Год спустя.
Мин Юнги и Мин Хонджун выходят из зала суда. Юнги — довольный проделанной работой, Хонджун — обретший свободу от мужа-тирана. Да, Мин Тэман наконец-то получил по заслугам. Намджун, имеющий неплохие связи в Японии, и Юнги с Хонджуном, собравшие немало доказательств того, насколько грязные дела вёл альфа, сделали всё, чтобы наказание оказалось самым справедливым. Мин Тэман приговорён к двадцати пяти годам заключения без права обжалования приговора. Всё произошедшее нужно забыть как кошмарный сон. Чонгук и Юнги освободились от удушливого контроля спустя множество лет и потерь. Следом за омегами выходят Чонгук и Намджун, сыгравшие значительные роли в процессе заседания. — У него не было и шанса с таким количеством доказательств, — Намджун резко останавливается и начинает водить руками по карманам брюк, вытаскивает из заднего кармана звонящий телефон и улыбается скорее нервно, чем довольно. — Ох, это снова Чимин. Какой уже раз звонит? Двадцать девятый... Нужно ответить, пока он меня не придушил дистанционно, — усмехается и отходит в сторонку. — Удачи, — смеётся Чонгук и подходит к омегам семейства Мин, которые стоят и о чём-то переговариваются. — Как Вы себя чувствуете? — обращается к старшему омеге. Как бы то ни было, Хонджун столько лет прожил с Тэманом бок о бок, ему сейчас должно быть нелегко. — Всё хорошо, Чонгук, спасибо. Если бы не вы с Юнги и Намджуном, то я бы никогда на такое не решился, даже несмотря на то, сколько всего было в моих руках. И... прости меня за то, что не смог сделать этого раньше, — мужчина отпустил эту ситуацию с лёгкостью. Он наконец-то развёлся и может начать свою жизнь сначала. — Я рад, что всё закончилось. А ты, Юнги, не устал? — Чонгук смотрит на омегу, который стоит рядом с отцом со слишком уж несчастным видом. — Ох, всё замечательно, я просто проголодался, — кладёт ладонь поверх уже немного округлившегося животика и немного морщится. — Внутренний житель уже возмущается. Юнги на пятом месяце беременности, светится ярко счастьем и любовью к своему мужчине и дочери. А Чонгук за него искренне рад. — Хосок уже ждёт нас, так что вынужден попрощаться. Пойдём, пап? Передавай привет Тэхёну и поцелуй за меня Тиён! — уже стоя у машины, кричит Юнги. — Конечно, берегите себя, — Чонгук улыбается уголком губ. Омеги садятся в машину Хосока, который отъезжал по делам ненадолго и вернулся совсем недавно, и уезжают с парковки. А Чонгук с Намджуном спешат в аэропорт Токио, чтобы улететь из этой страны домой, к своим любимым. Намджун к Чимину и своим уже трём детям, у пары родился ребёнок меньше года назад, миленькая девочка-альфа Лея. А Чонгук к своему самому любимому и бесценному Тэхёну и Тиён, которая сейчас живет с ними. Омеги души в друг друге не чают, а Чонгук безмерно рад, что главные люди в его жизни так хорошо ладят.*****
Тэхён держит на руках малышку Лею и не может надышаться сладким детским запахом. Девочка тянет Кима за волосы, возвращая в реальность, на что он улыбается и щекочет её. А Чимин сидит и заплетает косичку старшей дочке уже тридцать пятый раз за сегодняшнее утро. Отпускает девочку и наблюдает за Тэхёном. За тем, с какой нежностью и любовью он смотрит на Лею, играет с ней и целует в пухлые щёчки. — Тэхён, скажи мне, тебя ничего не тревожит? — О чём ты? — омега поднимает глаза на друга, что сидит сейчас на диване, поджав ноги под себя, а локтем уперевшись о спинку. — Просто я вижу, как ты любишь детей, моих, по крайней мере. Часами можешь сидеть с Леей, со старшими тоже болтаешь без умолку. Ты не хочешь своего ребёнка? Тебе ведь почти тридцать четыре года, а с возрастом становится всё сложнее выносить и родить. Или есть какие-то другие причины? — Чимин спрашивает не со зла и не от простого любопытства лезет в такие щепетильные темы, он просто искренне переживает за лучшего друга, да Тэхён и сам это хорошо понимает. — Да