***
Так дело не пойдет. Это была яркая мысль, мелькнувшая в голове у Хестром, когда она, узнав о возвращении «Кадьяка», решила спуститься в ангар. Все это время, пока Шепард отсутствовал, она постоянно ловила себя на мысли, что беспокоится. Хотя стоило ли беспокоиться о нем? Объективно какая-то пиратская база была ему что слону дробина, но Хейс не обольщалась на этот счет: реальность была такой, что можно было погибнуть по глупому стечению обстоятельств или просто потому, что заканчивался лимит удачи. Но все же, судя по всему, Шепард спустился на луну, растоптал базу и возвращался. Можно было выдохнуть с облегчением. И все же так дело не пойдет. Его команда обладала самыми разрозненными обрывками информации, куда, зачем и почему, и Шепард отчего-то не спешил посвящать всех в свои планы. А это могло означать только одно: планы были не самыми радужными. Еще беспокоило и другое: если позавчера, когда он признался, он уверенно заявлял, что «сегодня я не одурманен», то что можно сказать теперь? Как он может быть в этом уверен? Что дает ему такую уверенность?.. В ангаре стало многолюдно, так что техник разогнал всех чуть дальше, СУЗИ развернула барьеры и принялась открывать ангар. «Нормандия» находилась на поверхности луны, сбрасывая заряд Ядра, и, когда ангар открылся, Хейс слегка зажмурилась от палящего солнца здешней звезды. «Кадьяк» ворвался в ангар с рыком бешеного зверя, который, зависнув над посадочной платформой, немного усмирил нрав и вскоре спустился, сменив бешенство на тихое сопение у ног. Первым спрыгнул Грант. Выглядел он очень довольным и, найдя новых слушателей, принялся рассказывать, как проделал интересную «штуку» с турелью. Далее спустились Вега и Вакариан. Потом Шепард, и Хейс незаметно для всех перевела дыхание, убедившись, что он жив и не ранен снова. Он уже почти не хромал, его бронекостюм «N7» был местами помят, но уже отремонтирован после взрыва – это явно Вега постарался, заменив некоторые пластины на черные, доставшиеся от бронекостюма Блэквотерса, но оставив знаменитую и всеми узнаваемую полоску. Как символично. Возле ног Шепарда крутился надоедливый варрен. Картер встречала капитана и сразу же что-то ему сообщила. Наверняка рассказала о полученном сигнале о помощи, учитывая, как Шепард, снявший шлем, сразу же нахмурился, чему-то кивнул и последовал за ней к лифту. Так как Хестром стояла в стороне ото всех, играя роль наблюдателя, её он не заметил. Самой последней из челнока вышла Райз. Лицо её было бледным, выглядела она откровенно паршиво, и Хестром усмехнулась. Она сразу догадалась, что эта маленькая вылазка несла в себе намного больше, нежели желание Шепарда уничтожить какую-то базу. И судя по опустошенному и даже слегка отстраненному виду Райз, так оно и случилось, хотя что именно случилось — тут Хейс могла только догадываться. Райз, отказав Вакариану, который хотел помочь ей и проводить, резко зашагала к лифту, но, так как тот уже был занят, увозя капитана и старпома, пару раз нетерпеливо нажала кнопку вызова, выругалась, снова нажала и, когда наконец створки открылись, быстро нырнула внутрь и нажала уже внутреннюю кнопку, как если бы опасалась, что кто-то заскочит к ней в последнюю минуту. Хейс заметила, что Гаррус наблюдал за этим с каким-то сожалением. Ну что ж. Похоже, Шепард открыл ей глаза на настоящий мир, а не вымышленный, в котором она и жила. Переживет. — Эй, ла бруха, — вдруг позвал её кто-то, но она сразу же узнала голос и обращение Веги, и повернулась. Он уже сбрасывал бронекостюм, отчего-то торопясь. – Тут Грант и я собираемся сыграть в картишки. Хочешь с нами? — А ты хочешь, чтоб я разбила вас в пух и прах? — Ха-ха, зная твою тягу пожульничать, я бы вообще тебя не приглашал, но Эстебан играет как вечный