***
Неприятности у герра Зигфрида были, были очень серьезными, потому что своими действиями он лишил колдоклиники многообещающих специалистов, впрочем, ни магический ректор, ни Главный Целитель клиники выводов не сделали. Посчитав, что герр Зигфрид ошибся, они попытались воздействовать на молодых людей во время вручения дипломов. И чарами, вплоть до подчинения, и попыткой загипнотизировать. Узнав об этом, герр Зигфрид только схватился за голову, понимая, что с молодых людей станется после такого покинуть страну. Однако, дежурившие во всех аэропортах магические полицейские, предупрежденные о том, что эту семью выпускать ни в коем случае не следует, о пересечении границы семьей Бок не докладывали, что давало какой-то шанс. Буря разразилась через пару дней после произошедшего в кабинете ректора. Внезапно в Тюбинген заявились представители государственной безопасности и полиции, вместе с чиновниками соответствующих направлений, но самым неприятным стало явление мага из Берлина. Герра Зигфрида допрашивали второй час, сначала простецы, а потом и маги, вывернув буквально наизнанку. — Вы утверждаете, что применили принуждающие чары, — задумчиво произнес маг из Берлина. — К чему вы хотели принудить и как? — К даче клятвы истинного целителя, — признался допрашиваемый. — Они должны были оказаться в серьезной опасности, где защиты, на первый взгляд не было. — А тут вы, на белом коне, — понимающе кивнул посланец Берлина. — И как они отреагировали? — Провели ритуал отказа от магических сил, — потерянно ответил герр Зигфрид. — Такого от них никто не ожидал. — От двух подростков, едва за шестнадцать, хотя по документам им двадцать, — проговорил берлинец с характерным акцентом. — От двух, фактически, детей, сирот, убежавших из Британии впереди собственного визга… Ну да, ну да… И что сказали психологи? — Мы не консультировались у психологов, — подписал себе приговор декан факультета колдомедицины. — Не консультировались, — маг из Берлина пытался поставить себя на место этих подростков, ежедневно спасавших жизни, и понимал, что после такого он бы убежал хоть на край света. Впрочем, судя по таможенной статистике, они так и поступили, убежав туда, где их не то, чтобы достать, но даже найти будет совершенно невозможно. — Что случилось в кабинете ректора? — Юные Боки как-то поняли, что их гипнотизируют, — сообщил то, что знал, герр Зигфрид. — И начали сопротивляться, а потом забрали документы, дочь и просто исчезли. — Итого, вы все лишили Германию перспективных магов, целителей и врачей, — заключил берлинец, с интересом поглядывая на моментально вспотевшего колдомедика, понявшего, чем это пахнет. И если полицейские простецов просто добились увольнения ректора, то в магической части выводы, сделанные магом, звучали, как государственная измена. У декана факультета колдомедицины, также как и у Главного Целителя местной клиники, начинались очень интересные дни. Правда, не для них интересные. Заваривший эту кашу юрист потирал руки, получив премию от своего начальника в магической части Германии, а вот двое молодых людей, послуживших хорошим поводом «встряхнуть это болото», парковались возле небольшой гостиницы. В ресторане им обрадовались как родным, и вкушая привычную с детства еду, Марина не могла, да и не хотела сдерживать слезы, она чувствовала себя дома, пусть ненадолго, но чувствовала. Казалось, сейчас откроется дверь и войдет улыбающаяся мама Эльза или бабушка Марья. В этот вечер Марина очень много плакала, скучая по Марьюшке. Задавленные воспоминания всплыли, и девушка просто плакала, стараясь не разбудить Машеньку. Виктор состояние супруги понимал очень хорошо, ему и самому было тоскливо и спокойно одновременно, поэтому он просто лежал рядом с девушкой, обнимая и гладя по голове ту, что была для него самой-самой. Наутро фольксваген «гольф» серого цвета с немецкими номерами отправился дальше. Дороги у русских были лучше всяких похвал, ограничение скорости удовлетворительное, заправки и зоны отдыха натыканы часто, поэтому двигались плавно и спокойно. Остановившись на обед, дали ребенку поиграть на находившейся здесь же детской площадке, немного отдохнули и рванулись к следующей гостинице. Заканчивался предпоследний день путешествия. Что их ждало впереди, молодые люди не знали, но очень надеялись на сказку.Часть 19
24 мая 2022 г. в 17:47
Выезжали рано утром, Марине хотелось поскорее покинуть Германию, а Виктор учитывал, что границы лучше пересекать, пока они все еще сквибы, особенно границы европейских стран. Польша в этой реальности была очень гордым, хоть и небольшим… огрызком. Но именно помня поляков прошлой реальности, Виктор не рассчитывал на быстрое продвижение.
