Mafiosi as... Guardians?

Постепенно несколько коробок и пакетов покинули комнату, открывая обзор на ковёр. Здесь столько пыли, что на тех местах, где стояли коробки, он чистый, а там, где нет, сильно отличается по цвету. Придётся пылесосить. Пока Дазай относил очередную коробку с какой-то одеждой, Накахара вскрывал следующую. Она была довольно лёгкой и сравнительно небольшой. Что же в ней может такого быть? Раздвинув две картонки в стороны, глазам предстали вещи, смотря на которые, начинает нагнетать тоска. Синий браслет и зелёная куртка. Накахара уже и забыл, что сохранил эту одежду и перевёз в другую квартиру. Их можно было выбросить, но у Чуи не поднялась рука. В какой-то степени они всё ещё были дороги ему. Парень коснулся куртки подушечками пальцев. Она довольно потрёпанная и к тому же испачканная его собственной кровью. Он носил её после того, как присоединился к мафии, ещё около месяца, яростно игнорируя взгляды, прикованные к так и не выстриравшемуся пятну крови в области живота. А потом, по настоянию наставницы, таки сменил на свою теперешнюю одежду. Но всё равно так и не решился выбросить, закинув в одну из этих коробок. Расставаться именно с этой вещью ему было действительно непросто, ведь появилась она именно тогда, когда он только присоединился к Овцам. Организация как тогда, так и сейчас для Чуи была на первом месте. Даже не так. Овцы были для него семьёй, которой у Накахары никогда не было. Такие же никому не нужные беспризорники и сироты, как и он сам. У всех не было абсолютно ничего, что можно было бы потерять. Все разные по внешности и характеру, но всех без исключения объединяет одно – детство, а точнее его отсутствие. Жизнь в трущобах ещё с самого рождения диктует свои правила выживания, не соблюдая которые, уцелеть просто не получится. Вот и многие дети, не желая умирать, сбиваются в подобные группки, надеясь на поддержку и защиту со стороны товарищей по несчастью. Но даже несмотря на это никогда нельзя забывать, что трущобы – это трущобы. И здешние правила никто не отменял. Всегда нужно быть готовым к тому, что твой вчерашний товарищ сегодня легко может воткнуть тебе нож прямо в спину. Накахара всегда знал об этом, но никогда не думал, что столкнётся лично. Злился ли он? Нет, скорее наоборот. Чуя считал и, по правде говоря, до сих пор считает, что сам виноват во всех своих бедах. Даже если его просто использовали те, кого он считал друзьями. С самого начала он считал, что должен заслужить к себе внимание и уважение. Он не привык жаловаться. За свою жизнь Накахара много раз бывал на пороге смерти, но никогда не позволял схватить себя, каждый раз вырываясь из её цепких лап. Чтобы кто не говорил, но он хочет жить. И никто, никто не имеет право решать — умирать ему или нет! – Э-э-эй! Приём, земля вызывает Чую-ю-ю! – Дазай помахал рукой перед лицом напарника, замечая, что тот стоит, уставившись в какую-то коробку в своих руках, при этом никак не реагируя на его слова. – М? А это что? – Осаму хотел посмотреть, что же такое привлекло внимание рыжего. Но не успел он и заглянуть в коробку, как Накахара тут же закрыл её обратно. – Ничего... – Чуя сжал её немного сильнее. – Ничего, стоящего твоего внимания, – парню захотелось как можно скорее перевести тему. – Да? А я так не думаю, – шатен протянул руку к коробке. Накахара мгновенно среагировал, отдёргивая её. – Я же сказал, что ничего серьёзного! – Чуя начал закипать буквально на глазах. – Чего непонятного?! Дазая немного удивила такая реакция. Но он убедился, что в так оберегаемой голубоглазым картонке есть что-то важное для него. – Ладно-ладно, только не рычи, – парень шутливо поднял руки вверх, понимая, что