новичок, Грант всегда норовит сожрать лишнюю карту, Вакариан мрачен, как грозовая туча, так что да, вызов мне не помешает, а то играть с этими пыжаками неинтересно. — Это ты про кого щас, а? – протянул Грант, но Вега указал пальцем на космопеха Коплера, ныне прозванного Сантьяноллой за пение на гауптвахте, и Боца, который сидел неподалеку и настраивал резотрон, все еще сокрушаясь, что коммандер не взял его с собой «на дело». Но Боц, видимо, считал это последствием скомпрометировавшей его связи с «той сучкой», как он говорил, и принимал это в качестве заслуженного наказания. Вчера его отпустили из-под ареста, в то время как младшую Браун оставили «до выяснения всех обстоятельств», и за последние часы Хестром пару раз ловила на себе его недовольные взгляды, и спрашивала себя, чем могла ему помешать. — Спасибо, Вега, но я как-нибудь в другой раз, — отказала она, на что он раздосадованно пожал плечами и начал приставать с этим предложением уже к другим. Хейс посмотрела в сторону лифта, гадая, будет ли уместным сейчас подняться к Шепарду, или все же снова, как послушная собачонка, ждать его особого царского приглашения? Ведь он рассказал ей не все, оставив что-то «на потом», но «потом» уже затягивалось! — Кхм… миз, можно? – услышала она очень осторожное, неумелое обращение, и увидела Боца, который, оказывается, уже подошел к ней и теперь, держа руки за спиной, переминался с ноги на ногу. — Что вам нужно, сержант? – спросила Хейс. — Я это… хотел извиниться, — вдруг сказал он, начав то почесывать, то проводить рукой по своей лысине. – За свою нападку тогда… ну в комцентре, еще с криптышом, помните?.. Жаль пацана, не надо было так. Но он уже погиб, ему такого уже не сказать… А вам… Короче, извините. И за это, и за то, что… ну… — он указал пальцем на свой висок в том же месте, где у Хестром еще проглядывался шрам. – Если бы хоть догадывался, но эта сучка… я даже понятия не имел… Она была такой нормальной… — Мы все сели в лужу, сержант, – проговорила Хестром. — Вам совсем не обязательно извиняться. Никто не мог предположить, что «эта сучка» такая сучка. Боц, услышав такую намеренную грубость, отреагировал именно так, как и было рассчитано – ухмыльнулся. — Спасибо, миз. Вега правильно сказал про вас. — А что про меня Вега сказал? – тут же спросила Хейс, взглянув на лейтенанта, раскидывавшего уже карты с кроганом. — То есть… я… кхм… — сообразив, что сболтнул лишнего, смутился Боц. Потом сдался: — Сказал, что вы совсем не ванильная дамочка с лече фрита внутри, а bestia en falda, и вы поймете. Хотя я не знаю, что такое лече фрита или уж это второе, миз. — А Вега у нас мастер метафор, как и его альтер эго, — усмехнулась Хейс. – Но он прав: я понимаю. Дерьмо случается. — Вот-вот, — одобрительно и по-простецки закивал Боц. Природа не одарила его интеллектом, но он оказался вполне нормальным и преданным бойцом, что иногда и даже зачастую было в сто крат дороже. — А еще это… можно вас кое о чем попросить? – затеребил он лысину, которая и без того блестела в свете ламп. — Валяй. — Вы не могли бы… ну… этого… — подбирать слова ему становилось все сложнее, его прыть распространялась только на атаки в бою, но никак не на дипломатию. – Заступиться за меня… перед коммандером? Ну типа сказать, что я ни в чем не виновен… — Уверена, он и так это понимает, — озадачилась Хестром. — Не знаю, миз. Он не взял меня с собой на вылазку. Никого из моих ребят. А вас он послушает. — С чего ты это взял? – нахмурилась она. — Ну как же… Вы же эта… как её… Ла Бруха, из песни, да? Ну Сантьянолла пусть думает, что это просто песня. Я-то сразу сообразил. И если да, то тогда коммандер вас послушается. Ведь в песне поется…Крутит бедрами Ла Бруха,
Локо злится все сильней,
Превращаясь из Железного