тут… всё не так просто, — тихо говорит Ким, не забывая улыбаться Лее, которая играет с игрушечным жирафиком. — В чём дело? — Чимин напрягается, выравнивается и опускает ноги на пол. — Вероятность того, что я смогу забеременеть… ну, если говорить в процентах, то… около десяти? Да, десять процентов. Может, даже немного меньше, — Тэхён снова поднимает глаза на друга и ломано так улыбается, мол, «я в порядке, за меня беспокоиться не нужно». А Чимин сидит с округлившимися от удивления глазами, которые увлажняются от быстро собирающихся слёз. — Тэхён-и… — Двадцать пять дней назад мы решились на ЭКО, но хорошего результата нам не смогли пообещать, так что я даже надеяться ни на что не могу. — Боже... Почему ты раньше мне этого не говорил? Это же... мне так жаль, Тэхён-и. Всё будет... — Не надо, Чимин, пожалуйста. Лучше будет, если ты меня просто обнимешь, нет нужды говорить, что всё будет хорошо. И Чимин понимает, усаживается рядом, тянет свои руки к понурым плечам друга и крепко так обнимает. Лея между ними смеётся по-детски заливисто, а её папа тихо роняет слёзы на плечо Тэхёна. Пак знает, видит, как друг относится к детям, но только сейчас, когда узнал о ситуации, начал видеть ту безысходность и принятие в его глазах, а сделать ничего не может. А Тэхён гладит его по спине, успокаивая. Наоборот должно быть вообще-то, но Чимин — натура чувствительная и восприимчивая, пусть поплачет немного от такой новости и успокоится, а Ким своё за прошедший год выплакал. После всех неудачных попыток и отрицательных тестов на полу в ванной комнате плакал до состояния месива на лице, но легче не становилось совсем. Сколько бы попыток они ни предпринимали, к каким бы специалистам ни обращались и какие бы обследования ни проходили, всё без толку. Возможность того, что Тэхён с успехом сможет выносить ребёнка, равна всего лишь ничтожным десяти процентам… Ему безумно хочется этого, хочется подарить жизнь их с Чонгуком ребёнку, увидеть того, кого он с трудом вынашивал бы под своим сердцем долгих девять месяцев. Он помнит, как дети Чимина пинались в животике, помнит, как Пак приносил домой со скринингов маленькие фотки с изображением малыша внутри. Тэхён помнит каждую мелочь и очень хочет ощутить это на себе, но вряд ли когда-то сможет… Чонгук всегда говорит, что и так безмерно счастлив, что нужен ему только его драгоценный омега, но в глубине души альфа тоже этого хочет, Тэхён уверен, Тэхён знает. Разговоров на эту тему у них бывает очень мало: Чонгук — не хочет травмировать омегу, Тэхён — боится, что альфа в нём разочаруется. Вот так и живут оба ежедневными ожиданиями какого-то чуда.*****
Выйдя из клиники после очередного обследования, Тэхён останавливается у автомобиля, внутри которого уже сидит Чонгук, и выравнивает лист бумаги, что сжимал до этого в пальцах. На листе этом результат ультразвукового исследования. Сегодня прошло ровно полтора месяца после того, как пара по совету врача провела процедуру ЭКО. Они приняли такое решение как безвыходность, как последнюю надежду, но… всё зря. Исследование не показало наличие растущей жизни под сердцем Ким Тэхёна, а то разбилось на мельчайшие куски в очередной раз. Омега не ждал, не думал, что у них получится, но маленький огонёк надежды всё же теплился где-то внутри, но так же быстро погас, забирая с собой что-то очень важное из души. Чонгук его долго успокаивал, стоя в коридоре клиники, обнимал так крепко, что грусть постепенно начинала уходить. Со временем забудется, стерпится, примется. Со временем всё будет хорошо. Простояв ещё минуты две и вдыхая весенний воздух в лёгкие, что будто бы забились камнями, Тэхён открывает дверь машины и садится внутрь. Чонгук смотрит на него с такой нежностью, что невольно слёзы снова наворачиваются на тэхёновы глаза. — Домой? — Домой, — медленно кивает Тэхён и поджимает губы. Проведя долгие тридцать