Разврат, Франбург, Рок-н-ролл!

21:30, Токио, суббота, Гримёрка "Мурасама-Бойс", около 30 дней с прошлой главы. – Фух, вот и отыграли. - Прохрипел Блейд-Вульф, отложив басс-гитару на стильный кожаный диван в гримёрке, и сев рядом с ней, приобняв её гриф с сняв кибер-маску с лица. Посреди комнаты стоял Райден, опрокинув заслонявший его взор маску в виде заслона, и после торжественно упёрся в ближайшую стенку, с облегчением выдохнув – Н-да, надо было всё же ещё порепетировать скрим в припеве... – Да ладно тебе, Джек, фанаты и так заорали погромче твоего это пресловутое "Rules of Nature!" на ломанном английском, тебя один чёрт никто не слышал, звукооператор же мудаком оказался. - Успокоил товарища Вульф, расслабляясь на диванчике. – Это да... Ну что, эти там долго ещё будут на сцене стоять? - С лёгким раздражением глянул на дверь со сцены в гримёрную, ожидая появления фронт-мена и барабанщика, что как обычно забирали все послеконцертные восторженные вопли, цветы, закинутые на сцену и мольбы фанаток расписаться на их оголённых бюстах. Ног на этот раз эти лучи славы не особо затянули в свой свет Сэмуэля. Тот, повернувшись лицом к сцене помахал на прощание азиатским фанатам со своей ослепительной улыбкой, а после закрыл дверь, знатно помрачнев. – Вот видишь? Сэм уже припёрся со всеми любовными посланиями на дорогу. - Шутливо указал рукой на гитариста Блейд, и следом потянулся, хорошенько зевнув и продолжив: – Сейчас и наше вечно пьяное чудо притащится, только дообещает всем что их трахнет и будет тут как тут. Сэм молча сел в кресло за туалетный столик прямо перед большим зеркалом, вокруг которого горели не очень яркие белые лампы в форме шара. Бразилец упёрся локтем в стол, а ладонью в бородатую щёку и вздохнув печально осмотрел себя, тихо произнеся строку своей песни: – "Мне облик мой в зеркале кивнёт"... Тьфу, блять. Райден обернулся на опечаленного товарища, и подходя к нему поинтересовался: – Сэм, что с тобой? Ты обычно после концертов всегда весёлый. Мужчина посмотрел на гитариста через зеркало, и вдохнув полную грудь воздуха произнёс: – Понимаешь, Джек, мне то... Но внезапный громкий хлопок дверью перебил его, и в гримёрку ввалился Монсун, улыбаясь до ушей новыми, вставленными зубами, и сжимая между пальцев маркер. Одна из его ладоней всё ещё была в зале, но в момент присоединилась к остальной руке, и после барабанщик завопил: – Это просто ахуенно, парни! - Он откинул барабанные палочки на тумбу, и магнитной силой переместился по частям на второй диван, стоящий у другой стены, улёгся на него и повернулся на Сэма. – Старина, ты чё такой грустный? Хуй сосал не вку... – Монсун, заткни своей еблет на пару минут по-дружески. - Любезно перебил того Вульф, продолжив наблюдать на меланхоличным Сэмуэлем. – Вульфи, не еби мозги, я просто спрашиваю у друга что с ним. – Ой да ладно, парни, не волнуйтесь вы уж за меня, со мной всё хорошо. "Мурасама-Бойс" уже было хотели продолжить допрашивать лидера о его самочувствии, но вдруг в их небольшое пристанище через вторую дверь, которая уже вела в служебный зал с оборудованием зашёл Сандаунер в приподнятом настроении. Продюсер снял шляпу, отложил на один из туалетных столиков и с улыбкой произнёс: – Ну можете же отлично отыграть и загрести нам всем бабла! Даже "дебилами" вас называть не хочется! После двух недель, проведённых в больнице никто из группы и не ожидал увидеть хоть на пару мгновений доброго продюсера, что с блаженной улыбкой будет стоять горой перед музыкантами, но на удивление тот стал даже добрее прежнего. Лысый