В Арни из соплей.
Хестром, услышав, скептически фыркнула. Вега, придумывая свою песенку, иногда выдавал желаемое за действительность! Но вряд ли стоит объяснять сержанту, что их отношения с Шепардом чуть сложнее, чем какая-то песня. Однако отказывать в такой простецкой и лишенной приукрашиваний и лести просьбе Хестром не хотела, поэтому кивнула. — Я передам, сержант. Но не уверена, что это подействует. — Спасибо, миз, — с видимым облегчением протянул он. – Век не забуду! Сказав это, он поспешил к остальным. Хейс же направилась к лифту, хмурясь от мысли, что даже сержант Боц отчего-то решил, что она вообще может оказать какое-то влияние на Шепарда. Частично, возможно, это и было так: например, Хестром до сих пор не знала точно, почему Шепард решил все-таки заменить клона, а не просто его убить и остаться под личиной Блэквотерса. Но тут было простое объяснение: ему нужны были ресурсы, как когда-то с «Цербером», корабль и команда, а еще он хотел получить от кроганов какие-то важные координаты, но чего? И все же Боц и другие, не знающие Шепарда достаточно, ошибались: он мог прислушаться к её словам, но поступал только так, как сам считал нужным. А сейчас, задержав её на «Нормандии» тем разговором, он почему-то решил, что теперь, когда она осталась, у нее не назревали все новые и новые, будоражащие воображение и кровь вопросы? Сцепив зубы и войдя в лифт, она какое-то время думала, какую палубу отметить и наконец, решившись, все-таки выбрала первую. Пора было напомнить ему, какую задачу он сам на неё и возложил! В этот момент Джефф объявил, что они отбывают с луны и встают на прежний курс. Ну что ж, в путь.***
Доступ в каюту был не заблокирован, и Хестром, встав перед дверью, подумывала пару мгновений, можно ли вот так вломиться туда, куда в принципе и не звали. В последний раз, когда она вот так вторглась в святая святых, если не считать того раза, когда она пришла прощаться, она застала хозяина спящим, а потом призналась в страшном преступлении, очередной диверсии, на что получила полное безразличие. Но это было до того, как он признался ей, что с ним случилось, и сейчас она надеялась, что её не ждет встреча в таком же духе. Приняв наконец решение, она открыла двери, но встала у порога. — Шепард? – позвала она, и вскоре получила ответ: — Тут. Заходи. Уже обнадеживало. Добравшись до скрипучей ступеньки, Хейс замерла на ней, но привычного скрипа не услышала. Неужели починили? В прошлый раз она этого даже не заметила. Она остановилась, не решаясь проходить дальше, по двум причинам: во-первых, Шепарда в каюте не было, он был в душе. И это сразу же создавало определенную неловкость, смешанную с волнением в крови, которое Криз совсем было не нужно сейчас. Джон ясно дал понять, что все между ними кончено. Или не ясно? Как бы то ни было, кровь в венах слегка забурлила. Это ей не нравилось, сбивало с мысли. Ей совсем не хотелось увидеть, как он расхаживает по каюте, обмотанный одним полотенцем. Ай ладно, чего скрывать, увидеть-то хотелось, даже очень, но опять же – с заданного курса обычного разговора это здорово сбивало, так что Хейс предусмотрительно отвернулась от той стороны каюты. Ну и зачем он разрешил ей войти? Подразнить? Сбить с мысли? Он ведь прекрасно знал, как она к нему относилась. Или он намеренно хотел ввести её в легкий ступор, чтобы как раз и сбить её с мысли? Хотя это было не совсем в его стиле. Скорее, ему попросту было некогда принять душ между очередной операцией, вселенским кризисом и приставучей Хестром Криз, постоянно что-то выпытывающей. Сложив руки на груди, она прислонилась спиной к стене у входа и тактично уставилась в аквариум, где, кажется, пока не сдохло ни одной рыбки. То ли Трейнор явно старалась спасти их от незавидной