По немецкому автобану шли где-то сто двадцать-сто сорок, не перегружая машину и не мешая другим, вечно спешащим куда-то, немцам. Километры за километрами оставались позади, Марина никак не могла уснуть, зато сладко спала Машенька в своем кресле, навевая дрему на всех в автомобиле, как умеют только дети. Девушка проверяла ребенка время от времени, но все было хорошо. К границе они подлетели часа через два, но очереди почему-то не было. Зарулив к стойке, где грустил одинокий пограничник, Виктор вышел из машины, протягивая документы. Знакомая щекотка пробежалась по телу, и меланхоличный пограничник без разговоров шлепнул выездной штамп, пожелав счастливого пути.
— Ты была права, — произнес Виктор, усаживаясь за руль, чтобы тронуться с места. — Они действительно проверяют на магов, и, наверное, еще на что-то…
— Диагностика? — поинтересовалась девушка, после чего, увидев кивок, тяжело вздохнула. Очень хотелось убежать и спрятаться.
— Поехали, — улыбнулся юноша, подъезжая к польской таможне, на которой вопросов также не возникло. Почему-то сегодня обе таможни были пустыми, что, конечно, удивляло, хотя, что тут творилось в девяностые, Виктор просто не знал, не надо было ему это.
— Ну вот и Польша, — вздохнула Марина, проверив ребенка. — Зарули на стоянку, надо поесть и Машеньку покормить.
— Да, дорогая, — кивнул Виктор, уже настроенный на дорогу. Он включил сигнал поворота, съезжая с трассы к придорожному кафе. В кафе, впрочем, есть семья не собиралась, поэтому, покормив Машеньку кашей из термоса и вручив мужу бутерброд, Марина вгрызлась в свою порцию.
— Интересно, зачем нужно было нас зомбировать? — Марина использовала термин из той жизни, возвращаясь к произошедшему. Случившееся в кабинете ректора сильно напугало девушку, перед которой, как наяву, встали кошмары из давнего сна. Ее до сих пор немного трясло, что юноша, несомненно, видел.
— Тут могло быть пересечение интересов, — задумчиво проговорил Виктор. — Ибо научная среда — тот еще террариум. То есть Университет хотел «отжать» нас себе, а мы же настроены на экстренную медицину, понимаешь? Маги хотели еще раз попытаться, или не поверив герру Зигфриду, или же он сам с чего-то решил… В результате имеем, что имеем.
— То есть убивать нас не хотели? — поинтересовалась девушка, немного успокаиваясь, но ее муж предпочитал говорить правду, какой бы она не была.
— Полностью исключать этого нельзя, — честно ответил юноша. — Потому что логика «так не доставайся же ты никому» тоже имеет право на жизнь. Юрист у нас неплохой, волну он поднимет знатную, так что пока всем будет не до нас.
— А мы убежим и спрячемся, — мечтательно заявила Марина. — От всех этих манипуляторов, просто спрячемся и будем работать, как нормальные люди, да?
— Да, любимая, — ответил сильно сомневавшийся в этом Виктор, впрочем, сомнения к делу не пришьешь, а надежда умирает последней.
Поев, семья двинулась дальше. Польша автобанов практически не имела, и, несмотря на ухоженность дорог, постоянные снижения скорости до городских пятидесяти, конечно, затрудняли дорогу. Тем не менее, Краков они прошли засветло, а вот заночевать пришлось в Варшаве. До границы с Россией оставалось километров сто, и Виктор очень надеялся на то, что дорога будет приличной.
Огрызок Польши, конечно, был небольшим, но длинным, а «гордые поляки» свысока смотрели на любого, говорящего не по-польски, что, конечно, раздражало. Хлебнув такого отношения в ресторане гостиницы, семья Бок ничего заказывать не стала, обойдясь сухим пайком и приготовив кашу с помощью кипятка в нашедшемся в номере чайнике. Как ни странно, за ночь не случилось ничего, поэтому утром немцы продолжили движение к российской границе. Сто километров они ехали четыре часа — настолько отвратительным было покрытие дороги. Казалось, поляки не ремонтируют дороги, чтобы хоть так затормозить продвижение противника в случае нападения, а в то, что на них обязательно нападут, гордые, но маленькие верили, как маги в Мерлина. Они верили и готовились. По-своему, конечно, но готовились.
На границе таможенник въедливо расспрашивал семью, задавая даже личные вопросы, на что права, разумеется, не имел. Только угроза вызвать консула возымела действие, и через еще четыре часа фольксваген с усталыми и не самыми добрыми врачами за рулем, въезжал на территорию погранично-пропускного пункта России. Виктор с тоской думал о том, что до запланированной гостиницы они засветло точно не доедут, но пограничник, лишь взглянув в документы, чему-то хмыкнул и шлепнул въездной штамп, ничего не спрашивая и совсем не комментируя, пожелав счастливого пути. Отъехав еще километров сорок по великолепной дороге, Виктор был вынужден остановиться, чтобы успокоить расплакавшуюся от облегчения жену.