаром пожал. — Мне очень жаль, правда! — произнёс Поттер. — Спасибо тебе за всё, Тео. И за то, что не давал меня в обиду, и за многое другое. Мне будет тебя не хватать. — Мне тоже! — Нотт неожиданно шмыгнул носом. — По правде сказать, за эти годы я привязался к тебе гораздо сильнее, чем хотелось бы… Чем это дозволительно… В общем, я знаю, что ты помолвлен с дочерью лорда Блэка, да и я, судя по всему, скоро обзаведусь семьей, но… Я не могу больше от тебя скрывать… Я влюблён в тебя, Гарри. Говорю это только потому, что мы с тобой больше никогда не увидимся. Впрочем, если бы отец и не требовал от меня вернуться, я отлично понимаю, что не ровня тебе. Ведь я — бастард, а ты — сын лорда, — Теодор провёл ладонью по глазам. — Долг велит тебе жениться и родить наследника… — Тео, — Гарри обнял его за плечи, — не плачь! Я люблю тебя, как друга, но в самом деле не сумел бы обещать тебе ничего большего. Однако вовсе не из-за маленькой леди Блэк, — он поколебался, а затем завернул рукав мантии и показал Теодору руны на тыльной стороне своего запястья. — Что это? — спросил тот. — Рунический знак моей неразрывной связи с этим человеком, — объяснил Гарри. — Но кто он? — Тео поднял на него красные от слёз глаза. — Не знаю, — покачал головой Гарри. — Не представляю себе, мужчина это или женщина. Знаю только, что инициалы его имени С. и П. — Давно у тебя этот знак? — Он появился полгода назад, когда я поклялся, что возлягу лишь с человеком, которого предназначила мне сама Магия. — Тут нет ни одного Б. Значит, это явно не маленькая леди Блэк, — заметил Нотт. — Но и Т. Н. тоже нет, — с тяжёлым вздохом добавил он. — Нет, прости, — грустно улыбнулся Гарри. — Разве я могу тягаться с самой Магией? — пожал плечами Тео. — Впрочем, знай я, что у меня есть хоть малейший шанс на твою любовь… Можно мне хотя бы поцеловать тебя на прощание? Гарри кивнул. Он просто не мог отказать. Кроме того, ему внезапно захотелось узнать, каково это, когда тебя целуют по-настоящему. А в том, что у Тео имелся подобный опыт, Поттер почему-то не сомневался. Тео, воодушевлённый его согласием, осторожно коснулся губ Гарри своими, а затем, не разрывая поцелуя, прижал его к себе. На несколько мгновений, показавшихся вечностью, поцелуй стал более глубоким и требовательным, однако в тот же момент Тео отстранился от Гарри. — Ты — лучшее, что когда-либо было у меня в жизни, — сказал Нотт прерывистым голосом. — Я никогда не забуду тебя, Поттер. Он торопливо вскочил на ноги. — Прощай, Гарри. Желаю тебе непременно найти этого С.П., кто бы это ни был. И чтобы он или она, если это девушка, ответили тебе взаимностью. А ещё желаю, чтобы твой отец лорд позволил вам быть вместе. *** Теплым июльским вечером жители рыбацкой деревушки собрались в полном составе, чтобы поприсутствовать на небывалом в здешних краях событии: дочь Джакомо — местного старосты — принимала на себя обязанности зельевара. Такое в посёлке происходило впервые. До Вероники никто из местных женщин и не думал осваивать столь сложную науку, ограничиваясь ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. Для Северуса это тоже был совершенно особенный день: ему впервые предстояло выступать в роли наставника. Сказать, что он волновался, значит, не сказать ничего. Успех Вероники открывал для него дорогу в большой мир. Ведь мастер Ламброзо не мог ждать Северуса вечно. Он и так согласился дать молодому зельевару целый год для того, чтобы найти и подготовить себе замену. Испытание состояло из трёх частей. Сперва Веронике огласили три снадобья, которые ей предстояло изготовить на глазах у всех присутствующих. Поскольку забота деревенского зельевара состояла в основном в том, чтобы снабжать местных жителей лекарственными зельями, Веронике предложили сварить Бодроперцовое, Ранозаживляющее и Противоожоговое. На деревенской площади установили стол, на который водрузили три котла. Пока молодая женщина, от волнения бледная как полотно, готовила ингредиенты для каждого снадобья, в толпе бросали жребий, кто станет подопытным кроликом. Северус, который изо всех сил старался казаться спокойным, наблюдал за процессом, сидя на скамье вместе с другими старейшинами деревни. Ему