судьбы подохнуть в аквариуме коммандера, то ли в такой массе рыбок заметить пропажу нескольких было сложно. Справа раздавалось тихое рычание. Проклятый варрен, будучи второй причиной, хоть и не главной, почему она не прошла внутрь, не хотел давать ей такой возможности. Уставился на неё злобными мелкими глазками и обнажил пару клыков. В этот раз он уже её не напугал, так как Криз была готова к такому приему, но все равно она не решилась испытывать судьбу. Когда шум душа перестал, Хейс напряглась, придав лицу еще больше равнодушия. Однако зря она волновалась: Джон вышел уже одетый в футболку и форменные брюки, что она все же заметила в отражении на стекле аквариума, явно избегая неудобных моментов. Ну спасибо. — Извини, — буркнул он, вытирая голову полотенцем. – Все эти Спектры, взрывы и прочие не дают даже нормально в душ сходить, не то чтобы поспать. — Все как всегда, — понимающе отозвалась она и позволила себе повернуться. Тут же поняла, что его одежда совсем не дала ей возможность избежать неудобных моментов, потому что простор для фантазии все же имелся. Футболка слишком уж плотно облепляла еще не до конца высохший торс, с какого можно было картины писать, что все равно сбивало с курса. Ну что поделать, придется изображать, что ни о чем лишнем она и не думает. — Проходи. — Этот варрен меня явно невзлюбил, — указала она на зверя. — Он на всех рычит, — почти великодушно соврал Шепард, хотя это было далеко не так. Джон подошел к зверю и, схватив его за острые отростки на голове со словами «смирно», слегка оттащил его в другой конец каюты. Потом указал на пол и велел сидеть. Тот, жалобно и обиженно проскулив, все же послушался. — Гортак ревнует меня даже к моему терминалу, — усмехнулся Шепард. – Если бы я знал, что он такой приставучий, никогда не согласился бы его взять. — Ну хоть что-то, по-твоему, у нас с ним общее, — хмыкнула она, проходя внутрь, но снова замерев неподалеку от столика. — Я никогда не говорил, что ты приставучая, — опроверг Шепард хмуро, усаживаясь на диван, и отбросил мокрое полотенце в сторону, намереваясь попасть на кровать, но варрен перехватил кусок ткани в полете, зажал его в пасти, а потом, обратно усевшись, принялся вылизывать его. — Не говорил, — согласилась Хейс. – У тебя были слова покруче. — Я был мерзким ослом, если ты хочешь это услышать, — не стал он спорить, вздохнув. – Но я уже объяснял, зачем это делал и почему. Присядь. Не стой у меня над душой. Когда она подчинилась, снова выбрав самую безопасную дистанцию с другого края, хотя такое соседство вообще не было для неё безопасным, он устало поднялся и, исчезнув на какое-то время в рабочей зоне, тут же появился, поставив перед ней бокал с выпивкой, а себе – какой-то напиток. — Ты знаешь, зачем я пришла? – подняла она бровь. — Нетрудно догадаться, — криво усмехнулся он. – Я все думал, на сколько тебя хватит. — Не могу ничего с собой поделать, — пожала она плечами. – К тому же, ты сам возложил на меня эту задачу, ради которой я здесь. — Какую еще задачу? — Проверять, в своем ли ты уме… или не совсем. Я даже завела блокнотик, где считаю, сколько раз в день ты пригрозился кого-то выбросить из шлюза, сколько раз вспомнил «хасков», и проверяю, не улыбался ли ты слишком часто, — попыталась пошутить она. – И, если хотя бы пару раз в день первое и второе, и ни разу третье – ставлю галочку, что все в порядке. По его лицу расплылась улыбка. Совсем не хмурая, как раньше. Скорее, скептичная. Хестром, отхлебнув немного все того же бренди, глубоко вздохнула. — Честно говоря, эта задача мне не по силам, Шепард, — проговорила она. – Я мало что понимаю в том, как происходит этот… процесс. — Ты носишь с собой «эль-112»? — Этот кусок камня? – она быстро вытащила его из кармана