Проснется день за светом тьмы. И, озаренный серебром, Мир канет в летопись судьбы, Как Древний завоюет трон. Моря затопят кровью брег, Вся Терра сгинет под водой. Восток останется навек, Неопалимый под луной.
Жрица произнесла пророчество, как нечто обыденное и вовсе не внушающее ужас. Красные нити иероглифов, повисшие под праведным пламенем алтарного огня сияли перед глазами серьезного донельзя Эндимиона. Внезапно строки устремились вверх, под самый купол святилища, и с треском горящих веток обрушились на девушку, оставляя на коже алые следы древних рун. Жрица рвано вдохнула воздух и облокотилась на руки. — Селена хочет воцарить в этом мире. И она ни перед чем не остановится. Королева права — Лунный культ жаждет отомстить за все годы искоренения их тайной магии. Само их существование представляет опасность для королевства, — Жрица повернулась к принцу и заглянула в его глаза. — Нам нужно раз и навсегда избавится от нее, брат. Я чувствую, что времени осталось совсем немного. Следующее лето мы можем уже не встретить. Ее лицо, обрамленное черной смолью длинных волос, было неестественно-белым. В темных глазах мерцали огни зала. Она выглядела точь-в-точь как фарфоровая кукла, никогда не видящая свет солнца. Казалось, будто одно только прикосновение к ней должно оставить след в виде синяка, настолько нежными и хрупкими были ее шея и запястья под шелком одеяния, расшитого красными нитями. — Ты должна отправиться со мной на Восток. Мне нужен медиум, предугадывающий шаги противника. Эта вылазка должна либо навсегда поставить точку в наших дипломатических распрях с культом Луны, если они пойдут на мои условия, либо устранить угрозу их бытия навеки. — Что ты задумал, Эндимион? К чему это дипломатическое прикрытие? Мы понятия не имеем, где они скрываются. Древние барьеры нечитаемы. Если бы Королева знала местоположение Селены и ее дочери, думаешь, она оставила бы их в живых? — Не забывай, мы кровные родственники. И, если именно ты наделена способностями жреца, это еще не значит, что я не вижу эфирную магию столь же хорошо, как ты. Я уверен, что та энергия, разливающаяся по землям Терры в бунтах и мятежах, будет отличаться от древней магии Лунных культисток. Я просто это чувствую, сестра. Доверься мне. Девушка вновь посмотрела на огонь в ладонях безмолвной статуи. Она молча встала, подбирая с каменных плит амулеты, что были расставлены в направлении четырех сторон света: бусы из горного кварца с севера, мельхиоровый кинжал с запада, жадеитовую флейту с востока и нефритовую шпильку с юга. Уложив ритуальные атрибуты в небольшой сатиновый мешок, она привязала его к широкому красному поясу своих одеяний. — Я не могу покинуть стены замка. Ты же знаешь, обойти этот запрет — равно предательству священного пламени. Если народ узнает, что жреца нет в Эллиде, то кто будет сдерживать гнев и страх крестьян? А если у алтаря меня не обнаружит Королева… Она найдет другого кандидата. Меня сошлют в Западные земли. Она ждет шанса отправить меня как можно дальше от тебя. И ты хочешь его подарить? — голос девушки дрожал. Величавая и аристократичная, она едва сдерживала слезы, подступившие к горлу. Услышанное казалось ей каким-то нестерпимым бредом. — Я прошла сквозь пламя обряда с одним желанием — быть рядом с тобой. Служить тебе опорой. И огонь принял меня, на глазах у всей Эллиды доказывая мою преданность Короне. Разве не это было единственным выходом избежать планов Берилл выдать меня за принца соседнего государства? Один неверный шаг и… — Рейана, сестра… Оставь свои слезы мольбам просящих. Я ни за что не позволю ей забрать тебя. Пойми, если мы не разберемся с пророчеством сейчас — Королева Берилл продолжит восседать на троне. Наступило время доказать своему народу, кто достоин править этой землей. Если я избавлюсь от корня проблем — от этих Лунных демонов — Берилл будет не с кем воевать. Первое, что я сделаю по возвращении — заберу престол, по праву принадлежащий мне, — Эндимион нежно взял Жрицу за руку. — Просто поверь. Рейана непокорно отвернулась, обдумывая слова брата. Сомнения витали в воздухе, не слетая с ее губ. — Сколько нас будет? И когда мы выдвигаемся? — шепотом спросила она