настрого запрещалось помогать Веронике или даже подсказывать ей. Хорошо хоть рецепты не требовалось знать наизусть. Всё, что могло потребоваться деревенским жителям, Северус записал на листах пергамента и сшил их вместе наподобие тетради. Когда-то давно у него уже имелась подобная настольная книга, куда он вносил все свои наработки. К сожалению, она, так же, как и палочка, досталась Джеймсу Поттеру в качестве трофея. Теперь же Северусу пришлось завести вторую тетрадь, зачарованную так, что прочесть записи мог лишь он один, а чтобы не потерять своё сокровище, Принц уменьшил её и носил на шее в мешочке из ишачьей кожи. Поздней ночью, когда кое-кто из зрителей улёгся на траву и принялся похрапывать, два зелья и мазь были готовы. Примерно через час — время, необходимое для того, чтобы содержимое котлов остыло, — Вероника вытерла передником красное от пота лицо и обратилась к односельчанам. — У меня всё, — в её голосе явно слышалось облегчение. — Теперь необходимо испытать снадобья. Из толпы несмело вышли два парня и девчушка, чей покрасневший нос и сильный кашель красноречивее любых слов свидетельствовали о сильной простуде. С неё решили и начать. Девочку усадили на табурет лицом к толпе. Вероника поднесла ей чашу, наполненную дымящимся напитком. — И что случится, когда я это выпью? — робко спросила девочка, в силу своего возраста явно не знакомая с действием зелья. — У тебя из ушей повалит дым, и ты поправишься, — устало улыбнулась Вероника. Судя по всему, она была совершенно уверена в своём успехе. И Северус отлично понимал, почему. Во время их занятий Вероника не раз варила все три снадобья. Ей уже не требовались подсказки. Она знала назубок и рецептуру, и порядок добавления ингредиентов. Конечно, от волнения могло случиться всякое, однако Вероника обладала поистине железным характером и вряд ли допустила бы ошибку в такой важный для неё момент. — Дым? — глаза девчонки расширились от ужаса. — Тогда я не стану это пить! — Давай же! Не задерживай! Мы все хотим разойтись по домам, — раздались крики из толпы. — Ладно, пусть я буду первым, — один из парней протянул Веронике руку. — Режьте, только, чур, не слишком глубоко. Вероника взяла со стола кинжал и провела острием по руке подопытного. Место надреза тут же набухло кровью. — Вот зелье, — Вероника подала парню чашу, которую тот, не медля ни секунды, осушил до дна. На глазах у толпы порез на руке начал затягиваться, пока от него не остался нитевидный шрам. — Пей, трусиха, — сказал парень перепуганной девчушке, так и сидевшей на табурете с кубком в руке. — Вероника явно хорошо выучилась у нашего Северуса. Девочка несмело пригубила зелье. — Противное на вкус, — сообщила она. — Зелья почти все противные, — парировала Вероника. — Давай, милая, выпей всё до капли. Пару минут спустя девочка отдала ей пустую чашу, а из её ушей в самом деле повалил дым. В толпе раздался хохот. Те, кто всё ещё спал на траве, проснулись и теперь стояли плотным кольцом, в центре которого проходило испытание. — Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась Вероника. — Лучше! — девочка слезла с табурета. Она уже не шмыгала носом и не кашляла. — Намного лучше, спасибо! — А можно не проверять третье снадобье? — умоляюще попросил последний испытуемый. — Я очень боюсь ожогов! — Иди уже! — покровительственно усмехнулась Виктория. — Без тебя управимся. Она подошла к воткнутому в землю факелу и медленно провела рукой прямо сквозь пламя. «Вот же мужественная женщина!» — с гордостью подумал Северус, глядя, как Вероника с абсолютно невозмутимым лицом демонстрировала односельчанам сильный ожог. Только когда она зачерпнула жемчужного цвета мазь из третьего котла и нанесла её на ярко-красное пятно на коже, из её глаз брызнули слёзы боли, которые Вероника быстро вытерла тыльной стороной ладони. — Ну, кто тут боялся ожогов? — поддела она пару минут спустя горе-испытуемого. — Смотрите! — под практически моментально впитавшейся мазью повреждённый участок кожи постепенно становился розовым, а вскоре любой намёк на ожог и вовсе исчез. Толпа восторженно зашумела. В этот момент старый Пьетро не без труда поднялся с места. Шум стих, как по мановению