и продемонстрировала. – Да, как видишь. Но я не знаю, что это. Какой-то новый символ посвященных в твою тайну? Знаешь, я тут времени зря не теряла, пока ты топтал пиратов на луне, и кое-что выяснила в Экстранете. Оказывается, это не обычный камень, а некий застывший минерал, окаменевший от времени и приобретший некоторые свойства, которые и сделали его полезным в ювелирном производстве. Он водится только на некоторых астероидах, на планетах его нет, он очень редкий. Затраты на его добычу велики. Но тем не менее эти горстки камней у тебя повсюду на «Нормандии» в закрытых ящиках, хотя понятия не имею, откуда ты мог столько взять. — Купил на распродаже, — даже не стал скрывать он то, что она права. – Часть наворовал с одного астероида, но большую часть все же купил на черном рынке по довольно низкой цене, так как много «эля» считается «грязным» для обработки. Скупил все, что имелось. Для этого пришлось даже взломать пару чужих счетов, но не волнуйся за счета мирных граждан, добропорядочная Хестром Криз: это были счета отъявленных негодяев. — Пф, — фыркнула Хейс. – Ты прямо Робин Гуд, Шепард. — А ты по-прежнему лезешь вскрывать мои ящики с радиационными отметками вместо того, чтобы просто спросить. — Виновата, — пожала она плечами, а рука сама потянулась к выпивке. Но она чувствовала себя не очень комфортно, сидя напротив него. – Но я уже давно не верила в эти глупые наклейки. Я рискнула – и обнаружила всего лишь камень. Но не хочешь ли ты сказать, что мне достаточно теперь спросить, чтобы услышать ответ? — Хочу. Можешь попробовать, — его почти синие в свете каюты глаза посмотрели на неё вполне серьезно. — Хм, — Хестром даже не сразу нашлась, что ответить. – Можно учинить целый допрос? — Пусть это будет разновидность беседы, где ты задаешь вопросы, а я отвечаю, — вдруг усмехнулся он, припомнив их старый разговор на Цитадели. – Раз я сам задержал тебя на «Нормандии», обещая приоткрыть завесу тайны, то выполню хотя бы это обещание, раз другие не получилось. Так что задавай. Хестром откинулась на спинку кресла. Такого полного согласия она не ожидала, но, чего скрывать, оно приносило ей колоссальное удовольствие. Она даже ощутила, как её щеки слегка зарделись от такой врученной ей власти. Ну или просто потому, что её тело отчаянно гнуло свою линию. В отличие от разума, телу было плевать на все, кроме мощных рук Шепарда, лежащих на столе и перебирающих пальцы, его сильных плеч, выглядывающей из-под воротника татуировки и прочего-прочего. — Хорошо, — кивнула она, думая, с чего же начать. Решила начать с малого. – Что случилось с Райз? Она была сама не своя по возвращению. — Я вынудил её убить пленников-батарианцев, — сразу же и не таясь ответил он. — Зачем? — Чтобы она поняла, что она здесь не законник, отправленный Советом блюсти соблюдение правил, норм и устава, как она почему-то решила, — слегка пожал он плечами. – Что поблажек ей не будет. Посмотреть, умеет ли она вообще что-нибудь. Отчасти ради Вакариана. — Это еще не все, да? — Да. Еще и потому, что она Спектр на службе Советника Виктуса, а я не хочу, чтобы она мне мешала. Поэтому я приказал Киррахе встроить автоматическое записывающее устройство в её бронекостюм, и тот момент, где она пристрелила пленника, уже у меня на терминале. И теперь, если она пойдет против моего приказа и начнет заливать что-нибудь про закон и прочую херню, у меня есть чем на неё надавить и пригрозить, что это уйдет в прессу. — То есть… — озадачилась Хестром. – Ты вынудил её убить пиратов по своему приказу, чтобы при возможности потом пригрозить ей тем, что она выполнила твой приказ? — Да. Судя по её делу и характеристикам, она всегда следовала правилам, и такой компромат для неё самой будет не пустым звуком. Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Это просто страховка. А батарианцев я выбрал, потому что она родилась на Элизиуме, её родителей убили пираты, и ненависть к этой расе оказалась её ахиллесовой пятой. Пришлось немного сблефовать насчет их личности, но она даже не подумала проверить. — Ты опасный человек, Шепард, — с осторожностью, но нотками одобрения сказала Хейс. — Теперь она это тоже понимает. И сделает все так, как я скажу. — Зачем Виктусу было шпионить за тобой? — Он думает, что в Совете зреет заговор и измена. Но не был уверен, принимаю ли я в этом участие. Он хотел знать, где геты. — А где геты? – тут ж спросила машинально Хестром, хотя это её не очень-то и волновало. — Должны прибыть в систему Заерин, неподалеку от планеты Намакли. Через три часа, как я и приказал криптам, — просто ответил он, как будто и вовсе не думая что-то утаивать. Хестром даже стало немного не по себе от такой откровенности. — Слышала, ты хочешь их уничтожить. Это правда? — Нет. Я хочу их присвоить. Я наплел криптам и всем остальным эту ложь, чтобы они поверили в мои благие намерения. Но это неправда. Хейс шумно втянула грудью воздух. Совсем не ожидавшая и попросту не привыкшая получать такие простые ответы на свои многочисленные вопросы, Криз вдруг почувствовала, как внутри вспыхнула какая-то буря недоверия, но больше – признательности и другого, куда более глубокого чувства. — Аленко верит в эти намерения, — проговорила она. — Зачем тебе геты? — Пусть наш Простофилио в это и верит. Надеюсь, ты не раскроешь ему мои истинные намерения. Пока. — Я сама не верю своим ушам, что ты отвечаешь на мои вопросы, — призналась она пораженно, а он усмехнулся. — Ты сама этого хотела. Я обещал ответить, но не сделать так, что тебе понравятся ответы. Но не привыкай к этому, Хестром. Я отвечаю лишь здесь и сейчас. Завтра я могу передумать. — Тогда мне надо поторопиться, — нахмурилась она, облизав неожиданно пересохшие от волнения губы. – Так зачем тебе геты? В чем твоя цель, Шепард? Он ожидал этого вопроса, так как слегка кивнул, услышав его. Лицо его стало жестким. — Хочу уничтожить левиафанов, пока они не развернули экспансию по завоеванию этой галактики. Всех оставшихся. Для этого мне и нужны геты, чтобы прорваться на планету левиафанов. Для этого мне нужны были координаты, которые я отвоевывал участием в играх у Рекса. Точнее, у Гранта. Его отряд натыкался не так давно на кое-кого, кто может мне в этом помочь. — И кого же? – почти прошептала Хестром пораженно, как будто ей постепенно, шаг за шагом, приоткрывали ту самую завесу тайн и указывали туда пальцем. — Рахни, — ответил он, буравя её глазами, как будто удовлетворяя собственное любопытство тем, как она отреагирует на то или иное слово. От этого слова Хестром слегка поежилась. – Только единственное существо в нашей галактике не может быть подвержено одурманиванию. Это Королева Рахни. Именно она, точнее, её песня, вторгавшаяся в мой разум, помогла мне прийти в себя и сбросить эту пелену безумства. Так я узнал про астероид N-175, куда мне помог добраться мой друг Курт. Там я очистил разум от одурманивания. Слушая его, Хестром даже поймала себя на мысли, что не только не отводит от него взгляд, а почти пожирает взглядом каждые его жест, мимику, мелькавший в суровых глазах блеск. — Каким образом? – разумеется, она не собиралась останавливаться в своих вопросах, как если бы много недель умирала от засухи в какой-то пустыне, мучаясь от жажды, и вот наконец случайно наткнулась на прекрасный островок с брызжущей во все стороны водой из-под земли. Главное, чтобы это был не мираж. — На астероиде ведутся раскопки «редкоземельного элемента-112», там большие залежи того самого «эля». Но никто по-настоящему не знает, что это за