Львы так не поступают

Стоило Гермионе войти в покои декана, как маска безразличия спала с его лица. Он уставился на пощёчину с яростью, а на саму девушку с сочувствием, притянул к себе в крепкие объятия, и, дав вдохнуть успокаивающий запах трав, заставил юное сердце успокоиться. Гермиона обнимала в ответ крепко, будто боялась, что обстановка покоя и безопасности исчезнет, стоит выпустить зельевара из объятий, но нежное поглаживание по спине, говорило, что он никуда не спешит. Ему приятно её обнимать. — Гарри знал, что я что-то с кем-то натворила, но теперь он считает, что я монстр. Он потерял своих родителей, а я своих добровольно прокляла… — Это неважно. Поттер, Блэк и все гриффиндорцы мира никогда не поймут, почему слизеринцы действуют наверняка. Мы желаем покоя, а не возвращаться к проблеме вновь и вновь. Нет смысла что-то доказывать. Нет смысла оправдываться. Твоя совесть мучает тебя, Гермиона? — Нет, — честно призналась ведьма. — Они предали меня. — Тогда не плачь. Не пытайся оправдываться. Главное, что ты живёшь в ладах с собой. Он поцеловал её в макушку, отстранился, подойдя к шкафу, и вынул оттуда прозрачную мазь. Пальцы мага были тёплыми, а мазь холодной, но ей нравилось, как он бережно втирает её в щеку. Она смотрела на мужчину с таким обожанием, что он невольно улыбнулся. — С кем ты спал за последние шесть лет? Ребята сказали, что у тебя… Ой… у Вас… — стушевалась ведьма. — За этой дверью можешь обращаться ко мне как угодно. Я тебя целую, желаю, и это поведение не профессора. Гермиона искренне улыбнулась, а Северус убрал руку от щеки, чьё покраснение проходило. Он был её спасением и проклятием, и она стала аналогией, поэтому им было просто друг с другом наедине. — Я заварю нам чай, — мужчина пошёл в свою лабораторию, где стоял чайник и лежали специальные травы. — Когда ты была на первом курсе, я спал целый год с когтевранкой. Это был своего рода контракт. Ей позарез нужно было «П» по Зельям, чтобы попасть в Аврорат, а она была, мягко говоря, идиоткой, — Гермиона ухмыльнулась. — Само собой, такие связи очень опасны. Люциус каждый год приходил ровно первого октября, чтобы стать свидетелем Непреложного Обета. Я до первого числа всегда находил ту, которая будет удовлетворять мои потребности до первого мая. После я отпускал любовницу, чтобы готовилась к экзаменам. Девушку звали Алиса Флойд, полукровка. — Ты помнишь каждое имя? — Да, у меня хорошая память. — Но мне ты не предложил Непреложный Обет. — А у нас всё на время? — он подошёл к ведьме, пока вода нагревалась, ухватил её пальцами за подбородок, заставляя глядеть на него. — Я бы этого не хотела. Я бы хотела подарить себя насовсем. — И я этого хочу, малышка. — Но не берёшь. — А ты куда-то спешишь? — ухмыльнулся он. Наедине мужчина показывал, насколько является хитрым змеем. Шакалом. Манера общения менялась, глаза горели похотью, а ухмылка не сходила с тонких и манящих губ, от которых не хотелось отрываться взглядом. Как Лили Эванс могла выбрать Поттера, Грейнджер не понимала, но была рада её выбору. Этот Пожиратель создан специально для неё. Снейп ухмыльнулся и провёл большим пальцем по губам ведьмы, которая тот же час приоткрыла пухленькие губки и нежно поцеловала подушечку пальца мужчины. Северус сглотнул от этого жеста и решил не убирать палец, а дать волшебнице право действовать. Надавил на губу, как будто завлёк, а будто и дал выбор ведьме, но она сама решила взять палец в рот и нежно пососать. Прикрытые глаза, учащённое дыхание и румянец на щеках говорили о возбуждении студентки. — Гермиона, — позвал её маг, и она открыла глаза, невинно улыбнувшись. — Всему своё время. — Извини, само как-то… — Не извиняйся, но я не хочу, чтобы ты потеряла