сейчас Накахару и правда лучше не трогать. Поговорить об этом можно и потом. А сейчас лучше пускай остынет и, если захочет, сам расскажет. Чуя мысленно был благодарен Осаму за то, что тот оставил его и не стал в своей привычной манере терроризировать ему мозг. Дождавшись, когда Дазай покинет пределы спальни, Чуя снова перевёл взгляд на коробку, ещё раз всё обдумывая. Вздохнув, парень решает, что всё-таки пришло время избавиться от этих вещей. В конце концов прошёл уже целый год. У него давно новая жизнь, работа, семья и возвращаться к началу он не намерен. Сегодня же куртка полетит на помойку вместе со всем этим, на самом деле, никому не нужным мусором. Коробка была вынесена и поставлена рядом с тем, что пойдёт на выброс, а её уже бывший владелец вернулся обратно в спальню. Они не разобрали и половины. Но теперь здесь хотя бы можно спокойно пройти. Дальше нужно было пропылесосить ковёр, вытереть пыль и поменять постельное бельё. Пылесосить и менять бельё решил Накахара. А Дазаю достался таз с водой, тряпка для мебели и какая-то из множества пшиколок, живущих под раковиной. Под ней хоть у кого-то хранится что-то другое? Неплохо было бы ещё окна помыть, но это завтра. Или послезавтра. С остальной же частью работы напарники справились на удивление быстро. Правда, когда дело дошло до замены белья, Чуе пришлось обратиться к Дазаю за помощью. Чёртовый пододеяльник! Кто-то в этом мире умеет менять его так, чтобы при этом не заблудиться в нём и не покрыть всеми нецензурными выражениями, которые знает? Вряд ли. Поэтому взмокшие и уставшие мафиози с облегчением вздохнули, когда цель была выполнена. Пыльные наволочки, простынь и пододеяльник отправились валяться в коридор. Их нужно постирать, но перед этим вытрусить с балкона от пыли и мелкого мусора. – Так, – Накахара огляделся вокруг себя, чувствуя, как с каждой секундой хочется спать всё сильнее. Пожалуй, им осталось только помыть полы, а со всем остальным разобраться завтра. Только кому же достанется эта задача? – Чу-у-уя! – ну вот, как можно так раздражающе растягивать слова? – Когда мы уже пойдём спать? – между прочим на дворе уже за полночь, так что Дазай имеет полное право задать этот вопрос. И только Дазай собирается ещё что-то съязвить, как Накахара опережает: – Ещё одно слово и будешь ползать раком и драить здесь полы, – из уст Накахары это звучит как угроза. Он, между прочим, тоже сегодня не на диване валялся и рубился в приставку. Чуя тоже хочет спать, но пока они не закончат, никто никуда не уйдёт. Но Осаму не унимается и продолжает канючить, уже почти не наигранно, но всё ещё слишком раздражающе. Ну, он сам напросился. – Прямо сейчас, – очень спокойно и даже тихо промурлыкал Накахара, выходя из комнаты. От такого бинтованный буквально опешил. Ни крика, ни удара, вообще никакой реакции. Чуя даже не попытался убить его ближайшей тумбочкой или уронить на него шкаф. Это как вообще? Нет, здесь явно что-то не так. Чуя не может быть таким спокойным и тем более так реагировать! Не по Накахарски это. И Дазай не зря заподозрил неладное. Буквально через секунду в слегка недоумевающие лицо шатена со всей скорости прилетела мокрая половая тряпка прямиком из коридора. От такого поворота событий парень опешил уже не немножко. А вы бы как отреагировали, если бы вам в лицо прилетела холодная... нет. Ледяная, мокрая ткань. Как минимум, у вас случится шок, правильно? Вот здесь так же. Дазай просто замер и, кажется, на пару секунд выпал из реальности. Он стоит с согнутыми в локтях руками, на которые через пару секунд приземлилась вышеупомянутая вещь. Дазай не шевелится и не моргает, наверное, секунд десять. Из ступора его выводят