минут в дороге и где-то глубоко в своих мыслях, омега не замечает, что их автомобиль уже остановился у дома, а Чонгук внимательно на него смотрит уже длительное время. Хочет что-то сказать, спросить, но не отвлекает. А Тэхён умирает внутри. Корит себя за никчёмность, за то, что не может дать Чонгуку того, что они оба так хотят. В сознании болезненно пульсируют слова: «Бесполезный, никчёмный, ненормальный». — Тэхён-и, ты разбиваешь мне сердце своим молчанием, — мужчина отвлекает его своим голосом, возвращает в эту реальность, своими пальцами обхватывает руку омеги и слабо сжимает. Ким поворачивается к нему только спустя несколько бесконечных мгновений, с мокрым от слёз лицом и дрожащими губами говорит: — Чонгук… Давай… давай расстанемся. Чонгук молчит. Смотрит на любимого мужчину перед собой и не понимает, откуда взялось это в его голове. — Что? — хочет услышать совершенно другое в ответ. — Я хочу расстаться, — Тэхён стойко держится, хоть и слёзы текут по его щекам, смотрит в глаза Чонгука и даже не моргает. Но не выдерживает. С громким всхлипом прячет лицо в ладонях и содрогается всем телом в рыданиях. — Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь! Я никчёмный, бесполезный, ни на что не способный! — Эй, иди ко мне. Чонгук видел эту истерику уже не раз, и всегда ему больно, как в первый. Каждый раз после провального обследования и результата анализов Тэхён винит себя во всех грехах и плачет часами на его плече, а потом засыпает обессилено в их постели. Распухший от рыданий, всхлипывающий во сне и дрожащий, как осиновый листок. — Ты мой самый прекрасный, самый замечательный, самый лучший человек на этом свете, и я люблю тебя всем сердцем, родной. Мне не нужно от тебя ничего, только ты будь со мной рядом, хорошо? — мужчина обхватывает ладонями лицо омеги так, чтобы его губы собрались в бантик, а глаза снова заблестели от слёз. — Мне один ты нужен на этом свете, твоя любовь, душа и сердце — больше ничего. — Я не смогу родить ребёнка… — Мне нужен только ты, слышишь? Тэхён сквозь слёзы ещё долго говорит ему о своей «бесполезности», в ответ получая подобное: «Это глупости, главное, что мы есть друг у друга». Тэхён ещё долго, сидя в машине, плачет о несправедливости жизни, а Чонгук прижимает к своей груди любимого мужа, который чувствует себя сейчас слишком уязвимо. Перебрав все «аргументы» и уже переставая всхлипывать, Тэхён говорит, ковыряя шов на переднем кармане джинсов Чонгука: — Я хочу постараться… Хочу ребёнка от тебя во что бы то ни стало. — Если ты хочешь этого, то мы можем постараться вместе прямо сейчас на нашей кровати. Тэхён ничего не говорит, только отмахивается от альфы и улыбается. Немного ломано, но уже без той лавины боли, что успел выплакать на груди своего мужчины. Через сорок минут после принятия тёплой ванны с расслабляющими солями, омега, ступая босыми мокрыми ногами по керамическому полу, направляется к висящему на крючке полотенцу и понимает, что пижаму забыл в спальне. Взгляд падает на единственный чёрный шёлковый халат, что был куплен совсем недавно и не был ни разу надет. Обтерев волосы и всё тело, пальцами тянется к халату, чтобы накинуть его на себя, а уже после в спальне переодеться в удобную пижаму. Чонгука дома нет, он выехал по работе и должен вернуться совсем скоро, так что у омеги есть время побыть наедине с собой. Он выходит из ванной в одном халате на голое тело и идёт в спальню, выполненную в минималистичном дизайне, с широкой напольной кроватью. Подходит к столику с кремами и тюбиками и распахивает халат, оставляя закрытой только зону паха, чтобы намазать тело лосьоном. Натирая кожу груди и приближаясь к животику, равномерно и слишком сосредоточено растирает ароматную жидкость, задумавшись о чём-то своём, не слышит, как в комнату зашёл альфа и уже минуты две стоит подвисший и смотрит на своего сногсшибательного