Кукла

В проеме странной на вид железной двери появляется высокий парень в не особо опрятной клетчатой рубашке, поношенной кожаной куртке и черных джинсах. Чимин инстинктивно вздрагивает и дергается, но тут же падает на холодный пол, больно ударяясь головой. Альфа, что вошел сюда, выглядел надменно, темные глаза пугали до мурашек, а изучающий и оценивающий взгляд пробирал до костей. Волосы смольно-черного цвета, в то время как кожа идеально белая. Пак пытается отползти, что дается с трудом: руки связаны и передвигаться почти не представляется возможным. Брюнет садится на корточки прямо подле омеги и заглядывает в его глазки, полные страха. — На этот раз мои парни хорошо постарались,— альфа трогает легкие волосы Пака, — Нашли хорошенького омегу, — тянется к шее и жадно вдыхает запах зефира, — И такого сладкого. Куколка мычит и отодвигается все дальше, пока не упирается в лежанку. Слезы едва не вытекают из влажных глаз. Незнакомец берет омегу на руки, подмечая, какой тот легкий, и выходит из помещения. Идет по странному темному коридору, пока не оказывается в небольшом зале. Здесь все было похоже на подпольный бордель: черные стены, мебель с красной обивкой, барные стойки с множеством выпивки, пилон, на котором никого нет, примитивная музыка и клубы приторно-сладкого дыма. Атмосфера пугает Чимина, и он дрожит. Альфа усаживает омегу на диван, избавляет от веревок и скотча и улыбается своей пугающей до ужаса улыбкой. — Меня зовут Джин, но ты уже можешь звать меня папочкой, детка, — Чимин испуганно прижимается к спинке дивана и краснеет, — Сейчас принесу тебе поесть. Изголодался видать, крошка. Есть Паку совсем не хочется, как бы ноющей живот этого не показывал. Точно. Сегодня-завтра начнется течка, а таблетки неизвестно где и неизвестно у кого. Плохо дело, очень плохо дело. Внутри все горит и давление постепенно поднимается, что выносит омегу из мира сего. Во время раздумий Чимина Джин уже принес и поставил на деревянный лакированный столик немного еды: жареные креветки в соусе, пару слайсов тонко нарезанной рыбки, сочные мясные стейки и пару бокалов с темно-вишневым вином. — Кушай, детка, — говорит альфа и садится рядом, тут же нагло прижимая к себе тельце, — Еда отменная. Чимин неуверенно берет в руки прибор и хочет взять креветку, но та выпадает: у него руки не просто дрожат, они уже трясутся. Вторая попытка оказалась успешной, и омега кладет в рот отлично приготовленное объедение. Следом вторая, и третья, и кусочек слабосоленой рыбки— ах, как же это все вкусно. Забывается на время, гонимый голодом, и ест все подряд. Надо бы запить все это дело, да не хочет, покуда вино в качестве напитка предложено, а спиртное он пить не собирается в такой компании. — С тебя десять тысяч вон, малышка, — неожиданно произносит альфий голос. — Н-но у меня нет..нет таких денег — заикается омега и сглатывает, не зная, что дальше делать. — Это не беда, — Джин крепко сжимает омегу в объятиях и шепчет в самое ухо,— Ты отплатишь мне своим прекрасным телом. Чимин дергается. Паника и тревога в миг нарастают, сердце стучит уже без отдыху, легкие словно железным обручем охватывает. Теперь он уверен, для чего его похитили: любовные игры. —Не надо! Прошу, я все верну! Отпустите меня! — и так далее и тому подобное выкрикивает Пак и продолжает попытки вырваться, но альфа затыкает ему рот свободной рукой и шипит. — Тише, сучка, не поднимай шум, — цедит Джин грубым голосом, — У тебя скоро течка, а я как раз помогу тебе. Еще спасибо скажешь. Чимин не выдерживает и пускает густые слезы. С каждым действием альфы, который закидывает его на плечо и уносит куда-то, отчаяние затмевает надежду на спасение. Парень грубо кидает омегу на постель в какой-то новой комнате, которую раньше Пак не видел. Здесь было черным уже все совершенно, и это пугало. Но пугает больше то, что видит кукла перед собой. Альфа яростно срывает с себя рубашку и бросается к омеге, плотно прижимая его собой к кровати. — Какой ты вкусный, — Джин оставляет влажные поцелуи на шее и принимается стягивать белье Чимина,— Не дергайся, — хлопает омегу по бедру, когда тот старается свести ножки вместе и не дать себя раздеть. — Не надо, прошу— всхлипывает Пак и крупно дрожит. На это альфа никак не реагирует, лишь ухмылка рисуется на его лице. От трусиков омегу избавил и берет его бедра, ножки тонкие в стороны раздвигая. Бессовестно на едва влажную промежность смотрит, языком ведя по своей нижней губе. Чимин, кажись, уже