окаменевшая субстанция. — Но ты знаешь? – предположила она. — Догадался. Именно нахождение возле «элемента-112» дает мне уверенность, что я не одурманен больше. В основном, это. Эта уверенность не на все сто процентов, но, как я понимаю, элемент создает некий экранирующий эффект в небольшом радиусе. Что-то похожее на разработки одного доктора, Гарно, которые были раньше. Чем больше камней, тем эффект сильнее. Хестром посмотрела на малопривлекательный на вид камень в своей руке, который она по-прежнему сжимала. Перебрав его пальцами и потрогав, она не ощутила никакого волшебного воздействия. Просто камень. — Почему об этом никто не знал во время войны? – задала она, как ей казалось, логичный вопрос. — А почему про Жнецов никто не знал на протяжении пятидесяти тысяч лет, пока я не нашел маяк и не встретил Властелина? – впервые задал он встречный вопрос. Потом грудь его, на которой футболка уже подсохла и от этого скрыла очертания его точеного и словно высеченного скульпторами торса, поднялась и опустилась, когда он глубоко вздохнул. – Я не могу этого знать, Хестром. Но знаю, что Жнецы, когда завершили протеанский цикл, уничтожили все доказательства своего существования. Возможно, они уничтожили и все астероиды с этим элементом. Тут я могу только предполагать и только так можно объяснить его редкость. Это ведь не совсем обычный минерал. — Что же это? — Тебе это не понравится, — усмехнулся он. – Это окаменевший кусок некоторой слизи, которую выделяет Королева. — Да уж, — Хестром почувствовала желание убрать камень обратно в карман, что и проделала. Она не особо жаловала эту расу, даже её никогда не встречала, но уже по картинкам в Эстранете и общим слухам испытывала определенное предубеждение. Уголки его губ приподнялись. — «Эль» встречается только на астероидах, — продолжил он. – Опять же, могу только предполагать, почему. Рахни некогда, еще до того, как их нашли саларианцы, не могли путешествовать по галактике. И возможно использовали астероиды для перемещения королев в другие части галактики, чтобы увеличить свою численность. Поэтому эта слизь, оставшаяся там, и экранирует одурманивание. — То есть из-за этого ты уверен, что ты не одурманен сегодня? – нахмурилась Хейс. – Камни тебя защищают? — Не совсем так, как я бы хотел, — нехотя ответил он. – Есть и другой способ. — Какой? — На этом мы закончим, Хестром, — вдруг оборвал он, получив какое-то сообщение на инструментрон и поднявшись. – Я дал тебе и так слишком много ответов. А сейчас мне надо подготовиться, мы скоро прибудем в точку назначения. Мираж, подаривший ей живительные ответы, внезапно растворился и исчез, превратившись в ничто. Хейс шумно и разочарованно выдохнула. Но спорить не стала и тоже поднялась, какая-то часть её любопытства была все-таки удовлетворена. На время. Очередная сказка закончилась быстрее, чем она планировала, хотя и была очень объемной. — Хорошо, — согласилась Хестром, и Шепард, уже быстро стянувший футболку и надевавший форменную рубаху, чтобы снова облачиться в шкуру капитана, низко рассмеялся. — Надо же, — сказал он. – Ты не стала спорить. — Я учусь быть паинькой, — слегка съязвила она, стараясь не смотреть на его переодевание. – Но у меня еще куча вопросов. Я хотела спросить про Расу, про тест Вишнёва-Красильникова, про самого Вишнёва, где он, зачем за нами следует «Сибирь», почему ты не берешь врача на борт… Да про все сразу! Я не успокоюсь надолго. — Это я уже понял. Но я все равно удивлен твоим непривычным терпением. – Лиара недавно сказала, что я тоже заражена «синдромом Шепарда». — Что это такое? – свел он брови вместе, застегивая рубаху. Тут уже пришлось немного подглядеть, но рубаха была уже надета, а поверх надет китель. Жаль. Но нельзя было сбиваться с