омегу, который стоит в коротком халатике, что едва прикрывает округлую задницу, с открытым видом на блестящую кожу груди и торса. Этот халатик хоть что-то должен прятать или?.. Чонгук наблюдает, как омега изящно кладёт ногу на пуфик, стоящий у столика с зеркалом, и натирает уже бёдра, спускаясь к коленям и щиколоткам. У него красивая грудь с розовыми сосками, тонкая, изящная талия, красивый мягкий животик, упругая выпуклая попка, стройные ножки. Альфа проглатывает ком возбуждения и тихо подходит к нему сзади, прижимается уже ощутимо вставшим органом к бедру Тэхёна, а тот даже не вздрагивает, только шумно выдыхает. Конечно, он заметил то, что Чонгук вернулся и облизывал его своим томным взглядом с головы до ног, но решил поиграть. Альфа переводит руку на талию Тэхёна, медленно ведя ею наверх, оглаживая утонченные изгибы, специально задевает пальцами уже набухший сосок, слегка сжимает шею и прижимает омегу спиной к себе. — Поиграем? — Чонгук жаром обдаёт мочку уха, на что омега снова вздыхает и сглатывает, перекладывая свою руку с бедра альфы на пах. Тот вбирает носом аромат, что растекается от железы на шее, и прикусывает ушко. Чонгук резко переворачивает его к себе лицом, подхватывает и сажает на стол, сбивая руками всякие тюбики и бутылочки, впивается в губы поцелуем, а тот обхватывает его ногами за бёдра. Тэхёна хочется до одурения, хочется любить, любить и любить. Омега отвечает на поцелуй также пылко, тянет альфу за волосы, кусает за губы. Обоим уж очень хочется друг друга. Чонгук снова поднимает омегу под бёдрами и несёт к кровати, отпуская его, и сам ложится сверху. Смотрит влюблённо на мужа, пожирает глазами. А Тэхён лежит и не может восстановить сбившееся дыхание, он любит, когда альфа смотрит на него так. Чонгук опускается к шее, прикусывая нежную кожу, выцеловывает поцелуями-бабочками каждый миллиметр. Руками трогает затвердевшие бусинки сосков, прокручивает пальцами и оттягивает, а омега сверху плавится от этих чувств. Разгорается пожар. Чувства обострены во стократ, будто бы и не было истерики Тэхёна час назад. Чонгук залечивает душу своего любимого, как может, даёт понять, насколько тот ему дорог, насколько ценен. Альфа переводит руки на аппетитные половинки и сжимает их, прижимается своим возбуждением к тэхёнову паху. — С ума сойти, детка… Какой ты сладкий, — горячо шепчет Чонгук в приоткрытые губы. — Чонгук, давай… ну же, скорее, — омега теряет своё терпение, дрожит в сильных руках своего альфы. — Не так быстро, — целует в шею и опускается к соскам, прикусывает один и сразу же зализывает, второй рукой накрывает аккуратный член омеги, скрытый сейчас тонкой тканью, которая промокла насквозь, и слегка сжимает. Скидывает ткань и проводит пальцами от головки до поджавшихся яичек. Омега прогибается от удовольствия и начинает так сладко стонать. Альфа спускается ниже, проводит руками по талии, целует животик, мягкий и такой сексуальный. Медленно проводит языком ниже и кончиком касается головки члена. Тэхён снова выгибается в спине от проделанного. Чонгук ведёт языком вдоль члена, рукой разводит шире ножки, снова поднимается к головке. Проходит языком по ней, и омега обильно кончает, выгибаясь опять, протяжно стонет. — Ты кончил только от моего языка? Тебе так сильно не терпится? — альфа невесомо проводит пальцами по соскам и приближается к распухшим, красным губам. Целует так, что у обоих заканчивается воздух, и они вскоре отрываются друг от друга. Тэхён тяжело дышит, лежит такой открытый и горячий в едва прикрывающим все прелести халатике, который спустился по рукам омеги и держится только лишь на сгибах локтей. Потрясающее зрелище. Чонгук переворачивает омегу, ставит того коленками на кровать и чуть давит на поясницу, чтоб тот прогнулся сильнее. Открывшийся вид на нежно-розовое колечко мышц заставляет Чонгука тяжело сглотнуть, а член снова обильно