прошёл чуть дальше, хлопая успеху группы в Японии, и дойдя до Монсуна он слегка пригнулся и поинтересовался: – Ну что, Монсун, как новые зубы? – Всё чётко, ста... Кхм... Господин Сандаунер. Я так позырю у вас тоже всё пучком? – Да, спасибо что подметил. - Мужчина разогнулся и прошёл к выходу, и повернувшись к парням ещё раз их поблагодарил и сообщил: – Ближайшую неделю вы свободны, за гонораром знаете куда подходить. Как что-нибудь наклюётся - я вам сообщу. - И после он покинул гримёрную. – Впервые вижу столь доброго Сандаунера, твоя работа, Монсун. - Внезапно с улыбкой произнёс Джек, что было совсем не в его стиле, но такое преображение злого как собака продюсера в милого и пушистого действительно удивляло. – Хех, А то. - усмехнулся тот, вновь раскинувшись на диване. Сэм решил покинуть гримёрную, взяв что-то из кармана своих сложенных в шкафчике джинс и сигарку со стола, о появлении которой там один чёрт знает. – Пойду перекурю. – Так ты же не куришь! - Сказал ему в догонку Вульф, но фронт-мен уже покинул их. – Ой, да не обращай внимание, Вульфи, у мучачоса кризис среднего возраста попёр. - прокомментировал ситуацию Монсун, и встав с диванчика подошёл к двери. – Я за баблом. Если хотите пошагаем в бар, я угощаю!.. Сэмуэль в скором времени вышел за здание, стоя в тёмном переулке и рассматривая тот предмет, что он вытянул из своих джинс. Он не курил, сигарету выкинул по пути, бразилец никогда не клал сигареты в рот. Он внимательно направил свой взор на белую ленту Моники, и не долго думая решился на то, что хотел сделать ещё днём. Мужчина включил комуникатор, и резко пролистав номера, сортированные по алфавиту до буквы "М", где с лёгкостью увидел её номер. Набрав его Сэм прикрыл глаза, облокотился на стену и стал слушать звук, отдалённо напоминающий телефонные гудки.На звонок ответа не последовало, он собирался набрать уже во второй раз, но что-то остановило фронт-мена и он выключил комуникатор со словами "Чёрт с ней". Он прошёл вдоль стены и оказался у служебного входа в здание, откуда вышёл Монсун, с улыбкой считающий деньги в одной из пачек, держа под мышкой остальную прибыль в кейсе. – Пхах, не зря на барабанах хуярю как чертяка. - Посмеялся барабанщик, поставив чемоданчик на землю и сунув в него ту пачку денег, которую только что пересчитывал, как вдргу заметил мимо проходящего Сэма. – О, Сэм, родной! - Монсун хлопнул бразильца по плечу, подняв кейс второй другой рукой, – Слушай, может хоть ты со мной пойдёшь бухнуть? А то эти неженки отказались, мол: "Опять ты какую-нибудь хуйню сотворишь, а отдуваться нам", лошки, блять. Сэмуэль молча попялился на своего товарища, находясь в размышлениях, на что тот не отставал: – Ну давай, родной, как ты любишь: Море коньяка, куча грудастых тёлок и жёсткий тусич! Сэм уже было собирался послать Монсуна в известном направлении мужского полового органа, но внезапно в его голове что-то шёлкнуло. Он глянул на ленту, что сжимал в руке, и сложив её в карман улыбнулся своей фирменной улыбкой и хлопнув по плечу алкоголика ответил: – Была не была, amigo, пора в отрыв! – Всегда знал как вывести тебя из грусти. Ну чё, старина, погнали нахуй?! Я угощаю! Фронт-мен довольно кивнул. Их с Монсуном ждала разгульная ночь. Тридцатью минутами позже... Мегаполис располагал множеством мест отдыха для взрослых, начиная уютными и стильными барами и заканчивая огромными клубами со всеми удобствами для удовлетворения желаний клиентов, и одним из таких мест был "Лазурный Шельф". Некоторые из посетителей называли это место "Океанариумом в клубе", ибо