брата. — Шестеро. Ты, я, два моих Лорда и дозорные, — от глаз Эндимиона не укрылось недовольство сестры. Он предполагал, что Жрица не одобрит подбор отряда: к «самодовольному гордецу», как она отзывалась о Лорде Джедайте, Рейана испытывала личную неприязнь. Несколько лет назад он отказался от роли ее наставника, аргументируя свое решение отсутствием потенциала у юной чародейки, чем до глубины души обидел принцессу. Лорд занимал пост придворного мага и слыл самым талантливым и мудрым чародеем в Терре, первым за многие десятилетия освоившим магию сразу нескольких элементов. Его могущество, как и высокомерие, давило и поражало. Рейана недовольно фыркнула, едва заслышав имя наглеца. — Выдвигаемся завтра в ночь. Город будет занят празднованием вступительных у новобранцев. Я доложу Королеве о том, что Джедайт и Нефрит сопроводят меня на встречу с Кунсайтом по вопросу ежегодной доставки провизии в Северные Земли накануне полярной ночи. Это не должно вызвать подозрений. Мы с Куном продумали план до мелочей. Его последнее письмо, точнее то, что в нем зашифровано, это сигнал к действиям. Но и у тебя будет важная роль на отборе завтра. Помнишь тот фокус с видением? — принцесса согласно кивнула, судорожно прикидывая, как правдоподобно провернуть эту аферу на глазах у жителей и Королевы. — Ты обязана придумать что-то более масштабное и зрелищное в этот раз. Нам важно, чтобы народ поверил в необходимость ритуала «отшельника». — Этот ритуал длиться целый месяц. Ты прав, тогда Берилл не сможет нарушить мой покой в святилище. А если и решится — ей придется столкнуться с гневом монахов, охраняющих все входы и выходы к алтарю. Но что за видение я должна трактовать? Все прорицания за последний год — это настолько житейские мелочи, что никому не будет до них дела. Эндимион буквально прожег сестру глазами. Ему не хотелось идти на крайние меры, но иначе с мертвой точки своего правления было не сдвинуться. — Ты должна сказать, что истинный король скоро займет свое место, — жестко сказал принц и, отвергая все «ни за что», заключил: — Пламя не отвернется от тебя за ложь, потому что я приложу все усилия, чтобы твое псевдо-видение оказалось правдой. Он отпустил руку сестры и быстрыми уверенными шагами направился к выходу. Растерянная Рейана сжала кулаки. Отступать было некуда.***
Литавра растянулась на небольшой деревянной кровати со старыми застиранными до дыр простынями. Она довольно улыбнулась долгожданному покою, хоть стены неуютного постоялого двора и пропускали весь гомон и шорох улиц. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь уединением и мысленно поблагодарила Богиню Ариннити за то, что ей все-таки удалось вовремя добраться до Эллиды, несмотря на все трудности пути со своим новым «напарником». Зойсайт оказался на удивление невезучим малым и, хоть удача его и обходила стороной, очень уверенным в себе и своей правоте. Перед глазами невольно всплывали картинки их долгой дороги. В первый день пути юнец умудрился объесться пыльных ягод, растущих вдоль Лунного тракта, с восторженным воплем «Обожаю ежевику!» и затормозить путь до столицы примерно на пол дня просиживанием ценного времени в кустах. Вечер второго дня Литавра и Зойсайт провели в лесу у костра, так как до ближайшей деревни был еще день ходу. Парень уснул на дозоре и едва не очутиться в пасти старого волка. Благо, сон у Литавры по-воински чуткий, и ее шаровая молния смогла отпугнуть зверя, вцепившегося в кожаный доспех на ноге визжавшего от страха Зоя. Конечно, весь следующий день он, хромая, еле перебирал ногами, не поспевая за чародейкой. Лите, уставшей от его постоянного нытья, пришлось потратить пару золотых на исцеляющее зелье для горе-барда, как только представилась возможность закупиться провизией в ближайшей деревушке. Вторая половина пути проходила не менее сумбурно, потому как Зойсайт, с присущими ему харизмой и обаянием, смог договориться с бродячими торговцами. Те пообещали докинуть парочку путешественников до столицы, если Зойсайт всю дорогу будет забавлять их песнями. Хоть Лита и почуяла подвох в этой странной бартерной схеме, рациональность мышления все же взяла верх: таким образом они бы выиграли пол дня пути. Первые