знакомые смешки недалеко от себя. – Чего вылупился? – с издёвкой в голосе проговорил Накахара, приподнимая бровь. Парень решил, что если он просто в очередной раз разозлится и сорвётся на напарнике, это будет слишком банально. Так что решил задействовать другое средство. А Дазай по-прежнему молчал, глупо хлопая глазами. Чуя только усмехнулся и подошёл ближе. – Давай, включай свой инстинкт поломойки и приступай к делу, – с этими словами Накахара поставил рядом с Осаму ведро с водой и развернулся, в очередной раз покидая комнату. Пока Чуя подхватил пододеяльник и направился с ним прямиком на балкон, чтобы вытрусить, Дазай всё-таки взялся за тряпку. Спасибо Чуе, вода оказалось тёплой. Только вряд ли этот, без сомнения, приятный бонус спасёт Осаму от жуткой боли в пояснице завтра утром. И почему у них нет швабры? Накахара забрёл в гостиную и целенаправленно шагал в сторону балконной двери. Его взгляд непроизвольно зацепился за мальчика, так и продолжавшего сидеть на диване. Чуя бы подумал, что ему показалось, но, похоже, Кюсаку не сдвинулся с места ни на миллиметр. Со стороны даже могло показаться, что ребёнок умер и застыл в такой позе. Но он дышал и иногда моргал, скрытыми отросшей двухцветной чёлкой глазами. Проходя мимо, парень заметил, как Кюсаку дёрнулся и сжался, едва завидев его. Что с ним делали что он так боится, когда мимо него просто проходят? Мафиози всё-таки добрался до балконной двери и, открыв её, зашёл и потянулся к ручке на окне. Справившись и с ней, Накахара вывалил пододеяльник за борт и потрусил, дабы избавиться от пыли с мусором. Успешно справившись со своей задачей, Чуя затащил его обратно и, закрыв окно, вернулся в комнату. Находясь к дивану максимально близко Чуя остановился, буквально на пару секунд задержав взгляд на ребёнке. «Такой маленький» – мелькает в голове Накахары, когда он оказывается так близко к Кюсаку. Вот как можно подумать, что ему уже семь лет? Он же вообще не похож на первоклашку. Он очень миниатюрный и явно прилично отстаёт в росте от сверстников. Недостаток веса также виден невооружённым глазом. Если внешнее отличие от обычных людей ещё как-то можно объяснить способностью, которая, возможно, так повлияла на волосы и глаза, и то это только предположение, то болезненный внешний вид с явным недостатком массы тела этим оправдать не получится. Даже учитывая его рост, он слишком худой. Откуда же его взяли? Накахара отвлёкся, услышав возглас напарника из другой комнаты, и вернулся к своей первоначальной задаче. Подцепив в коридоре все остальные элементы из спального комплекта, Чуя закинул их на пол в ванной, прямо к их одежде, и пошёл в спальню. Дазай полы вымыл. Молодец. – Что дальше? – спросил мафиози, сидя на кровати. – Ты выносишь отсюда ведро и можешь выметаться, – объявляет Чуя, снова разворачиваясь на пятках. – Можешь приступать, а я пока приведу его, – рыжая макушка исчезла из дверного проёма. Дазай хотел спросить, кого «его», но тут же вспомнил, что отныне они живут втроём. Как непривычно то. Что же босс задумал? Вероятно, мальчишку временно отдали именно им, потому что он может не контролировать свою способность, и его нужно страховать. Для этого как раз и может понадобиться Дазай. Но почему тогда им запретили тренировать Кюсаку и пытаться узнать что-то о нём? Слишком подозрительно. Но об этом можно будет подумать завтра. Сейчас им будет позволено, наконец... Нет. Им же ещё нужно перетащить весь тот хлам из коридора на балкон. Осаму едва не застонал от такой досады. Ему вообще светит сегодня поспать? Накахара уже был в гостиной и целенаправленно подходил к Кюсаку, который так и сидел, не смея пошевелиться. Парень немного наклонился