в его смелом и стильном дизайне состояло куча огромных аквариумов с различной морской живностью, что колоннами освещали сияющим голубым светом зал. Сам же этот зал не хуже, - он был просто огромен, посреди него был длинный бассейн, что не меньше добавлял роскоши и красоты клубу. Прямо в сердце этого маленького океана был и танцпол. На втором этаже за блестящим столиком были и наши музыканты, что активно выпивали элитный алкоголь. Всадив в себя очередную рюмку рома, Монсун повернулся на своего товарища, валяющегося на диване с двумя пышногрудыми красотками, чье прекрасные телеса прикрывали лишь бикини, и с улыбкой глянув на того произнёс: – Ну что, старина, грустить нет времени? Сэм, слегка наклонив голову со странной улыбкой, отражающей две противоположных эмоции единовременно, а именно радость и грусть кивнул,а после решил высказаться будучи пьяным: – Прав ты, a-аmigo, да вот только не хватает чего... Дев-девушки сочные, но бля без души. - Фронт-мен положил ладонь на пятую точку, слегка отблёскивающую мутным бликом от света аквариума, – Ну сам пос... позырь! - раздался шлепок, от которого куртизанка тихонько застонала, – Жопа классная, а толку? – "А толку", "А толку"... Ну-ка, Эми, сосни ему хуяку, подобреет сразу! - Сказал Монсун, постепенно всасывая в себя ещё один бокал выпивки, закинув несколько зелёных купюр в сторону девушки с длинными бордовыми волосами, что обильно вились, на что та облизнувшись медленно протянула свои элегантные руки к джинсам рок-звезды. Сэм уперся ладонью ей в лоб, и отодвинул её лицо от своих штанов: – Не надо. – Ой, какие мы нежные! Хуй с тобой, если чё ты им скажи. - Сообщил барабанщик, а потом неустойчиво встал на перила, и завопив "Разойдитесь сучки, я прыгаю!" спрыгнул в находящийся под балконом бассейн. Вдруг расслабленный музыкант услышал как его комуникатор зазвенел, и включив его тот увидел на голографическом сенсоре контакт Райдена, на что с глуповатой пьяной улыбкой принял звонок. – Привет, Сэм, ты где там пропа... Подожди-ка, а ты вообще где? – Доброй ночи, Дж-Джек! Я... Ну в к-клубе я! Райден ударил себя ладонью по лбу, покачав головой и что-то злобно пробубнив, а после снова посмотрел в камеру и спросил: – Этот алкаш с тобой? – Какой алкаш, а? – Монсун! Сэм, не тупи. Сэмуэль некоторое время протупил в пол, а после закинул голову на спинку дивана и прохрипел: – Джеки, ты вот когда нибудь любил, м? – Не называй меня Дж... А да, ты же пьяный в говно.. Кхм. Ну да, а что такое? - Раздражённо начал гитарист, но вдруг опомнился с кем он общается и ответил. А общался с главным мачо, которого Райден знал в своей жизни что в тот момент с лёгкой печалью затирал про любовь. Был бы Сэм трезвым, его бы уже огрел бы великим подсрачником Монсун, завопив что-то вроде: "Любовь? Да в очко эту любовь! Гуляй, бухай, колись, давай направо и налево!", но в тот момент он не был трезвым, а разгульный киборг нежился в бассейне, оставив в качестве психологов две молчаливых проституеки, что с довольным видом лежали уперевшись в фронт-мена "Мурасама-Бойс". Тот почесал голову, и попросил его продолжить рассказывать, Сэм провёл рукой по груди одной из куртизанок. – Ну вот, ты знаешь что такое влюблённость! Вот у меня сейчас т-тоже самое. – Ну и в кого ты там втюрился? - Внезапно вмешался в диалог проходящий мимо Вульф, стелящий себе постель в их покоях в отеле. – Мо-о-оника... -Прохрипел Сэмуэль, отпив из бокала алкоголя. – Ну тут с ним всё ясно, пока не протрезвеет вообще бесполезно что либо обсуждать. Отключайся, Джек, он бухой в говнище! Джек