мокнуть. Рукой сминает ягодицы Тэхёна, половинку немного оттягивая в сторону, открывает вид ещё лучше. Резко шлёпает по ягодице и мягко гладит это же место, повторяет ещё несколько раз под тяжёлые вздохи омеги. По ножкам Тэхёна обильно течёт естественная смазка, а сознание стремительно уплывает. — Эй, что ты… Ах-х, — Тэхён хочет возразить, но Чонгук не даёт, резко наклоняется, широко и мокро проводит языком по шву промежности. Чувствует на языке сладкий вкус природной смазки, в штанах его сейчас будет самый настоящий взрыв. Тэхён крупно дрожит и сладко стонет, повторяя имя альфы снова и снова. Чонгук ещё больше растягивает половинки руками, глубже засовывает язык в податливое колечко. Омеге сносит крышу от ощущений. — Гуки, остановись, прошу… Я… Я сейчас… — омега не договаривает из-за настойчивых ласк и снова кончает прямо на простыню, сотрясаясь от оргазма. Тэхён падает на кровать, а Чонгук нависает сверху. — Ты такой чувствительный сегодня, — Ким поворачивается на слова Чонгука и тянется за поцелуем, после покусывая мягкую кожу губ. Вжимается попкой в возбужденный член альфы и вертит бёдрами. — Я хочу тебя, Чонгук. Хочу тебя внутри, — томно шепчет в губы. Резко встаёт на подрагивающих ногах, хватает альфу за футболку и снимает, тоже проделывает с штанами и бельём Чонгука. Толкает в грудь, чтобы тот сел в широкое кресло, стоящее у кровати, сам садится на крепкие бедра альфы и тянется к шее, целует, кусает, оставляет засосы. Опускается рукой к возбужденному органу, из которого сочится естественная смазка. Слезает с бёдер и садится в ноги мужчины, беря член в руки, и широко проводит языком по стволу, не отрывая глаз от лица Чонгука, что сейчас в большом предвкушении. От этого альфа издаёт глубокий вздох и закрывает глаза, слепо нащупывая пальцами кудрявые волосы на затылке Тэхёна, сжимает их. Омега вбирает в себя крупную головку, обводит языком, пытается взять побольше, но размеры достоинства не позволяют. Альфа держит его за волосы и тянет, сам насаживает ртом на ствол, но не слишком глубоко. Тэхёну не хватает воздуха, но это всё так возбуждает, что на глазах от удушливого ощущения пробиваются слёзы. Чонгук резко тянет его за руку, чтобы улечься на кровать, поменять позицию. Омега следует за ним и устраивается поудобнее, садится боком так, чтобы рука альфы доставала до его задницы, и снова принимается за дело, от которого его оторвали. Сверху доносятся тяжёлые вздохи Чонгука, омега, видя, что ему нравится, течёт обильнее, аромат туберозы сильнее разливается по комнате. Чувствует пальцы на своей ягодице, Чон мнёт половинки одной рукой и шлёпает быстро, но сильно по нежной коже, что уже покраснела, а омега стонет прямо с членом во рту. Чонгук пробирается пальцами к мокрому колечку и вставляет сразу два пальца. Тэхён стонет протяжно, пуская вибрации по члену. Безумно. Альфа засовывает пальцы глубже, сильнее разводит их в стороны на манер ножниц. Внутри так мягко и горячо. Чонгук вытаскивает мокрые пальцы, шлёпает по половинке ещё раз и отвлекает омегу от его занятия. Держит за волнистые волосы, Тэхён прогибается и глубоко дышит. По его губам и шее течёт ниточка слюны, смешавшаяся с естественной смазкой альфы, глаза затуманены огнём возбуждения. Какое зрелище… Омега убирает его руку от своих волос и ложится на спину, приглашающе разводит ножки и проводит пальчиками по колечку мышц. — Ты всё ещё хочешь поиграть? — Тэхён смотрит прямо в глаза. Засовывает два пальчика внутрь, вытаскивает с текущей по ним смазкой и проводит языком. Сексуально так высовывает кончик языка и слизывает свою же смазку, после прикусывая подушечки пальцев. — Давай ещё немного, — говорит альфа осипшим от возбуждения голосом и садится на кресло напротив. Наблюдает. Тэхён хнычет, хочет ощутить то, как альфа заполнит его собой, но всё же приподнимается на локтях и послушно тянет два пальца к