не дышит и хочет провалиться сквозь землю сейчас. Безусловно, ему хочется альфу, но уж точно не этого похотливого извращенца. Хочется.. Намджуна. Осознает это сейчас в полной мере, находясь здесь в таком развратном виде в лапах растлителя. Поворачивает вдруг голову в сторону и округляет глаза: тут есть окно. За черным полотном есть окно- хоть и минимальная, но надежда на спасение. Пока Джин языком уже по бедрам вел, Чимин решает пойти на риск и прописывает удар коленом в его грудную клетку. Альфа раздраженно шипит и падает с кровати, громко сматернувшись. Пак в это время пользуется моментом и бежит к окну, открывает его настежь и кричит имя Намджуна, что есть сил и голоса. Кажется, что это никак не поможет, покуда Ким живет вон где, а его, такого неосторожного омегу, вот аж куда занесло. Чимин подмечает, что находится на втором этаже, а это в разы облегчает способы дальнейшего побега, которые он обязательно осуществит. Счастье свободы длилось недолго: Джин уже оклемался и широким шагом направляется к омеге. Пак уворачивается от стараний альфы схватить его, лезет обратно в окно и почти выпадает из него, как чужие руки крепко обвивают тонкую талию. Омега старательно пытается вырваться из сильной хватки, кричит и почти срывает голос, как его силой кидают на холодную плитку пола. Удар приходится на голову, и Чимин, перед тем как закрыть глаза,смутно видит разъяренного Джина и теряет сознание. * * * * Намджун садится в свою черную лошадку и выезжает из района. Напряжение растет с каждой минутой, стоит Киму подумать о пропавшем Чимине и что с ним может происходить в этот момент. — Продиктуй еще раз, — требует альфа в трубку, и голос его выдает волнение, — Говоришь, видели на улице Тонсэн? Понял, отключаюсь. Джун поворачивает руль влево, выезжая на указанную улицу. Альфа человек влиятельный, и, если потребуется, весь Сеул на уши поднимет, но добьется своего. Всех людей, что были на улице с утра до сего момента, приказано было опросить, и информация о потеряшке была уже через полчаса. Она поступила бы гораздо раньше, если бы не наглость одного из очевидцев. Мин Юнги отказался давать сведения, хотя утверждал, что лично омегу видел и знал, куда тот направлялся. Удалось выпутать из него нужную информацию лишь за деньги, причем немалые. Наконец Ким паркуется подле старого кирпичного домика, глушит мотор и выходит из автомобиля. Капли дождя мочили одежду альфы, которая теперь неприятно прилегает к телу. Следует по улице, заглядывая глазами за каждый угол. Где-то должен быть его комочек счастья, где-то здесь. Слышит вдруг знакомый сладкий запах среди всего этого зловонья. Сильно пахнет зефиром. Пахнет его омегой. Направляется в сторону причудливого здания, в котором всего два этажа было. Через пару секунд слышит до боли знакомый голос : — Намджууун!! Кричал его Чимин. Он в этом уверен на все сто процентов. Судьба преподнесла ему такую удачу, чему альфа безумно рад. Срывается на бег; бежит на крик и, как оказалось, из окна того странного здания он исходил. Прыгает на мусорный ящик, что стоял прямо под окном, и в одно мгновение оказывается наполовину в проеме. Глазам предстал его малыш, лежащий без одежды, лишь в одной кофточке, без сознания. Напротив стоял альфа, что уже свои руки наглые тянул к омеге. Ким в одно движение оказывается в комнате, тут же набрасываясь на похитителя и прописывая удар в челюсть. Джин сплевывает кровь, но отступать не собирается: нападает следом, но промахивается и проезжается лицом по стене. Пока ублюдок звездочки в глазах разглядывал, Ким положил омегу на кровать, чтобы не задело его случайно. — Иди сюда, мразь поганая! — рычит Джун и окольцовывает шею альфы руками, перекрывая воздух. Швыряет его, как тряпку, на пол и седлает. Точные удары по лицу один за другим звучат, пока кровь алой струей течет изо рта и носа противника. — Эта сучка должна мне, — хрипит Джин, когда Ким останавливается, — Десять тысяч. — Ты не получишь ни денег, ни его, ублюдок. Последняя пощечина и Ким встает, вытирая окровавленные руки о свои дорогие брюки. К Чимину подходит, который лежит без сознания в таком виде, и сердце кровью обливается тут же. Снимает со своих плеч рубашку и повязывает на талию омеги, дабы хоть как-то прикрыть. С трепетом берет куколку на руки и целует многократно личико, которое еще от слез не обсохло. Выходит с ним из этой ужасной, наполненной развратом и похотью, комнаты. Проходя мимо компании, что, судя по всему, прислуживала