Не так понял.

      Совет на котором присутствовал о минимальное количество лиц из довеянных Праймом людей прошёл не шибко гладко, как того хотел Оптимус. По итогу все пришли к выводу, что Кибертрон не оживить, и что нужно бросать дом, дабы найти новый. Рэтчета одного по сути дела это не устраивало, но тот ничего толком не сказал. Все кругом возмущались, да так громко, что мужчине хотелось уйти. Но он сидел, пытаясь хоть как-то разобраться. Новая информация была при многом неожиданной, но и гадкой. Однако спорить с ними он не мог, не позволял его статус. И все же он несмотря на все прочие был доверенным лицом Оптимуса. Когда они остались с Праймом на едине, Рэтчет даже и не заметил. — Оптимус, это наш дом, — его взгляд помутнел. — И он умирает, — недовольно отчеканен Прайм.       Судя по всему он был прав. И рыжеволосый медик это прекрасно понимал. Но по-прежнему толи нарочно, толи специально открыто игнорировал все факты. Нужно определённо искать новый дом, десептиконы последовали так же, судя по тому, как их больше на Кибертроне нет, то вывод один. Они покинули планету. Давно никто не стрелял, никто не носил раненных в его медпункт. А иногда бывало, итак, что кибертронцы не успевали донести своих же до врачей. Те просто умирали. И Рэтчет прекрасно понимал это, но отчаянно боролся за жизнь своих товарищей. И все было замечательно, до этого злосчастного дня совета, о котором рыжеволосый медик ничего не знал. — Оптимус, послушай, — Рэтчет прикусил нижнюю губу. — Ты конечно молодец, что вызвал меня столь радикальным методом сюда... — Хочешь сказать я не прав? — синеволосый обернулся.       Ситуация была менее приятной, но кажется все кроме Рэтчета приняли обойдённое решение. Поэтому некоторые уже во всю эвакуировали кибертронцев, автоботов. Лишь он отказался лететь. Но и правдивые факты то и дело давали о себе знать. Нет, конечно же Прайм при многом и всегда был прав, его слушали, его уважали, его любили. И сейчас к нему прислушивались, кроме старого друга. Тот все ещё верил, что их дом можно ещё спасти, что ничего толком не поменялось. А поменялось гораздо много. С того времени утекло много всего. — Но может, есть ещё надежда, — не сдавал своей позиции медик. Хоть сам не до конца верил... ...но до последнего надеялся... Прайм отрицательно мотнул головой... — Мы переведём твоих пациентов на корабль, хочешь ты того или нет, — сказал на последок синеволосый. Рэтчет того не глядя, побледнел... ...он смотрел на удаляющегося лидера автоботов... ...не веря своим ушам...