Платье
26 мая 2022 г. в 14:16
Перебирать вещи матери после похорон оказалось процессом весьма болезненным. Ещё больнее было осознавать, что в конце концов придётся продать большую часть из них. Однако Стеф нуждалась в деньгах, хотя бы ради отдельного жилья. Баки предложил переехать к нему, чтобы разделить расходы, но Стеф знала, что общество не поймёт неженатых парня и девушку, живущих вместе. Или им придётся жить там, где никто их не знает. Ей и так приходилось соблюдать осторожность, чтобы не испортить репутацию Баки и в глазах окружающих быть не более, чем его лучшей подругой.
Стеф вздохнула и коснулась одного из платьев матери. Не то чтобы она не думала об этом раньше. Иногда она даже фантазировала, каково было бы выйти за него замуж. Она стиснула ткань чуть крепче. Её фантазиям не суждено было сбыться. Как бы соседи ни намекали на это, Стеф никогда не станет девушкой Баки.
Она не умела флиртовать. И красиво одеваться. И вести себя «по-девчачьи». И танцевать. Каждая девушка, с которой она видела Баки, была её полной противоположностью, поэтому об отношениях с ним не могло быть и речи.
Да и он никогда не посмотрит на неё как на девушку.
Стеф аккуратно положила платье на кровать. Оно было самым красивым из гардероба матери, довольно скудного к моменту смерти, однако именно это платье она никогда не планировала продавать. Однажды она рассказала Стеф, что была в нём, когда встретила своего будущего супруга.
Стеф провела ладонью по мягкой ткани. Даже она была готова признать, что это платье очень красивое. Летнее, с короткими рукавами, лавандового цвета, с атласной лентой, обёрнутой вокруг талии, со слоем кружева вдоль V-образного выреза.
Стеф попыталась представить, как выглядела её мать в этом платье, когда была счастлива, молода и ещё не познала всех тягостей жизни.
Подняв платье, Стеф приложила его к себе и повернулась к зеркалу. Это был разительный контраст с брюками, которые были на ней и выглядывали из-за контуров платья. Никогда прежде Стеф не занималась подобным, но в один момент быстро скинула с себя рубашку, брюки и обувь. Ей не нравилось видеть себя голой, поэтому она повернулась к зеркалу спиной. Натянула платье через голову, атласную ленту завязала бантом, чтобы придать своей фигуре хотя бы отдалённую схожесть с женственной.
Когда она снова посмотрела в зеркало, разница её изумила. Стеф расправила юбку, затем покрутилась на месте. Короткая стрижка странно сочеталась с платьем, но в целом образ вышел неплохим. Лавандовый цвет хорошо подходил к её светлым волосам и голубым глазам.
Она ненавидела платья и даже на похороны матери пришла в брюках, поэтому понятия не имела, почему у неё возникло желание примерить его сейчас. Возможно, она подсознательно тянулась к вещам, напоминающим о матери, либо её внутренняя женственность требовала своего.
Неожиданно в голову Стеф пришла мысль:
«Что подумает Баки, если увидит меня в этом?»
И в этот момент до неё дошло, почему на самом деле она хотела примерить платье. Щёки Стеф вспыхнули. Если Баки увидит её такой, он будет смотреть на неё, как на других девушек? Увидев в ней девушку, он перестанет воспринимать её как друга? Если да, то как быстро она ему наскучит?
Стеф нервно сжала ткань юбки. Она совсем забыла о том, что пригласила его сегодня.
Баки пообещал прийти и помочь ей разобрать вещи, а также продать по более выгодной цене. Лучше переодеться до того, как он, придя с минуты на минуту, увидит её такой. Но Стеф продолжала стоять как вкопанная, не сводя глаз со своего отражения. Наверное, ради Баки она могла бы один раз вытерпеть женственный образ.
Вместо того, чтобы сменить одежду, Стеф схватила расчёску матери с комода и потянулась к волосам, торопливо пытаясь привести их в порядок. Затем рылась в шкафу, пока не отыскала пару лакированных чёрных туфель, также принадлежавших матери. К счастью, каблуки были невысокими, и Стеф смогла передвигаться на них, не спотыкаясь.
Она снова посмотрела в зеркало и, наконец, обратила внимание на своё лицо. Оно было немного грязным из-за того, что она копалась в старых коробках. Обычно Стеф редко задумывалась об ухоженности, но на этот раз поспешила в ванную и мочалкой стёрла всю грязь. Она внимательно следила за тем, чтобы платье не промокло. В конце концов, от усердного отмывания её лицо приобрело красноватый оттенок, но зато было чистым.
Последний взгляд в сторону зеркала, и к ней приходит осознание того, что чего-то ещё не хватает. Её лицо было чистым, но образ казался незавершённым. Стеф вернулась к комоду. Её мать продала все свои драгоценности, кроме обручального кольца, с которым её похоронили, но в одном из ящиков нашлась кружевная повязка для головы.
Встретившись взглядом со своим отражением, Стеф чуть не рассмеялась. Она была похожа на одну из девочек-подростков, которых встречала в детстве и которые только-только познавали мир красоты. Впервые её волосы выглядели нормально. Она должна была признать, что наконец стала похожа на девушку.
И успела как раз вовремя. Послышался поворот ключа в дверном замке, а затем усталый голос Баки:
— Стеф, я пришёл! — они давно знали, где лежат запасные ключи от квартир друг друга.