курса. — Эта слепая преданность, которую я так однажды и назвала, — ответила она со смешком. – Мне тогда, на Лесуссе, показалось это крайне странным, а теперь, как видишь, ты говоришь мне «хватит», а я отвечаю, как и все «так точно, сэр». Заразная штука. Закончив одеваться, он повернулся. — Я люблю, когда мне подчиняются, — усмехнулся он. – Но твой шарм, Хестром, как раз в том, что ты задаешь вопросы и не подчиняешься. Однако не злоупотребляй этим. — Так точно, сэр, — на этой почти веселой ноте Хестром повернулась, чтоб уйти. Но, ощутив, что еще не до конца все уточнила, остановилась. — Кто-нибудь еще знает о твоем… одурманивании? — Никто, — сразу же помрачнел он. — У них тоже много вопросов, Джон, — проговорила она мягко. Эта новая атмосфера их бесед ей ужасно нравилась: они не ссорились, не злились, почти дружески общались. И все же она знала, что ей всегда этого будет мало. — Они узнают, когда придет время, Хестром. А это время уже скоро, — строго сказал он, и по его тону можно было понять, что это не обсуждается. – Я надеюсь, ты не выдашь мой секрет раньше времени. — Никак нет, сэр, — грустно ответила она. Потом, спустя некоторые колебания, все же осмелилась спросить. – Слушай, Джон... Раз уж эта разновидность беседы еще не закончена. Теперь, когда ты не хочешь меня отправить в почтовом ящике до Интай’Сей, не думаешь, что я планирую какую-нибудь очередную диверсию или намерена ослушаться твоих приказов… Могу я задать тебе еще один вопрос, уже окончательно? Он слегка опустил голову, посмотрев вниз и как-то сразу напрягся, как будто уже догадываясь, о чем она хочет спросить. Потом кивнул, но в её сторону все же не посмотрел. — Между нами действительно все закончено, Джон? – выдавила она, но в этот раз уже куда спокойнее. – То, что было? Все ушло? Ей показались бесконечными эти долгие секунды, пока он набирался сил, чтобы ответить. Глубоко вдохнув, он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза, и в них не было ни насмешки, ни желания обмануть или уязвить. Только сожаление. — Мне жаль, Хестром, — сказал он почти грустно. – Но, когда я сказал, что все кончено на «Сибири», это я и имел в виду. Ты нужна мне на «Нормандии», в чем я признался тогда, и я не отказываюсь от своих слов, но это ничего не значит. Мы можем быть только друзьями. То большее, что было — все ушло. В горле у Хестром появился ком, пришлось пару раз его сглотнуть. Ну вот, теперь уже все действительно ясно, и если раньше она могла обманывать себя тем, что он был зол и хотел оттолкнуть её от себя ради мифической защиты, то сейчас, когда он открылся ей, защищать было не от кого. Теперь он мог сказать правду, и эта правда убивала всякую надежду. Но воспринималась уже чуть легче, спокойнее, чем раньше. Она особо и не надеялась… Хотя нет. Она надеялась. Черт побери, еще как! Безосновательно, тщетно, безрезультатно, как выяснилось. Оставалось только утешать себя тем, что она все же нужна ему. Хотя бы как друг. «Прими это достойно, Криз. И просто помоги своему другу», — прозвучал в голове голос Хэнка Мастерса. — Я все поняла, — постаралась произнести она ровно, но все равно получилось довольно кисло. С этими словами она поспешила выйти, услышав, как весело рыкнул варрен. Ну да, мерзкая скотина, теперь Шепард только твой! Радуйся! Хестром, уходя, даже испытала какое-то облегчение от того, что теперь появилась ясность. Настоящая ясность. Как только она поможет Джону в том, что бы он там ни планировал, она с чистой совестью вернется на Интай’Сей. И возможно теперь, уже не имея никакого обещания, она перестанет надеяться и начнет новую жизнь. Однако внутри, скрытая под слоями уговоров, аргументов и всевозможных чувств, она чувствовала только биение тупой, остро пульсирующей боли.