усмехнулся, и повернулся обратно к Сэму: – Ладно, падаван алкоголика, как закончите тусить едьте в отель, давай, хорошей ночи. – Агась, спокойной. Комуникатор шёлкнул, звонок завершился и Сэм остался наедине с двумя горячими девушками. Он протупил ещё пару мгновений в никуда, а после повернул свой взор на одну из девушек лёгкого поведения. – Да и хуй с ней. Э-Эми, сунь мой член между си-сисек! - Выкинул свои печальные мысли из головы бразилец, а неуклюже растёгивая ширинку подозвал поближе проститутку. Через некоторое время гроза всего крепкого алкоголя и разрывных барабанных партий под именем ветра, идущего от тропиков к экватору, ну или прощё говоря Монсун вернулся на балкон, куда поднимался с бокалом – О, я посмотрю ты всё таки решил ублажить себя? Сэм молча поднял в воздух большой палец, прохрипев что-то отдалённо напоминающий стон наслаждения, пока его член блаженно скользил между сочных грудей девушки лёгкого поведения. Монсун усмехнулся и сел рядом, попивая коньяк, наблюдая за этой картиной, а после свободной рукой начал общупывать свою металлическую ляжку, и вдруг подцепил какой-то переключатель, как вдруг... Между ног барабанщика появился достаточно крупный член с тестикулами в мошонке под цвет его тела. Все находящиеся рядом обернулись на расслаблено лежащего Монсуна, что подрачивал новоиспечённый пенис из материала, походящего на реальный член. Сэм удивлённо кивнул, произнеся: – Ну нихуя ты фокусник. – Я-ж не зря кричу фанатам что я их трахну! - киборг вытянул руки магнитной силой, и наклонил вторую девушку со светло-жёлтыми волосами к своим ногам, тем самым принудив её сосать. – Вот так-то! Музыканты продолжали свои пьяные беседы, пока проститутки доставляли им удовольствие, и на самом деле до жути было забавно наблюдать как два бухих в стельку мужика обсуждали чуть ли не "Диалоги" Платона заплетающимися языками. Вернее язык заплетался только у Сэма, потому что Монсун настолько привык бухать по-чёрному, что опьянение было для него почти перманентным состоянием. Разговор прервался после около десяти минут, когда Сэмуэль прикрыл глаза и удовлетворённо и протяжно ох-нул, обильно покрыв милое личико и пышную грудь куртизанки Эми своим семенем. Моснун почти единовременно с бразильцем также кончил, заполнив рот второй проститутки по имени Мэрлин искусственным семенем... 23:40, Токио, Отель "Грин Вейлс", спец-номер для "Мурасама-Бойс" В отеле "Грин Вейлс" был люкс номер, что был специально предназначен для музыкальных коллективов и был роскошным как никакой другой. В пределах его элитарных стен в халате бродил Райден, что вернувшись со спа-процедур отправлялся спать. В спальне уже валялся Блейд-вульф, читая какую-то книгу, на чей обложке красовалась разобранная по частям голова робота, а название гласило - "Как устроен механизм киборга". Джек прошёл на террасу, с высоты тринадцатого этажа смотря на ночной Токио. Он постоял там несколько секунд, лицезрея мегаполис, в обернувшись на Вульфа промолвил: – Вульф, как ты думаешь, эти идиоты уже едут? Тот из под книги поглядел на гитариста и ответил: – Чёрт этих алкашей знает, может уже едут, а может ещё тусят, но я больше слоняюсь ко второму варианту. Райден пожал плечами, и лёг в свою постель, накрывшись одеялом и закинув руки за голову. Он зевнул и выключил лампу у кровати, что была вторым источником света в комнате, первым была лампа у кровати Вульфа. Закрыв глаза он уже собирался уснуть, как тут внезапно в номер влетел Сэм, и громко сообщил: – Вульф! Нам нужны фальшивые паспорта для въезда в Германию!..