и опустил ладонь на хрупкое плечо, сразу ощутив под тонкой тканью, насколько же оно костлявое. Его вообще кормили хотя бы раз в день? Кюсаку как будто очнулся, резко подняв голову. В его глазах Чуя не увидел ничего, кроме страха и мольбы. Куклу в руках он прижал к себе до такой степени, что стало больно. Зачем его трогают? Что собираются делать? Кюсаку весь сжался, ожидая удара, который непременно должен был последовать через мгновение. Так всегда было. Но в этот раз его почему-то не было. – Спокойно, дружок, – Чуя сам немного напугался от такой реакции на обычное прикосновение. – Иди за мной, – руку он всё же убрал от греха подальше. – Я отведу тебя в твою комнату, – мафиози выпрямился и развернулся, но не вышел, ожидая младшего. Кюсаку несколько раз непонимающе моргнул. Что значит «В твою комнату»? Но он, разумеется, не спросил, быстро спрыгнув с дивана. В глазах резко потемнело, а голова начала болеть, из-за чего пришлось зажмуриться. Юмено едва удержался на ногах, качнувшись в сторону, что не осталось незамеченным его опекуном. – Всё нормально? – голос был обеспокоенный. – Что с тобой? – Накахара уже хотел подойти, но не пришлось. Кюсаку снова дёрнулся и несмелым шагом приблизился к нему, не поднимая глаз. Его снова начинало трясти, а желудок неприятно скрутило. Он чувствовал, что сейчас его либо вырвет, либо он упадёт в обморок. Но ничего из этого нельзя посметь сделать. Он не хочет быть наказанным за непослушание. Чуя замолчал и кивнул следовать за собой, что Кюсаку послушно сделал. Пока он шёл рядом, парень в очередной раз поразился, какой же он маленький. Голова Кюсаку лишь немного выше его таза. Нет, это определённо ненормально. Он слишком мелкий и слишком странно себя ведёт. Незаметно они дошли до комнаты, которую Дазай уже соизволил покинуть, теперь он занимался избавлением ведра от воды, отправляя её прямиком в канализацию. Полы в комнате ещё были немного влажными, а в воздухе витал запах химии. Окно Осаму, как Чуя заметил, закрыл. Значит, здесь вполне можно оставить ребёнка на ночь. – Здесь немного не прибрано, – это Чуя ещё очень мягко сказал, ибо они не убрали даже половины. – Но уже поздно. Так что мы продолжим уборку завтра, – парень глянул на Кюсаку, что нерешительно осматривал своё новое место жительства. Ничего выделяющегося, кроме гор каких-то коробок он не заметил. – Тебе нужно что-нибудь? – это важно спросить, потому что мало ли. Кюсаку помотал головой в знак отрицания. У него не укладывалось в голове, почему с ним до сих пор ничего не сделали. Такого никогда не было и не должно было быть. Не спроста. Что-то обязательно должно произойти. Прежде чем уйти, Накахара прошёлся к спальному месту и включил маленький ночник, расположившийся на тумбочке недалеко от кровати. Мало ли ребёнок боится темноты. Лучше подстраховаться и не пугать лишний раз это и так до смерти запуганное создание. – Ну, я пошёл, – Накахара, уже оказавшийся у двери, немного подтолкнул подопечного в спину, чтобы он прошёл дальше. Кюсаку сделал несколько шагов вперёд, почувствовав касание, не вызвавшее у него ничего кроме животного ужаса. Прикосновение – это плохо. Особенно взрослых. Это всегда очень страшно и больно. – Спокойной ночи, – пожелал парень и, нажав на выключатель, закрыл за собой дверь, оставив Кюсаку наедине с самим собой. Только находясь с другой стороны, Чуя смог спокойно выдохнуть. Им явно будет нелегко с ним. Появившийся в поле зрения Дазай вернул Накахару в реальность, в которой им снова предстоит таскать коробки. Осаму уже не сопротивляется, а просто, как машина, приступает к работе. Чем быстрее они закончат, тем быстрее лягут спать. Поскорее бы это случилось.