девственность в этих стенах. Принц-мэнор намного лучшее место. — И ты выдержишь? — Ты не одна из тех, кого я просто брал на столе, диване, кровати. Только в этом году вся мебель моих апартаментов была обновлена, потому что было неприятно, что на них спали профурсетки. Ты заполнила мои мысли почти два года назад, и последний год я только о тебе и болтаю, до того редко упоминал, а два года назад даже не упоминал. Стала моим наваждением, и я не хочу приравнивать тебя к тем девицам. Эти комнаты твои, но спать ты здесь будешь только после того, как я лишу тебя невинности. — Спать в смысле секса или вообще? — стушевалась девушка. — Я тебя трахну, если ты здесь останешься хоть на одну ночь, — предупредил маг, вызывая смущение на лице шатенки и победную ухмылку. — Ждать осталось недолго, — прошептала томно студентка. — Чайник закипел. Северус ухмыльнулся и налил кипяток в две чашки. Травы успокоили и желание между ног, Гермиона хмыкнула, а после перевела взгляд на ухмыляющегося мужчину. Значит, её домыслы верны: хитрый змей обыграл маленькую змейку. — Когда я была на втором году обучения, с кем ты спал? — Тебе так интересно? — Да, — призналась девушка. — Пуффендуйка Элизабет Грюм. — Грюм? — ужаснулась девушка. — У Аластора был младший брат, это его двоюродная внучка, но Грюму лучше этого не знать. Девочка родилась настоящей шлюхой, и между прочим, работает в борделе Лютного, если верить Розье. — Какой кошмар… — ведьма округлила глаза, представляя насколько Аластору неприятно. — Когда я была на третьем курсе? — Помнишь бывшую девушку Перси Уизли Пенелопу Кристалл с Когтеврана? — Ничего себе! — засмеялась Гермиона. — А ей чего не хватало? — Мистер Уизли не беспокоился о её удовлетворении, а я нашёл её рыдающую в одном классе, она была пьяна и всё рассказала. Я её «утешил», а на следующий день она сама прибежала. В год Турнира Трёх волшебников я трахал сразу двух француженок, близняшки, хороший опыт. — Ты ужасный человек. — Верно, — ухмыльнулся маг, видя, что Гермиона его не презирала за это. — На пятом курсе я спал с Ванессой Хлои. Гриффиндор, но разорвал связь раньше, чем обычно. Она перестала меня возбуждать. Тогда я не понимал причины. — Эта причина стоит прямо перед тобой? — сверкнула глазами слизеринка. — Да, — прохрипел волшебник, сверкнул обсидианами так, что медовые глаза потемнели от истомы, и чай будто утратил свойства успокоения. — В прошлом году я буквально сорвался с цепи. Слизеринцы замечали, что у меня появилось три ведьмы. В те ночи… я зверел, понимая, что получаю отдачу не от той, кого желаю, — Гермиона подошла впритык к мужчине, который зарылся пальцами в её волосы. — Они неделю отходили после ночей со мной, поэтому их было трое, ведь каждую вызывал всего раз в неделю. А когда ты плакала из-за того проклятого Уизли, — он больно ухватил её за волосы, — когда целовала Поттера, — она расширила глаза от удивления, — да, девочка, я всё видел и не понимал, почему такая умная и великолепная ведьма страдает по одному придурку и целуется со вторым! — Снейп буквально укусил её за шею, вызывая стон. — Северус… Так томно ни одна любовница не шептала его имени. Он хотел узнать, насколько ведьма мокрая для него, но боялся сорваться, поэтому отпустил её и отступил на шаг назад. — Я тоже о тебе думала, только не так рьяно. Я поняла, что ты мне небезразличен, когда перевелась на Слизерин, а до того считала, что просто у меня пубертатный период, — призналась девушка. — Но это не мешает мне тебя желать. Я целовала Виктора, но мне было пятнадцать, я не рискнула с ним переспать. Я целовала Гарри и… если ты был там под Дезиллюминационными чарами, то видел, как я ему дрочила, а после просто ушла, когда он кончил. Я