Джину, злобно стреляет взглядом. — Все позади, малыш мой, — ласково шепчет Ким и укладывает омегу на заднее сиденье, — Поехали домой. Заводит мотор и выезжает из этого гнилого района. Что было бы, не подоспей он вовремя? Если бы не оказался в нужный момент в том месте, куда спрятали его Чимина? Джун сам себя ругает за то, что не уследил; ругает охрану, которая так халатно относится к своей работе. Обещает себе впредь защищать и оберегать омегу, во что бы то ни стало. Любит его очень, буквально души в нем не чает, хочет только лучшего для него. Хочет подарить ему всю свою нескончаемую любовь, ласку и заботу, чтобы поверил в добро кроха и наконец впустил в свое сердце. Доехали до апартаментов и Ким глушит мотор. Выходит из авто и открывает заднюю дверь, берет Пака на руки и несет в здание. — Ты нашел его, Ким! — восторженно замечает Чонгук, который до этого общался с Хосоком, — С ним все в порядке? Ух ты, какой милашка. — Спасибо за помощь, Чон,— кивает альфа и оставляет поцелуй на белокурой макушке, — Я в долгу. — Боже мой, с крохой все хорошо? — подходит Хо и осматривает омегу, — Выглядит не очень. — Я позабочусь о нем, не переживайте, — провожает Чонов кивком и идет к лифту. Поднимаются быстро. Ким наспех открывает дверь и проходит в спальню. Кладет Чимина аккуратно на мягкую постель и принимается его переодевать. Снимает с маленьких плеч плюшевую кофточку, затем развязывает свою рубашку. Старается не смотреть, да не может глаз отвесть: стройные ножки, почти как фарфоровые, аккуратный небольшой член, мягкие упругие ягодицы, на которых замечает пару крохотных родинок. Иными словами — искусство, а не омега. Идет к своему шкафу и берет парочку новой одежды: кремовая хлопковая футболка, коричневые шорты, которые альфа старательно подшил под размеры омеги. Одевает куколку, забыв про белье, но так даже будет лучше, как думает Ким. Наконец решает привести его в чувство: вспоминает вдруг про волшебный бутылек с нашатырным спиртом, который использовал при первой встрече с куколкой. Находит его на одной из полок высокого шкафа, открывает и подносит к носику Пака. Тот вздрагивает и открывает глаза. — Нет, не трогайте меня! — взвывает омега и отползает. — Тише, Чимин-и, это я, — альфа отставляет баночку в сторону и садится ближе, — Это я, Намджун. Пак пару раз хлопает глазками, чтобы сфокусировать зрение. Действительно, перед ним никто иной, как Ким Намджун. Его Намджун. Снова эта уютная спальня и эти теплые руки, что касаются сейчас холодных щек. — Намджун! — визжит от радости омега и кидается в объятия, — Намджун, прости, прости, прости! — хнычет парнишка и крепче обнимает. — Хэй, котёнок, — гладит дрожащее юное тело и успокаивает, — Все хорошо, я рядом. Чимин чувствует себя в безопасности. С этим альфой ему нечего и некого бояться, рядом с ним хорошо и спокойно. Сердце приятно вздрагивает, но Пак все же решается. — Джун, — заметно было, как порозовели милые щеки,—Ты... Я люблю тебя! Дыхание затаилось у обоих. Ким глазами хлопает, будто услышал чего невообразимое, а омега смотрит внимательно, следит за чужими эмоциями, ожидая реакции. Сердце биться чаще стало у альфы, даже слышно в тишине повисшей это биение. — Чимин, — выдыхает Джун и притягивает к себе парня, — Знал бы ты, как запал мне в душу, радость моя, — целует покусанные мягкие губки, пальцами рук поглаживая щеки, — Я тоже тебя люблю, крошечный. А омега улыбается во все тридцать два, и глазки щелочками стали. Кажется, сейчас лопнет он от избытка счастья. Никогда не был любим кем-то, и сейчас узнает, каково это. Родители не давали той нужной любви, которую обычно дают другие, и потому не знал Пак, что такое— любить и быть любимым. Ластится омега и нежится в объятиях мужчины. Такой ласковый и нежный с ним, а как пахнет.. — Джун-и, — зовет альфу и заглядывает в его глаза, — Нам нужно будет купить таблетки, у меня скоро - — Я же говорил тебе, малыш, никаких таблеток, — вкрадчиво напоминает Ким. О предстоящей течке думать не хочется, но представляя себе, каким может быть этот альфа в постели, у Чимина поднимается температура. Все же бояться нечего, он полностью доверяет себя и свое тело Намджуну, и даже детей он хочет впредь только от него, и ни от кого больше. Кажется, влюбился окончательно, всего за каких-то три дня. Крышу сносит этот мужчина. Идеальный,— думает Чимин, — красивый, добрый, ласковый, заботливый, сексуальный и богатый. Пак уверен, что с ним он обретет настоящее счастье.