колечку, медленно вводит их в себя, а другой рукой играет с грудью, тянет розовые набухшие соски, прокручивает. Пальцами спускается ниже, медленно ведёт по животику, накрывает аккуратный член рукой и сжимает, ещё немного и он снова кончит. Чонгук смотрит на это порно вживую, а сил наблюдать за этими играми уже практически нет. Поднимаясь с кресла и усаживаясь у разведённых ног омеги, хватает обе руки Тэхёна, поднимает их над головой, накрывая оба его запястья одной рукой, прижимает к постели, второй давит омеге на внутреннюю часть бедра, разводя ноги пошире, смотря в пылающие желанием глаза, резко входит. Омега выгибается и не может полноценно вздохнуть, Чонгук заполнил его всего. Так хорошо, что, кажется, Тэхён сейчас сойдёт с ума. Альфа начинает медленно двигать бёдрами. Входит по основание и почти вытаскивает, повторяет снова и снова. Наблюдает за тем, как через мягкий животик едва видны очертания его вбивающегося члена. Отпускает запястья и хватает омегу за тонкую талию, сжимает так, что синяки наверняка останутся, знает, что Тэхёну нравится. Любуется своим прекрасным мужем, наблюдает за его яркими эмоциями, за тем, как тот плачет от удовольствия и выгибается, податливо льнёт всем телом, тянется ещё ближе. Смотрит затуманенными глазами и просит ещё. — Я сейчас, сейчас снова… Медленнее, — Тэхён от болезненного удовольствия сжимается вокруг члена альфы и изливается себе на живот, дышит тяжело и быстро. Чонгук своим телом прижимает к постели разнеженного омегу, который растаял под ним от удовольствия, дышит тому в шею и обильно кончает внутрь. Случается долгая сцепка, они так и остаются лежать в обнимку друг с другом. Мокрые, счастливые и такие влюблённые.Месяц спустя
— Тэхён, всё в порядке? — Чонгук тихо стучится в дверь ванной комнаты, у которой стоит уже минут пять. Изнутри не доносится ни звука. Тэхён сидит на светлом полу ванной комнаты и не может поверить своим глазам. Он держит в руках очередной тест на беременность. Положительный тест на беременность. Тест, говорящий о том, что Тэхён носит в себе новую жизнь уже около двух недель… Нет слёз радости, нет сумасшедших криков счастья, нет тёплых альфьих объятий — всё это потом. Сейчас Ким только смотрит на тест в своих руках и не верит. Не может поверить из-за всего того времени, страха и безысходности. Подрывается быстро с пола и бежит к двери, к мужу. — Чонгук… — дверь ванной открывается и выходит побледневший Тэхён, дрожащими руками протягивающий альфе тест. — Что? Что такое? — он не понимает. Только десять минут назад ведь всё было хорошо, пока Тэхён не ушёл в ванную. Чонгук всматривается в то, что омега передал ему в руки, а после поднимает глаза и счастливо смеётся. Надпись гласит о том, что они беременны. Тэхён стоит с румяными щеками, горящим счастьем в глазах и плачет. Рыдает ручьями только от безумного счастья, распирающего внутренности, воет громко от радости. У них получилось, они смогли… Чонгук обнимает горячо любимого мужа и совершенно глупо улыбается, как дурачок, ей Богу. Так и стоят оба: смеются, целуются, обнимаются, танцуют от счастья медленное танго и не могут насытиться своим счастьем. И всё у них будет хорошо. Каждая история ведь должна заканчиваться хэппи-эндом? Мог ли Тэхён подумать, что простит альфу после того, как встретил его с другим в городе их вечной любви, и будет стоять прямо здесь и прямо сейчас, любить и быть любимым, да ещё и носить под сердцем плод их любви? В этой жизни возможно всё, Тэхён это знает как никто другой. После стольких тяжёлых испытаний, боли, слёз — они здесь, и они есть друг у друга. У этой истории не могло быть другого финала. Тэхён любит Чонгука, а Чонгук любит Тэхёна. И так навсегда. Во веки веков. В каждой жизни, что им предстоит прожить, эти двое будут находить друг друга и безумно любить. Этот мир запомнит вечную любовь Чон Чонгука и Ким Тэхёна.