волшебной палочки. Все затаив дыхание ждали вердикта старейшин. — Вероника, дочь Джакомо! — проскрипел Пьетро. — Твои познания в науке Зельеварения безусловно достойны всяческой похвалы. Ты с честью выдержала испытание и теперь можешь занять место зельевара нашей общины. Если, конечно, твой отец даст на то своё согласие. Северус заметил, как губы Вероники тронула чуть заметная усмешка. В отличие от многих других семей в деревне, Джакомо не держал жену и дочерей в ежовых рукавицах и не считал, что женщина не должна учиться магии и ремеслу. Иначе вряд ли он позволил бы Веронике приходить к Северусу и оставаться с ним наедине. Конечно, будь Вероника незамужней девушкой, даже отличавшийся относительной широтой взглядов Джакомо не разрешил бы ей подобных вольностей. Однако, поскольку вдовы изначально пользовались гораздо большей свободой, чем девицы на выданье, жители деревни не стали пенять Джакомо за слишком вольное поведение его старшей дочери. Свою роль в этой истории, разумеется, сыграла и безупречная репутация Северуса, которого считали аскетом и отшельником. Так что, когда Джакомо объявил во всеуслышанье, что Вероника учится на зельевара, никто в деревне не выразил никаких возражений по этому поводу. Да и что бы они могли возразить, если Северус собирался отправиться в Рим, а, кроме Вероники, иных кандидатов на место зельевара попросту не было. Тем не менее обычаи требовалось соблюдать, по крайней мере, прилюдно. — Отец, позволите ли вы мне занять место Северуса Принца в зельеварне? — почтительно обратилась к Джакомо Вероника. — Позволяю, дочка, — степенно кивнул тот. — А теперь, давайте выпьем за здравие нашего нового зельевара Вероники и поблагодарим Северуса Принца, который вскоре оставит нас и отправится на поиски удачи в Рим. После речи Джакомо началось настоящее веселье. Молодые парни установили на площади длинные столы, на которые водрузили огромные кувшины с вином. Девушки и женщины без устали таскали приготовленные заранее пироги, караваи хлеба и круги домашнего сыра. Праздник в честь Вероники, с честью выдержавшей трудное испытание, и её учителя — Северуса — продолжался до самого утра. Лишь когда взошло солнце, а воздух наполнился птичьим гомоном, жители деревни, пресыщенные зрелищем и вкусной едой, начали постепенно расходиться. Северус, увлёкшийся беседой с Пьетро, ушёл домой одним из последних. Открыв дверь своего скромного жилища, он с удивлением обнаружил Веронику, сидящую на его постели. — Что ты тут делаешь? — искренне удивился Принц. — Хочу поблагодарить тебя за науку, учитель Северус, — улыбнулась Вероника и принялась расшнуровывать завязки на платье. — Погоди! — резко остановил её Северус. — Не стоит портить то, что так хорошо начиналось. И потом… я не сплю со своими учениками, — вырвалось у него первое, что пришло в голову. — У тебя никогда раньше не было учеников, — засмеялась Вероника, — ты сам мне говорил, что я — первая. — Это не имеет значения, — буркнул Принц — Ты — замечательная женщина. И ты обязательно встретишь кого-то, кто будет любить и ценить тебя… — Глупости! — оборвала его Вероника. — Это всё — пустые слова. Ты много знаешь простых рыбаков, которые ценят в женщине её ум? Лично я не знаю ни одного, кроме моего отца. Пожалуйста, не отказывай мне! Мой муж обращался со мной, как со своим имуществом. Он никогда не спрашивал меня, хочу ли я его. Просто приходил и брал своё. — А теперь ты точно так же поступаешь со мной? — невесело усмехнулся Принц. — Ты тоже не спрашиваешь, хочу ли я тебя. Ты безусловно не вещь, но ведь и я тоже. Щёки Вероники вспыхнули. — Я… я совсем об этом не подумала, — пробормотала она сконфуженно. — Мне всегда казалось, что все мужчины только этого и хотят… — Ну… смею надеяться, что я — не все. А у тебя, очевидно, был не слишком хороший опыт общения с мужчинами, — покачал головой Северус. — Я очень уважаю тебя и… не хочу. Прости. Надеюсь, я не слишком разочаровал тебя? — Переживу! — Вероника закусила губу, поднялась с постели, а потом неожиданно поцеловала Северуса в щёку. — Не волнуйся. Прости. Не знаю, что на меня нашло… Это дружеский поцелуй. Ничего больше. Удачи тебе, Северус! И спасибо за всё.