На мгновение она поколебалась. Он пришёл со смены на фабрике, чтобы помочь ей. Она не должна отвлекать его всякой ерундой. А потом снова посмотрела на себя в зеркало. Она уже оделась. Пути назад нет. Сделав глубокий вдох, Стеф покинула спальню матери и направилась в гостиную.
— Баки, — позвала она, стараясь звучать как можно спокойнее. — Что думаешь?
Он повернулся на голос и замер, увидев её. Ключ выпал из его рук и с грохотом приземлился на пол.
Баки открыл рот, чтобы что-то сказать, но не издал ни звука. Облизал губы и попытался снова:
— Ты чем тут занимаешься?
Непонятно, была его реакция положительной или отрицательной. Его лицо выражало разве что шок.
— Просто захотелось примерить одно из старых маминых платьев, — тихо отозвалась Стеф. Она не собиралась признаваться, что делает это ради него. Как и умолчала о том, что хотела бы, чтобы он прекратил гоняться за каждой встречной юбкой, когда она была и будет рядом с ним. — Как я выгляжу?
Баки сглотнул, и она подумала, что это может быть хорошим знаком.
— Выглядишь… — казалось, он постепенно оправлялся от шока, потому что наклонился и поднял ключ, а затем посмотрел на неё с фирменной ухмылкой, — нелепо. На людях в таком виде лучше не показываться. Ещё подумают, что ты всегда будешь одеваться как девчонка.
Сердце Стеф болезненно сжалось. Её руки безвольно повисли по бокам. Она выдавила из себя улыбку.
— Да, ты прав.
— Я даже испугался на секунду. Думал, ты это всерьёз.
— Да уж. Как будто я действительно стала бы носить подобное, — отчаяние во взгляде Стеф противоречило натянутой улыбке, а голос и вовсе звучал отстранённо. — Это же так неудобно, — она отвернулась. — Я просто пошутила. Сейчас сниму эти дурацкие тряпки, переоденусь, и мы посмотрим, что из вещей подойдёт на продажу. — Оглянулась через плечо. — Хорошо я тебя разыграла?
— Не то слово, — рассмеялся Баки, но его смех показался Стеф подозрительным. Как будто он лишь притворялся, что её шутка была забавной, а на самом деле злился на неё за то, что она едва не испортила их дружбу.
Стеф закрыла дверь в спальню. Прижала ладонь к груди, сминая ткань платья. Ощущения были больнее, чем при очередном приступе астмы. Она чувствовала себя разбитой и на мгновение испугалась, что вот-вот перестанет дышать. Возможно, она и вправду была на грани приступа. Ей было очень больно, гораздо хуже, чем в те моменты, когда она получала множество синяков и порезов. Только причина этой боли была ей непонятна.
Несмотря на скрытые мотивы, она просто хотела увидеть реакцию Баки. А вот от себя такой реакции она точно не ожидала.
Единственное, что удерживало Стеф от того, чтобы сорвать это чёртово платье, было то, что оно принадлежало её матери. И перспектива продать его. Поэтому она сняла туфли, повязку, затем ленту, которую положила на комод, и стянула платье, после чего вернула его на кровать.
На этот раз она посмотрела в зеркало. Её грудь была почти незаметна, талия слишком тонкая, а в бёдрах ни единого намёка на соблазнительную округлость. Конечно, при таких внешних данных она могла рассчитывать только на насмешки от Баки. У неё нет и не будет привлекательной фигуры. Она совсем не похожа на девушек, которые нравятся Баки. На неё вообще ни один мужчина не станет заглядываться. Стеф обхватила себя руками, прикрывая грудь. Иногда она заматывала её полоской ткани, чтобы спрятать даже ту недоразвитую выпуклость, которой обладала. Но эту ткань она выбросила, когда надевала платье.
Подняв тканевую полоску с пола, Стеф обмотала ею грудь. Затем быстро натянула рубашку и застегнула её. Бросив мимолётный взгляд на своё отражение, она увидела не милую девушку, а тощего пацана. И именно так должно быть всегда, напомнила она себе.
Баки был прав. Если она начнёт демонстрировать женственность на публике, потом от этого образа будет трудно отказаться. Даже ради него она не готова к такому. А поскольку он всё равно никогда не посмотрит на неё, как на девушку, то и жертвы бессмысленны.
Стеф закончила одеваться, затем умылась, надеясь избавиться от покраснения глаз, хотя совсем не плакала. Она никогда не плакала, даже на похоронах матери. Слёзы сделали бы её слишком женственной.
Наконец она вышла из спальни, обнаружив Баки на диване с закинутыми за голову руками. На этот раз он улыбнулся ей с куда большей искренностью.
— Долго ты провозилась. Почти как настоящая девушка.
Стеф расслабленно улыбнулась в ответ. Насчёт «настоящей девушки» Баки частенько шутил, поэтому всё было в порядке.
— Зато теперь я окончательно убедилась в том, что женские наряды — не для меня. Уж очень сложно с ними, — она протянула ему руку, и он без колебаний принял её, поднимаясь с дивана. — Идём. Ты обещал мне помочь.
— И помогу.
Баки последовал за ней в спальню. Стеф старалась не думать о своих чувствах к нему, а если мелькала неосторожная мысль — сразу вспоминала, как он смеялся над ней, и её сердце становилось чуточку холоднее. Потому что так будет лучше, твердила она себе. И надеялась, что однажды сможет в это поверить.