три часа пения Зоя даже забавляли девушку. Рыжий бард мог поклясться, что он видел ее мимолетную улыбку при очередном запросе от торговца «Сбацай про Королеву!». Однако, когда под вечер повозки свернули с тракта в чащобу леса, началось настоящее представление. Зойсайт утаил от Литы главное условие бесплатной поездки — помимо личного шута торговцем нужна была охрана телег от разбойников в Южном лесу. Да, такой маршрут действительно можно назвать коротким путем в столицу, но шайки беглых бандитов здесь слыли впрямь опасными и жадными до всякого добра. — Черт тебя дери, бард… — прошипела Литавра, подбираясь ближе к уставшему от непрестанного пения парню. — Почему ты не сказал мне, что эти торгаши держат путь в сторону Южного леса? Здесь небезопасно. — Остынь, Лита! Тут уже месяц как тишь да гладь. Пара часов и мы выйдем из чащобы прямо к деревне у Эллиды! — Зойсайт лениво потянулся и поудобнее устроился в полупустой повозке. — Опасаться не… — над его головой в своем бешеном скоростном полете просвистела стрела. — …чего?! — Идиот! — Литавра пригнулась, скрываясь за ящиками в повозке. Сопровождаемые ими торгаши в три голоса заверещали: «Разбойники! Охранять груз!». — Ты хоть понимаешь, что мы в лесу?! Пара молний к твоей спичке — и мы задохнемся дымом от пожара, не успев вытащить этих бедолаг! — в воздухе пронеслась еще пара стрел. — Я… Я не подумал! Стой, Литавра, ты куда?! — Зойсайт побледнел, едва завидев, как чародейка выпрыгивает из телеги. Конь одного из торгашей встал на дыбы, опрокинув мужчину наземь. — Спасать наши задницы, дурак! — девушка скрылась под повозкой и крикнула в чащу леса. — Мы сдаемся! Что вам нужно?! Зойсайт поддержал ее, добавив визгливо и громко: «Берите все, только помилуйте нас!». Упавший торговец прижался к земле. Оставшихся двоих стащили с лошадей пара статных мужчин, которые, словно из ниоткуда, возникли в ночном лесу. — Святая Ариннити, ну что за мелочь нынче возят эти спекулянты? Ничего съестного и ценного — одни безделушки для фестиваля, — заключил один из разбойников, осматривая первую телегу. — И визгливых баб, — насмешливо откликнулся второй, пялясь на Зоя. — Ну что, дама в беде, классическая история, не так ли? Пошевеливайся — вон из телеги. И цацки свои снимай, что там у тебя за цепочка? Золотая? — мужчина приподнял кинжалом браслет на руке Зойсайта и с интересом оглядел его. «Двое, — Лита затаилась под телегой, прислушиваясь к разговорам. Она аккуратно выудила охотничий нож с поясного кожуха. — Нужно перерезать ему сухожилия, как только повернется спиной…». — О, знаете, господин разбойник, я бы этого не делал на вашем месте! — Зойсайт зацокал языком и попытался одернуть руку, но мужчина грубо перехватил ее, до боли сжимая запястье. — Понимаете, это очень ценная для меня вещь, — рыжий состроил максимально жалостливую физиономию и едва ли не плакал в своем актерском дебюте. — Она напоминает о покойных родителях! О горе мне! Сироте! Горе! — торговцы, прижавшись к земле, лепетали что-то неразборчивое о пощаде. Разбойник дернул руку пленника на себя. — Разве моя речь не прорвала на жалость?.. — рыжий чародей нервно хихикнул и скорчился от боли. — Ай-ай-ай! Я же говорю! Лучше не трогать! — Чего ты там возишься этим юнцом?! Выкидывай его из повозки, и погнали, — гаркнул на приятеля бандит, наступивший на спину одного из торговцев, чтобы было удобнее запрыгнуть на лошадь. — Уже иду! — разбойник кинжалом поддел хлипкую застежку браслета Зойсайта, в попытке разорвать ее, и вмиг истошно завопил, схватившись за шею. Мужчина упал, изо всех сил надавливая ладонью на сонную артерию, и заметался в агонии по траве. Из его рта сочилась пена, глаза закатывались и наливались кровью. Литавра зажала рот в попытке сдержать удивленный возглас. — Какого хера тут… — напарник поспешил к своему другу, чтобы разобраться в причине его крика и обнаружил того в конвульсиях. — Ах, ты, рыжая сука, — он достал из ножен меч и замахнулся на Зойсайта, однако и эта атака оказалась неудачной: оружие с глухим звоном ударилось о деревянный каркас повозки, а сам бандит придавил своим содрогающимся телом напарника. Литавра поспешила покинуть свое укрытие, не видя более