не хотела его. И, когда Рон разбежался с Лавандой, прибежал ко мне и целовал, пытаясь взять прямо в классе, я ничего не почувствовала, поэтому попросила его не портить дружбу, не лишать девственности. А сейчас я стою перед своим грозным профессором, деканом и буквально теку. Если бы не травы в чае, я бы уже легла на этот стол и мастурбировала, а ты бы меня взял и ненавидел до конца дней. — Я бы ненавидел себя, Гермиона, — ухмыльнулся маг. — Но мне приятно, что ты призналась. Поттер тебя точно не ревнует? — Он с Полумной, и это правильно, Рон с Лавандой, это тоже правильно, а я в твоём плену, это чертовски неправильно, но желанно. Северус ухмыльнулся, склонился к губам ведьмы и нежно поцеловал их. Не нужно будить желание, когда травы начали действовать. Они слышали первый звон колокола ещё десять минут назад, перемена скоро закончится, а Гермионе ещё нужно взять вещи на урок. — Скоро урок. Я проведу тебя до общежития Слизерина. Какие у тебя сегодня уроки? — он открыл перед ней дверь в коридор, и они пошли плечо к плечу тёмными коридорами. — Древние Руны и Нумерология. Со мной будут Блейз, Драко и Тео, они тоже посещают эти дисциплины. — А как ты хочешь отомстить Поттеру? — Держу пари, он уже себя накрутил и проклял, а Гриффиндор пытается понять, сколько ты снимешь с них очков, и где будут проходить отработки Гарри. Я не хочу ничего этого. Просто доводи его до белого каления на уроках и переменах. Можешь отрываться на других гриффиндорцах. Все поймут, что это месть, и будут его пилить. Ему не помешает такая месть, чтобы он научился держать свой гнев и свои руки в узде. Голос Гермионы был холодным, злобным, но Северусу понравилось. Он восхищался маленькой змейкой, которая столько лет страдала от насмешек друзей, а теперь они сами попали в нелепую ситуацию, особенно Поттер. — Гарри говорил, что понимал свою мать, понимал причину того, что она не простила тебя за одно слово, что ж, я могу быть мстительной и не простить за одну пощёчину. Северус восторженно посмотрел на свою желанную девочку и прямо в тёмном коридоре прижал её к себе, жадно целуя. Если Поттер окажется на его месте, может поймёт, что Лили была неправа. Они целовались буквально в пяти метрах от дверей в общежитие Слизерина. Драко вышел первым и закатил глаза, а после прокашлялся. Это пятые-седьмые курсы в известности того, какой их декан, а младшие, если увидят, и проболтаться могут. Гермиона в ужасе развернулась, а Северус спокойно отошёл от девушки. — Ты в надёжных руках. Драко, подожди Гермиону, не хочу, чтобы Поттер или его дружки, пытались к ней подойти. — Да, профессор. Снейп резко развернулся, чтобы эффектно уйти, а Грейнджер покраснела, глядя на ухмыляющегося Малфоя. Он загородил собой проход и подмигнул ей. — Святой Салазар, чего ты хочешь? — Обращаешься к основателю факультета? Он не поможет: умер, а я хочу знать, насколько всё серьёзно? — Меня пригласили на каникулы в Принц-мэнор. Я всё ещё невинна. И он хочет, чтобы мы впервые переспали в мэноре, доволен? — Да. Ты извини за бестактность, но не хотелось бы ссориться. Мой отец возьмёт тебя на работу, а если у вас с Северусом всё игра, то после расставания могут возникнуть проблемы интересов. — Мы не расстанемся! — Рад слышать. Я тебя подожду. И, Грейнджер, не пыхти на меня. Я помочь хочу. Конечно, мне не стоило знать, что ты девственница, но за это я тебя прямо зауважал. Гермиона закатила глаза, но улыбнулась по-доброму, проходя мимо Драко. Его можно было понять, и она не злилась. Волшебница мечтала стать самой важной женщиной в жизни Северуса Снейпа или Принца, как правильно неизвестно. Тёмный Пожиратель был единственным мужчиной, который заставлял её сухую, бесстрастную душу оживать.