необходимости прятаться. Она устремила свой шокированный взгляд в спину Зойсайта. — Это что еще сейчас было?.. — вкрадчиво и с опаской спросила она. Парень с улыбкой повернулся к ней лицом, заставив девушку окаменеть от страха. Его руку обвивала желтая змея, не сводившая с чародейки вопрошающего взгляда. — Что за?.. — О, знакомься, Лита. Нага — мой фамильяр, — змея медленно повернула голову на своего хозяина, а потом вновь уставилась в глаза Литавры, не моргая. — Рогатая куфия. Красотка, правда? — Не то слово… — скривилась чародейка, обходя повозку стороной. — А с этими что? — она пнула бандита в бок, дабы удостовериться в его дееспособности. Торговцы поспешили подняться с земли, перешептываясь между собой. — Они проснутся завтра утром. Или послезавтра. Или далеко после послезавтра… Нага давно копила яд. Наверное, месяца три или около того… — Зой погладил фамильяра. — Умница, Нага, хорошая девочка! — То есть у тебя все время под боком была эта… Тварь Божья, и ты даже не предупредил о том, что можешь защитить себя сам? Какое еще оружие ты скрываешь, бард? Бомбу в виде серьги? — недовольно проворчала Литавра, направляясь к беспокойному коню. — Нага добрая и спокойная. Она защищает меня крайне редко и долго накапливает яд впоследствии. Нам повезло, что их было всего двое, на третьего амбала ее бы не хватило! Большая доза яда желтой рогатой куфии заставляет пострадать перед долгим сном. А вот маленькая — просто отрубает тебя на ночь, — Зойсайт продолжал довольно улыбаться и чуть ли не расцеловывать свою защитницу в каждую чешуйку. — Получается, я — герой этого дня! Спас всех вас от… От… Что-то меня… клонит в сон… — парень с грохотом упал на ящики. Литавра тут же подбежала к нему. Нага довольно обвила запястье хозяина и, переливаясь золотом, обратилась в тонкую цепочку браслета. Чародейка прощупала пульс и облегченно выдохнула. — Доцеловался со своей змеей до потери сознания… Что за невезучий парень! — Лита заливисто рассмеялась, вспоминая, как Зойсайт проснулся в стоге сена, куда его заботливо сбросили торговцы, сдержавшие свое обещание докинуть попутчиков до деревни у стен форта Эллиды. Рыжий чародей встречал утро следующего дня отекшим и потрепанным, словно после недельной пьянки в трактире. — Воды-ы-ы… Дайте мне Воды-ы-ы… — изобразила его стенания Лита, разговаривая сама с собой. — Бесячий. Но забавный до ужаса, — стук в дверь отвлек ее от воспоминаний о длительном путешествии. По ту сторону комнаты раздался радостный юношеский голос. — Ли-та! Пошли смотреть город! Тут столько всего интересного! — неуемный оптимизм этого барда забавлял, несмотря на то, что Литавре был свойственен реализм, если не пессимизм. Рыжий бес горел жизнью, равно как и его стихия. Пока девушка настойчиво отказывалась говорить о своем прошлом, Зойсайт успел за несколько дней доверчиво и самозабвенно разболтать о себе все, начиная с возраста и заканчивая любимым ароматом, но с каждым моментом наедине с Литой находил в закромах памяти все больше и больше баек и фактов о своей незаурядной персоне. — Сколько лет ты дашь мне, Лита? Двадцать пять? Двадцать? — чародейка закатила глаза. Ее уже утомили речи паренька, а они только половину часа как отошли от места ночлега. — Лет пять-шесть судя по умственному развитию, — усмехаясь, ответила она. — Как грубо! — фыркнул Зой. — Недавно мне стукнуло восемнадцать. И угадай, что выдала моя матушка? Съезжай, нахал! Так и сказала! Добавила еще, мол, я беду навлекаю на их скот и совсем не приспособлен к жизни… Знаешь, как это трудно — быть младшим ребенком в семье? — Нет. — А я знаю. Просто невыносимо! Трое моих братьев работают на Севере. Они только изредка приезжают к матушке в гости с теплыми оленьими шкурами и, безусловно, мешками золотых. Она в них души не чает! В братьях, конечно… Хотя, кто знает, может, и в золотых. Две старшие сестры вышли замуж и живут в Эллиде. Их мужья — помещики. Ну-у-у, я в гостях у них не бывал, но приезжают они всегда при параде… У моих сестер прекрасный вкус. И мужья их не бедны. А я? Что я? Матушка даже не сказала мне, кто мои отец и мать. Тц. Она, верно, и сама понятия не имеет! — Литавра удивленно посмотрела на Зойсайта. — Ах, да, я совсем забыл предупредить! — парнишка стукнул себя по голове. — Икуко мне не родная мать. Она нашла меня на берегу древнего океана после битвы с Лунными культистами, когда западная граница была разрушена, — девушка недоверчиво прищурилась. — Мне тогда только исполнилось лет десять. Но, Лита, я рад, что Икуко позаботилась обо мне. Кому нужен ребенок во время войны? Матушка — мировая женщина! Воспитала меня в одиночку, — Зойсайт тепло улыбался, отзываясь о ней. — А что было до того, как я с ней встретился там, на скалистом берегу… Я не помню. Хоть убей, вообще ничего из головы вытащить не могу! — У твоей матушки необычное имя… Восточное. Икуко рассказывала, как оказалась в Западных Землях? Зой мысленно возликовал разгоревшейся заинтересованности Литавры и мигом выпалил: — Конечно! Эта история и вдохновила меня отправиться в Эллиду. Икуко родилась в восточной провинции Терры, в городе Гекко — Лунный свет. Там она провела все свое детство. У нее огромная дружная семья. Знаешь, их род — потомственные лекари, которые до сих пор имеют большое влияние в восточной провинции. Прабабушка Нара росла на Севере и привезла с собой в Гекко немыслимое количество тайных знаний элементальных чародеев воды! Каждый в семье Икуко изучал целебное дело, можно сказать, с пеленок. Матушка также была не исключением. — Если все было так гладко, как она очутилась в Западной провинции, — Литавра замедлила шаг. По правую сторону от них с Зойсайтом, у подножия высокой горы, лежали остатки некогда величественного храма. — …да еще и в разгар гонений культа Луны? — Матушка не сразу отправилась на мою родину. Больше пяти лет она была фрейлиной ее величества Королевы Берилл! Да-да, так что я, можно сказать, знатных кровей! — Зой рассмеялся, дивясь своей самоуверенности. — Семь лет назад Королева отправила первый отряд зачистки в западный храм Луны. Среди воинов этого отряда был и муж Икуко… Генерал Кенджи не вернулся после той битвы. Икуко оставила свой пост и уехала на Запад, чтобы упокоить его душу. Ее дочери уже были замужем, а сыновья служили в королевской гвардии. Когда она сообщила, что остается жить в Западной провинции вместе… — Зойсайт на секунду замолчал, будто взвешивая все «за» и «против» перед продолжением своего рассказа. — Вместе со мной, мальчишкой-сиротой, мои братья и сестры были не очень этому рады… Но я всегда старался им угодить, когда они навещали нас! Такие хорошие люди! — Значит, в Эллиде мы можем остановиться у твоих сестер? — практично подытожила Лита. Зойсайт уклончиво засмеялся. — Нет-нет-нет… Мой корабль вышел в плавание по самостоятельной жизни! И добьюсь я всего без подачек! — было заметно, что парень нервничает и увиливает от прямого ответа. — Хочу доказать матушке, что я — способный малый! Проку от меня в целебном деле, может, и ноль, зато я стану отличным гвардейцем, — мечтательно протянул он, шагая по пыльной дороге. — Мы обязательно поддержим Его Высочество Эндимиона в борьбе с этими погаными культистами. Тогда я с гордостью предстану перед матушкой и ее муж — Кенджи — будет покоиться с миром. — Ты и правда большой мечтатель, Зойсайт… — Лита не понимала, как реагировать на откровения странного паренька. Если он рассказывает всю свою подноготную каждому встречному, то нужно продолжать быть настороже и не ляпнуть чего-то важного и необдуманного. Однако… — Я тебе доверяю. Ты — первый человек, посвященный в мою историю жизни. Надеюсь, обо мне когда-то начнут слагать легенды! Или я напишу мемуары… Великий воин и могущественный чародей — Лорд Зойсайт Вирупакша! — Литавра невольно рассмеялась, прикрыв рот ладонью. — Виру… Кто? — еле выговорила она, задыхаясь в новом приступе смеха. Рыжик ничуть не обиделся, и, наоборот, улыбнулся в ответ. — Ви-ру-пак-ша! — по слогам произнес он. — Властелин Запада. Ну, хоть мое великое звание сегодня заставило тебя порадоваться, Литавра… — девушка лишь отмахнулась от него. — О! Смотри! Ежевика! — глаза Зоя засияли азартом и аппетитом. — Обожаю ежевику!.. В дверь вновь настойчиво постучали. — Ли-та! Ли-та! Ли-та! — Уймись! — чародейка устало взглянула в окно, где сумерки наполнялись теплым светом уличных фонарей. Впереди ждал тяжелый день.