***

Минерва буквально бежала, пытаясь успеть поговорить со Снейпом до его занятия с третьим курсом. Когда женщина залетела к нему в класс, а он ещё и студентов не запустил, то нисколько не удивился визиту кошки. — Ты впервые вошла без стука, надо же, Минерва, — ухмыльнулся маг. — Где твои манеры? — Гарри мне всё рассказал, что… как… Какое наказание понесёт мой студент и факультет? — Я не собираюсь иметь дело с этим мальчишкой. Мисс Грейнджер умоляла не трогать её бывшего друга и Гриффиндор, — студенты уже подслушивали разговор, и Северус желал, чтобы он был услышан. — Очки я не трону, как и самого Поттера, но я не слезу теперь с твоего факультета. Если львы такие бесстрашные, необузданные и невоспитанные, что ж, я попробую их спустить с небес на землю! — Мерлин, Северус, лучше сними баллы. — Нет! — хмыкнул маг. — Гриффиндорцам пора взяться за ум и начать изучать этикет, а то манер — ноль! Кстати, это ты распустила их. — Я? — возмутилась женщина. — Ты работаешь в школе с декабря 1956 года, ты их распустила. — Я строга с ними! — А на деле, староста Гриффиндора ударил бывшую одногруппницу, новая староста Гриффиндора отправила эту же студентку в Больничное крыло на месяц! Я не буду больше закрывать глаза! Хватит! И так дал поощрение, а мой подарок львы проигнорировали. Я устрою ад твоему факультету. Хотя, бояться нечего, если они усердно выполняют домашнее задание и работают на уроках! Какие твои аргументы? МакГонагалл тяжело вздохнула, понимая, что крыть нечем. Женщина поникла, будто ей дали пощёчину. Пройдя мимо студентов, показала им своим видом, что Гриффиндор доигрался. — Входите, третий курс! И молитесь! Гриффиндорцы и правда молились, но это их не спасло. Они выполнили домашнее задание наполовину, и за это Гроза Подземелий снял тридцать очков, а впереди ещё два урока. К вечеру Гриффиндор потерял девяносто пять баллов. Месть Снейпа только начиналась, а злость на Гарри и Джинни поднималась внутри львятника. Северус вошёл в Большой зал довольным и не скрывал своего торжества. Гарри ненавидяще буравил в нём дыру, а после перегородил дорогу. Снейп ухмыльнулся, ожидая тирады. — Мой факультет ни в чём не повинен! — Мистер Поттер, мне глубоко безразличен Ваш факультет. Мои слизеринцы руки не распускали и никого не травили. — Просто признайте, что Вы презираете нищих и тех, кто готов дать отпор! Северус громко засмеялся, и это был обозлённый смех, которым он никогда никого не награждал. — Я рос в нищете, Поттер! Недоедал! А повстречав девочку из обеспеченной семьи, подумал, что обрёл друга. Этот друг предала меня, когда рассказала Вашему отцу о Левикорпусе! Скажите Поттер, Вы хоть один раз выступали в одиночку против троих? Вас ненавидели с первого дня в Хогвартсе, потому что Вы ехали в купе с той девочкой, которая Вас предала? Вас отправляли к оборотню ради забавы в полнолуние? Всё, что я делал в ответ Мародёрам, я признаю. Но не я первым начал! А теперь скажите, Блэк и Люпин хоть раз рассказывали, как началась моя вражда с Вашим отцом? Блэк тогда ехал в купе с покойным Поттером! Я не собираюсь отчитываться за прошлое, но я не дам наследникам Мародёров продолжать играть другими! Альбус и Минерва всё спускали им с рук! Я такого подарка Вам не устрою! И не Вам учить меня, мистер! Гробовую тишину нарушила Гермиона, которая первой заговорила с Драко, а тот ответил. Большой зал ожил, а Поттер осел на скамью, краснея от стыда. Он догадывался, что вражда со Снейпом имела более глубокий контекст, но ему никто никогда ничего не объяснял. Его растил Сириус, и он вырос взбалмошным. С каждым днём сравнение с отцом заставляло его краснеть, а теперь он возненавидел в себе черты Джеймса Поттера и Лили Эванс. Пора включать мозг.